В начале 1924 года резидент советской разведки в Ковно (в то время столица Литвы) Игорь Константинович Лебединский (1899–1982) завербовал агента, который работал курьером в аппарате военного атташе Франции. Через него советская разведка получала черновики секретной переписки атташе с Парижем, что помогло в раскрытии французских шифров.

В 1924 году сотруднику ОГПУ Василию Ивановичу Пудину (1901–1974) удалось через завербованную агентуру в Харбине получить японские дипломатические шифры. В то время японцы считали, что их язык настолько сложен, что, даже владея шифрами, нельзя понять тексты шифропереписки. Поэтому некоторые японские дипломаты и шифровальщики были готовы продавать известные им шифры.

В 1925 году советскому военному атташе в Персии (с 1935 года – Иран), бывшему офицеру царской армии Ардальону Александровичу Бобрищеву (1879–1940) удалось завербовать всех шифровальщиков главного штаба Персии, благодаря чему он знал не только дислокацию персидской армии, но был в курсе всех изменений в персидской армии и ее перемещений.

В середине 1920‑х годов сотрудникам ОГПУ в Ташкенте удалось уговорить афганского консула продать шифры и секретную переписку консульства. Консул требовал за это десять тысяч рублей золотом. Поскольку денег не было, чекисты разработали следующую операцию. Выбрав день, когда в консульстве остались только консул и секретарь, консула пригласили на ужин, а секретаря вызвала к себе его подруга. В конце пира консулу подсыпали в стакан снотворное и, когда он заснул, у него с часовой цепочки сняли ключи от сейфа. Быстро проникнув в консульство, чекисты сфотографировали шифры и всю секретную переписку.

В 1926 году агенту резидента ОГПУ на Ближнем Востоке Георгия (Григория) Сергеевича Агабекова (1895–1937) удалось завербовать шифровальщика при Совете министров Персии. Благодаря услугам этого шифровальщика советское правительство получило возможность читать все инструкции, которые присылались персидским правительством своему представителю в Москве.

Кроме того, советская разведка сумела раздобыть ключ к шифрам армянской националистической партии «Дашнакцутюн» («Союз»). Деятельностью «дашнаков» руководили из‑за границы – из персидского города Тебриза. Советский резидент в Тебризе установил связь с одним из чиновников почтовой службы Персии и вскоре получил достаточную информацию, позволившую ему вовремя узнавать обо всех запланированных мероприятиях «дашнаков».

В 1928 году в советское представительство в Париже пришел швейцарский предприниматель Джованни де Ри и предложил купить у него за двести тысяч франков коды и шифры Италии. Позже советской разведкой было установлено, что эта торговля шифрами была организована министром иностранных дел Италии графом Джаном Галеаццо Чиано, зятем премьер‑министра Италии Бенито Муссолини.

20 июня 1929 года шифровальщик Управления связи МИД Великобритании Эрнест Холлоуэй Олдхем, пребывая с торговой делегацией в Париже, пришел в советское посольство и предложил купить у него за две тысячи долларов английский дипломатический шифр. Сотрудник ОГПУ Владимир Войнович скопировал шифр, но обвинил Э. Олдхема в мошенничестве и выгнал.

Только в 1930 году нелегал ОГПУ в Голландии Дмитрий Александрович Быстролетов смог найти его в Лондоне и передать конверт с деньгами. Впоследствии разведчик смог уговорить шифровальщика продолжить сотрудничество, и в течение трех лет от него были получены английские шифры и коды, дешифровальные таблицы, еженедельные сборники шифрованных телеграмм британского МИД и другая секретная информация.

Однако в дальнейшем он не выдержал психологической нагрузки, связанной с агентурной работой, и покончил жизнь самоубийством. Используя информацию, переданную Олдхемом, советской разведке удалось завербовать еще несколько сотрудников МИД Великобритании.

С 1929 года в немецкой тайной полиции начал свою службу Вилли Леман, который был советским разведчиком под кодовым именем «А‑201» и под псевдонимом «Брайтенбах». Его последней должностью в главном имперском управлении безопасности «РСХА» была должность начальника контрразведки на заводах рейха. От него в Москву поступали шифры «РСХА», а также открытые и закрытые тексты шифротелеграмм разных ведомств рейха, которые помогли советской дешифровальной службе получить ключ к некоторым немецким кодам.

В Москве высоко оценивали результаты разведывательной деятельности сотрудника гестапо, гауптштурмфюрера СС и криминального инспектора Вилли Лемана. Так, в 1940 году немецкий отдел разведки НКВД, составляя справку об этом агенте высшему руководству, докладывал: «За время сотрудничества с нами с 1929 года „Брайтенбах“ передал нам чрезвычайно большое количество настоящих документов и личных сообщений…»

В 1930 году высокопоставленное должностное лицо румынской полиции в знак протеста против своего несправедливого понижения в должности передало советской разведке секретный код Румынии.

В 1930‑е годы советская разведка на Дальнем Востоке имела агента «Кротова», через которого, помимо большого объема важной информации, добывала шифровальные таблицы и кодовые книги не только японской военной разведки, но и США, Китая и Германии.

С 1933‑го по 1943 год известный советский разведчик Рихард Зорге был помощником немецкого посла в Японии и имел доступ к немецким дипломатическим шифрам.

С августа 1934 года англичанин Дональд Маклейн начал сотрудничать с советской разведкой при посредничестве своего студенческого приятеля Кима Филби. Работая в посольствах Великобритании в Париже, Вашингтоне и Каире, а с 1950 года возглавляя американский отдел МИД Великобритании, он имел доступ к перехваченной и дешифрованной секретной корреспонденции «Ультра», данные которой сообщал в СССР.

В мае 1935 года был завербован шифровальщик МИД Великобритании Джон Герберт Кинг. За три с лишним года работы он передал значительное количество секретных материалов исключительной ценности, в том числе шифротелеграммы. С помощью переданных телеграмм Спецотделу НКВД удалось раскрыть шифры британского МИД, так что чекисты могли читать даже те телеграммы, к которым Кинг не имел доступа.

Удалось даже получить отчет о встрече министра иностранных дел Великобритании Джона Саймона с рейхсканцлером Германии Адольфом Гитлером в 1935 году. Многие его материалы докладывались высшему руководству СССР, в том числе Иосифу Сталину. К сожалению, его провал произошел по вине предателя Вальтера Германовича Кривицкого (Самуила Гершевича Гинзберга), «сбежавшего на запад» в 1937 году. В сентябре 1939 года Кинг был арестован и осужден за шпионаж на десять лет заключения.

В 1936 году заместитель резидента НКВД в Болгарии В. И. Пудин, используя накопленный ранее опыт оперативной работы по японцам, завербовал крупного японского дипломата. В результате за вознаграждение от него были получены шифры МИД Японии, которые это внешнеполитическое ведомство применяло в те годы в Европе. Это позволило в первые годы Второй мировой войны читать шифропереписку между Токио и Берлином и быть в курсе их планов относительно СССР.

В конце 1930‑х годов советская разведка завербовала сотрудника МИД Германии «Винтерфельда», имевшего доступ к шифрам. Были получены важные материалы, но впоследствии он стал разделять идеи нацистов и прервал связи с советской разведкой.

В 1941 году советский разведчик Николай Иванович Кузнецов (1911–1944) завербовал советника словацкой миссии в Москве Гейзу‑Ладислава Крно, с помощью которого получил доступ к дипломатическим шифрам.

В 1942 году сотрудник британского министерства финансов Джон Кернкросс, завербованный советской разведкой еще в 1930‑е годы, был переведен на работу в британскую дешифровальную службу в Блетчли‑Парке для наблюдения за дешифровкой британскими криптоаналитиками донесений, зашифрованных немецкой машиной «Энигма».

В течение около трех лет он каждую неделю передавал советской разведке материалы дешифровальной службы Великобритании. В 1944 году Кернкросс был переведен в Лондон в штаб‑квартиру SIS, где координировал работу британской разведки в Югославии. Поступавшая от него информация освещала планы и намерения Великобритании и США в этой стране.

В 1945 году был арестован ответственный сотрудник Главного Управления имперской безопасности Германии Гельмут фон Паннвиц, который передал советской контрразведке раскрытый немцами код, использовавшийся в переписке между премьер‑министром Великобритании Уинстоном Черчиллем и президентом США Франклином Рузвельтом.

В начале 1945 года был завербован 23‑летний шифровальщик МИД Франции (псевдоним «Жур»), в результате чего советское руководство получало важную информацию о позициях западных стран на переговорах перед первой встречей между советским, американским, британским и французским министрами иностранных дел в 1949 году, берлинской конференцией в начале 1954 года, женевской встречей на высшем уровне четырех государств в июле 1955 года, первой встречей глав правительств со времени встречи «Большой тройки» в Потсдаме, состоявшейся за десять лет до этого. Благодаря полученным дипломатическим шифрам СССР также имел доступ к огромному количеству материалов радио‑ и радиотехнической разведки Франции. В 1957 году «Жур» был награжден орденом Красной Звезды.

В течение 1968–1973 годов он поставлял информацию о шифровальной аппаратуре во французском посольстве в Москве и штаб‑квартире НАТО, которая позволила 16‑му Управлению КГБ дешифровать значительное количество дипломатической переписки. В 1973 году «Жур» был направлен в посольство Франции за рубежом, где контакт с ним поддерживался с помощью тайников. В 1982 году он был награжден орденом «Дружба народов» за «долгое и плодотворное сотрудничество». До 1983 года благодаря «Журу» СССР имел в своем распоряжении самую полную информацию о политике Франции относительно Советского Союза.

В 1946 году был завербован американский эксперт по шифровальной части при Агентстве армейской безопасности и переводчик ЦРУ Уильям Вольф Вейсбанд. Именно он сообщил, что талантливый сотрудник его службы Мередит Гарднер, работая по проекту «Венона», пытается дешифровать телеграммы, посланные в Москву во время Второй мировой войны различными советскими агентами, рассеянными по всему миру.

В 1952 году был завербован шифровальщик британского военно‑морского атташе в Варшаве Гарри Фредерик Хоутон, позже переведенный на военно‑морскую базу в Портленде в Управление подводных вооружений. Вместе со своей любовницей Этель Джи они предоставили советской разведке большое количество совершенно секретных документов. В январе 1961 года Хоутона «сдал» ЦРУ «сбежавший на запад» подполковник польской разведки Михаил Голениевский.

В феврале 1953 года в Восточном Берлине был завербован писарь‑регистратор секретной части разведывательного отдела Берлинского командования армии США сержант Роберт Ли Джонсон, который позже, в свою очередь, привлек к сотрудничеству своего друга сержанта Джеймса Минткенбау, курьера вооруженных сил в аэропорту Орли.

В период с декабря 1962 года по конец апреля 1963 года Джонсон, работавший во внешней службе охраны диспетчерского центра военного ведомства США во Франции, где дважды на месяц вскрывал сейфы и передавал советским разведчикам пакеты, которые содержали совершенно секретную информацию американского военного ведомства, в том числе материалы по шифросистемам, используемым в армии США и НАТО. Эта операция советской разведки получила название «Карфаген».

Эти шифроматериалы позволяли читать особо важную переписку США и их союзников по НАТО. Кроме того, в течение несколько лет советские специалисты были в курсе развития американской криптологии и практических усовершенствований в этой сфере, в том числе современной шифровальной аппаратуры. В конечном итоге Джонсон был схвачен в 1964 году из‑за предательства сотрудника 2‑го ГУ КГБ Юрия Ивановича Носенко.

В 1957 году с советскими спецслужбами начал сотрудничать Нельсон Корнелиус Драммонд, корабельный писарь 1‑го класса, а затем – клерк в штабе ВМФ США в Лондоне, который имел доступ к совершенно секретной информации. В 1958 году он служил в США, где на протяжении четырех лет передавал информацию о военно‑морских боевых и шифровальных системах, противолодочной электронике и материально‑техническом обеспечении подводных лодок. Американской контрразведкой был арестован в сентябре 1962 года и осужден на пожизненное заключение.

В конце 1959 года были завербованы советской разведкой специалисты‑криптологи Вернон Фергюсон Митчел и Вильям Гамильтон Мартин, работавшие в АНБ с 1957 года и наиболее полно раскрывшие ее деятельность по перехвату и дешифровке зарубежных линий секретных коммуникаций. Приблизительно через год, 6 сентября 1960 года, они появились в Москве, где в Доме журналистов состоялась пресс‑конференция с их участием. Они разоблачили «подрывную» деятельность АНБ, рассказали, как эта американская спецслужба перехватывала и читала зашифрованную корреспонденцию не только противников, но и союзников США.

Среди последних они называли Италию, Францию, Турцию, Югославию, Индонезию, Уругвай, Объединенную Арабскую Республику. Они утверждали, что АНБ регулярно читало секретную корреспонденцию более чем сорока держав. Находясь в Москве, они передали очень важную информацию о работах АНБ в сфере криптологии. Оба потом на протяжении долгих лет были ценными консультантами для советских спецслужб по вопросам, касавшимся АНБ.

Весной 1960 года в советское посольство в Вашингтоне пришел сотрудник АНБ Джек Данлэп и предложил секретные документы АНБ. Он имел возможность добывать разные установки, пособия по ремонту, математические модели и планы научно‑исследовательских работ по секретным шифромашинам США. 22 июля Дж. Данлэп совершил самоубийство и со всеми военными почестями был похоронен на Арлингтонском национальном кладбище.

О его предательстве так никогда бы и не узнали, если бы месяц спустя его вдова не нашла тайник с совершенно секретными документами, которые он не успел передать советской разведке. Проведя расследование, АНБ пришло к выводу, что по своей важности сведения, выданные Дж. Данлэпом СССР, во много раз превосходили информацию, переданную В. Мартином и В. Митчелом, вместе взятыми.

В августе 1962 года сотрудник криптографического подразделения разведки США в Париже Джозеф Хелмич передал агентам советской разведки за вознаграждение в 130 тысяч долларов секретную информацию об американских шифрах. Она позволила КГБ читать шифропереписку американских войск в период войны во Вьетнаме.

В том же году в США был завербован подполковник Уильям Генри Валлен, руководивший шифровальным отделом Комитета начальников штабов Министерства обороны США. В течение двух лет от него поступала важная информация о ядерном оружии, ракетах, детальных планах командования стратегической авиации США и планах действий американских войск в Европе. Однако в 1966 году Валлена арестовали агенты ФБР, и в том же году суд приговорил его к 15 годам тюремного заключения.

20 июня 1963 года бывший криптоаналитик АНБ Виктор Гамильтон, проработав два года в этом ведомстве на арабском направлении, находясь проездом в Праге, пришел в советское посольство и попросил политического убежища. А 23 июля в вечернем выпуске газеты «Известия» было опубликовано письмо В. Гамильтона, в котором он рассказал об американском радиошпионаже.

Будучи опытным арабистом, он занимался материалами АНБ по Объединенной Арабской Республике, Ираку, Ливану, Иордании, Сирии, Южной Аравии, Йемену, Ливии, Марокко, Тунису, Ирану, Эфиопии и Греции. Вся шифропереписка, например, Египта с египетскими посольствами во всех странах, по утверждению В. Гамильтона, дешифровывалась в АНБ и направлялась в Госдепартамент США. Кроме того, он сообщил советской разведке всю известную ему информацию по структуре АНБ, шифрам, именам руководителей и т. п.

Осенью 1965 года молодой солдат Роберт Стивен Липка, служивший в АНБ и уничтожавший секретные документы, осознав ценность проходящих через его руки документов, пришел в посольство СССР в Вашингтоне и предложил продавать эти секретные материалы. Предложение было немедленно принято. Всего за период с 1965‑го по 1967 год с Р. Липкой было проведено около 50 операций связи, во время которых было получено более 200 важных документов АНБ, ЦРУ, Госдепартамента и других правительственных ведомств США.

В 1966 году был арестован штаб‑сержант ВВС США Герберт Уильям Бэкенхаупт, который с 1965 года служил радистом в Пентагоне и имел доступ к совершенно секретным документам. Он передавал советской разведке сигнальные и кодовые книги, а также другие документы по электронике и криптосистемам ВВС США.

В январе 1968 года старший уорент‑офицер Джон Энтони Уокер, старший дежурный офицер по связи в штабе командующего подводным флотом США в Атлантическом регионе, приехав в Вашингтон, пришел в советское посольство и продемонстрировал месячные ключевые установки для шифромашины «KL‑7». Он заявил, что имеет неограниченный доступ к шифровальным аппаратам и ключам, и попросил за свои услуги тысячу долларов в неделю.

Уже в феврале того же года на встрече, состоявшейся за пределами США, Дж. Уокер передал несколько ключей для шифра в виде специальных карточек. Передачу шифроключей Дж. Уокер осуществлял систематически на протяжении своего сотрудничества с СССР, и в целом количество их, по оценке американской спецслужбы после его ареста, было достаточным для раскрытия и прочтения более одного миллиона зашифрованных сообщений, проходивших по линиям коммуникаций ВМФ США.

Целых 17 лет советские специалисты тщательным образом анализировали ход развития американской криптологии, так что любые новинки в этой сфере могли быть раскрыты советскими специалистами на основе этого многолетнего опыта. Секретная шифрованная связь подводных лодок, сообщавших своему командованию о местонахождении и направлении движения, полностью находилась под контролем благодаря полученным разведкой с помощью Дж. Уокера шифрам и ключам к ним.

Это позволило КГБ воссоздать копию шифратора «KL‑7», а затем и других шифромашин, за что одному из руководителей этой операции генерал‑майору Андрею Васильевичу Красавину в 1974 году была присуждена Государственная премия СССР.

Вместе с Дж. Уокером на СССР работал и его друг Альфред Джерри Уитворт, сотрудник отдела снабжения базы морской авиации в Лос‑Аламитос и учебного центра ВМФ в Сан‑Диего. Он передавал советской разведке секретную военную информацию, в том числе криптоматериалы, шифроключи и пособия по эксплуатации военных систем связи. В июне 1985 года после ареста и осуждения Дж. Уокера А. Уитворт под воздействием публичного процесса сам добровольно сдался ФБР.

Интересно, что Дж. Уокер привлек к сотрудничеству с советской разведкой даже своих сыновей: младшего, Майкла, служившего на авианосце «Нимиц», и старшего, Артура, отставного капитана третьего ранга, работавшего на оборонную фирму. Такой факт заинтересовал американских кинематографистов, в результате чего в 1990 году был снят художественный фильм «Семья шпионов» (англ. Family Of Spies).

В январе 1968 года капрал британских вооруженных сил Джеффри Артур Прайм попросил, чтобы с ним связались представители советской разведки. В то время он работал в Западном Берлине на станции перехвата советских коммуникаций. В дальнейшем ему удалось устроиться в Штаб‑квартиру правительственной связи Великобритании (далее – ШКПС). Осенью 1969 года он закончил учебу, сдал экзамен по языку и приступил к работе на должности шифровальщика ШКПС.

Первые шесть с половиной лет Дж. Прайм провел в лондонской группе обработки – специальном дешифровальном подразделении, находившемся в Сент‑Данстанз‑Хилл. Весной 1975 года его, теперь уже признанного в ШКПС специалиста по русскому языку, направили на работу по космическому перехвату всех линий связи СССР. К сентябрю 1975 года Дж. Прайм доставил в Вену большое количество снятых им на фотопленку сверхсекретных материалов ШКПС.

Хотя на протяжении этого времени он давал разведке меньше криптологических секретов, чем информации об их практическом применении в ШКПС, в 1975 году он достиг поставленной цели. От Дж. Прайма стали поступать такие материалы, что он превратился в полноценный источник знаний о британской криптологии, а следовательно, и об американских секретах в этой сфере по причине тесного взаимодействия ШКПС и АНБ.

В ноябре 1982 года «шпионская» деятельность этого агента закончилась арестом и осуждением его на 38 лет тюремного заключения. Большой срок подтверждает тот огромный ущерб для безопасности британских секретных линий связи, который нанесло сотрудничество Дж. Прайма с советской разведкой. И не только британским, но и другим западным спецслужбам, и в первую очередь АНБ и ЦРУ США.

В апреле 1975 года были завербованы сотрудники АНБ Кристофер Бойс и Эндрю Ли. Отец Бойса, который был сотрудником ФБР, рекомендовал сына для работы в АНБ, куда он был принят клерком в секретное шифровально‑кодовое подразделение, откуда по специальным зашифрованным линиям связи направлялась совершенно секретная информация в ЦРУ и другие спецслужбы США.

Эта информация зашифровывалась на специальных шифромашинах, ключи и шифры к которым менялись ежедневно. Бойс занимался обслуживанием шифрованной связи с космическими спутниками и имел доступ к строго охраняемым секретам АНБ. Через его руки проходили ежедневные ключи к шифровальным машинам, использовавшимся на всех каналах связи в американских спецслужбах, в том числе, АНБ и ЦРУ.

Советская разведка получала от Бойса пленки с фотокопиями карт‑ключей для шифромашин на месяц вперед и массу конкретной информации, касавшейся всей системы спутниковой разведки США и другой деятельности АНБ. Успешная работа с этими агентами продолжалась до середины 1977 года, когда произошел «провал» курьера, и агенты были арестованы. В июле 1977 года Эндрю Ли был осужден к пожизненному заключению, а Бойс в сентябре 1977 года – к сорока годам заключения.

В конце 1970‑х годов шифровальщик посольства США в Боготе Джеффри Барнет продал сотруднику советской разведки за сто тысяч долларов копии открытых текстов шифротелеграмм резидента ЦРУ в Колумбии. Сравнение копий с соответствующими зашифрованными текстами позволило криптоаналитикам сделать такой «пролом» в системе обеспечения безопасности связи американского посольства, что починить его можно было только с помощью полной замены посольских шифромашин. Выдал Дж. Барнета в июне 1979 года завербованный резидентурой ЦРУ в Джакарте подполковник 1‑го ГУ КГБ Владимир Александрович Пигузов.

15 января 1980 года сам предложил свои услуги резидентуре КГБ в Вашингтоне Рональд Вильям Пелтон, который работал в АНБ с 1964‑го по 1979 год. Почти шесть лет, до своего ареста в ноябре 1985 года, он передавал подробную информацию о деятельности АНБ в 1970‑е годы и элементах ее систем безопасности. Пелтон составил документ на 60 страницах, названный им «Папкой параметров связи», где были описаны средства связи, считавшиеся АНБ наиболее важными, процедуры и результаты их анализа.

Разведка организовывала встречи с Пелтоном специалистов 8‑го ГУ КГБ, которые неделями записывали сообщения агента. Он сообщал им детальную информацию об имеющейся в АНБ системе перехвата и дешифровки и других всевозможных подробностях американской электронной разведки. Именно он раскрыл действующую операцию под кодовым названием «Колокольчики плюща» (англ. Ivybells), в ходе которой АНБ осуществляло снятие информации с советских подводных кабелей, проложенных по дну Охотского и Баренцева морей.

После своего увольнения из АНБ в 1980 году и до 1984 года его обеспечивал сверхсекретной информацией его друг – математик из Управления безопасности связи АНБ. В 1985 году Пелтон был арестован и осужден к трем пожизненным срокам заключения. В истории американского судопроизводства это был наиболее длительный срок наказания за шпионаж.

В 1982 году восточногерманской и советской разведкой был завербован сержант ВВС США Джеффри Карни, занимавший должность специалиста по коммуникационным проблемам и переводчика в западноберлинском аэропорту Темпельхоф. В апреле 1984 года Карни был переведен на базу ВВС в Техасе. В течение двух с половиной лет он переправлял сначала из Темпельхофа, а потом из Техаса копии секретных документов.

Сбежав в 1985 году в Восточную Германию, Дж. Карни и здесь продолжал шпионить за своими соотечественниками и их союзниками в Европе. Он занимался перехватом и дешифровкой засекреченных переговоров между высокопоставленными представителями военных и шпионских ведомств в Западном Берлине. В 1991 году Дж. Карни все‑таки был арестован и приговорен к 38 годам тюрьмы.

В 1983 году сам предложил свои услуги восточногерманской и советской разведке уорент‑офицер Джеймс Холл, проходивший службу в западном Берлине и имевший доступ к сверхсекретной информации по базе радиошпионажа в Тойфельсберге. За четыре года службы в Тойфельсберге Холл передал КГБ сотни сверхсекретных документов, в частности информацию по проекту «Троян» – мировой сети электронного наблюдения. Затем он служил на американской военной базе в Джорджии. В результате его деятельности была выведена из строя компьютерная программа, нацеленная на определение слабых мест в системе советских военных коммуникаций. В 1989 году Холл был осужден к 40 годам заключения в военной тюрьме.

В 1980‑х годах ГРУ была завербована сотрудница шифровального центра премьер‑министра Канады Макензи Кинга. К сожалению, подробности этого сотрудничества пока неизвестны.

29 октября 1999 года был арестован младший офицер ВМФ, бывший шифровальщик АНБ США Дэниел Кинг по подозрению в передаче России сведений об одной из самых секретных операций Пентагона – об использовании подводных лодок для прослушивания русских подводных кабелей связи. После того как он не смог пройти ежегодную проверку на детекторе лжи, он сознался, что в 1994 году передал в русское посольство в Вашингтоне компьютерный диск с секретной информацией. Однако позже офицер отказался от своих свидетельств, в результате чего в 2001 году был освобожден, а заведенное против него дело по обвинению в «преступном раскрытии секретной информации» было закрыто.

6 декабря 2012 года был арестован шифровальщик и старшина ВМФ США Роберт Патрик Хоффман за попытку передать секретные сведения о способах вычисления местонахождения американских подводных лодок людям, которых он считал представителями России. Но в действительности они оказались агентами ФБР. 39‑летний старшина первой статьи, который прослужил на флоте более двадцати лет и уволился в запас в ноябре 2011 года, был специалистом по подводным лодкам.

1 августа 2013 года получил временное убежище в России американец Эдвард Сноуден, сбежавший из США с двумя миллионами секретных файлов АНБ. Он работал в АНБ, в информационном отделе ЦРУ и в консалтинговых компаниях, сотрудничавших с АНБ, и имел допуск не только к совершенно секретной, но и к специальной разведывательной информации, содержащей технические детали разведопераций США и их союзников.

По утверждению Сноудена, АНБ вместе с ШКПС занимается тотальной слежкой за информационными коммуникациями между гражданами многих государств по всему миру при помощи существующих информационных и коммуникационных сетей, используя специальные программы «PRISM», «X‑Keyscore», «Tempora», «Sigint enabling», «Bullrun» и т. д.

Думаю, что это не последний «шпионский» факт…