Борьба за мир значительно увеличила популярность Владимира Путина на международной арене. В июне 2003 года социологическая служба The Pew Research Center опубликовала результаты опроса, согласно которому Путин был самым популярным политиком в мире, второе место занимал Ширак, а третье – Шрёдер. Все три политика подпортили свои отношения с США.

Но, как писали американские СМИ, в Белом доме приняли разные решения в отношении каждого из восставших лидеров: «Францию наказать, Германию игнорировать, Россию простить». Владимира Путина некоторое время называли в американских СМИ другом диктатора Саддама, хотя на самом деле никогда в жизни с Саддамом Хусейном не встречался, в отличие, скажем, от отца американского президента, Джорджа Буша‑старшего. Однако прозвище не слишком прилипло.

Куда сильнее репутацию Владимира Путина за границей портили другие его бывшие друзья: Борис Березовский и Владимир Гусинский.

Еще в ноябре 2000 года, когда скандал вокруг «Курска» утих, российские силовики вновь вспомнили про обоих и начали их искать. Генпрокуратура объявила, что Владимиру Гусинскому вновь назначена мера пресечения «заключение под стражу». Березовского просто вызвали на допрос. Но оба к тому моменту покинули Россию. Гусинский жил на своей вилле в Испании, а Березовский – в своем особняке в Лондоне. Оба заявили, что возвращаться в Россию не планируют.

6 декабря 2000 года генпрокуратура объявила Гусинского в международный розыск по линии Интерпола. Спустя неделю испанские полицейские пришли к Гусинскому и препроводили его в тюрьму. Дело Гусинского отдали на рассмотрение знаменитому судье Бальтасару Гарсону, который прежде расследовал дело экс‑президента Чили Аугусто Пиночета. Гусинский провел в испанской тюрьме 11 дней, после чего судья Гарсон дал ему возможность выйти под залог в $5,5 млн. При этом Гусинский остался под надзором испанской полиции, под домашним арестом и без паспорта.

Дело расследовалось долго и тщательно. В апреле 2001 года Бальтасар Гарсон постановил, что дело против Гусинского политически мотивировано и выдавать его нельзя. Принять такое решение Гарсону помогли события в Москве – пока Гусинский был под судом в Испании, в России занимались отъемом его главного актива – телеканала НТВ. Российский газовый монополист «Газпром», который неоднократно кредитовал Гусинского и купил у него пакет акций, решил забрать телекомпанию за долги.

Наезд на НТВ был главным внутриполитическим скандалом зимы 2001 года. Вся страна поделилась на два лагеря: одни говорили, что вместе с НТВ гибнет свобода слова, другие – что НТВ обслуживает личные бизнес‑интересы Гусинского и свободой слова на телеканале и не пахнет. Обе точки зрения имели под собой основания. Но особая ирония была в составе основных действующих лиц этого скандала. Роль «убийцы НТВ» (гендиректора компании «Газпром‑Медиа», которая забирала телеканал за долги) играл видный либерал Альфред Кох, друг идеолога ельцинских экономических реформ Анатолия Чубайса. Спустя 13 лет он сам станет диссидентом и не вернется в страну, где против него возбудят уголовное дело, т. е. повторит судьбу Гусинского.

Мало кто помнит, что пламенным защитником свободы слова, адвокатом Гусинского и НТВ во всех судах был молодой юрист Павел Астахов. Десять лет спустя он станет не только госслужащим, но и одним из самых ярких символов государственного популистского антиамериканизма. В качестве уполномоченного по правам ребенка в России он отстаивал печально известный «антисиротский» закон, который запрещал усыновление российских детей сначала гражданам США, а потом и вообще гражданам стран, где легализованы однополые браки.

Разгром НТВ до сих пор считается одним из мрачных символов наступления на свободу прессы в России. Однако в тот момент многим он таковым вовсе не казался. В поддержку НТВ проводили многотысячные митинги, но на них ходили только пожилые интеллигенты. Молодой и успешный средний класс к судьбе телеканала был равнодушен, многие лидеры либералов (у которых в Думе была тогда даже своя фракция) в этом конфликте находились на стороне «Газпрома», потому что не могли простить Гусинскому и НТВ поддержку команды Примакова – Лужкова на минувших выборах.

Методы отъема компании были довольно нечистоплотными. На допрос в прокуратуру вызвали самую известную ведущую новостей НТВ, смелую и пламенную журналистку Татьяну Миткову, чтобы расспросить ее о том, как она получила кредит на покупку квартиры. В ответ ее коллега, ведущая популярного ток‑шоу Светлана Сорокина выступила с обращением к Путину. Спустя пару минут после ее эмоционального выступления на НТВ позвонил президент и пригласил журналистов телеканала в Кремль на разговор. Но никакие разговоры уже не помогали.

Не удалось Гусинскому привлечь и помощь из‑за рубежа: он вел переговоры о продаже своей доли основателю CNN Теду Тернеру, но не успел довести сделку до конца.

В ночь с 13 на 14 апреля 2001 года представители «Газпрома» заменили охрану в студии НТВ и перестали пускать журналистов, включая главного редактора Евгения Киселева. Часть сотрудников (в том числе недавно допрашиваемая Миткова) решили остаться на телеканале и работать уже под руководством газпромовских менеджеров. Десять лет спустя Миткова станет одним из символов государственной пропаганды.

Лояльная Гусинскому команда была отстранена от эфира, но спустя несколько дней ее приютил Борис Березовский, у которого после продажи ОРТ еще оставался один крупный телеканал – ТВ‑6. Он уволил весь журналистский коллектив своей телекомпании и предложил легендарной команде НТВ работать у него. ТВ‑6 закрыли за долги год спустя по очень похожей схеме, но на этот раз кредитором выступала не государственная газовая компания «Газпром», а частная нефтяная компания «Лукойл».

Чтобы погасить скандал, Волошин все же предложил дать «уникальному журналистскому коллективу» во главе с Евгением Киселевым еще один шанс. Группа из десяти крупнейших российских олигархов скинулась, чтобы создать на месте разрушенных НТВ и ТВ‑6 новый качественный телеканал, не принадлежавший ни Березовскому, ни Гусинскому, и чтобы контроля не было ни у кого. Явно в насмешку руководить наблюдательным советом нового свободного телеканала Волошин посадил Евгения Примакова. Его логика была такой: они же хотели, чтобы он стал президентом, – вот пусть теперь он ими и руководит. Но телеканал ТВС просуществовал год: с 2002‑го по 2003‑й. Совладельцы перессорились, начали выкупать друг у друга доли, после чего администрация президента решила отключить канал. Впрочем, особенного интереса у зрителей он к тому времени уже не вызывал.

К тому моменту, когда Березовский вступился за журналистов НТВ, он еще не был в розыске. Зато в Москве арестовали его близкого друга Николая Глушкова, которого обвиняли в хищении средств авиакомпании «Аэрофлот» (ее акционером был Березовский). Позже Березовский уверял, что Глушков был заложником и инструментом давления на него. Но к осени 2001 года (как раз после того, как журналисты бывшего НТВ обосновались на его канале ТВ‑6) дошло дело и до него.

В сентябре 2001 года Генпрокуратура заочно предъявила Березовскому обвинения в пособничестве мошенничеству и отмывании денег. Месяц спустя он попросил в Соединенном Королевстве политического убежища. Однако британское правительство не торопилось с ответом – только что, 11 сентября, мир потрясли теракты, Россия и Британия плечом к плечу стояли в строю борцов с международным терроризмом.

Однако беглый олигарх продолжал свою борьбу. В начале 2002 года на его деньги в Великобритании была опубликована книга «ФСБ взрывает Россию», а также был выпущен фильм «Покушение на Россию» по ее мотивам. Авторами фильма и книги были ближайшие сподвижники Березовского (один из них – бывший офицер ФСБ и помощник Березовского Александр Литвиненко). В обоих произведениях выдвигалась конспирологическая версия, согласно которой взрывы домов в Москве и других российских городах осенью 1999 года организовали не чеченские террористы, а ФСБ. Авторы книги и фильма, а вместе с ними и Березовский уверяли, что теракты были осуществлены для того, чтобы увеличить популярность Путина, только что назначенного премьер‑министром, создав ему имидж борца с террором.

После появления обвинений в адрес ФСБ атака на Березовского усилилась. Телеканал ТВ‑6, к слову, был закрыт, когда подготовка фильма и книги были на завершающей стадии. В августе 2002 года против Березовского были выдвинуты новые обвинения, в октябре его объявили в международный розыск. Российские чиновники пребывали в полной уверенности, что Великобритания вот‑вот выдаст Березовского. Прежней политической и идейной близости между Москвой и Лондоном уже не было, операция в Ираке развела их по разным лагерям. Но Тони Блэр и его правительство по‑прежнему старались не портить отношения со старым другом. 2 апреля 2003 года, за день до начала штурма Багдада, министерство внутренних дел Великобритании официально отказало Березовскому в политическом убежище. Вопрос об экстрадиции должен был решить суд. После заседания эксцентричный Березовский вышел в маске Путина и, позируя фотографам, заявил: «Можете теперь звать меня Владимиром Владимировичем».

В августе 2003 года, пока Березовский боролся за право остаться в Лондоне, хорошие новости для российской прокуратуры поступили из Афин – там в аэропорту Элефтериос Венизелос был задержан Владимир Гусинский. После того как его отпустил испанский суд, в России ему предъявили новые обвинения и вновь объявили в международный розыск по линии Интерпола. Греческая полиция его задержала, бывшего медиамагната отправили в городскую тюрьму, и шансы на его выдачу России оценивались очень высоко – куда выше, чем в прошлом шансы на экстрадицию из Испании.