Модернизация государственности предполагает последовательное развитие механизмов обеспечения и защиты конституционных ценностей общества и государства, основополагающих принципов и начал организации публичной власти, обеспечения прав и свобод человека и гражданина, осуществления политической власти в единстве государственных и муниципальных форм ее реализации, обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина, воплощающих в себе высшую ценность всей системы государственности (ч. 1 ст. 1, ст. 2, ч. 1–3 ст. 3, ст. 18 Конституции РФ). В этом плане деятельность КС РФ носит чрезвычайно широкий характер, распространяется на все сферы правовой жизни. В данном случае представляется возможным представить это лишь в виде отдельных тезисов и положений, представленных, в частности правовыми позициями Суда по соответствующей проблематике. Поэтому не случайно в ряде решений КС РФ принципы построения публичной власти рассматриваются как условия и гарантии конституционных прав и свобод человека и гражданина, а сама государственная целостность – важное условие равного правового статуса всех граждан независимо от их места проживания, одна из гарантий конституционных прав и свобод[1].

При этом сам принцип разделения властей был обоснован в решениях КС РФ не только в организационно‑правовом плане взаимоотношений и обеспечения самостоятельности органов законодательной, исполнительной и судебной властей, но и (это очень важно!) в плане его конституционного значения с точки зрения гарантирования прав и свобод человека и гражданина. Причем правозащитная функция принципа разделения властей получила обоснование в конституционно‑судебных органах применительно к органам всех ветвей власти: законодательной[2], исполнительной[3] и особенно широко – судебной[4].

Отсюда ясно, что осуществляемая государством публичная политическая власть есть базовый институт современного конституционализма и одновременно – инструмент гарантирования демократических начал модернизационных процессов в обществе и государстве. Концентрированным выражением государственно‑политических институтов конституционной демократии является конституционный строй России.

[1] См.: Постановление КС РФ от 31 июля 1995 г. № 10‑П// ВКС РФ. 1995. № 5.

[2] См., например: абз. 2 п. 3 мотивировочной части постановления КС РФ от 24 июня 1997 г. № 9‑П// СЗ РФ. 1997. № 26. Ст. 3145; абз. 3 п. 3 мотивировочной части постановления КС РФ от 15 декабря 2003 г. № 19‑П//СЗ РФ. 2003. № 52. Ч. II. Ст. 5101.

[3] См., например: Постановление КС РСФСР от 14 января 1992 г. № 1‑П‑У // Ведомости РФ. 1992. № 6. Ст. 247; абз. 6 п. 3 мотивировочной части Определения КС РФ от 16 декабря 2008 г. № 1079‑0‑0 //ВКС РФ. 2009. № 3.

[4] См., например, абз. 3 п. 3 мотивировочной части постановления КС РФ от 17 марта 2009 г. № 5‑П; абз. 1 п. 2 мотивировочной части постановления КС РФ от 21 января 2010 г. № 1‑П //СЗ РФ. 2010. № 6. Ст. 699; абз. 2 п. 3.2 мотивировочной части определения КС РФ от 4 декабря 2003 г. № 441‑0//ВКС РФ. 2004. № 3.