Николя Саркози, избранный президентом Франции в мае 2007 г., никогда не скрывал, что относится к Медведеву куда лучше, чем к Путину, которого он резко критиковал во время своей предвыборной кампании за нарушения прав человека. Путин, как Президент РФ, с учетом этого поздравил Саркози с избранием лишь через двое суток после официального объявления итогов президентских выборов во Франции, а лично – лишь через неделю после инаугурации, выдержав «дипломатическую» паузу. Отношения их оставались прохладными даже после того, как Саркози после своего избрания позвонил Путину 22 мая 2007 г. и заверил его, что намерен «поддерживать высокий уровень интенсивности франко‑российского сотрудничества и диалога». Как государственник, Путин, конечно, был за такой диалог, но Саркози он не любил. И не только потому, что тот не стеснялся время от времени напоминать ему: «Когда являешься сильной державой, необходимо отказаться от брутальности». Путин не мог простить Саркози, которого прежний президент Франции Жак Ширак вывел в люди и сделал своим преемником, что, став президентом, «Сарко» допустил судебное преследование Ширака за его старые грехи в бытность мэром Парижа. А с ним у Путина были действительно особые отношения. 22 сентября 2006 г. во время визита президента Путина во Францию, Жак Ширак произвел его в Елисейском дворце в кавалеры Большого креста, высшей степени Ордена Почетного Легиона. До Путина никто из российских или советских граждан Большого креста не удостаивался. Саркози в глазах Путина выглядел предателем. И не исключено, что, наблюдая за тем, как его преемник Медведев с ним задружился, он вполне мог подумать, а не поступит ли и его «Брут» с ним так же, как Саркози с Шираком. А предательством уже попахивало, и Путин не мог этого не чувствовать.

Медведев и Саркози действительно быстро сошлись. После Хоккайдо именно Саркози, как президенту страны – председателя ЕС, предстояло провести с Медведевым с 12 по 13 августа 2008 г. весьма интенсивные переговоры по поводу мирного урегулирования конфликта с Грузией после «пятидневной войны». В результате этого было выработано соглашение, получившее название «План Медведева‑Саркози». Впоследствии его подписали также президенты Грузии, Южной Осетии и Абхазии.

«По словам помощника Саркози Жан‑Давида Левита, все это побудило Саркози подпитывать его личную связь с новым постояльцем Кремля, – писала об истории их отношений газета «Монд». – Саркози подбивал своего русского коллегу продолжить идти по пути реформ, но делать это осторожно с учетом того, что в России есть и другие влиятельные силы. Пропагандируя Медведева как «нового Горбачева», французские руководители готовили серьезную переориентацию курса в своих отношениях с Россией, в частности, базу для переговоров о поставках в Россию четырех патрульных кораблей «Мистраль». Эти поставки обсуждались напрямую в ходе визита Медведева во Францию в марте 2010 г.» (Le Monde, 04.03.2010). Тогда Медведев и Саркози открыли великолепную выставку «Святая Русь» в Лувре, и объявили, таким образом, о старте серии совместных культурных мероприятий по программе «перекрестных годов». Казалось бы, все складывается прекрасно. Но под сурдинку культурного обмена Медведева убедили присоединиться к санкциям Запада против Ирана. А это, как уже несколько позже и санкции против Ливии и Сирии, явно не соответствовало интересам России, которая помогала Тегерану создавать его атомную промышленность и поставляла туда крупные партии оружия в обмен на нефть.

До поры этот «новый курс» Медведева не смущал Путина. В июне 2010 г. во время визита Путина в Париж, теперь уже в роли премьера, Николя Саркози на встрече с ним приветствовал поддержку Россией резолюции Совбеза ООН о санкциях в отношении Ирана и замораживание российских поставок Тегерану зенитно‑ракетных комплексов С‑300. В ходе переговоров Саркози поднял и вопрос о закупке вертолетоносцев «Мистраль». Путин и против этого возражать не стал, но по итогам переговоров с Саркози еще в Париже поручил своему заместителю Игорю Сечину создать профильную рабочую группу по вопросам сотрудничества в сфере военного судостроения. Это был чисто византийский ход. Путин уже тогда заподозрил Медведева и Сердюкова в сговоре при подготовке этой сделки с Саркози, против которой дружно возражали командиры российского ВПК, опасавшиеся потери доходов по гособоронзаказу. Однако открыто против той сделки он выступать не стал. Он прекрасно знал, что Сечин, как председатель Совета директоров ОАО «Объединенная судостроительная корпорация» (2008–2011 гг.) был главным противником закупки «Мистралей». В результате его «рабочая группа» активно саботировала все договоренности по этому поводу, и окончательное решение всячески оттягивала. И хотя 24 декабря 2010 года Россия и Франция объявили о заключении соглашения о строительстве двух вертолетоносцев «Мистраль», контракт, тем не менее, еще не был подписан. Против этого открыто выступил и такой тяжеловес, как вице‑премьер Дмитрий Рогозин, курирующий российскую оборонку. Он заявил, что Франция собирается построить на своих верфях для России такие корабли, которые не только небоеспособны при температуре ниже семи градусов по Цельсию, но и к которым в нашей стране не было и нет нужного топлива. Медведев, тем не менее, уломал Рогозина и настоял на своем. 17 июня 2011 г. в его присутствии в рамках Петербургского экономического форума контракт на поставку в Россию двух «Мистралей» все‑таки был подписан.

Что за этой сделкой стояло, и кто в ней был конкретно и лично заинтересован, мы теперь уже знаем. Сейчас важнее отметить другое – ставка на Медведева, как на «нового Горбачева» была сделана практически одновременно по обе стороны Атлантического океана в феврале 2010 г. незадолго до возобновления переговоров о сокращении стратегических вооружений США и России (Договор СНВ‑3).