«Механизм осуществления субъективных гражданских прав и исполнения субъективных гражданских обязанностей» — это сложное юридическое понятие. Для постижения сути данной научной абстракции необходимо не только установить совокупность ее признаков, «смысл общих имен» (так называемое логическое содержание), но и вывести систему элементов (фактическое содержание), из которых складывается общий порядок знания о рассматриваемом правовом феномене — механизме осуществления гражданских прав и исполнения гражданских обязанностей; представить данное понятие как систему знаний, т.е. «как совокупность известных нам как основных, так и производных признаков, мыслимых в понятии предметов, а также знания о том, в каких конкретных формах существуют в действительности эти обобщаемые в понятии предметы»1.

По своей сути механизм осуществления гражданских прав и исполнения гражданских обязанностей — это своеобразное, отмеченное специфическими отраслевыми чертами правовое явление. В научной литературе изучение феномена механизма осуществления прав и исполнения обязанностей во многом следует за теорией механизма правового регулирования.

Можно констатировать, что исследования в этой сфере обнаруживают два комплекса проблем. Первый связан с разработкой и обоснованием методологии исследования, спецификой подхода в изучении интересующего нас правового феномена, отграничением его от смежного понятия механизма правового регулирования. Второй спектр проблем связан с уяснением внутренней структуры этого правового феномена, выявлением элементов и стадий действия механизма реализации субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей, закономерностей и возможностей их корреляции.

Обратимся к первому проблемному полю. Как соотносятся механизм правового регулирования и механизм осуществления субъективных прав?

В правовой науке сложилось обоснованное мнение, что механизм правового регулирования представляет собой модель действия правовых норм2. Традиционный МПР предстает как процесс в большей степени властно-управленческий. [1] [2]

Механизм же осуществления субъективных прав и обязанностей целесообразно рассматривать как интеллектуально-волевой процесс достижения цели правообладателем, выраженный в определенном порядке юридически значимых действий субъекта, условий и средств.

Таким образом, механизм правового регулирования и механизм осуществления прав и исполнения обязанностей — принципиально разнокачественные правовые явления. Цель последнего состоит в гарантировании фактической реализации субъективных прав и исполнения обязанностей, предупреждении нарушения субъективных прав, их восстановлении и возмещении ущерба (вреда), а также в укреплении законопорядка в гражданском обороте. Учитывая безусловную связь двух правовых явлений: регулирования права и его реализации, следует принять во внимание и их принципиальное несовпадение, а следовательно, и наличие двух разных правовых конструкций: механизма осуществления субъективных прав и механизма правового регулирования.

Реализация права с позиции субъекта этого права — управомоченного лица является малоисследованной проблемой. Между тем в сфере гражданского права, где используется преимущественно диспозитивный метод воздействия, наиболее актуально изучение механизма реализации прав, в котором важнейшей составляющей и движущим импульсом является интерес правообладателя. Поэтому данный аспект проблемы подлежит, на наш взгляд, наиболее тщательному рассмотрению и всестороннему изучению. Именно так преодолевается разрыв между доктринальным, научным осмыслением и практическим совершенствованием правовой системы. Только подобный подход преобразует право из «вещи в себе» в «вещь для всех».

Следовательно, целесообразно рассмотреть реализацию прав и исполнение обязанностей с позиции субъекта права. Центральной категорией при исследовании механизма осуществления субъективных прав следует, соответственно, признать субъекта, а движущим стимулом — его законный интерес.

С учетом сказанного очевидно, что механизм осуществления субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей — это законодательно санкционированный порядок организации фактических и (или) юридически значимых действий участников гражданских правоотношений, обеспечивающий действительное достижение субъектами правовой цели (получение блага).

Основными признаками механизма осуществления прав и исполнения обязанностей являются динамизм, направленность на фактическое удовлетворение интереса участников гражданского оборота; состав механизма осуществления обусловлен интересами участников гражданско-правовых отношений и закономерностями соответствующих социальных отношений.

Рассмотрим подробнее эти признаки.

Динамизм данной правовой конструкции связан в первую очередь с изменением субъективного права: от одной стадии к другой состояние субъективного права очевидным образом изменяется. Так, при жизни наследодателя наследники не могут осуществлять свое право на наследование, хотя потенциально данное право формируется кровным родством, завещанием. Реализовываться, претворяться в жизнь это право может с момента смерти наследодателя, т.е. появление решающего юридического факта переводит субъективное право из потенциального состояния в состояние реализации. Аналогичная зависимость прослеживается и на других стадиях действия механизма.

Динамизм механизма также во многом связан с наличием юридических процедур, выраженных в определенной последовательности действий участников правоотношений и направленных на конкретный результат, представляющий собой юридический факт.

Другое свойство механизма осуществления прав и исполнения обязанностей — направленность на фактическое удовлетворение интереса участников гражданского оборота — связано с тем, что все правовые способы и средства, порядок их организации в механизме должны обеспечить наступление заключительной стадии — фактического получения субъектом искомого блага. Причем только при полном соответствии элементов и стадий этой юридической конструкции возможны гарантированное достижение результата, «автоматическая» работа механизма.

Следующий признак механизма осуществления прав заключается в том, что его состав обусловлен интересами участников гражданскоправовых отношений и закономерностями соответствующих социальных отношений. Иными словами, специфика, структура механизма реализации прав напрямую связана с видом и содержанием этих прав, с формой их реализации.

Так, с точки зрения специфики осуществления исследователи выделяют механизм непосредственного осуществления прав. Под непосредственной реализацией понимается непосредственная деятельность субъектов общественных отношений, в результате которой юридические нормы претворяются в жизнь.

Интересную точку зрения относительно механизма непосредственного осуществления прав и свобод высказала О.В. Белянская. Она считает, что механизм непосредственной реализации прав и свобод личности «представляет собой комплекс средств, факторов и условий, обеспечивающих самостоятельную деятельность личности по реализации своих прав и свобод, с целью их более полного и эффективного использования»1. Существенным отличием от общего механизма правового регулирования является отсутствие в механизме непосредственного осуществления прав стадии правоприменения. Важнейшей, сущностной характеристикой непосредственной реализации является ориентация на правообладателя.

Кроме того, исследовательницей был выделен ряд особенностей, которые имеет процедура непосредственного осуществления прав: в указанном процессе участвует личность, а не специально уполномоченный орган; специальной процедуры реализации либо нет (стадии обладания и осуществления права совпадают), либо она устанавливается законом; нет правоприменительного акта, индивидуализирующего норму права; личность сама определяет объем реализации своего права и в любой момент может отказаться от его реализации[3] [4]. Иными словами, наиболее существенными компонентами данной правовой конструкции следует признать законный интерес, правомерное и фактическое поведение носителя права.

Отсюда и значимая особенность константных элементов данного механизма: личность сама определяет процедуру реализации своего права. Свобода творческой деятельности, например, предполагает, что субъект сам выбирает вид деятельности и способ реализации этого права. Он может совершать различные поступки по своему усмотрению: создавать, распространять, популяризировать продукты данной деятельности.

О.В. Белянская выделяет следующие элементы механизма непосредственной реализации прав: закрепление прав личности, реализуемых непосредственно; деятельность личности, направленную на реализацию своего права; развитие общественно-политической активности граждан, заинтересованность в использовании своих прав и свобод; повышение уровня правовых знаний граждан с целью грамотного использования своих прав, свобод, законных интересов, их реализации и защиты в случае их нарушения; правотворческую деятельность по совершенствованию законодательства, устанавливающего процедурные правила непосредственного использования прав и свобод личности1.

В целом не лишенная противоречий и спорных моментов, эта позиция выявляет наиболее существенную особенность данной правовой конструкции: в центре ее находится законный интерес правообладателя, а границы механизма непосредственной реализации прав не совпадают с пределами механизма правового регулирования. Общее названной категории с механизмом правового регулирования в том, что она представляет собой особый «усеченный» вариант последнего, охватывая стадии возникновения субъективных прав и субъективных обязанностей, реализацию субъективных прав и обязанностей. Вместе с тем, согласно данной позиции, механизм непосредственной реализации прав в определенном смысле шире, чем МПР, поскольку включает в себя стадию принятия норм.

Как показывает изучение, наибольшие различия действия разных механизмов реализации прав связаны с ее процедурой. По этому поводу В.В. Копейчиков справедливо отметил, что разные виды прав и свобод личности различаются процедурой реализации[5] [6].

Под процедурой реализации понимается «система последовательно совершенных действий и возникающих на их основе отношений, направленных на достижение определенного правового результата»[7]. Понятия «реализация» и «процедура» соотносятся как общее и часть, форма и содержание. Реализация включает в себя процедуру как необходимый организационный динамичный фактический элемент. При этом помимо процедуры, направленной на реализацию основного права, в процессе осуществления совершаются процедуры служебного характера.

Так, собственнику жилого помещения необходимо совершить государственную регистрацию права собственности, прежде чем совершать какие-либо сделки с данным имуществом. При этом фактически до момента регистрации собственник мог реализовывать свое право на владение и отчасти на распоряжение этим имуществом. Например, собственник недвижимого имущества может, затратив собственные средства, произвести ремонт, выполнить иные работы по его содержанию, но совершать сделки по отчуждению этого имущества он не может.

Данная мысль по сути является продолжением справедливого утверждения о том, что в процессе осуществления права субъекты вступают в разные виды правоотношений: основные и организационные1.

Процедура как средство осуществления права проявляется по-разному на различных стадиях осуществления прав. На стадии установления юридических фактов может иметь место процедура, в результате которой устанавливается, легализуется решающий юридический факт (например, государственная регистрация недвижимого имущества, юридического лица, частного предпринимателя и т.д.).

В правоотношении процедура имеет место как на этапе его возникновения, так и на стадии активной реализации содержания правоотношений, прекращения правоотношений. На факультативной стадии защиты нарушенного права процедура носит ярко выраженный императивный характер.

Реализация разных по содержанию прав имеет различия, связанные именно с процедурами или с их комплексом. Таким образом, механизм реализации прав и исполнения обязанностей можно определить как комплекс последовательных юридических процедур, направленных на достижение промежуточных правовых результатов и подчиненных общей цели — полной реализации права и исполнения обязанности. Процедура в данном случае обеспечивает динамику процесса, выстраивая, организуя алгоритм механизма реализации прав, создавая необходимые промежуточные организационные правоотношения.

Прав был О.А. Красавчиков, впервые высказавший мысль о формировании особого вида правоотношений — организационных, которые складываются из действий, направленных на упорядочение (нормализацию) «организуемых» отношений[8] [9].

Вместе с тем последовательность процедур не есть весь механизм в его целостности. Содержание процедур определяется содержанием правоотношения. Таким образом, идейной основой всей юридической конструкции для правообладателя будет содержание конкретного права (обязанности).

В научной литературе были предприняты попытки осмыслить структуру механизма осуществления прав. Так, Н.И. Мирошникова, а затем Н.А. Дмитрик исследовали категорию механизма осуществления субъективного права с точки зрения единства его элементов. В результате Н.И. Мирошникова предложила набор разнородных элементов, частично относящихся к механизму правового регулирования, частично лежащих за пределами собственно правовой материи: наличие совершенных правовых норм (гражданское законодательство); меры организационного обеспечения субъективных гражданских прав, включая надлежаще организованную деятельность органов и должностных лиц, применяющих гражданско-правовые нормы; правовую информированность субъектов гражданского права; принципы осуществления гражданских прав; правомерное поведение субъектов гражданского права; юридические факты1. Особенность данного подхода состоит в том, что механизм осуществления прав представлен как совокупность всех «условий и средств, обеспечивающих реализацию предусмотренных гражданским законом возможностей в виде конкретных субъективных прав»[10] [11].

Н.А. Дмитрик подверг критике подобное расширенное понимание механизма осуществления субъективных прав, ссылаясь на то, что данная правовая конструкция — правовой феномен, а следовательно, может включать в себя только правовые элементы[12]. Кроме того, по его мнению, нормы не могут являться элементом механизма осуществления субъективных прав, поскольку сами по себе нормы не являются правовым средством для субъекта. Данные замечания, на наш взгляд, справедливы.

Сам исследователь предложил выделять следующие элементы механизма осуществления субъективных прав: субъективное право, обязанность, правовые формы и способы осуществления субъективного права и исполнения субъективных гражданских обязанностей[13]. А всю данную правовую конструкцию исследователь понимает как «сквозную систему взаимосвязанных средств (юридического и неюридического характера)»[14]. Ценность указанной точки зрения в том, что предметом прицельного изучения становятся центральные составляющие механизма осуществления гражданских прав, представляющие собой его безусловную основу, хотя с подобным пониманием «усеченного» состава механизма осуществления прав согласиться сложно.

Приведенные позиции представляют собой две крайние вариации понимания механизма осуществления субъективных прав: в первом случае размываются пределы данной правовой модели; вторая теория

грешит неоправданным изоляционизмом в отношении иных, не менее важных компонентов механизма (предпосылок реализации, правосознания, правоприменения).

Кроме того, в обеих работах, несмотря на предложенное понимание механизма как динамического процесса, недостаточно хорошо определены стадии этого движения, его темпоральное развитие. Ведь совокупностью средств реализации не исчерпывается содержание всего механизма осуществления. Эти средства направлены на моделирование определенного поведения субъекта. Именно действие конкретных средств должно подвергаться комплексному анализу. Но проблема структурных связей его элементов далека от разрешения. Между тем этот вопрос, как представляется, является наиболее насущным с практической точки зрения и требует детальной научной разработки.

Особое внимание обращает на себя позиция, согласно которой механизм реализации права — это «социально обусловленный, психологически регулируемый и, что особенно важно, законодательно предусмотренный комплекс согласованных действий, прежде всего личности как правообладателя, а также обязанных и других субъектов с целью получения заинтересованной личностью социального блага, опосредованного правом (свободой)»1. Это одно из немногих определений, сосредоточенных, на наш взгляд, на важном аспекте механизма осуществления: за основу взята не система юридических средств, которая не менее важна в структуре механизма правоосуществления, а юридически значимые действия участников гражданского оборота. Действительно, именно на эти юридически значимые акты направлено действие механизма осуществления прав и исполнения обязанностей.

Учитывая, что механизм осуществления субъективных гражданских прав неоднороден, специфичен как по основным элементам (структуре), так и по используемым правовым средствам, необходимо, с одной стороны, выявить те факторы, которые вызывают качественные изменения субъективного права в процессе его осуществления, стимулируют переход права из одного состояния в качественно иное, с другой стороны, определить те элементы, которые непосредственно участвуют в осуществлении права.

Мы исходим из убеждения, что осуществление субъективного гражданского права и исполнение субъективной гражданской обязанности происходят в рамках правоотношения.

Следовательно, «механизм осуществления прав и исполнения обязанностей» по существу и структуре — понятие более широкое, поскольку охватывает, включает в себя помимо самого правоотношения и многие иные элементы:

во-первых, обусловливающие его действия, т.е. являющиеся основанием его возникновения;

во-вторых, организационно-субъектные составляющие, в том числе обеспечительные (гарантийные) элементы;

в-третьих, части, сопутствующие осуществлению субъективных гражданских прав и исполнению субъективных гражданских обязанностей.

Все перечисленные группы структурных элементов в их единстве формируют механизм осуществления субъективных гражданских прав и исполнения субъективных гражданских обязанностей. Если данные структурные составляющие есть, учтены в рассматриваемом механизме, то эта система, определяющая порядок функционирования движения субъективного права от своего возникновения до непосредственной фактической реализации, становится действующей, работающей. И только в этом случае можно выстраивать гарантированную реализацию осуществления субъективного права и исполнения субъективной обязанности.

Система должна быть сконструирована таким образом, чтобы она могла функционировать автоматически. Другими словами, если механизм запущен — «движение началось», то оно должно происходить в соответствии с волей управомоченного лица автономно и неизбежно, во многих случаях без каких-либо дополнительных действий наделенного правом лица.

Учитывая, что:

во-первых, набор правовых средств в каждом конкретном случае осуществления субъективных гражданских прав и исполнения субъективной обязанности может быть индивидуален;

во-вторых, как правило, используется (складывается) сложное, многоуровневое сочетание (конфигурация) юридических средств (особенность при децентрализованном, диспозитивном регулировании1);

в-третьих, существует многообразие и специфика сочетания способов осуществления и защиты гражданских прав;

в-четвертых, в исходный, первый элемент (звено) рассматриваемо - го механизма могут входить не только юридические нормы, но также обычаи делового оборота, правила гражданско-правовых договоров, регулирующих поведение сторон в конфликтной ситуации, —

можно сделать вывод: на формирование механизма осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей, в том числе на его структуру, в каждом конкретном случае влияет волеизъявление участников гражданского права.

В состав механизма осуществления прав и исполнения обязанностей в качестве его структурных элементов входят гарантии осуществления прав. Указанная юридическая конструкция должна быть направлена не только на достижение результата официального (de jure), но и на действительную, фактическую реализацию тех возможностей (de facto) для управомоченного лица, которые предоставляются правом.

Аналогично цель механизма исполнения обязанностей в идеале должна выражать не исключительно юридическое (формальное) выполнение необходимых требований, а фактический, социально-экономический результат действия (бездействия) обязанного лица, поскольку именно при данном теоретическом, законодательном и правоприменительном подходе юридическая (правовая) цель «как превращение объективной возможности в идеальную (до ее практической реализации) действительность»1 может считаться достигнутой.

Весьма показательным в этом отношении представляется следующее дело, рассмотренное Уссурийским городским судом. 14-летний Антон Р. из-за поражения клеток головного мозга является пожизненным инвалидом, а жизнь его во многом зависит от работы электроотсоса, самостоятельно он может лишь смотреть и дышать. 21 ноября 2000 г. возникла реальная угроза жизни Антона Р. в связи отключением акционерным обществом «Дальэнерго» электроэнергии в жилом районе города, где проживает несовершеннолетний. Мать потерпевшего обратилась в суд с иском о компенсации морального вреда энергоснабжающей организацией в размере 50 тыс. руб. (столько необходимо было на покупку автономного электрогенератора). Уссурийским городским судом было установлено наличие реальной угрозы жизни сына истицы, нарушение его права на жизнь.

Суд определил обязанность ОАО «Дальэнерго» возместить моральный вред. Однако в каком размере? Суд посчитал, что «в целях разумности и справедливости» компенсацию морального вреда необходимо снизить до 4 тыс. руб. Именно в такую сумму суд оценил страдания матери, чуть не потерявшей своего сына, и физические (а также и нравственные) мучения самого потерпевшего[15] [16].

Можно ли считать по материалам данного казуса, что субъективное право гражданина реализовано и надлежащим образом защищено? Формально да. Есть охранительный правоприменительный акт (факультативный элемент). На этом этапе в соответствии с отечественной юри-

дической доктриной и завершается механизм правового регулирования1. Однако по сути имело место фиктивное осуществление субъективного права, фактически гражданское право лица осталось без защиты, оно не было реализовано.

Учитывая сказанное, следует сделать вывод: механизм осуществления субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей — это законодательно санкционированный порядок организации фактических и (или) юридически значимых действий участников гражданских правоотношений, обеспечивающий действительное достижение субъектами правовой цели (получение блага).

Механизм реализации субъективных гражданских прав призван гарантировать фактическую реализацию субъективных прав и исполнение обязанностей, предупреждать нарушение субъективных прав, восстанавливать их, гарантировать возмещение ущерба (вреда), а также укреплять законопорядок в гражданском обороте.

Традиционный механизм правового регулирования является процессом в большей степени властно-управленческим. Механизм же осуществления субъективных прав и обязанностей целесообразно рассматривать как интеллектуально-волевой процесс достижения цели правообладателем, выраженный в определенном порядке юридически значимых действий субъекта, условий и средств.

Понятия «механизм правового регулирования» и «механизм осуществления субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей» соотносятся как общее и частное. Механизм осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей является, с одной стороны, стадией действия общего регулятивного механизма, а с другой — в силу особенностей складывающихся гражданских отношений (преобладания диспозитивного метода регулирования), рассмотренный с позиции носителя прав и обязанностей, представляет собой систему специфичных, свойственных только данной правовой модели элементов.

Методология изучения механизма осуществления прав и исполнения обязанностей базируется на представлении о реализации права и исполнении обязанности как смене их качественных состояний. В соответствии с этим под элементами механизма следует понимать составляющие его права и обязанности и факторы (элементы, основные части), воздействующие на них, последовательно преобразующие их из состояния законодательной возможности в состояние фактического осуществления.

Элементами механизма осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей являются: субъективные права, субъективные обязанности, юридические факты (в том числе сделки), способы осуществления прав (исполнения обязанностей), средства и формы осуществления (установления, деяния, юридические процедуры).

В широком значении в состав механизма входят следующие элементы:

а) благоприятная правовая среда, включающая в себя национальную юридическую доктрину, образующая идейную основу механизма осуществления прав и исполнения обязанностей; принципы осуществления прав и исполнения обязанностей; нормы права; обычаи делового оборота;

юридические факты (юридический состав);

гражданские правоотношения;

организационно-субъектные составляющие, в том числе обеспечительные (гарантийные) элементы.

[1] Войшвилло Е.К., Дегтярев М.Г. Логика как часть теории познания и научной методологии: Фундаментальный курс. Кн. II. С. 57—58.

[2] Некоторые авторы говорят о реализации норм права (см., например: Дмитрик Н.А. Указ. соч. С. 9; Серветник А.А. Правоприменение в гражданско-правовых договорах по

[3] Белянская О.В. Механизм непосредственной реализации прав и свобод личности: Дис. ... канд. юрид. наук. Тамбов, 2003. С. 24, 78.

[4] См. там же. С. 39.

[5] См.: Белянская О.В. Механизм непосредственной реализации прав и свобод личности: Дис. ... канд. юрид. наук. С. 98.

[6] См.: Копейчиков В.В. Стадии реализации прав и свобод личности // Реализация прав граждан в условиях празвитого социализма. М., 1983. С. 200.

[7] Давыдова Г.Н. Юридические процедуры в гражданском праве. Общая характристи- ка: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2004. С. 7.

[8] См.: Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения // Советское государство и право. 1996. № 10. С. 50-57.

[9] См. там же.

[10] См.: Мирошникова Н.И. Механизм осуществления субъективных гражданских прав. Ярославль, 1989. С. 26.

[11] Там же. С. 24.

[12] См.: Дмитрик Н.А. Указ. соч. С. 25.

[13] См. там же. С. 26—27.

[14] Там же. С. 22.

[15] Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). М., 2000. С. 299.

[16] См.: СтепураИ. Эфтаназия по-уссурийски // Российская газета (специальный выпуск). 2001. 24 июля.