При частичном совпадении некоторых принципов осуществления прав с отраслевыми началами особенно остро стоит проблема разграничения этих понятий. Можно констатировать, что ни как отдельная научная категория, ни как явление научно-правовой действительности эти принципы специально не исследовались. Между тем сама проблема разделения и соотношения этих понятий для цивилистов не нова. При многочисленных попытках специалистов выявить принципы осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей, предложить их список нет обоснованного методологического подхода к дифференциации принципов осуществления прав и исполнения обязанностей. Отсюда умозрительное представление о том, чем являются эти начала, какова их юридическая природа и, что особенно важно, в чем их значение как юридического средства, обладающего конструктивными, регулятивными возможностями.

Между тем четко сформированный комплекс принципов осуществления обладает мощным законотворческим потенциалом, поскольку названные основные положения дают возможность оценить, насколько в настоящее время оптимальны механизмы реализации конкретных прав и исполнения обязанностей и где есть пробелы. В связи с этим мы задались рядом вопросов, имеющих непосредственное практическое значение: с одной стороны, чем близки эти две группы начал и в чем их расхождение, каковы критерии выявления принципов осуществления и какое практическое значение имеет выделение принципов осуществления в отдельный самостоятельный комплекс, а с другой — насколько оправданным является причисление ряда отраслевых принципов к разряду принципов осуществления?

Целесообразность разделения принципов осуществления и гражданско-правовых начал не вызывает сомнений. Признать тождество понятий «принципы осуществления» и «гражданско-правовые начала» — значит отрицать существование двух форм права: объективной и субъективной, поскольку преимущественная сфера действия принципов осуществления — субъективное право. Остановимся подробнее на этой проблеме.

Принято считать, что под принципами гражданского права понимаются «основные начала, наиболее общие руководящие положения права...»1, «основополагающие идеи»2. Сферу их действия и функции в правовой системе исследователи определяют неоднозначно. В частности, говорится о том, что они определяют «основное содержание гражданско-правового регулирования в целом, отраслевую специфику норм гражданского права и практику их применения»3, они «являются руководящими в ходе разработки новых гражданских законов, а также в процессе правоприменения»4. Другие исследователи определяют их сферу действия предельно широко — как большинство явлений, охватываемых гражданским правом5. «Это «правила применения всех иных правил», а потому им придается значение исходных постулатов для всего процесса гражданско-правового регулирования и защиты»6.

Таким образом, в гражданско-правовых принципах выражены концептуальные нормативно-идеологические установки, представляющие собой специфические начала правового регулирования в гражданском праве.

С позиции функционального назначения эти принципы воспринимаются специалистами как «группа правовых начал, которые, пронизывая равным образом все институты гражданского права, несут в себе информацию об общих чертах регулируемых общественных отношений, о положении в них участников, об их имущественной и социальной независимости и взаимозаинтересованности, их способности самостоятельно принимать решения, т.е. о свойствах, обусловливающих существование гражданского права как особой отрасли»7.

Перечень этих принципов остается дискуссионным, но в большинстве случаев в их числе выделяются следующие: равенство участников гражданских правоотношений, неприкосновенность собственности8, свобода договора9, недопустимость произвольного вмешательства кого- [1] либо в частные дела, недопустимость злоупотребления правом, необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечение восстановления и судебной защиты нарушенных прав, приобретение и осуществление гражданами и юридическими лицами своих гражданских прав своей волей и в своем интересе (диспозитивность)1.

Основным критерием для выделения названных правовых категорий является их «материализованный» характер: все перечисленные начала закреплены в гл. 1 и 2 ГК РФ, что дает основание некоторым ученым относить их к определенному виду принципов — «нормам-принципам»2.

К числу перечисленных некоторые цивилисты относят принципы дозволительной направленности гражданско-правового регулирования, принцип свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств на всей территории России3, принцип единства правового регулирования имущественных и личных неимущественных отношений, презумпцию добросовестности участников гражданских правоотношений4, автономию воли и формального равенства участников отношений5, всемерную защиту прав6, принцип законности7. [2]

Последний, как представляется, является общеправовым, если принять во внимание его универсальность по отношению ко всем отраслям права. Данный генеральный принцип представляет собой непреложное условие существования правовой системы как таковой.

Часть из приведенных начал есть конкретизированные варианты общих гражданско-правовых принципов. Например, в свободе договора реализуется более общий принцип диспозитивности. В этом убеждает сравнение содержания данных положений. Так, исследователи отмечают, что свобода договора состоит в том, что любой участник гражданского оборота самостоятельно решает, заключать договор или нет. Участники по своему усмотрению выбирают контрагентов, и наконец сами стороны определяют условия договора. Таким образом, свобода договора есть не что иное, как осуществление своих прав своей волей и в своем интересе.

Бесспорно также, что дискуссия относительно перечня названных начал далека от завершения.

Попытки разграничить принципы права и принципы его осуществления предпринимались задолго до настоящего исследования. Взаимосвязь этих двух групп начал неоспорима. Действительно, гражданско-правовые принципы «проходят через все гражданское право, предопределяя, по сути дела, содержание каждого из его институтов и его норм»1. В самом общем смысле некоторые принципы гражданского права тождественны принципам его осуществления. На эту особенность указывали некоторые ученые2.

В.П. Грибанов, например, утверждал, что понятие принципа осуществления полностью выводится из понятия правового принципа, являясь по отношению к нему более частным определением, конкретизирующим и характеризующим некоторые его специфические черты. Мысль кажется справедливой: связь между этими категориями выражена в том числе и формально, что проявляется при сопоставлении их дефиниций. Принцип диспозитивности, например, закрепленный в п. 2 ст. 1 ГК РФ, также зафиксирован и в п. 1 ст. 9 «Осуществление гражданских прав» ГК РФ, являясь одновременно принципом отрасли гражданского права и основным началом осуществления субъективного гражданского права.

Для своего времени было оправданным авторитетное утверждение о том, что принципы осуществления гражданских прав — это «те основ- [3] [4] ные требования, которые социалистическое общество и выражающее его интересы советское гражданское право предъявляют к управомоченному лицу и тем лицам, которые от его имени осуществляют принадлежащие управомоченному субъективные гражданские права»1. При этом было отмечено, что «правовые принципы определяют также и поведение участников регулируемых правом общественных отношений»2. Некоторые исследователи считают эту позицию идеологизированной3. Но в данном случае имеет место смещение акцентов. Атрибуты советского правопонимания (в частности, эпитет «советский») следует воспринимать как внешнее соответствие этой идеологии, не влияющее на сущность научного поиска. Таким образом, утверждение В.П. Грибанова о том, что принципы — это требования, которые общество предъявляет к управомоченному, точно отражает, на наш взгляд, одну из функций данных установлений.

Несколько иную позицию отстаивает в своем исследовании С.Т. Максименко. В определенной степени упрощая мысль В.П. Грибанова о соотношении этих понятий и заявляя, что ученый отождествляет принципы осуществления и гражданско-правовые начала, исследователь полагает, что некоторые принципы осуществления не только выражают требования к лицам управомоченным, но и характеризуют отношения всех членов общества. Поэтому воспринимать эти правовые абстракции, по мнению С.Т. Максименко, целесообразно как «основные положения, определяющие сущность и характер этой деятельности [осуществления гражданских прав. — Е.В.]; ведущие признаки, вытекающие из сущности реализации как стадии в развитии социалистического права и обусловленные природой социалистического общества, государства и права»[5] [6] [7] [8]. Сама мысль о принципах осуществления как характеристики деятельности, определенной стадии развития права ценна и справедлива — сомнение вызывает в данном случае только игнорирование понятия правовой цели.

Приведенные высказывания вполне оправданы нормативной базой и социальной обстановкой известного периода. С учетом современных изменений суть правовых принципов, а соответственно, и принципов их осуществления следует воспринимать несколько иначе. Это связано со сменой объективной ситуации, с тем, что законодатель предоставил большую свободу гражданину, юридическому лицу — собственнику,

уравновесив его в возможностях с государством (п. 1 ст. 124 ГК РФ); кроме того, государство обрело новые обязанности по отношению к частному владельцу (собственнику) (п. 6 ст. 126 ГК РФ). Принимая это во внимание, более точным будет следующее определение: «Под принципами осуществления прав и исполнения обязанностей понимаются закрепленные в нормах гражданского права руководящие положения, определяющие наиболее общие требования к субъектам в процессе осуществления ими гражданских прав и исполнения обязанностей»1.

Указанная дефиниция свободна от идеологического крена и справедливо сосредоточена на динамике процесса. Это определение, безусловно, содержит в себе квинтэссенцию определяемой категории. Вполне согласуется с предложенным определением и тот перечень принципов, который автор приводит далее. Действительно, принцип законности, принцип разумности и добросовестности, солидарности интересов и делового сотрудничества, принцип осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей в соответствии с их социальным назначением являются по форме требованиями ко всем участникам правоотношения.

Но, во-первых, относительно закрепления принципов осуществления в букве закона уже высказаны сомнения. Например, главенствующие в механизме осуществления принципы гарантированности и эффективности не до конца освоены доктриной, а следовательно, не имеют законодательного выражения в качестве основных начал. Между тем эти принципы отчетливо «прописаны» как в Конституции РФ (ст. 17, 19, 28, 29, 36, 39, 44-46, 48), так и в международных правовых актах (например, в ст. 7, 8, 28 Всеобщей декларации прав человека).

Во-вторых, относительно приведенного перечня принципов осуществления также есть определенные сомнения. Они связаны с тем, что речь в данном случае идет о генетически разнородных понятиях. Так, юридическое требование законности, т.е. необходимость соблюдения законного порядка при осуществлении прав и исполнении обязанностей, обладает четкой смысловой ясностью и несопоставимо с требованиями разумности и добросовестности, солидарности интересов и делового сотрудничества, которые остаются в настоящее время дискуссионными и трудноопределимыми, как было уже отмечено, с юридических позиций. Законодатель обозначил подобным образом универсальный общеправовой принцип справедливости и воплотил

его в отдельных нормах. Трудность состоит в том, чтобы перевести эти категории на правовой язык, в систему юридических категорий.

Принцип осуществления прав в соответствии с их социальным назначением, являвшийся одним из центральных в гражданских кодексах 1922 и 1964 гг., как отмечалось в юридической литературе1, применительно к действующему законодательству утратил свою актуальность. Более значимую роль играют в настоящее время принцип беспрепятственного осуществления гражданских прав, принцип приобретения и осуществления гражданами и юридическими лицами своих гражданских прав своей волей и в своем интересе (в некоторых случаях — в интересах третьих лиц).

Кроме того, эти первоначала — не просто требования к субъектам, а особая характеристика процесса реализации прав и исполнения обязанностей, в котором участвуют субъекты. В этом смысле представляется более продуктивной точка зрения С.Т. Максименко, справедливо сделавшей акцент на динамической стороне этого правового явления.

При соотнесении понятий «гражданско-правовые принципы» и «принципы осуществления прав» следует учитывать, что лицо, наделенное правом, должно реализовывать его по предписанию закона, а следовательно, согласно правовым принципам, формирующим этот закон.

Таким образом, прослеживается единство внутренней сути и логики взаимодействия правовых принципов и принципов осуществления. Эти понятия соотносятся как часть и целое. Гражданско-правовые начала, являясь идейной основой законодательства, определяют самые общие установки формирования отношений. Принципы осуществления прав органично, генетически с ними связаны. Они, с одной стороны, устанавливают пределы осуществления прав, с другой — создают предпосылки для возникновения определенных правовых тактик, направленных на достижение правовой цели.

Коренное различие обозначенных правовых категорий состоит, на наш взгляд, в том, что первые формируют правовой идеал, общую правовую цель в ее статике и действуют в сфере объективного права, в процессе правотворчества, а последние, распространяясь на область субъективного права, правореализации, способствуют возникновению стратегии действия, направленной на достижение правовой цели. Соответственно, совпадение этих функций (определение правовой цели и характеристика процесса осуществления субъективных прав) и легло

в основу выявления принципов осуществления. При этом желаемым результатом видится восприятие этих положений в качестве «критериев надлежащей реализации прав и обязанностей»1.

Из сказанного следует, что принципы осуществления гражданских прав представляют собой не только требования, предъявляемые к управомоченному лицу государством и правом, но и те основные характеристики, которые определяют возникающие правоотношения, создают предпосылки, гарантии, ведущие к фактической реализации прав и неизбежному исполнению обязанностей. Подобное понимание позволяет воспринимать изучаемые правовые категории как исходные доктринальные и законодательные установления в механизме осуществления прав и исполнения обязанностей.

Наконец, закономерно встает вопрос о том, насколько целесообразно рассматривать общие принципы осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей, не фокусируя отдельно свое внимание на специфических проявлениях основополагающих начал в различных видах гражданских правоотношений.

Так, в сфере исполнения обязательств, например, исследователи выделяют принципы надлежащего исполнения[9] [10], реального исполнения, принцип недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства[11], принцип разумности и добросовестности[12].

Наблюдается либо очевидное совпадение, либо смысловое и функциональное пересечение некоторых принципов исполнения обязательств с началами осуществления прав и исполнения обязанностей (принцип надлежащего исполнения коррелирует с принципом сотрудничества сторон, принципом законности; принцип недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства — с генеральным принципом гарантированного осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей). Что касается принципа добросовестно-

сти и разумности, то мы склонны признать справедливость позиции, утверждающей принадлежность этих начал скорее к общеправовым принципам1, если не воспринимать их вовсе как базовые этические эталоны права.

Кроме того, мы убеждены, что детальное осмысление принципов подотраслей и отдельных институтов гражданского права — цель самостоятельных монографических исследований не одного поколения правоведов. Поскольку в конкретных правоотношениях принципы осуществления прав и исполнения обязанностей действуют в различных соотношениях и с разной степенью интенсивности, их значимость и роль зависят от конкретной конфигурации прав и обязанностей в правоотношении.

Следовательно, предложенный список не может быть признан исчерпывающим, но это та константная основа, без которой невозможно гарантированное, оптимально смоделированное регулирование гражданско-правовых отношений. Тем насущнее видится перспектива детального осмысления принципов подотраслей и отдельных институтов гражданского права.

[1] Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 37. См. также: Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред. О.Н. Садикова. М., 2006. С. 8 (автор главы - О.Н. Садиков); Гражданское право: Учебник / Под общ. ред. С.С. Алексеева. М., 2007. С. 17 (автор главы - С.С. Алексеев); Гражданское право: Учебник: В 3 т. T. 1 / Под ред. А.П. Сергеева. М., 2008. С. 9 (автор главы — В.В. Ровный) и др.

Гражданское право: Учебник / Под общ. ред. С.С. Алексеева. С. 17. (автор главы — С. С. Алексеев).

Там же.

Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред О.Н. Садикова. С. 8.

Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 1 / Под ред. А.П. Сергеева. С. 9 (автор главы — В.В. Ровный).

Комиссарова Е.Г. Указ. соч. С. 8.

Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Свердловск, 1985. С. 11.

Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики). С. 43.

Там же.

[2] См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова. 3-е изд., испр., доп. и перераб. М., 2005. С. 186; Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. В.П. Мозолина, М.Н. Малеи- ной. 3-е изд., испр., доп. и перераб. М., 2004. С. 5; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Ка- балкина. 3-е изд., испр., доп. и перераб. М., 2004. С. 9; ЯковлевВ.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики). С. 38—47.

См.: Болгова В.В. Понятие и система принципов права // Актуальные проблемы правоведения. 2003. № 3. С. 16-18; Кузнецова О.А. Указ. соч. С. 25; Малеин Н.С. Правовые принципы, нормы и судебная практика // Государство и право. 1996. № 6. С. 13; Общая теория государства и права / Под ред. В.В. Лазарева. М., 2000. С. 204; Сорокин В.Д. Административно-процессуальное право. М., 1972. С. 66; Теория государства и права / Отв. ред. В.М. Корельский, В.Д. Перевалов. М., 1997. С. 276; Теория государства и права / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 2000. С. 369.

См.: ЕгоровН.Д. Гражданское право как отрасль права // Гражданское право.: Учебник. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 15; Садиков О.Н. Принципы нового гражданского законодательства СССР // Советское государство и право. 1991. № 10. С. 20-29; Яковлев В.Ф. О некоторых вопросах применения части 1 Гражданского кодекса арбитражными судами // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1995. № 5. С. 92 -100.

См.: Толстой Ю.К. Принципы гражданского права // Известия вузов. Правоведение. 2002. № 2. С. 50.

См.: Чукреев А.А. Добросовестность в системе принципов гражданского права // Журнал российского права. 2002. № 11. С. 101.

См.: ГрудцынаЛ.Ю., Спектор А.А. Гражданское право России: Учебник для вузов. М., 2007 // СПС «Гарант».

См.: Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей. С. 203.

[3] Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики). С. 39.

[4] См., например: Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей. С. 192.

[5] Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. С. 225.

[6] Там же. С. 12.

[7] Комиссарова Е.Г. Указ. соч. С. 23.

[8] Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей. С. 191.

[9] Максименко С.Т. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей. С.189.

[10] Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 2. Полут. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. С. 42 (автор — Е.А. Суханов); Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под. ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. С. 361 (автор главы — Г.И. Стрельникова); Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. М., 1999. С. 247 (автор комментария — В.В. Ви- трянский); Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 54.

[11] Гражданское право России. Общая часть: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 590 (автор главы - М.И. Брагинский); Голованов Н.М. Гражданское право. СПб., 2003. С. 364, 366.

[12] Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 2. Полут. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. С. 44 (автор - Е.А. Суханов).