Данное начало предопределяет качественный состав правоотношения и проявляется как метод регулирования отношений. О.А. Кузнецова рассматривает соразмерность прав и обязанностей как условие, способ достижения равенства участников гражданско-правовых отношений: «Явное несоответствие прав и обязанностей сторон свидетельствует о нарушении баланса интересов и, как следствие, принципа их равенства»1.

Действительно, принцип соразмерности гражданских прав и обязанностей представляет собой такой способ осуществления прав и обязанностей субъектов правоотношений, при котором обеспечивается юридическое равенство участников, а также определяется мера их взаимной ответственности в процессе осуществления прав и исполнения обязанностей. Право на действие связано с правом требовать соответствующего поведения обязанных лиц[1] [2]. Иными словами, реализация конкретного права правообладателем связана с осуществлением корреспондирующей ему обязанности обязанного лица. Из сказанного следует, что без гармоничного сочетания прав и обязанностей невозможно достижение равенства участников правоотношений, что является прямым нарушением ст. 19 Конституции РФ, ст. 1 ГК РФ. В связи с этим закономерно возникает вопрос: что является доминирующим в правоотношениях — право или обязанность? И что должно являться приоритетом для законодателя — первое или второе?

В юридической литературе было высказано мнение, что «главным элементом гражданского правоотношения является именно субъективное право. Обязанность же служит правовым средством установления и существования права»1. Это верно в отношении контрагентов, но иной смысл это соотношение приобретает в конфигурации, содержании и объеме прав и обязанностей каждого субъекта. Необходимо не только соблюсти баланс между правами и обязанностями контрагентов, но и уравновесить ответственность и возможности каждого из участников.

Специалистами неоднократно указывалось на то, что нарушение баланса между правами и обязанностями в правоотношениях чревато негативными последствиями[3] [4]. Это связано с невозможностью привлечь к ответственности субъектов в случае нарушения ими прав и свобод контрагентов. Действительно, «без практического осуществления начал взаимной ответственности будет страдать реализация прав и свобод конкретного лица»[5] [6].

Например, из незаконного владения гражданки С.А. Аленцевой была истребована квартира. Основываясь на приговоре, вынесенном в отношении гражданина С.А. Яровых, с которым С.А. Аленцева заключила договор купли-продажи спорной квартиры, суд указал, что поддельное завещание на имя С.А. Яровых является недействительным, и пришел к выводу о том, что свидетельство о праве на наследство по завещанию в силу ст. 168 ГК РФ также является недействительным. В своей жалобе в Конституционный Суд РФ С.А. Аленцева оспаривает конституционность ст. 168 ГК РФ, предусматривающей недействительность сделки, не соответствующей закону или иным правовым актам, и ст. 302 ГК РФ об истребовании имущества от добросовестного приобретателя, которые, как она полагает, нарушают ее права, гарантированные ст. 2, 8 (ч. 2), 15 (ч. 3 и 4), 17 (ч. 3),

19 (ч. 1), 34 (ч. 1), 35 (ч. 1, 3 и 4) и 55 (ч. 1 и 3) Конституции РФ. В своем решении Конституционный Суд РФ подчеркнул, что в силу ст. 15 (ч. 2), 17 (ч. 3), 19 (ч. 1 и 2) и 55 (ч. 1 и 3) Конституции РФ и общеправового принципа справедливости защита права собственности и иных вещных прав, а также прав и обязанностей сторон в договоре должна осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота — собственников, сторон в договоре,

4

третьих лиц .

Правовые отношения между участниками должны строиться в соответствии с принципом взаимной гражданско-правовой ответственности субъектов права в процессе осуществления прав и исполнения обязанностей.

В гражданском законодательстве в отдельных случаях наблюдается диспропорция в осуществлении прав и исполнении обязанностей. Речь идет о соотношении правоосуществления и исполнения обязанности1.

На эту проблему совершенно справедливо обращают внимание и другие специалисты. Так, например, О.А. Кузнецова отмечает дисбаланс в области реализации прав и исполнения обязанностей, заложенный в законодательстве[7] [8].

Предлагалось расширить в связи с этим перечень закрепленных в Конституции РФ основных обязанностей человека и гражданина, очертить круг обязанностей других субъектов права, в частности конкретизировать обязательство государства по признанию, соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина[9]. Анализируя приведенные высказывания, нужно отметить, что при соблюдении принципа соразмерности гражданских прав и обязанностей достигается режим юридической гарантированности правореализации.

Вместе с тем соразмерность означает не только равенство в правах и обязанностях, соразмерность прав и обязанностей — это юридическое воплощение принципа справедливости, позволяющее в определенных случаях устранить явные диспропорции в возможностях сторон. Соразмерность прав и обязанностей определяет такой правовой статус субъектов гражданских отношений, при котором максимально уравновешиваются возможности реализации прав всех участников.

Так, определяя общие условия гражданско-правовой ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств, в том числе виды и основания такой ответственности, гл. 25 (ст. 393—406) ГК РФ в качестве одного из принципов гражданско-правовой ответственности называет возможность установления законом ограничения на полное возмещение убытков (ограниченная ответственность) по отдельным видам обязательств и по обязательствам, связанным с определенным родом деятельности. В частности, это относится к обязательствам по перевозке грузов, поскольку они связаны с деятельностью в области использования транспортных средств, предполагающей повышенные предпринимательские риски осуществляющих ее лиц. Согласно части второй ст. 40 Устава железнодорожного транспорта РФ от 10 января 2003 г. № 18-ФЗ[10] при отказе грузоотправителя от погрузки грузов в прибывшие в соответствии с его заявкой на железнодорожную станцию порожние вагоны, контейнеры по причинам, зависящим от грузоотправителя, и невозможности использовать такие вагоны, контейнеры на данной железнодорожной станции другими грузоотправителями в течение суток, предусматривавшихся для такой погрузки, перевозчик помимо платы за пользование этими вагонами взимает с такого грузоотправителя плату за фактический пробег вагонов, вызванный доставкой вагонов, контейнеров на железнодорожную станцию отправления, но не более чем за пробег в 100 км в отношении универсальных вагонов и не более чем за пробег в 300 км в отношении специализированных вагонов. Отказ грузоотправителя от предусмотренных заявкой вагонов, контейнеров в силу ст. 94 Устава железнодорожного транспорта РФ является основанием для возникновения ответственности грузоотправителя в виде соответствующего штрафа. Такую же ответственность за невыполнение принятой заявки несет и перевозчик. Однако грузоотправитель не только уплачивает штраф, но и возмещает перевозчику расходы за фактический пробег вагонов (который в большинстве случаев не превышает установленные данной статьей пределы), т.е. убытки в виде реального ущерба, притом что для случаев невыполнения перевозчиком принятой заявки возмещение им грузоотправителю расходов, связанных с предъявлением груза, Уставом железнодорожного транспорта РФ не предусмотрено. Тем самым законодателем закрепляется принцип ограниченной ответственности перевозчика за невыполнение принятой заявки, поскольку право грузоотправителя на возмещение убытков, связанных с невыполнением перевозчиком принятой заявки, ограничено фиксированным пределом ответственности перевозчика (безотносительно к размеру нанесенного им грузоотправителю ущерба). Право же перевозчика на возмещение убытков, связанных с невыполнением грузоотправителем принятой заявки, напротив, не ограничено: перевозчик имеет возможность взыскать как фиксированный штраф, так и убытки в виде реального ущерба.

Согласно части первой ст. 98 Устава железнодорожного транспорта РФ за искажение в транспортной железнодорожной накладной наименований грузов, особых отметок, сведений о грузах, об их свойствах, в результате чего снижается стоимость перевозок грузов или возможно возникновение обстоятельств, влияющих на безопасность движения и эксплуатации железнодорожного транспорта, а также за отправление запрещенных для перевозок железнодорожным транспортом грузов грузоотправители уплачивают перевозчику штраф в размере пятикратной платы за перевозку таких грузов на все расстояние их перевозки независимо от возмещения вызванных данным обстоятельством убытков перевозчика. Ограничение ответственности за нарушение условий доставки грузов также носит односторонний характер, поскольку ответственность перевозчика в соответствии со ст. 96 и 97 Устава железнодорожного транспорта РФ в таких случаях ограничена взысканием с него только реального ущерба, причиненного грузоотправителю, ответственность которого одним реальным ущербом не ограничивается: перевозчик имеет право взыскивать с него убытки в полном размере, т.е. санкция, предусмотренная в части первой ст. 98 Устава железнодорожного транспорта РФ, является штрафной неустойкой.

В соответствии с частью первой ст. 102 Устава железнодорожного транспорта РФ за превышение грузоподъемности вагона (контейнера) грузоотправители уплачивают перевозчику штраф в размере пятикратной платы за перевозку фактической массы данного груза. В силу положений ст. 98 и 102 Устава железнодорожного транспорта РФ наложение штрафа влечет сам по себе факт искажения грузоотправителем в транспортной железнодорожной накладной наименований грузов, особых отметок, сведений о грузах, их свойствах, а также превышения грузоподъемности вагона (контейнера), причем не имеет значения, возникли ли для перевозчика в связи с этим какие-либо негативные последствия, тогда как перевозчик несет ответственность только за реально причиненный грузам ущерб или имевшую место просрочку доставки грузов.

Согласно части второй ст. 99 Устава железнодорожного транспорта РФ за задержку вагонов, контейнеров, принадлежащих перевозчикам, под погрузкой, выгрузкой грузов в местах общего и необщего пользования, включая железнодорожные пути необщего пользования, более чем на 24 часа по истечении технологических сроков оборота вагонов, контейнеров, установленных договорами на подачу и уборку вагонов или договорами на эксплуатацию железнодорожных путей необщего пользования, либо по истечении 36 часов с момента подачи вагонов, контейнеров под погрузку, выгрузку грузов локомотивами перевозчика грузоотправители, грузополучатели, владельцы железнодорожных путей необщего пользования уплачивают перевозчику в десятикратном размере штрафы, установленные ст. 100 и 101 Устава, без внесения при этом платы за пользование вагонами, контейнерами. Десятикратные штрафы за задержку вагонов, контейнеров под погрузкой, выгрузкой превышают плату за пользование вагонами и денежные суммы, получаемые перевозчиком, в то время как за задержку самим перевозчиком принадлежащих ему вагонов, контейнеров после погрузки, выгрузки грузов в местах необщего пользования Устав железнодорожного транспорта РФ не предусматривает ни ответственность перевозчика в виде десятикратного размера штрафа, ни его обязанность по внесению платы владельцу путей необщего пользования за их использование для стоянки локомотивов перевозчика.

Дифференциация в имущественной ответственности перевозчиков и грузоотправителей (грузополучателей) в процессе железнодорожных перевозок представляет собой пример оправданных различий в отношении лиц, находящихся в существенно разных ситуациях (обстоятельствах). Вводя такие различия, законодатель исходит из того, что использование транспортных средств, представляющих собой источник повышенной опасности, сопряжено с повышенным предпринимательским риском перевозчика, включая риск повреждения или уничтожения как перевозимого груза, так и транспортного средства1.

Таким образом, можно констатировать, что принцип соразмерности гражданских прав и обязанностей — необходимое звено механизма осуществления прав и исполнения обязанностей. Механизм осуществления конкретных прав не функционирует, если нет соответствующей, корреспондирующей праву обязанности контрагента; в свою очередь у обязанного лица отпадает необходимость исполнять обязанность, если при этом не реализуется его право.

С другой стороны, верно и то, что «двустороннее распределение прав и обязанностей, их взаимность и являются важнейшим фактором надлежащего и добровольного исполнения обязанностей»2. Учитывая сказанное, можно сделать вывод: принцип соразмерности гражданских прав и обязанностей является конструктивным принципом, образующим и упорядочивающим связи внутри гражданских отношений.

Подводя итоги, отметим, что принципы-методы в механизме осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей выполняют специфичные функции. Часть из них направлена непосредственно на формирование определенного типа поведения субъектов правоотношений и связана с волеизъявлением участников правоотношений: принцип беспрепятственного осуществления прав, принцип диспозитивности, недопустимость злоупотребления правом; остальные — на формирование объективных условий, не зависящих от воли правообладателя: принципы сохранения прав в случае отказа граждан и юридических лиц от этих прав, равенства участников гражданских правоотношений, соразмерности гражданских прав и обязанностей. [11]

Таким образом, принципы-методы формируют конкретные субъектно-объектные связи в пределах каждой стадии действия механизма осуществления прав и исполнения обязанностей.

В соблюдение принципа недопустимости злоупотребления правом для пресечения недобросовестных действий представляется необходимым внести в Закон о защите прав потребителей норму, обязывающую исполнителей (продавцов) проявлять добросовестность и устранять недобросовестные условия при составлении всех контрактов. Подобная норма должна найти отражение в § 2 гл. 30, § 2 гл. 34, § 2 гл. 37, гл. 44 ГК РФ.

В качестве добросовестного использования товарного знака следует признать и закрепить законодательно (в § 2 гл. 76 ГК РФ) условие, согласно которому изготовитель, который включает в свою продукцию компонент другого продукта, обязан открыто рекламировать свой товар как содержащий элемент с соответствующим товарным знаком.

[1] Кузнецова О.А. Указ. соч. С. 139.

[2] См.: СергеевА.П. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей // Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 223.

[3] Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики). С. 52.

[4] См.: Кудрявцев В.Н., Васильев А.М. Право: развитие общего понятия // Советское государство и право. 1985. № 7. С. 12; Байниязова З.С. Указ. соч. С. 122.

[5] Байниязова З.С. Указ. соч. С. 123.

[6] См.: Определение Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2006 г. № 554-О // СПС «КонсультантПлюс».

[7] См.: Вавилин Е.В. Формирование судебной практики в сфере исполнения субъективных гражданских обязанностей // Правовая политика и правовая жизнь. 2004. № 3. С. 75-83.

[8] Кузнецова О.А. Указ. соч. С. 78.

[9] Реуф В.М. Указ. соч. С. 23.

[10] СЗ РФ. 2003. № 2. Ст. 170.

[11] См.: Определение Конституционного Суда РФ от 2 февраля 2006 г. № 17-О // СПС «КонсультантПлюс».

Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики). С. 65.