Даже у стулоломателя Георгия Сатарова ты на дотации. А вот смотри – в «Новой…» он пишет: «…Без свободных выборов нам из дерьма не выбраться… Беспрецедентная неэффективность пресловутой вертикали… Нелегитимность верховной власти… Представители смердящей вертикали… Любители крышевать контрабанду или торговать углеводородами из бывшего КГБ. …Иначе – хана».

Ну, все понимает человек! Теперь, по идее, надо сказать последнее: «Пора гнать Путина из власти поганой метлой!». В ушах аналитика должен взыграть бравурный марш‑рефрен под барабанные палочки: «Давно пора! Давно пора! Давно пора! Порра!! Поррра!!!». …Но нет! Тут он останавливается. Четко, ясно костерил и вдруг, как загипнотизированный (никак, твоей харизмой, Путя?), буквально забормотал:

«Как мне ни противно говорить, даже победа Путина или «Единой России» на честных выборах, даже именно ими осознание того факта, что они у власти не навсегда, кардинально меняет ситуацию и их поведение в новой ситуации. Такие дела».

…Ну, Сатаров вообще умелец трижды извернуться, и все три раза – со смыслом: не зря же сам во власти пребывал. И вот, скрутившись и исповедавшись до капли, в итоге все же кидает тебе кончик дотации: «Пойми ты, в конце концов, Путин! Да пойми ты! – Берет за плечи и трясет. – Все теперь только от тебя зависит, Путин! Противно, но это так».

Чудак, ей‑богу, Сатаров… Совмещает несовместимое: честные выборы – и Путина с «ЕР».

«– Я уже на все согласен. Пусть не Пуришкевич. Пусть хоть Милюков. Все‑таки человек с высшим образованием…»

Смешно. Ведь если Путин с «ЕР» согласятся на честные выборы, после таких выборов не станет ни Путина, ни «ЕР»… («Чучело медвежье с блюдом – во второй район милиции.») Вот как мощно подхватил тебя Сатаров!

…А я тут, в скобках, задумался: чего мне в Георгии Сатарове не хватает? Даже шире: чего в нем не достает в принципе? Ведь разошелся в последние годы, раздиссидентствовавшись, почище даже сего деепричастия. Но все же чего‑то в нем не хватает. Ни за что, Путин, не догадаешься, чего. И сам Сатаров не догадается. Да никто не догадается. И вообще, это чистая глупость – то, какой недостаток я в Георгии Сатарове усматриваю. Но ведь и ничего другого не усмотрю! Тогда как чувствую: что‑то в нем неубедительно… Второй буквы «т» в фамилии аналитика мне не хватает! Есть татарское имя, которое исконно пишется как Саттар: все же твердая, на двух ногах, позиция. А наш Сатаров где‑то по жизни эту органичную для него буковку утерял…

Сатаров приходит к стоматологу и жалуется на новую челюсть: не могу привыкнуть, вставьте старую – вот она, я ее не выбрасывал. Противно, конечно, но иначе не могу. Врач ему: да как же, милейший, вставлять, если опорные зубы под нее удалены в связи с изношенностью? Доктор, вы, главное, вставляйте честно, говорит Сатаров, и тогда в новой ситуации ее поведение кардинально поменяется. А то с новой челюстью у меня как‑то речь не складывается. …Именно с таким условием Сатаров допускает Едропутина до дальнейшего пребывания во власти. Он уверен: если как следует встряхнуть, Едропутин почестнеет.

Бог с ней, с буковкой. Хуже то, что Сатаров где‑то по жизни – скорее всего, в политоложеской эквилибристике – утерял интеллектуальное естество, проще говоря, обычную логику. Такие дела…

В наше время развелось много логик: отраслевая, социальная, женская… Пора вводить моду на раритетную логику. Если угодно, на логику античную. Или – голую. Науку возвращения к классической логике назовем голологикой. А ученый, соответственно гололог. Это всем ученым ученый, его ни так, ни сяк не поддеть. Гололог – он и есть гололог, он кругом гололог, хоть взад, хоть вперед его читай. Гололог – наираспоследнейшая инстанция в наше тревожное и необустроенное время. Поломка, которую нужно приносить ему на починку, называется известно как – общественный раздрай. Чем больше раздрая принесут голологу, тем значимее будет его место в обществе. И над своей конторкой он в конце концов вывесит: «Дорого!».

Г‑н Сатаров, добро пожаловать в чудную страну Голологию! Спасибо, что помогли мне ее открыть. Поэтому вы первый…

Ну‑с, на что теперь рассчитываешь, Путин? Кинуть им всем какой‑нибудь большой мосол, как последний балласт из гондолы? Сатаров его, во всяком случае, ждет. Хоть и противно ему, но надеется. А другие и вовсе закричат: «Мы проснулись в другой стране! Мы не узнаем Путина, ура!». И ты вновь взлетишь на высоту подброшенных чепчиков. А твои «другие» еще только вылезут из сна десятичной глубины в девятичный…

Альбац, Ясин, Сатаров, Ремчуков… еще приведу пример… Увы, Пушкина не чтят. «Соразмерность», – вот одно из важнейших понятий Александра Сергеевича. Публично выраженное отношение к тебе, Путин, нужно соразмерять с твоими деяниями. Это чтобы появился шанс, что ты хотя бы ухом поведешь, бровью дернешь. Поэтому я уже сижу в восьмом отсеке, жду, когда из девятого люка их всклокоченные головы покажутся…

А они на меня же обидятся и отторгнут. Вот нахал, забурчат, только пришел – и сразу сколько Путина себе захапал. Мы тут его выслеживаем годами, культурно сопровождаем под микитки в его долгом выходе из власти, а этот сразу захотел… бур‑бур‑бур…

Все понятно, Путин, они тебя полюбовно хотят спровадить. А на меня – бур‑бур‑бур. И действительно, что я, смерд недостойный, могу поделать, если людей, терпеливо ожидающих любви, – масса? Разве что вульгарно переиначить слова бога Эроса: «Дам… Дома… Думай…». Такая изящная Эросиня на обочине – представил? А поодаль – мент с квитанцией…

* * *

А мозги в гараже как ты энергично выложил! Прямо вмазал их Ходорковскому! Тоже, полагаешь, схавают. Но мало ли в твоем государстве других бесхозных мозгов находят? А ты, гарант, за них разве не в ответе? Твой расчет – на то, что не каждый их у себя в гараже обнаруживает. Но если Ходорковский нанимал, и ты уверен до скрежета зубовного («И с ним ездит какой‑то уголовный преступник, нанял себе бандита»), но доказать не можешь, то и тебя за такую милицию надо привлекать. И за то, что убийства журналистов, задевавших бесчинства твоей власти, тоже в большинстве не раскрыты. Что же у тебя следственных сил лишь на одного олигарха хватило? В прежнем УК в статье «Халатность» как раз для тебя как бывшего президента было предусмотрено, как помню, до 3 лет лишения свободы. Даже если не повлекло причинения смерти. Но в новой редакции (08.12.2003) и с новой шапочкой (08.04.2008) твои грызловеды это дело вымарали, установив максимум – «арест до трех месяцев». Главное, чтобы не было причинно‑следственных смертей.

…Три месяца? Гм! А не слабовато ли для лица, потенциально способного на халатность с самым массовым исходом? Вот сам подумай. Ведь одной только ее на тебя можно мноого насчитать, с рукавами от Петербурга до Москвы. Ведь халатность – все то, что ты должен делать, а не делаешь. Но сама природа государства тебя к этому обязывает. Спроси у людей перечень того, что безо всяких называний предусмотрено в природе государства. Это все то, что сами люди ни семьей, ни группой, ни коллективом не осилят. Если на себя возьмет группа, то она уже суть криминальная кодла, ничего больше. То, что мы и имеем при тебе, при твоей халатности, которой ты мнооооого допустил, попустил, приспустив рукава до полу…

…Вообще‑то приличные политики так себя не ведут; у приличных политиков есть приличные следственные органы и независимый суд: они‑то и находят и доказывают миллиардные ураганы и мозги. «Вор должен сидеть в тюрьме», – говорил ты, вернее, заимствовал. А язык? Погрязший во лжи язык должен сидеть в клоаке, он оттуда родом. Тысячи крупнейших за всю 1000‑летнюю историю Руси воров‑аукционщиков, воров‑откатчиков, воров‑пилильщиков должны сидеть на параше. А они при тебе сидят в креслах. А народ кричит: «Ау, где наше общее достояние!?». А твой язык онемел и ностальгирует по малой родине.

В разведчиках ты прекрасно изучил все возможности обмана, тонкой дезориентации, кидальных приемов дзюдоистики и пр. Это было частью твоей профессии, но перешло в сущность натуры и прекрасно там ужилось. Теперь вот нечаянно булькнуло. Зря ты столько народу собрал у телевизоров – не держишь ты аудиторию, собственным языком роешь себе политическую могилу.

Тебя что спасает: в государстве, где нет института выявления общественно значимых лгунов с преданием их списков гласности по сортам – лгун 3‑й степени, лгун 2‑й степени, лгун первостатейный – с вывешиванием их портретов и метанием в них размороженными куриными гузками, нет и никакой ответственности за слова. Слова не пахнут, говоришь. Но если того, что ты сказал, не докажешь, они у тебя завоняют. Пардон, зафуняют и забунькают.

* * *

Отвлекусь немного от темы. Помню давний рассказ одного ленинградца о горе Арарат. Мы лежали в больнице, спешить было некуда. И уж больно выразительно он все показывал. Короче, приезжает впервые в Ереван, а была уже ночь. Рано утром выходит на южный балкон высокого дома своих знакомых, у которых ночевал. Весь в предвкушении – точно знает, что именно отсюда можно увидеть грандиозный Арарат, расположенный километрах в 30 от города, и вообще – в Турции. И погода была ясная. И вот, вглядывается – и не видит Арарата… А человек он грамотный, кандидат наук. Но Арарата в том месте, где Арарат точно должен быть, не видит. И он показывает мне, как отыскивал зорким взглядом гору Арарат. Тут как раз вся изюминка: он высматривал Арарат на горизонте, приложив ладонь к бровям в виде козырька. До сих пор помню, а прошло уже лет 40, как выразительно он изображал зоркое обшариванье взглядом линии горизонта. И от недоумения уже было пошел будить хозяев, но…

В этом месте рассказа он убрал с глаз ладонь и, подняв очи, ахнул: «Так вот же он!!». И руки воздел вперед и вверх. И такой у него был взгляд, так ярко он помнил свое изумление, будто видел уже самого Ноя. Оказывается, на горизонте все же была белесая дымка, и вот над нею, как бы не соприкасаясь с земною твердью, и парила величественная гора, вознесшаяся над Араратской долиной на 5 километров. (В этом и состоит ее феномен: она – отдельная, не в цепи гор.) Он слишком низко высматривал, вглядываясь по горизонтали, да еще нахлобучив на глаза ладонь, тогда как смотреть надо было по диагонали.

Возвращаясь к делам нашим скорбным. Журналист Антон Орех из «Эха Москвы» эмоционально разорялся в адрес генералов, у которых солдаты простужаются побатальонно, а некоторые умирают от менингита в течение суток. Называл их «баранами», упершимися в армию численностью в миллион и не меньше.

И вот я представил, как журналист Антон Орех, приложив ладонь ко лбу, зорко, почем зря, костерит бедных генералов на горизонте, не сообразив поднять очи – тогда бы и увидел величественный двуглавый Арарат, тоже в некотором роде тандем.

Антон Орех – острый публицист; по мастерству выражения проблем он – тот же генерал от журналистики. Во всяком случае, орешек твердый, о чем неизменно предупреждает дама, представляющая его перед очередным, подчеркнуто членораздельным – для непонятливых – выступлением. Так что его обращение к генералам от тандема есть типичный вопль по горизонтали.

Все же надо воздать должное Антону Ореху: в очередной передаче он открыто высказался про твою, Путин, авторитарную табуированность как судебного истца. Вот тут он воздел глаза горе (Арарат). Хорошо, смело, на дотацию в этот раз не брал. Но тогда зачем ругал генералов что толку? Если они бараны, надо, наоборот, пожалеть, погладить их покрытые каракулем лобики: «Бяши‑бяашеньки, ничего‑то вам самостоятельно не дают решать… Даже Путина не можете доставить в суд… Бедные, беедные бяши!». А будь их папахи не каракулевые, а из козленка, то Орех и назвал бы их, соответственно, не глупцами, а упрямцами. Или попросту козлами.

А вот еще примерчик. Президент фонда «Образование» С. Комков говорит: тех, кто думает лишь сегодняшним днем, называют временщиками. Сообщает всем набившую оскомину информацию о нищенской зарплате учителей, а намечающаяся коммерциализация школ, полагает, будет «смертельным уколом» для образования, и т. п. Но временщика употребляет исключительно в обобщенном смысле. Тоже классический вопль по горизонтали; тут даже и в никуда…

Но не прошло и года, как ты сам узнал! На съезде учителей, когда ты пытался уверить их, что средняя зарплата в школах 15 тысяч, они дружно засмеялись. Но, широко улыбаясь, ты перевел это дело в легкую шутку: «Средняя по больнице…». Причем завлекание расслабиться было специфического сорта – как бы явочным порядком. Это когда не подулыбнуться в ответ считается невежливым. Да только не осознавал ты, Путин, что в зале перед тобой сидел цвет социума, а именно – учителей России, 99 % которого, по опросам, государство ненавидит. А ты звякни в Левада‑центр, может, этот результат мне почудился? Буду дико извиняться. Звякни, звякни. Глядишь, перед тем как в следующий раз выставляться обаяшкой, пощупаешь прежде средний пульс зала, а особенно социума, который этот зал представляет.

* * *

Тот же учительский съезд навеял мне линию сопоставления лидеров: Брежнев – Назарбаев – Путин, с их стилями выступлений. Ну, с Брежневым понятно – классика: речь, вставание зала, долгие неутихающие аплодисменты, глоток воды оратора. А вот Назарбаев, который старше тебя на 12 лет и настолько же дольше твоего тянет лидером, – так что его, казалось бы, как и Брежнева, сам Бог уже подталкивает к деградации, – тот нет: оказывается, как подметил недавно летавший туда журналист, морщась, отводит аплодисменты движением руки, едва только начинают разгораться. Ему этого не нужно, он прекрасно знает, кто затевает рукоплескания – лебезятники и лизоблюдники.

А вот его современник – ты, Путин, – сидит на съезде, агитирует учителей вступать в только что народившийся, еще ничего не завоевавший Народный фронт и от начала до конца выслушивает аплодисменты неостановимые, неутихающие… Причем организовывают их твои шестерки. Уловив пик выступления, они в возглавляемом тобой «грезидиуме» (как пошутил Ильф) вскакивают с предоргазменным восторгом и начинают горячо, хлопотливо хлопать, поднимая в зале волну. Учителям неудобно, что их вовсю зовут аплодировать, а сами они сидят. Часть из них встает, теплея аплодисментами («В воздухе висели счастливые поцелуи…» – ИльфПетров); за ними и остальные – сидеть‑то уже неудобно, когда те встали. Вот и наураганили волну («…там еще пахло подмышками»). А ты не только не останавливаешь аплодисменты, но и своих застрельщиков не тормозишь. Сидишь, ловишь на халяву председательский кайф.

«Приветственные крики потрясли город. … Вдруг на горизонте была усмотрена черная точка. Она быстро приближалась и росла, превратившись в большой изумрудный парашют. Как большая редька, висел на парашютном кольце человек с чемоданчиком.»

По‑моему, это ты завис над Васюками с чемоданчиком обещаний стабилизации путем ее завоевания на фронте – не с ядерным же!

«Это он! – закричал одноглазый. – Ура! Ура! Ура! Я узнаю великого…»У Назарбаева, как пишут, – достижения, а у тебя что? У тебя – виденный‑перевиденный советским зрителем руководящий стиль. …А покажи снова по телику эту сценку и опроси людей: когда не любящий государство социум склоняют фальшиво рукоплескать государственному мужу, как это называется? В предложенные ответы от «всеобщего воодушевления» до «старой доброй показухи», будь добр, включи и мой вариант – «адмракурс».

Еще одну волну оваций нагнал твой Зубков в Ростове: «Давайте поаплодируем…» – сказал он в старом добром формате. А ты с прибауткой и как бы даже с самоиронией (готов, мол, на иронию, но только от себя): «Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку».

«Остап подмигнул Балаганову. Балаганов подмигнул Паниковскому. Паниковский подмигнул Козлевичу.»

Опять‑таки ловишь кайф, пусть в этот раз без вставания, но с агитацией вливаться в первый Путинский фронт против поднявших головы отъявленных оппозиционеров; тебе пора уже называть их оппортунистами.