Легенда о «Белой стреле» родилась в 1992–1993 годах, когда по России начался методичный отстрел уголовной элиты. Большинство ликвидации исполнялось настолько профессионально, что это породило версию о тайном ордене наемных убийц экстракласса. Обучить мастерству мгновенного убийства могло лишь государство со своей мощной преподавательской структурой – школами МВД, КГБ, ФСК, ФСБ, СБУ, ГРУ и др. Отличник боевой и спортивной подготовки ежедневно осваивал все приемы для устранения главной причины наших проблем – человека. Выпускники особо секретных заведений способны связать противника табуретом, убить с помощью расчески или даже коротким прикосновением, максимально экономить патроны и водить любой транспорт, начиная от трехколесного велосипеда и заканчивая подводной лодкой. В «горячих точках» такой специалист быстро привыкает к смерти, укрощает дрожание рук и становится машиной для виртуозных убийств, которая не задает лишних вопросов и довольствуется скромным окладом офицера спецподразделения.

История создания боевых бригад, специализирующихся лишь на неугодных советскому строю элементах, берет свое начало еще в довоенные годы. При ГПУ‑НКВД существовала группа диверсий и террора под руководством П. Судоплатова. На ее совести – ликвидации важных политических персон: Троцкого, Райсса, Коновальца, Трушновича, Бандреры и прочих. «Санитары» от КГБ добирались к бывшим советским разведчикам, принявшим сторону идеологического противника, и исполняли неофициальный приговор государства.

Почва для рождения слухов о «Белой стреле» в 90‑х годах была самой благоприятной. Только за два года уголовная империя лишилась свыше сорока воров в законе и в десяток раз больше некоронованных лидеров.

Многие ликвидации проводились с такими изяществом и профессионализмом, что могли бы служить хрестоматийными примерами для киллеров‑первогодок. То, что за дело брались специалисты оперативно‑боевых подразделений, мало у кого вызывало сомнения. Вопрос возник в другом. Какой боец исполнял задание – кадровый или бывший кадровый? Легенда о том, что российские спецслужбы навсегда изолируют от общества воров и бандитов, против которых закон бессилен, выглядит правдоподобно.

О тайных стрелках с офицерскими погонами говорили после убийства Виктора Никифорова. Неудачные попытки упечь вора за решетку якобы толкнули МВД на неформальный подход к проблеме. Но версию явно притянули за уши: уголовная активность Калины была не настолько высокой, чтобы в милицейских кулуарах тайный офицерский чин отдал подобный приказ. Когда отгулял свой последний праздник в спорткомплексе «Олимпийский» Валерий Длугач, злые языки с удовольствием сообщили: «работали менты». Несколько российских газет поспешили обнародовать версию о возможной причастности милиции к ликвидации Глобуса.

Наиболее активно обсуждалось существование «особых бригад» после убийства Отари Квантришвили. На то имелись веские основания. Телезрителям запомнились агрессивные выпады Отари Витальевича в адрес РУОПа. Иосиф Кобзон даже отказался беседовать с офицером МУРа, заявив: «Это ваших рук дело. Не ваших лично, но правоохранительных органов. Ни одна мафия никогда не устранила бы Отари Витальевича».

Но наибольшую шумиху вокруг «санитаров» от МВД‑ФСБ вызвал арест Саши Солоника. Едва прозвучали его первые признания в ликвидации уголовных лидеров и прояснилась его биография, как пресса заговорила о тайной миссии Саши Македонского. Впечатляли не столько убийства, сколько пикантные подробности его армейского прошлого. Оказалось, что Солоник служил в ГСВГ – Группе советских войск в Германии, притом в бригаде спецназа ГРУ. Американское разведуправление окрестило ее бойцов «красными дьяволятами», а отечественные специалисты считали эту бригаду ударной. По замыслу Генштаба, она предназначалась для ликвидации высших военных чинов стран НАТО и проведения супердиверсий. Примечательно, что стрельбе «по‑македонски» – с двух рук и на полусогнутых ногах – обучают лишь в подразделениях спецназа.

Что конкретно успели наворотить «красные дьяволята» в ближайшее время мы вряд ли узнаем, но о похождениях бывшего бойца Александра Солоника известно многое. Легкость, с которой он вешал на себя «мокруху», сразу же насторожила следствие: Саша либо тянет время, либо полностью уверен в своих покровителях. Три побега – круто даже для «дьявола».

Никто не спешил повторно идентифицировать труп Саши Македонского. Он так и остался невостребованным в греческом морге. Российскому РУОПу мертвый киллер уже не нужен, греческой полиции он не был нужен и живой. Чтобы доказать кончину Солоника, за которым охотились полтора года, требуются дополнительные усилия. По некоторым сведениям, курганский Рембо сделал за границей несколько пластических операций и сильно изменил свою внешность. Отпечатки пальцев, на которые сослалась греческая полиция, – факт убедительный, но опять‑таки требующий проверки. После проделок компьютерного гангстера Владимира Левина, взломавшего компьютерную сеть Сити‑Банка, говорить о сверхнадежности электронной базы данных Интерпола рановато. Нельзя исключить возможность подмены отпечатков.

Версия о кадровом суперкиллере по кличке Саша Македонский имеет и слабые места. Смущает легкость, с какой он укокошил милицейский наряд на Петровско‑Разумовском рынке, а также его сексуальный аппетит, вылившийся в первую судимость. Коллеги Солоника, которых он перетащил из Кургана, не имели боевой вышколенности, за которой бы угадывалась секретная миссия МВД или ФСБ.

Легенда о «Белой стреле» породила и группу скептиков, в которую вошли и должностные лица силовых ведомств. Заместитель начальника ГУОП МВД России в своем интервью газете «Столичный криминал» сообщил: «Подобные версии появляются в средствах массовой информации с помощью преступников. Бандиты, давно потерявшие представление не только о законах государственных, но и так называемых „воровских“, хотят списать на милицию кровь и убийства. Даже поверхностный анализ большинства убийств свидетельствует об „авторстве“ того или иного убийства. В каждом из них торчат бандитские „уши“. Да что говорить! Если бы этим занялось МВД, то использовались бы другие, более надежные и современные средства».

В начале 80‑х годов сотрудники КГБ раскрыли преступную группу под мрачным названием «Черный легион». Восемь милиционеров снижали криминогенность своего района, убивая отъявленных уголовников. Сценарий ликвидации был прост: после выстрела вверх вора или бандита убивали из табельного пистолета, затем вкладывали в руку нож, топор или его собственный пистолет. Заключение инспекции по личному составу и районной прокуратуры гласило: «Тр. Иванов И. И. при задержании оказал сопротивление, на предупредительный выстрел не отреагировал. Табельное оружие применено правомерно». Когда же преступник пытался бежать или действительно хватался за нож или топор, его убивали с первого выстрела. Спустя несколько секунд стреляли из другого пистолета, но уже в воздух. О том, кто стрелял первый, знал лишь наряд милиции. После серии ликвидации кривая разбоев и грабежей поползла вниз. Но личные благодарности и поощрения быстро сменились подозрением: уж слишком часто бросались на милицию с топорами, ножами и кастетами. После месячного труда местного отдела КГБ «Черный легион» был раскрыт. ЧП оказалось районного масштаба, и о нем говорили лишь в пределах области.

В те годы КГБ СССР под руководством Юрия Андропова, бессменного чекиста и ревностного блюстителя законности, пошел на открытую конфронтацию с МВД СССР. Началась борьба двух китов. Образ советского милиционера беспощадно топтался, факты милицейской нечистоплотности исправно поступали в ЦК КПСС, использовался малейший предлог, чтобы дискредитировать главу МВД Николая Щелокова. В почву будущей легенды о «Белой стреле» упали первые зерна.

Причин для такой активности у Юрия Владимировича было несколько. В конце декабря 1980 года на станции метро «Ждановская» милиционеры зверски убили сотрудника отдела кадров секретариата КГБ СССР. В тот вечер подполковник М., отметивший в ресторане с друзьями свое сорокалетие, возвращался домой навеселе. В нетрезвой рассеянности, он оставил в вагоне портфель. На выходе из метро офицер вспомнил о своих вещах и поспешил вернуться. К тому времени портфель уже оказался в дежурной комнате милиции. Ее обитатели, пять дюжих милиционеров, вытряхнули три бутылки коньяка, которые друзья на прощанье завернули юбиляру, и устроили скромную трапезу. Подполковник, не церемонясь, вошел в дежурку, пожелал приятного аппетита и потребовал портфель назад. Эта «дерзость» стоила ему жизни. Озверевшие стражи подземного порядка забили его ногами. Затем погрузили в автомобиль, вывезли за город и там окончательно добили металлическим прутом.

Спустя сутки труп кадрового офицера КГБ обнаружили и опознали. Это было уже ЧП союзного масштаба. Когда Андропов получил спецдонесение, он бросил на расследование лучших асов госбезопасности. Дело было «на мази». Получив санкцию Генеральной прокуратуры СССР, оперативники арестовали все документы отдела милиции по охране метрополитена. Заодно были изъяты бумаги в милицейских ведомствах, которые располагались возле станции «Ждановская».

Спустя две недели пятеро убийц сидели в чекистских казематах и бойко сознавались в содеянном. Говорили, что следственная группа получила негласное разрешение вести допрос любыми методами, но такой слух в данном случае выглядит сомнительным. Шефу КГБ требовалась козырная и, главное, чистоплотная карта в борьбе со Щелоковым и его аппаратом. Он ее получил. Суд над «великолепной пятеркой» должен был превратиться в судебный процесс над советской милицией. И правосудие оправдало надежды: четверо убийц получили расстрел.

К тому времени у Юрия Андропова имелись все основания предвзято относиться к системе МВД и ее руководителю Николаю Щелокову. После неудачной попытки Щелокова 10 сентября 1982 года арестовать Андропова, руководящий аппарат МВД СССР был обречен. Существовал еще один малоизвестный факт, сыгравший, вероятно, не последнюю роль в отношених Министерства внутренних дел и Комитета госбезопасности. В Тирасполе дежурный наряд милиции до смерти избил его старшего сына от первого брака. Этот трагический инцидент для общества прошел незаметно. Возможно, потому, что сын связался с уголовниками и превратился в алкоголика. Год спустя в Советском Союзе полным ходом шла дискредитация органов внутренних дел. По инициативе Генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова в стройной структуре КГБ СССР появилось новая служба – Управление «В», призванное вести контрразведку в системе МВД.

С началом перестройки всю грязь, выявленную и скопившуюся за последние годы, вывалили на страницы центральных газет и журналов. Затем пришла очередь хаять уже КГБ, чуть позже под раздачу попало ГРУ. После полной дискредитации силовых министерств, комитетов и управлений слух о мифической «Белой стреле» (автор легенды до сих пор неизвестен) никого не удивил. Он без натяжки вписался в моральный облик сегодняшнего милиционера или чекиста. Легенда даже вызвала бурю народных симпатий, которые вмещались в одной фразе: «Давно пора!». Народ жаждет справедливости любой ценой и любыми средствами.

В каждой высокоразвитой стране мира есть свои легенды и мифы о тайных происках родимых спецслужб. Со временем они возводятся в ранг народного фольклора. Американская киноиндустрия давно полюбила образ суперкиллера, который не мог не пройти тренировку в отрядах командос, страдая от вражеских пуль, ножей и напалма.

ЦРУ и ФБР молва приписывает ряд ликвидации, совершенных их спецбоевиками. Но спецслужбы подозреваются в политических ликвидациях. За каждой подобной акцией стоит конкретная группа лиц, разыгрывающая многоходовку и получающая в конечном итоге экономический или политический эффект.

По российской же легенде «Белая стрела» устраняет «объект» лишь по идейным соображениям, не корысти ради, а для всеобщей пользы. То есть, своими методами помогает выполнять государственную программу борьбы с преступностью. Вы можете представить себе должностное лицо, которое бескорыстно отдает приказ убить человека? Я – нет.