В течение всего времени моего общения с украинскими политиками или политологами при обсуждении проблем денацификации Украины неизменно всплывает тема голодомора. Вообще, происходят удивительные вещи. Даже те люди, которые постоянно говорят о том, что в 2014 году Украина подхватила смертельно опасный для себя вирус национализма и открытого нацизма, почему‑то сразу же замолкают, как только речь заходит о голодоморе. И отсюда возникает принципиальный вопрос: как формируется отношение к этой проблеме у тех, кто собирается проводить денацификацию Украины? Ведь не секрет, что этот инструмент политических манипуляций прекрасным образом используется на Украине на протяжении многих лет.

Как и всегда в таких случаях, о сути явления большинство обывателей не имеют никакого представления. Они с упоением рассуждают о десятках миллионов жертв, иногда случается и повальная истерика. Но на простой вопрос об источнике данных о многомиллионных жертвах азиатской деспотии обычно ответа мы не услышим. Рассмотрим этот вопрос подробнее, поскольку он все равно рано или поздно возникнет при обсуждении денацификации Украины.

Прежде всего, следует знать, что эта концепция пришла из украинской эмиграции. Там на протяжении многих лет выходили работы, в которых голод 1932–1933 годов объяснялся зловредными намерениями Сталина, Кагановича, Мехлиса и кого только можно. Соответственно, из года в год цифра потерь среди украинского населения росла. Сначала говорилось о 7 миллионах, 10 миллионах, потом о 15 миллионах. В современном виде эта теория, с которой придется разбираться любому нормальному правительству Украины, в том числе в рамках будущей денацификации, существует с конца 1980‑х годов. Напомню, что в то время Рональд Рейган, возглавлявший Соединенные Штаты Америки, объявил крестовый поход против коммунизма. Тогда же стали собираться многочисленные научные конференции по различным «узким» вопросам. В Канаде, Англии, Австралии были быстро воздвигнуты памятники жертвам голодомора. Естественно, во всем обвинялось советское правительство, представители украинской диаспоры проводили пикеты у посольств Советского Союза, издавались книги определенного содержания и т. д. То есть несложно сделать вывод о том, что данная концепция является продуктом холодной войны.

В 1981 году при Гарвардском университете при абсолютной поддержке украинских эмигрантских организаций была запущена программа исследований голода на Украине. Идею выдвинули два историка: Джеймс Мейс и Роберт Конквест. Именно они объяснили, что во всем виновата политика Москвы и любой нормальный украинец должен против нее люто протестовать, поскольку она направлена исключительно на то, чтобы уничтожить украинскую нацию и окончательно покорить Украину. «Покорить» здесь означает «закабалить», потому что она и так считалась покоренной, с точки зрения украинских эмигрантов.

В 1984 году конгресс США создает специальную комиссию для расследования причин голода на Украине, и ее руководителем становится сотрудник украинского исследовательского института Мейс, состоящий в браке с украинкой. Какой градус ненависти ко всему русскому сопровождал всю эту работу, понятно любому. Завершить концепцию предполагалось к 70‑летию Великой Октябрьской социалистической революции, то есть к 1987 году. В итоговой декларации мы могли прочитать об искусственном характере голода и абсолютно антиукраинской направленности политики СССР. И, самое главное, тогда впервые прозвучало заявление об «акте геноцида украинского народа».

Подобная риторика является не чем иным, как идеологическим инструментом эпохи холодной войны. После распада Советского Союза, казалось бы, использовать его уже бессмысленно. Как считалось в среде украинских эмигрантов, Украина получила долгожданную абсолютную независимость от России. Можно было бы строить свое национальное государство, развивать экономику, заботиться о повышении уровня жизни, укреплять положение страны на международной арене. Но ничего из этого сделано не было.

Вместо очевидно необходимых мер, которые попыталось бы осуществить любое национально ориентированное правительство, на Украине начались остервенелые ритуальные пляски вокруг так называемого голодомора. Почему экономика страны не работает в нормальном режиме? Потому что в 1930‑х годах был голодомор. Почему повсюду процветает коррупция? Потому что у нас был голодомор. Почему упал общий уровень жизни на Украине? Потому что мы прошли через голодомор. Почему сборная Украины по футболу не выигрывает? Потому что против нас устроили голодомор. И я сейчас не иронизирую. Лично слышал подобные высказывания от украинцев.

Любая проблема, начиная с неустойчивого курса гривны и заканчивая прогнозом погоды, обосновывается украинскими политиками тем, что у них когда‑то был голодомор. Естественно, что после победы Майдана голодомор превратился уже в какую‑то национальную идею. О нем говорят ежедневно. При этом, как правило, люди не имеют ни малейшего представления о том, кто и ради чего создал эту теорию, а также почему численные данные постоянно разнятся. Откуда взялась история о том, что Украина в годы того самого голодомора потеряла аж четверть своего населения? Почему, например, голод 1921–1923 годов объединяется с голодом 1946–1947 годов?

Звучат утверждения, что все три периода голода были организованы специально, чтобы покорить Украину и истребить украинский народ. Сейчас, кстати, я вовсе не шучу. Есть такой «россиевед» – господин Чубайс. Игорь Борисович, брат Анатолия. Ну, с братом у него существуют разногласия, доходящие до ненависти, поскольку он считает, что приватизация проводилась неправильно. Однако мы сейчас не об этом. Интересна позиция, которую занимает выдающийся русофоб Чубайс по поводу обсуждаемых событий. Разумеется, он рьяно отстаивает теорию голодомора. Разумеется, он к общему числу умерших относит и жертв голода 1946–1947 годов. Разумеется, по его мнению, все это делалось именно для того, чтобы закабалить и в дальнейшем уничтожить весь украинский народ. То есть украинцы должны были погибнуть не в результате реализации плана «Ост», а в результате действий Москвы.

Теперь вопрос к украинским политикам, которые находятся в оппозиции и рассуждают о проведении денацификации: что вам мешало все годы, пока вы были у власти на Украине, противодействовать абсолютной политизации этой темы, распространению насквозь лживой концепции? Ведь единственное, что она несет, – это откровенная русофобия. И почему даже сегодня, когда вы выступаете против политики официального Киева, вы не спешите высказываться по поводу так называемого голодомора. Более того, почему именно при вас эта теория вдруг стала медийной? В 2000‑х годах обсуждение темы голодомора было свойственно в основном только для Запада Украины. Западенцы вообще всегда любили говорить о том, что их постоянно кто‑то обижает, унижает и оскорбляет. Это их вечные фобии и фантомная боль. Но почему именно с приходом к власти Януковича тема голодомора вдруг стала самой актуальной и приобрела необычайную популярность? Причем не только в Киеве, но и на всей территории бывшей Малороссии Российской империи, то есть ныне Юго‑Востоке Украины. Чем вы тогда руководствовались?

Да, я могу согласиться с необходимостью проведения денацификации. И даже поддерживаю украинских политиков в их благородных устремлениях. Но не могли бы они объяснить свою точку зрения на проблему голодомора? Разве в этой концепции их ничего не смущает? Их все устраивает, и они хотят оставить все в том же виде? Они собираются заниматься денацификацией, обходя вниманием идеологическое оружие, направленное в свое время конгрессом США против России. Напомню, что именно Украина стала главным проводником той самой концепции. Именно эта страна признала теорию голодомора в качестве одной из важнейших составляющих фундамента собственной государственной идеологии. Ваша поддержка выражалась в молчании, пока западноукраинские историки охотно рассуждали на данную тему. При вашем немом согласии создавались мемориалы, обильно финансировались разнообразные исследовательские программы, снимались документальные фильмы, устраивались дни памяти жертв голодомора. Это была политика по поддержке развития этой концепции на Украине, а самое главное, распространения ее на международной арене.

Победил Майдан. К власти пришли радикальные националисты. И им не пришлось создавать теорию о том, что «русские ненавидят украинцев», на пустом месте. У них уже была государственная концепция голодомора. Они просто усилили ее медийную раскрутку. Вы при этом молчали. Вы молчите и до сих пор. Ни от одного из украинских политиков, даже находящихся в самой жесткой оппозиции, я не слышал слов осуждения теории голодомора как абсолютной лжи. И дело вовсе не в том, что проблема существовала и при Кучме, и при Ющенко. Дело в том, что вас эта концепция вполне устраивала. Потому что она позволяла вам заниматься излюбленным делом – выступая в роли вечной жертвы, получать финансовую поддержку от Запада, ну и по возможности какие‑то дивиденды от России. При этом в качестве объяснения максимум, что можно услышать, это рассуждения о том, что в стране, вообще‑то, демократия, и отдельные люди могут говорить все что угодно. Но как быть с министерством иностранных дел, телевидением, общественными организациями? Почему вы молчали, когда парламенты Литвы, Польши, Грузии, Венгрии и Канады, равно как и Конгресс США, писали воззвания со словами поддержки и сожаления о величайшем преступлении Москвы?

Как вы собираетесь проводить денацификацию без четкого понимания того, что в основе идеологического фундамента украинского государства лежит абсолютно лживая и подлая концепция? Неужели вы не осознаете, что эта теория навешивает ярлык врага, причем не какого‑то эфемерного, а вполне себе материального, который воплощает в себе абсолютное зло. Вы внедрили в сознание украинцев комплекс невинной жертвы и убедили в этом мировое сообщество. Вы пытались привить Москве комплекс вины, наложив на нее моральные и материальные обязательства, чтобы многие и многие поколения россиян платили и каялись. И вас ровным счетом ничего в этом не смущает.

Иными словами, по ключевым вопросам ваша точка зрения совпадает с точкой зрения пришедших к власти на Украине радикальных националистов. Чем ваше молчаливое согласие отличается от радостных скачек членов партии «Свобода» или воплей Турчинова с Аваковым? Вы все вместе создали крепкий фундамент для построения националистического государства. Вы зафиксировали тему голодомора в общественном сознании. Теперь вы рассуждаете о том, что надо проводить денацификацию. Надо. Ни один нормальный человек с этим не поспорит. Только каким образом это сделать? Вы молчали, когда в общественное сознание вливался лозунг «Украина – не Россия», когда социум убеждали в том, что это два совершенно чуждых друг другу народа, один из которых всегда боролся за свою свободу против вечной оккупации Москвой. При вас заговорили о геноциде и даже этноциде украинцев. А вы молчали. Вас это все не волновало. Вы занимались какими‑то другими делами. Я по‑прежнему спрашиваю: как можно проводить денацификацию в таких условиях?

Я могу ответить на ряд ключевых вопросов за вас. Например, первое. Действительно ли имел место геноцид, а то и этноцид, украинцев в 1932–1933 годах? Объясняю. Тогда в Советском Союзе случился страшный голод. Привела к нему политика коллективизации. Если кто‑то не знает, то это было одной из составных частей так называемого «великого рывка» СССР, ускоренной промышленно‑социальной модернизации страны. Организаторы коллективизации рассчитывали, что она позволит выручить необходимые средства для индустриализации и вообще создать условия для перестройки сельского хозяйства. На деле вышло совсем не так, как хотелось, и начался голод. Но внимание: голод был не только на территории Украины. Он был и на территории современного Казахстана, и на территории современной России.

Когда вы говорите о том, что голодомор носил политический характер, потому что крестьяне возмущались против советской власти и злобные Сталин, Каганович, Микоян, Ворошилов, Молотов решили просто уничтожить украинцев, это – ложь. По данным Главного политического управления Украины, недовольство крестьян было вызвано в основном экономическими причинами, и проблема не имела политического звучания. Их главным желанием было исправить те тенденции, которые наблюдались во время проведения коллективизации.

Да, безусловно, в ряде регионов Украины была зафиксирована антикоммунистическая и даже антиеврейская риторика. Но, согласно опять же отчетам ГПУ Украины, она крайне редко принимала ярко выраженную националистическую окраску. Более того, если проанализировать материалы ГПУ с результатами наблюдений за настроениями общества в Советском Союзе, то вы с удивлением обнаружите, что такие же лозунги можно было встретить, например, на Дону и Кубани. Можно ли после этого говорить, что политика партии большевиков была направлена исключительно на истребление украинцев? Или кто‑то полагает, что на Дону и Кубани тоже жили украинцы?

Рассуждая о голоде 1933 года, почему вы молчите о том, что продовольственные затруднения (именно так это называлось в Советском Союзе) начались несколько раньше, в 1931 году? Голод в Западной Сибири – это самое начало 1932 года. Почему вы не упоминаете о том, что и в Московской области народ, мягко говоря, бедствовал? Это невыгодно. Вам надо каким‑то образом поддерживать имеющуюся теорию. Почему никто не говорит, что в те самые страшные 1931–1932 годы от голода ежегодно умирало 1,4 миллиона человек по стране? И на самом деле от голода на Украине погибло от 2,9 до 3,5 миллиона человек? Откуда берется цифра в 15 миллионов? Вам не кажется, что это несколько странный и неконструктивный подход?

Почему вы игнорируете статистику ЗАГСов? Смертность в городах в 1933 году на Украине имела естественный характер, а на селе была повышенной, но относилось это к людям всех национальностей, проживавшим тогда на территории УССР. То есть, если кто‑то не понимает, смерть не выбирала по национальному признаку. Но украинские оппозиционные политики всячески стараются обойти этот вопрос. А ведь, между прочим, именно на основе национального признака и была построена украинскими националистами вся эта замечательная теория. И она совершенно никого не смущала.

После Майдана тема голодомора зазвучала в полную силу. Однако вы все равно решили оставить все как есть. Там, глядишь, разберемся. Так вот не разберетесь. До тех пор, пока в публичных выступлениях и программах наряду с заявлениями о денацификации и отстранении Порошенко не будут даваться правильные оценки событиям прошлого, ничего не изменится. Всем прогрессивно мыслящим украинским политикам нужно понять простую истину. На протяжении многих лет национальная украинская политика выстраивалась на фундаменте из абсолютной лжи. Вся эта конструкция могла привести только к гигантскому кризису государства. Что, собственно говоря, и произошло. И вы, ныне оппозиционные политические деятели, имели к этому самое прямое отношение. Однако даже теперь, когда, казалось бы, должен быть извлечен моральный капитал из той истории, вы продолжаете делать вид, что вас это никак не касается.

Вы считаете, что с теорией голодомора можно будет разобраться когда‑нибудь потом, по остаточному признаку. Сегодня главное – скинуть Порошенко. Хорошо, а какова дальнейшая программа действий? Проводить денацификацию. Согласен. А что под этим подразумевается? Низвержение культа Бандеры? Допустим. Но разве можно не учитывать то обстоятельство, что Степан Бандера во многих своих концепциях использовал ту самую «теорию голода»? Она ведь появилась тогда, в 1930‑х годах. Вспомним, как на Западе Украины украинские националисты пикетировали консульство Советского Союза. Как вы будете это объяснять? Или вы просто вычеркнете тему голодомора из истории организаций украинских националистов? Ответы на эти вопросы мы вряд ли услышим.

Наверное, вы никогда не задумывались об этом. Иначе уже сама попытка осмысления в 2000‑х или даже 2010 году того, что происходило на Украине в 1920–1930‑х годах, позволила бы избежать очень многих ошибок, которые закономерно привели к Майдану. Рассуждая о великой трагедии украинского народа, вы почему‑то не удосужились ответить на простые вопросы. А являлся ли террор голодом методом проведения коллективизации в СССР? Или трагедия произошла из‑за того, что некоторые исполнители слишком рьяно взялись за решение стоящих перед лицом страны сверхзадач? И почему тогда в рядах украинского крестьянства коллективизация, раскулачивание, голод не воспринимались как элементы национального противостояния, а считались общей проблемой?

Многие люди, пережившие голод, оставили об этом воспоминания. Эти книги издавались на Украине, хотя, видимо, для нынешних украинских политиков они не представляли особого интереса. Так вот в них крайне редко можно найти обвинения непосредственно в адрес большевиков. И уж тем более там практически нет упоминаний о «зловредной Москве». Все это означает, что, в отличие от сегодняшней политической верхушки Украины, подавляющее большинство современников тех событий считали голод трагедией, а вовсе не спланированной антиукраинской акцией. Обратите внимание на то, как переписывается история сегодня.

Как вы можете стать альтернативой нынешней украинской власти, если не знаете или не хотите знать ответы на все эти вопросы? Иначе кто‑нибудь из вас уже давным‑давно бы заявил о том, что у сторонников концепции геноцида или этноцида нет ни одного прямого доказательства, которое подтверждало бы подобные идеи. До сих пор не обнаружено ни единого документа, который позволил бы утверждать о наличии у Сталина, Молотова, Микояна, Кагановича и любого другого члена большевистского правительства намерений или планов истребить украинцев посредством голода. Вы даже не пытаетесь опровергнуть многочисленные предположения, намеки или открытые фальсификации исторических фактов. Вы не возражаете против заявлений о том, что национальный дух украинского крестьянства был настолько высок, что Сталину ничего не оставалось, как только его уничтожить.

Каково было украинское национальное освободительное движение в 1930‑х годах и на чем оно базировалось? Ведь заявления об этом впервые прозвучали не сегодня, мы могли их слышать и десять, и пять лет назад. Все это время вы молчали. В годы Гражданской войны, мягко говоря, не все украинское крестьянство разделяло так называемые идеи украинства и шло за националистами. Об этом ясно говорится в воспоминаниях деятелей и Центральной рады, и Директории. Они пишут об этом откровенно и с глубочайшей горечью. Более того, именно в этом они видят причину своего поражения в Гражданской войне. Вам рассказывают о том, что крестьянство было основой украинского освободительного движения в начале 1930‑х годов. И сегодня именно этот общественный кластер является базой украинского национального государства. Но о каком вообще украинском освободительном движении в 1930‑х годах идет речь? Ни в каких сводках ГПУ это не зафиксировано.

Не следует проводить параллели с Германией: в Третьем рейхе создали собственную историю. Весьма и весьма поучительную в плане развития германского нордического духа. И когда в Германии начали проводить процедуру денацификации, весь этот вздор был нещадным образом вымаран. Больше того, германские политики откровенно отвечали на очень сложные и малоприятные для них вопросы. Им пришлось держать ответ перед собственным обществом. И они не стеснялись признавать ложь ложью. Не пытались усидеть на двух стульях. Не старались переложить всю вину на кого‑то другого.

Вы говорите о проведении процедуры денацификации. При этом германский образец вас абсолютно не интересует. Ну что ж, давайте денацифицируем и осудим организацию украинских националистов, но не будем трогать теорию голодомора. Но вам же придется что‑то отвечать мировому сообществу. Вы же на протяжении 25 лет молчаливо поддерживали миф о «зловредной Москве», открывали памятники и мемориальные доски, радовались, когда получали письма от парламентов других стран. Казалось бы, пребывание в эмиграции – это время для осмысления собственных ошибок. Время для того, чтобы научиться называть вещи своими именами. Как известно, в эмиграции можно заниматься разработкой политических программ, самообразованием, готовить почву для своего возвращения. А какова эта почва? Об экономике вы говорить не хотите. По понятным причинам, здесь, собственно, и сказать нечего. Украинскую экономику в том виде, в каком она существует сегодня, проще построить заново, нежели отреставрировать. Политическую систему вы тоже не желаете обсуждать, потому что она вас полностью устраивает. Единственное, что вам не нравится, – это то, что не вы находитесь у власти. Но вам так или иначе придется что‑то говорить украинским избирателям и отвечать на вопросы украинского общества.

Неужели вы считаете, что вам удастся молниеносно, без лишних рассуждений провести денацификацию и бодро об этом отрапортовать? Еще раз напомню, что в Германии на это ушло 47 лет. Я не призываю вас думать на 50 лет вперед, это невозможно. Особенно в тех условиях, в которых сегодня существует Украина. Но создать некий политический фундамент, в том числе для решения проблемы денацификации, сейчас не только можно, но и жизненно необходимо. Иначе ничего не получится. Никакая денацификация с таким подходом в принципе неосуществима. Кто бы ее ни финансировал и кто бы ее ни претворял в жизнь, она всегда будет упираться в невозможность реализации по той лишь причине, что вы не в состоянии дать ответы на ключевые вопросы даже самим себе.

Например, в чем, собственно говоря, состоит лживость теорий Ющенко? При нем, как известно, активно осуществлялись соответствующие вбросы в украинские средства массовой информации, на фоне которых и начали действовать многие националистические организации. Или кто вам сказал, что крестьянство Юга и Юго‑Востока Украины ничем не отличалось от крестьянства Правобережья или Центра? Кто вам сказал, что крестьянское движение в этих регионах имело националистический характер, а не социальный? Кто вам сказал, что наибольшие потери понесла Западная Украина? Она вообще в тот момент не была в составе Украины. Неужели эти исторические факты кому‑то неизвестны? На самом деле наибольшие потери понесли Киевская, Харьковская и Днепропетровская области. По данным на март 1933 года, на них пришлось до 70 % всех зарегистрированных в республике смертей. А вы оплакиваете жертв голода на Западной Украине, которая в то время входила в состав Польши. Я не случайно употребляю слово «оплакиваете», потому что вы не возражаете против данной теории. В этом и заключается главная проблема.

При вас историческую правду извратили самым чудовищным образом. А вы делаете вид, что ничего подобного не происходило. Вы забываете о том, что было издано, например, постановление ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР от 14 февраля 1932 года «О хлебозаготовках на Украине». Или что парторганизации Украины подвергались критике за допущенные ошибки при проведении украинизации, благодаря чему в республике наблюдалась засоренность петлюровским и прочим контрреволюционным элементом, а националистические силы получили легальное прикрытие для своей работы.

Вы же занимаетесь перекладыванием с больной головы на здоровую. За многие вещи, которые тогда происходили в республике, несут ответственность украинские националисты, которым вы якобы противодействуете. Но при этом борьба проистекает весьма странным образом. Вы не отвечаете ни на один из их лживых доводов. Никакие петлюровские элементы вас не интересуют. Может, вы думаете, что проблемами денацификации у вас будут заниматься специалисты из России, как тогда, в 1930‑х годах? Нет, друзья. Теперь Украина является независимым государством. И если она готовится к проведению процедуры денацификации после падения нынешней абсолютно шовинистической власти, то этим должны заниматься украинские политики. Не посредством размещения публикаций в «Фейсбуке», а решая конкретные насущные задачи. Вы же этого делать совершенно не хотите.

Вы говорите, что можно будет поменять политический курс. Конечно, можно. Он не догма. А чьими руками это будет осуществляться? Вашими? При молчаливом согласии со всеми постулатами современной украинской государственности? Или руками националистов? Допустим, вы уберете тех, кто больше остальных запятнан кровью. Но вы же поставите других, которые и станут движущей силой денацификации. Тогда я в очередной раз должен сказать, что это ни к чему не приведет.

Украинские оппозиционные политики, вероятно, никогда не слышали о деле Союза освобождения Украины. Если бы они знали о процессе 1929–1930 годов, то, наверное, на многие вопросы получили бы ответы заранее. Тогда говорили, что пролетарский суд судит в исторической ретроспективе весь украинский национализм, подлые идеи «самостийности» и «незалежности» Украины. А вы сегодня это, по сути, поощряете. В чем заключаются отличия вашей позиции от действий Украинского института национальной памяти под управлением Вятровича, деятельности секретаря Совета национальной безопасности и обороны Турчинова и министра внутренних дел Авакова? Они успешно занимаются тем же самым, продолжая сеять на Украине ненависть по отношению к России и русскому народу.

Мне нравится и такой довод: эти люди глупы и безрассудны. Мы как здравомыслящие политики после прихода к власти сразу же исправим все упущения. А кто вам сказал, что представители правящей верхушки на Украине не обладают умом? Нет, они беспринципные негодяи, но они вовсе не глупы. Иначе ваши оппоненты не смогли бы воспользовался теми многочисленными политическими дивидендами, которые вы им подарили.

Если бы вы разбирались в событиях истории, то говорили бы о том, что никакое государство нельзя построить на лжи и что концепция геноцида и этноцида не имеет ничего общего с реальностью. Как можно утверждать о 15 миллионах замученных голодом украинцев, если всего в результате голода на советском пространстве погибло 7 миллионов человек? Конечно, это гигантская и страшная трагедия. И все это прекрасно понимают. Однако заниматься спекуляциями на данной теме недопустимо. И уж тем более нельзя молчать, когда рассказывают, что от голода пострадала только Украинская ССР, являвшаяся главной житницей Советского Союза, и что тиран Сталин хотел истребить именно украинцев.

Разве вы не задумались о том, почему в 2014 году Крым вышел из состава Украины, а затем Донбасс категорически не захотел иметь ничего общего с этой страной? Их жители понимали, какая государствообразующая теория будет теперь проповедоваться на Украине. Вы говорили, что совершен антиконституционный переворот. Конечно, это правда. Как и то, что при построении страны эксплуатируется чувство ненависти. Это не вызывает сомнений, и это чудовищно. Но, сказав «А», вы так и не сказали «Б». Вся эта история существует уже не один десяток лет. У вас были замечательные возможности ответить на имеющиеся вопросы и предотвратить такое развитие событий. Но вы не желаете даже лишний раз вступать в полемику по этому поводу.

Украинским оппозиционным политикам следует понять, что денацификация – это инструмент возвращения обществу сознания. Это попытка вылечить страну – изначально Германию – от тяжелейшего недуга. И немцы говорили, ничего не скрывая и не смягчая. В Германии исследовали все концлагеря и тюрьмы. Пересчитали всех возможных жертв политических гонений, доказали лживость многих постулатов эпохи Третьего рейха. И все это делалось методично, из года в год. Это был тяжелейший процесс, в котором участвовали десятки и сотни тысяч людей и на который были потрачены колоссальные интеллектуальные силы. Но он был идеологически подготовлен. В результате немецкое общество сегодня осознает преступную ошибочность курса правительства Гитлера той эпохи. Однако в случае с Украиной никакой идеологической подготовленности украинского общества нет и быть не может. При этом оппозиционеры в принципе не желают думать о том, как они будут исправлять эту проблему. Для них денацификация сродни очередному траншу МВФ: получили деньги и отчитались о том, что они использованы.

Украинский обыватель за 25 лет привык считать себя вечной жертвой подлой Москвы. Совершенно непонятно, как вы будете этому противодействовать. И самое главное: сегодня не существует соответствующего запроса общества. А его и быть не может, если его никто до сих пор не сформулировал. Кто это должен делать? Видимо, украинские политики, которые сейчас находятся в оппозиции к действующей власти. Но они этим и не думают заниматься. Объяснить, почему так происходит, я не в силах. Наверное, это связано с украинской политической традицией. Возможно – с общей политической инертностью в стране. Может быть – с желанием отделаться малой кровью, то есть, условно говоря, осудить только деятельность украинских националистов на Майдане и преступления добровольческих батальонов на Донбассе, а все остальное оставить как прежде. Вновь заявляю: это будет не денацификация, а профанация. Через несколько лет вы опять столкнетесь с той же бедой.

Вы никогда не добьетесь прогресса, если не начнете давать четкие ответы на вопросы о том, что происходило на Украине в 1932–1933 годах. Кстати, для этого даже не требуется рассекречивания архивных документов, написания каких‑то монографий, проведения соответствующих конференций. Все уже давно сделано российскими историками. Вам даже читать эти труды полностью не нужно, достаточно будет ознакомиться с предисловиями объемом в 20 страниц и использовать эту информацию в своей политической борьбе. Вы думаете, что кто‑то будет заниматься этим вместо вас? Наивное заблуждение. У России существует великое множество иных проблем, кроме обоснования для вас позиции по так называемому голодомору.

Если вы будете все время уходить от вопросов, то помимо голодомора ваши противники обязательно придумают и другие аргументы. Например, в российской истории есть масса событий, которые с помощью политических манипуляций можно сделать оружием острейшей идеологической борьбы. Есть они и в совместном прошлом России и Украины. Я понимаю, что рассуждать о геополитике гораздо интереснее, чем о том, что концепция национальной идеи лжива и бесперспективна. Но до тех пор, пока вы занимаете такую позицию, карта голодомора будет разыгрываться с завидным постоянством. В том числе и против вас. А как вы думали? Она ведь используется не только для борьбы с российским империализмом. Она также помогает воевать с политическими оппонентами на Украине, то есть с вами.

Именно по этой причине я говорю об акции обреченных. Дистанцируясь от проблем истории, вы будете постоянно проигрывать на этом поле. Потому что в любой момент ваш политический противник выложит на стол козыри о голодоморе, геноциде, этноциде и т. д. А вы будете молчать, ведь по данной теме вам сказать нечего, поскольку вы не осмыслили этот процесс.

Денацификация – это избавление от националистического угара. Но до тех пор, пока у вас в головах существует голодомор, никакого освобождения произойти не может. Денацификация – это в том числе честные ответы самому себе. Если вы и дальше будете руководствоваться позицией наподобие «здесь мы что‑нибудь сделаем, а на это не будем обращать никакого внимания», то денацификация будет невозможна априори.