То, что произошло на Украине в 2014 году, поразило до глубины души подавляющее большинство людей на постсоветском пространстве. Прогнозы тех немногочисленных политологов, историков, экспертов, которые предупреждали еще за 10 лет до Майдана, что на Украине возможны огромные проблемы, воспринимались с изрядной долей скептицизма. Дескать, Украина – братская страна, никаких сложностей с ней быть не может, все будет хорошо, кто‑то просто фантазирует и преувеличивает. Наступил 2014 год, и все с удивлением поняли, что это совсем не та Украина, которую мы знали по замечательным советским художественным фильмам эпохи 1950–1960‑х годов, а совершенно другая страна. По‑прежнему многие ошеломлены: откуда там взялось столько националистов? Это изумление напоминает анекдот: «В стране, где девять месяцев в году холодная погода, снег, как всегда, выпал неожиданно». На Украине на протяжении 25 лет активнейшим образом и всеми возможными способами проповедовался радикальный национализм. Начиная с полуподпольного издания соответствующей литературы на Западе Украины и заканчивая проектами, которые уже открыто финансировались правительством Украины. И в результате все произошло «неожиданно».

Казалось бы, последовавшие события вызовут, по крайней мере, попытки осмысления, анализа и поиска путей противодействия современному радикальному украинскому национализму. Никаких подобных действий мы не видим. Ожидать этого от украинских оппозиционных политиков, к сожалению, не приходится. Они в состоянии досконально объяснить, почему Янукович был вынужден бежать из страны, но сами при этом оказались кто в эмиграции, а кто в глубоком подполье. Все это обусловлено глубочайшей степенью непонимания процессов, протекавших на Украине.

Что касается российского экспертного сообщества, то отсутствие своевременного анализа и осмысления проблематики украинского национализма понять, в общем‑то, несложно. У нас ею толком никто не занимался. В 2000‑х годах в основном внимание было направлено на Прибалтику, где проводили парады легионеров СС и притесняли русскоязычное население. На Украине был эпизод прихода к власти и правления Ющенко, когда действительно происходила героизация и глорификация деятелей Организации украинских националистов. Но почему‑то это воспринималось как какое‑то незначительное явление, которому, в принципе, можно не придавать особого значения. И ведь именно по этой причине мы получили потом 2014 год со всеми вытекающими последствиями. Я неоднократно говорил в радиоэфире еще 10 лет назад, что если не начать принимать меры по противодействию украинскому национализму, который тогда уже добрался до Киева, то мы получим бойню на Украине. Я даже место называл: Юго‑Восток. По причине того, что он всегда в наибольшей степени тяготел к России – и по национальному составу, и по ментальности, и в силу исторических фактов.

Ну что ж, если до сих пор никто не захотел даже попытаться осмыслить то, что произошло, попробуем восполнить этот пробел. В конце концов, отрицательный результат – это тоже результат, и из него надо уметь извлекать уроки.

Прежде всего, украинский национализм теперь не является маргинальным явлением, напротив, он отлично интегрирован в украинскую политику. Более того, в наши дни он приобрел массовый характер. Мы, конечно, можем спорить о том, каков процент активных националистов в украинском обществе, но очевидно одно: как минимум половина населения Украины в той или иной степени подвержена этим идеям. Да, кто‑то – во многом благодаря той агитации и пропаганде, которая ведется на Украине, кто‑то искренне считает, что именно последователи Бандеры и Шухевича способны вывести страну из глубочайшего кризиса, а кто‑то просто является откровенным западенцем. При этом надо понимать, что национализм в том виде, в каком он сегодня существует на Украине, – это вовсе не современная европейская модель. Скорее, это характерно для некоторых стран в середине 30‑х годов прошлого века.

Не вызывает сомнений, что современный украинский национализм уходит корнями к украинским националистам 1930–1940‑х годов, которые воевали во время Великой Отечественной войны на стороне Третьего рейха и даже потом, после разгрома гитлеровской Германии, продолжили борьбу на Западе Украины как минимум до 1952 года. Бесспорно, эти люди являются правопреемниками тех, кто устроил Львовский погром и Волынскую резню, участвовал в убийствах советских военнопленных, геноциде поляков (именно так воспринимается в Польше Волынская резня) и холокосте. И дело даже не в том, что они придерживаются одной идеологии с бандеровцами середины века. К сожалению, то, что мы видим сегодня на Украине, имеет признаки классического немецкого нацизма образца 1930‑х годов.

До сих пор мы нередко сталкиваемся с недоумением: ну как может братский народ воспылать такой ненавистью к русским, которые вдруг стали для него «москалями» и «ордой»? Тем более что ранее неизменно утверждалось, что русские, украинцы и белорусы – это три ветви одного народа. Но послушайте. Украинские националисты уже на протяжении ста лет с завидным упорством говорят одно и то же. Ранее вы просто не желали их слушать. Замечательно. Вы не интересовались историей собственной страны. Но это только ваши проблемы. Бандера тоже ничего особенного не придумал, свои идеи он позаимствовал у украинских самостийников образца 1918–1919 годов. Они, в свою очередь, почерпнули их у Грушевского. Другое дело, что такой массовой поддержки национализма в украинском обществе до 2014 года никогда не было. Но здесь, наверное, нужно задавать вопросы тем, кто находился у власти на Украине в последние 25 лет. Ведь на протяжении этого времени украинское правительство ровным счетом ничего не делало для предотвращения распространения националистических идей, а напротив, старательным образом претворяло подобного рода доктрину в жизнь.

Обратите внимание: этого бы не произошло, если бы на Украине стабильно работала экономика, функционировала социальная сфера и, наконец, она вообще представляла собой нормальное правовое государство. Но ничего этого не было. Наивно думать, что все обвалилось исключительно в результате Майдана. Ничего подобного. Украинское государство испытывало глубокий и системный кризис. И начался он задолго до 2014 года. Когда некоторые российские эксперты предупреждали украинцев о том, что они стоят на краю пропасти, никто, разумеется, в это не верил. Сейчас стала популярной такая точка зрения: для украинцев характерно некое хуторское, сектантское мышление, и они постоянно должны делить людей на своих, избранных и чужих, которые являются для них врагами. Однако ошибочно применять данный шаблон ко всей Украине. Подобное мироощущение свойственно жителям запада страны. И лишь по той причине, что на протяжении многих лет эти земли входили в состав различных государств, но только не России. Со всеми вытекающими последствиями. Они были под Речью Посполитой, они были под Австро‑Венгрией, и всегда западные украинцы действительно находились в униженном положении. Отсюда и возник этот комплекс неполноценности и вслед за ним комплекс исключительности.

Здесь напрашивается отсылка к Третьему рейху. Ведь радикальная степень чувства национального превосходства, тщеславной гордости не является делом рук Гиммлера, Гитлера или Розенберга. Это, скорее, присуще среднестатистическому обывателю, «массовому» человеку, которому было гораздо проще заняться национальным нарциссизмом, чем задумываться о реальных проблемах, существующих в стране. Именно это ощущение повлияло на то, что с середины 1930‑х годов многие немцы стали презирать всех вокруг, считая себя сверхчеловеками. То же самое мы наблюдаем сегодня на Украине. И чтобы избавить эту страну от тяжелейших последствий пока только трех прошедших лет, процедуру денацификации нужно тщательно готовить и проводить ее в полном объеме.

Интересно, что некоторые из наших либеральных публицистов договорились до того, что наибольшее внимание следует уделять не насилию, которое творят украинские националисты на Донбассе, а тому, что они, по сути дела, отказываются от моральных норм, принятых в обществе. Это лишний раз говорит о том, что отечественные либералы не понимают предмета, по которому они высказываются. Потому что, с точки зрения уроженца Западной Украины, все, что происходит, абсолютно нормально. Для них нескрываемая ненависть ко всему русскому является единственной и закономерной возможностью собственного политического позиционирования, что они делали на протяжении как минимум последних ста лет. И надо быть невероятно наивным человеком, чтобы считать произошедшее на Украине некой случайностью. Как будто неизвестно откуда появились какие‑то злые люди, которые отправились сжигать людей в Одессе, стрелять по своим согражданам в Мариуполе, уничтожать русских в Донецке и Луганске.

На примере Украины мы можем проследить за технологией создания страшной модели человека, которая отбрасывает всякий разум, любую мораль, религию и превращается в какое‑то чистое, рафинированное безумие. Многие выросшие в Советском Союзе люди видели замечательный фильм Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм», где показан классический механизм превращения думающего человека в бездушную машину для убийств. При этом нельзя считать, что внезапно весь украинский народ потерял рассудок, и именно по этой причине происходят трагические события на Украине. Нет, вовсе нет. То, что случилось в этой стране, в значительной степени напоминает развитие ситуации в Германии 1930‑х годов. Действительно, был тяжелейший кризис 1920‑х, который, собственно, и сформировал в обществе устойчивую психологическую базу для всеобъемлющей ненависти. Похожий процесс мы видим на Украине. Иной вопрос, что он невозможен без катализатора, без постоянной подпитки. В этом качестве, конечно, выступают выходцы с Западной Украины, для которых это естественная среда обитания и которые стали распространять свое мировоззрение на всю украинскую территорию. В какой‑то момент их сограждане, не знающие историю и не понимающие глубинной сути политических процессов, пошли на сделку с совестью, сказав: а почему бы и нет?

Трагизм ситуации заключается не в том, что украинцы утратили какой‑то свой социальный статус в стремлении утвердиться в собственных силах и сделать Украину могучим и процветающим национальным государством. Как раз напротив, никакого статуса никто не терял. Ведь на чем строится радикальный нацизм? На том, что есть некая анонимная масса (в данном случае мы прибегаем к цитированию Гитлера и под «массой» подразумеваем народ), которая требует наличия жесткого вождя и четкого обозначения врагов. Именно в борьбе с противником она пытается достичь какой‑то поставленной цели.

Причем надо понимать, что подобная психология характерна для любого общества. Просто у одних социумов существуют достаточные силы для противодействия бушующей стихии, а кто‑то готов в любой момент расстаться с ответственностью за свои деяния, за близких, друзей и знакомых и отдаться во власть низменным порывам. Что, собственно говоря, и произошло на Украине. Ведь получилось, что малочисленная по отношению к населению страны масса людей, обладавшая пассионарностью и имевшая четко обозначенную цель, вышла на Майдан и сумела совершить государственный переворот. Да, вне всякого сомнения, «революция достоинства» финансировалась и поддерживалась западными странами. Это правда. Но без решительных действий пассионарного элемента, который являлся носителем ярко выраженной шовинистической националистической идеологии, никакой Майдан в принципе не мог бы состояться.

Некоторые до сих пор почему‑то считают, что на Украине есть некое малочисленное аморфное движение, которое даже не заслуживает внимания. Мол, оно не набрало силу, никогда не наберет и страну разрушить не сможет. Потому что у любой системы есть инерция, которая, соответственно, позволит государству существовать, причем, возможно, десятилетиями.

Ну и наконец, для нашего национального сознания оскорбительно называть нынешний украинский режим фашистским. С этим я не спорю, действительно, стыдно именовать Порошенко, Авакова, Турчинова и Яценюка фашистами. Они, конечно, с этой точки зрения не имеют ничего общего ни с Гитлером, ни с Розенбергом, ни с Геббельсом, ни с кем‑либо другим из лидеров Третьего рейха. Они в чистом виде являются правопреемниками украинских националистов. Поэтому не надо подменять понятия – речь не идет о фашизме как таковом, речь идет об украинском национализме, который является подлинным историческим врагом всей русской государственности. И не случайны слова Бандеры о том, что власть должна быть страшной – именно такой, по мнению нынешнего украинского руководства, ей следует быть по отношению к русским.

В том, что этот постулат воплотился в кровопролитной войне на Донбассе, тоже нет ничего удивительного. Донецк и Луганск многие годы были, остаются и, думаю, останутся навсегда форпостами русского духа, русской идеологии и русского мировосприятия в этом регионе. И, конечно, там идеи радикальных украинских националистов никогда не получали поддержки и понимания. Здесь мне могут возразить: ну ведь были же футбольные фанаты в Харькове и Донецке. Я отвечу, что их процент абсолютно незначителен, особенно по сравнению с ростом шовинистических настроений на Западе Украины, в Винницкой или Житомирской областях.

Также не будем забывать, что рассуждать об украинском фашизме неверно с исторической точки зрения, если мы ориентируемся на период Великой Отечественной войны. Те украинцы, которые стали коллаборационистами, то есть пошли в услужение оккупационным властям Третьего рейха, не воспринимались немецкими фашистами как свои. Их рассматривали как добровольных помощников, непосредственных исполнителей всех возможных злодеяний. То есть чтобы самим немцам руки не марать – для этого есть, пожалуйста, местный сброд, который с огромным удовольствием будет стрелять, вешать, сжигать живьем. Несложно провести параллели с событиями 2014 года. Примерно такой же процент националистов был готов убивать своих же сограждан в Донецке и Луганске.

Интересно, как по спирали повторяются события 1940‑х годов. Бывший петлюровский министр Иван Огиенко, он же митрополит Украинской автокефальной православной церкви Илларион, с горечью писал одному из своих приятелей: «Люди злые, враждебно смотрят на нас, как когда‑то, очевидно, смотрели киевляне на татар‑завоевателей. Никакого уважения к нам. …Нас называют фашистами, сообщниками Гитлера, хотя это в известной мере правда… Немцы действительно поручают нам, честно говоря, самые мерзкие дела».

В оуновских листовках можно найти идеи, весьма схожие с постулатами небезызвестного труда «Майн кампф». Естественно, с поправкой на самих себя, то есть выдвигалась теория украинского превосходства. Сегодня националисты на Украине занимаются тем же самым. Начиная с 1991 года на Западе Украины этот миф особенно активно проповедовался во всех учебных заведениях и звучал в средствах массовой информации. Стоит ли удивляться, что через какое‑то время теория про вечных рабов, азиатов, отатаренных русских стала проникать все дальше – и в Центр, и на Юго‑Восток Украины. Почему? Потому что выходцы с Западной Украины стали активнейшим образом переезжать на работу туда и, соответственно, распространять свою идеологию. Тем более что украинское правительство, пытаясь выстроить некую национальную идею, все чаще обращалось к опыту лидеров Организации украинских националистов.

Не случайно даже термин времен Третьего рейха «недочеловеки» стал вновь звучать в политической жизни Украины. Напомню, что Яценюк, например, употребил это слово в выступлении в Соединенных Штатах Америки. Теперь оно используется в контексте необходимости физического устранения оппонентов. При этом речь уже идет не только о Донбассе, но и о гражданах из других областей Украины, которые не разделяют в той или иной степени идеологию украинских националистов. Тысячи людей с пророссийскими взглядами были убиты. Кто‑то отбывает незаслуженное наказание в тюрьме. Причем число арестованных только растет. Не проходит недели, чтобы СБУ не затеяла какое‑нибудь очередное громкое дело по так называемым сепаратистским взглядам. Ну, про запрет коммунистической партии на Украине можно уже просто скромно промолчать. Однако это, конечно, опять прямая параллель с событиями, происходившими в Германии.

У нынешних украинских националистов существует и психология завоевателей, которые должны подчинять себе неправильные, неполноценные народы. Здесь подразумеваются в первую очередь, конечно же, русские. Потому что именно они были объявлены Бандерой врагами украинской государственности, и именно они, по мнению нынешних украинских националистов, совершенно несправедливо владеют самой большой в мире территорией, исключительно богатой природными ископаемыми. Подобные концепции активно проповедовались на протяжении 25 лет. Результаты этого мы видим сегодня.

В чем заключается главное отличие нынешних украинских националистов от их предшественников? Последние искренне считали, что на другом берегу Днепра для них Украины нет. Вся Украина – это, по сути, территория пяти западных областей. Там живут правильные украинцы, а все остальные к ним не относятся. Нынешние украинские националисты полагают, что к территории современной Украины необходимо присоединить земли Ростовской области, Краснодарского края и даже, может быть, Хабаровск, потому что, по их мнению, это целиком и полностью украинский город. Не спрашивайте меня, как они пришли к такому парадоксальному выводу. К сожалению, эти люди не дают ответов на подобные вопросы, наверное, считая, что только очень глупый человек не способен понять логику идейного украинца.

При этом под ударом, естественно, сразу же автоматически оказываются русскоязычные регионы. А это, напомню, около половины населения всей Украины. Ведь нужно насильственно украинизировать их население и лишить его абсолютно всех прав на защиту своей культуры, языка, традиций, религии и т. д. В этом, конечно, состоит принципиальное отличие Украины от Германии 1930‑х годов, где, несмотря на разную ментальность немцев, например, на севере и юге страны, до такого ни один фашист додуматься не мог.

Это раньше идеи украинских националистов звучали на каких‑то тайных собраниях и в летних лагерях, а на территории Польши инструкторы готовили украинцев к тому, как надо бороться за самостийную Украину. Теперь же все это можно слышать и в Верховной раде, и в выступлениях руководства страны. Наконец, среди нынешних украинских националистов существует культ не только Бандеры. В этом плане многие у нас упрощают ситуацию. Однако среди почитаемых на Украине личностей есть и некто Дмитро Донцов, создатель так называемого интегрального национализма. Он, если кто‑то не знает, требовал от украинцев всего двух вещей: фанатизма и аморальности. Национальная идея должна быть аморальной, а реализовать ее может только фанатик. Собственно говоря, это мы и наблюдаем на Донбассе. Абсолютно аморальную теорию о недочеловеках претворяют в жизнь фанатики, которые готовы убивать людей только потому, что те являются носителями другой, чуждой ментальности. И надо понимать, что Донцов очень многое сделал для того, чтобы полумещанская (по его собственной оценке) Украина возвысилась над моралью, научилась ненавидеть врага, даже если он в принципе не сделал ничего плохого. Потому что добрым быть нельзя, ненависть позволяет человеку стать злым, а значит, сильным. Украинские националисты начали действовать именно на этих принципах. Если бы концепция Донцова, условно говоря, существовала только на страницах его книг, которые никому не интересны, то это было бы полбеды. Однако его идеи стали продвигать в массы. Украинские политики еще 15 лет назад заговорили о том, что на теорию Донцова надо обратить пристальное внимание.

Интересный момент. 15 лет назад я говорил о том, что на Украине, помимо Бандеры, которому действительно можно вменить в вину службу Третьему рейху, есть и другой кумир, более чистый с этой точки зрения. Националисты проповедовали взгляды именно Донцова, не называя эту фамилию и выдавая его концепцию за свою. Напомню, о чем писал этот самый Донцов: лучший способ навязать свою волю – это сеять ненависть к своим, ширить раскол и взаимное недоверие, то есть вносить раздор в свою хату. Он же говорил о необходимости братоубийственной войны для оздоровления больной души нации, поскольку надо молотом вбить веру и правду во взбаламученные мозги общества, без сожаления уничтожая недоверков.

Это и является ответом на вопрос о том, что же произошло в Донецке и Луганске в 2014 году. Националисты начали по сценарию Донцова без сожаления истреблять всех, кто не разделяет их точку зрения. Соответственно, так они вбивали молотом собственную правду и идеологию во взбаламученные мозги общества, которое действительно оказалось готово в какой‑то момент это воспринять.

Не выдерживает никакой критики и мнение о том, что всему виной раскол Российской империи, после которого деятели Временного правительства начали все разваливать. Им на смену пришли большевики, и вот якобы на основе этого у радикальных украинских националистов появилась всеобъемлющая ненависть к чужакам. Это абсолютная ерунда. Идеи самостийной Украины возникли еще в годы существования Российской империи. И более того, уже тогда они были радикальными. Другой вопрос, что во времена СССР советская власть это определенным образом локализовывала. Но истребить до конца подобные проявления было невозможно. Тем более что после распада Советского Союза Украина превратилась в страну вечных обид и одних разочарований. Постоянная разруха, ни малейших предпосылок для развития экономики. Ведь все, что можно, неизменно разворовывалось. Возрождения государства, как произошло с Россией после прихода к власти достойного лидера, там так и не случилось, потому что украинские политики меньше всего были заинтересованы в развитии своей страны. Они просто делили советское наследие, которое еще можно было продать или освоить.

После такого старта, что вполне естественно, обыватель захочет некой компенсации. Он потянется к тем, кто обозначит конкретного врага. «Массовому» человеку не нужны рассуждения на тему, почему мы так плохо живем. Как и признание того, что бездарное руководство ворует все, а беспринципные чиновники распиливают абсолютно все бюджеты. На самом деле во всем виноват враг. Понятное дело, что в его роли выступают Россия и русский народ.

Кроме того, русофобия, которая вполне легально культивировалась на Украине на протяжении многих лет, позволяла замаскировать в том числе и политическую зависть истеблишмента Украины к успехам возрождающейся России. Примеров тому я могу привести немало. Если российские спортсмены выигрывали какой‑нибудь чемпионат мира или обходили украинцев в медальном зачете на Олимпиаде, украинские телеканалы, как правило, об этом не сообщали. Или информация давалась одной строкой в самом конце новостного выпуска. Позитивных сюжетов о России, вопреки нашим представлениям, на Украине не выходило и во времена Януковича. Уже в тот период в средствах массовой информации процветала русофобия.

Россию всегда старались как можно больнее ударить в любой подходящий момент. Ну, для этого у украинцев есть несколько постоянных поводов. Во‑первых, это, разумеется, 9 Мая. И то, что украинские националисты отменили этот праздник, наверное, никого не должно удивлять. Для них это действительно день горя, когда поражение потерпели их учителя и кумиры. Во‑вторых, это Договор о ненападении между Советским Союзом и Германией от 1939 года, который они называют не иначе как пакт Молотова – Риббентропа, чтобы польстить Польше и Прибалтийским странам.

При этом ни один украинский политик не может осознать, что Украина в том виде, в каком она сегодня существует, – это как раз продукт развития событий после подписания того самого договора о ненападении. Ведь если бы они были до конца принципиальными, то тогда Западную Украину, так называемый Восточный Крест, надо было бы вернуть полякам. Конечно, никто этого делать не будет. Поскольку в данном случае вообще неясно, а что, собственно, может являться государствообразующим базисом для этой страны. Далеко не случайно господин Порошенко сказал, что идейным стержнем всей украинской нации являются галичане. С этим трудно спорить. Если во главу угла ставить идеологию украинского национализма, превозносить Бандеру, Шухевича, Стецько, Кука, Донцова, Грушевского и других подобных деятелей, то, действительно, именно галичане являются объединяющим фундаментом всей этой кособокой конструкции.

При этом до определенного времени украинские националисты все‑таки не пользовались такой гигантской поддержкой. Да, они могли участвовать в выборах и даже избирать своих депутатов в Верховную раду, могли собирать шумные пресс‑конференции, делать громкие заявления. Интересно, что украинские националисты неоднократно выдвигали и демонстрировали на практике тезис о том, что никакая демократия на Украине невозможна, а нужен только абсолютный тоталитаризм. Однако всенародной поддержки у них все‑таки не было, потому что основная часть страны до начала Майдана пребывала в состоянии какого‑то летаргического сна. Тем не менее, как только этому большинству стали прививать черты, свойственные любому тоталитарному строю, украинский обыватель посыпался. И он оказался не способен противостоять политическому радикализму. На каком‑то этапе ему даже, наверное, нравилось исполнять роль сверхчеловека, у которого есть сила и который готов совершить «революцию достоинства». Когда в России пришедшему на Украине правительству дали определение «хунта», украинские обыватели посмеивались: дескать, ну какая это хунта, ну кто из них может быть хунтой – Порошенко, Яценюк, Парубий?

В июле 2017 года президент Украины Петр Порошенко посетил презентацию книги, которую написали ветераны так называемой антитеррористической операции, то есть участники добровольческих батальонов, задействованные в убийствах людей на Донбассе. Название этой книги – «14 друзей хунты». Они теперь сами называют себя хунтой, видимо, в насмешку. И господин Порошенко, выступая на мероприятии с приветственной речью, заявил, что «сегодня все мы – хунта». Это к вопросу о том, что суть проблемы была точно обозначена в России еще в 2014 году. Другой вопрос, что на Украине русских традиционно слушать не захотели.

Вообще, мы наблюдаем удивительную картину. Ситуация с блокировкой российских телеканалов понятна. Но ведь сегодня очень развиты социальные сети, которыми можно пользоваться в том числе для составления объективного мнения. Однако украинский обыватель предпочитает этого не делать и не утруждать себя избыточными знаниями. Почему? Потому что считается, что русские завидуют. Мол, посмотрите, сколько всего сделали украинцы. А отличительной чертой того, что они сделали, как раз является отношение к оппозиции. Иначе как нескрываемой ненавистью это назвать нельзя. Вдруг у людей, которые взялись строить настоящее европейское демократическое государство, образовалась категория врагов народа. Более того, на Украине воскрешены все стандарты 1937 года. Зафиксирована масса случаев, когда ученики писали доносы на учителей, когда люди докладывают в СБУ, что их сосед ночами смотрит канал «Россия‑1» и слушает передачу Владимира Соловьева на радиостанции «Вести ФМ». Мол, откровенный сепаратист и враг государства. В немалой степени пострадали и те средства массовой информации, которые оказались недостаточно националистически настроены.

Перед националистами стояла очень сложная задача. Янукович и его Партия регионов имели большинство в парламенте. Националисты являлись меньшинством. Но именно это меньшинство сумело перевернуть весь ход истории, назвав правительство антинародным, перечеркнув результаты выборов и доказав, что люди во власти являются врагами и ставленниками «москалей». Подобный феномен в политической истории XX столетия, пожалуй, найти будет очень сложно. Например, и Ленин, и Гитлер использовали принципиально иные пути вхождения во власть, и при этом они умели выстраивать диалог с оппонентами. Больше того, в этом они были признанными мастерами. Нынешние украинские националисты вообще не способны ни к какому диалогу, в чем можно убедиться, просмотрев их выступления.

Однако эта абсурдность и алогичность массового сознания и массового восприятия на Украине не являются результатом одного отдельно взятого Майдана или следствием общественной поддержки националистических настроений. Конечно, к этому привела совокупность факторов. За последние 25 лет Украина стала неким колониальным сырьевым придатком Европы. И с этой точки зрения говорить о каком‑то национальном достоинстве невероятно тяжело.

Не надо также забывать, что без участия олигархических кругов никакая «революция достоинства» в принципе не могла бы состояться. Именно эти люди и вынесли украинский национализм на политическую вершину. Похожая ситуация наблюдалась в Прибалтике в начале 1990‑х годов. С той лишь разницей, что тогда не было олигархов, их место занимали представители советской партийной номенклатуры. Используя те же примитивные механизмы воздействия на обывателя, они сумели реализовать классическую схему, предложив всем вместе – условно говоря, латышам, русским, евреям и другим – голосовать за независимую Латвию, чтобы наконец‑то начать жить как люди. Главное – подальше от азиатско‑ордынского ГУЛАГа. После того как произошло отделение, русские, евреи и все прочие не получили гражданство, и их сразу же стали ущемлять во всех возможных правах.

При этом, естественно, никакого развития экономики не последовало. Скорее, напротив: новые власти начали планомерно ликвидировать все, что осталось от СССР. Показательна история знаменитой Рижской автобусной фабрики (РАФ), выпускавшей всеми любимые в Советском Союзе микроавтобусы. После распада СССР российские производители предлагали РАФу продолжить взаимовыгодное сотрудничество. Но новые владельцы завода посчитали, что им это не нужно. Затем они попытались диктовать свои условия, в результате чего россияне решили, что целесообразнее будет модернизировать собственный завод ГАЗ. На нем стали выпускать всем известные сегодня «газели». И как только с конвейера сошел первый автомобиль, в Латвии разразилась настоящая истерика по поводу того, что «Россия похоронила латвийское производство». По злой иронии судьбы, последней машиной, выпущенной заводом РАФ, являлся катафалк.

По такой же схеме теперь действуют на Украине. Тенденция ликвидации предприятий приобрела небывалый размах. Попытки промышленных кругов объяснить президенту Порошенко, что такого рода действия только уничтожат украинскую экономику, ни к чему не приводят. Не берется в расчет и печальный опыт Прибалтийских государств. Естественно, никто не задумается над последствиями бездарного управления экономикой.

Есть и еще один интересный аспект. Мы все время рассуждаем об украинских националистах. А кто они такие? Есть ли вообще такая нация и имеет ли право на существование термин «украинство»? Непростые вопросы. Хорошо было в Советском Союзе, где создали новую историческую общность – «советский народ». В нее входили жители всех 15 республик. Раньше ни у кого не вызывало сомнений: есть великий русский народ, который составляют три восточнославянских этноса – русские, украинцы, белорусы.

Теперь на Украине стремятся доказать, что нет, на самом деле украинцы – это совершенно отдельная нация, которая не имеет ничего общего с русскими. Эту псевдоидентичность формируют из разнообразных мифов столетней давности. Что, конечно, выглядит утопично. Все прекрасно понимают, что на одних легендах национальную идентичность построить невозможно. С другой стороны, если этим заниматься на протяжении многих лет при молчаливом согласии общества, то рано или поздно какой‑то результат будет получен. Что мы, собственно говоря, и увидели в 2014 году. Ведь до этого украинских националистов воспринимали с некой насмешкой: мол, все это абсолютная ерунда. А они показали, что за свои идеалы и убеждения готовы убивать кого угодно. Проявление агрессивной русофобии и шовинизма для них и есть та самая национальная идентичность.

Для нормального человека чудовищно, когда брат убивает брата. Но нужно понимать, что для западного украинца тот, кто родился и вырос в Донецке, Луганске не является ни братом, ни родственником, ни кем‑либо другим. Кто‑то скажет, что это, наверное, некий комплекс неполноценности, который когда‑нибудь должен перерасти в осмысление того, что было сделано украинскими националистами. Однако будет ли сформировано у целой страны чувство вины, как произошло с немцами после окончания Второй мировой войны, – вопрос дискуссионный.

Мне кажется, что во многом был прав Достоевский. Как известно, он говорил, что к России никогда и никто не будет испытывать такой неблагодарной ненависти, как все славянские племена, которые она освободила. И ведь действительно, слова Федора Михайловича справедливы. Русские спасли болгар от Османской империи, принеся им освобождение. Разве последовала какая‑то признательность? Да ничего подобного. В двух мировых войнах болгары были не на нашей стороне. Распался Варшавский блок, и мы видим сегодня в Болгарии постоянное глумление над памятниками советским солдатам. Президента России не пригласили на мероприятия в честь юбилея освободительной войны. Хотя без подвигов генерала М.Д. Скобелева само существование болгарского народа было бы под большим вопросом.

Все это относится и к Украине. Реальная национальная идентичность обычного украинца – это, по сути, постсоветская идентичность. А до этого она была условно постимперской, потому что подавляющее большинство украинцев сто лет назад вообще никоим образом не воспринимали «жовто‑блакитный» флаг и странные идеи украинских самостийников. Они всегда считали себя частью того единства, которое называется «русский народ». Но за прошедшие годы украинский национализм сумел построить параллельную идентичность, и ее стали активнейшим образом прививать населению Украины. Кто‑то называет ее симулятивной, дескать, она рассыплется от одного дуновения ветерка. Так думали и деятели Партии регионов, заигрывая с украинскими националистами. А когда в 2014 году эта так называемая симулятивная идентичность пошла крушить все, что можно, на Юго‑Востоке страны, многие схватились за головы: «Как же нам теперь противостоять этому идейному украинцу?»

А давайте вспомним простую вещь: кто первым предложил такую формулировку? Это классическая характеристика, данная князем Н.С. Трубецким, который очень точно обозначил проблему. Приведу цитату из его статьи 1927 года: «Ограничение поля единой культуры может быть желательно только для бездарных или посредственных творцов, желающих охранить себя против конкуренции… Такие люди и будут главным образом агитировать против общерусской культуры и за вполне самостоятельную украинскую культуру. Они сделаются главными адептами и руководителями этой новой культуры и наложат на нее свою печать – печать мелкого провинциального тщеславия, торжествующей посредственности, трафаретности, мракобесия и, сверх того, дух постоянной подозрительности, вечного страха перед конкуренцией… Эти же люди, конечно, постараются всячески стеснить или вовсе упразднить саму возможность свободного выбора между общерусской и самостоятельной украинской культурой. Они постараются запретить украинцам знание русского литературного языка, чтение русских книг, знакомство с русской культурой. Но и этого окажется недостаточно! Придется еще внушить всему населению Украины острую и пламенную ненависть ко всему русскому и постоянно поддерживать эту ненависть всеми средствами школы, печати, литературы, искусства, хотя бы ценой лжи, клеветы, отказа от собственного исторического прошлого и попрания собственных национальных святынь… Однако нетрудно понять, что украинская культура, создаваемая в только что описанной обстановке, будет из рук вон плоха… И главными двигателями этой культуры будут не настоящие творцы культурных ценностей, а маниакальные фанатики, политиканы, загипнотизированные навязчивыми идеями…»

Украинский национализм культивировал все эти замечательные качества. Его адепты рассуждали: «Послушайте, а почему мы – посредственность? Потому что нас постоянно унижает орда. Почему мы боимся конкуренции? Потому что нас все время гноили в тюрьмах, выгоняли в эмиграцию и всегда презирали. Почему мы преданны землям Западной Украины? Потому что именно здесь рождался дух настоящего идейного украинца». И при этом ни у кого из них не появлялось даже мысли о том, что за этим строительством духа идейного украинства обычный человек мог видеть только интеллектуальную яму. Или, если называть вещи своими именами, политическую и социальную резервацию, куда себя националисты благополучно и загнали. Самое главное, сегодня они продолжают заниматься тем же, но уже в формате целой страны. При этом теперь им мало показывать себя вечными жертвами азиатской деспотии. Они пытаются создать резервацию и для жителей Донбасса, которые, конечно, никогда бы не стали идейными украинцами.

Все эти поиски национальной идентичности, подогреваемые комплексом неполноценности, могли бы выглядеть забавно, если бы они не приводили к многочисленным жертвам. Ведь получается, что тот, кто далек от подлинной украинской идентичности, кого нельзя назвать «идейным украинцем», должен быть истреблен. Именно об этом писал когда‑то теоретик Донцов.

Есть и еще одно печальное обстоятельство, которое мешает Украине стать нормальным государством и влечет необходимость будущей денацификации. Для украинских националистов характерны такие неприятные черты, как склонность к подхалимству и раболепию. Причем тяготеют самостийники к тем, кто находится за границей. Скоропадский и Бандера прислуживали немцам, Петлюра – полякам, Стецько – американцам. Нынешнее поколение украинских националистов прислуживает всем, кто готов дать им хотя бы немного денег. Собственно, это и стало их единственным источником заработка.

Гитлер делал все возможное для того, чтобы его нация процветала. Да, он испытывал нескрываемую ненависть к другим народам и ответственен за все совершенные фашистами военные преступления. Но в начале 1930‑х годов немецкий обыватель был в восторге он своего правителя. Смотрите, наш фюрер – выходец из народа, он строит автобаны, открывает производства, выпускает «народный автомобиль», поддерживает частный сектор и т. д.

Что происходит на Украине? Украинские националисты не способны ни на что, кроме убийств людей. Кто‑нибудь сможет назвать хоть одно предприятие, открытое за последний год или два? Да, есть строительство стены Яценюка около границы с Россией. Но извините, это не будет приносить вам в дальнейшем прибыль. Это не имеет никакой инвестиционной привлекательности, не влечет создания новых рабочих мест и т. д. Итак, единственное, что может делать современный украинский националист, – это грабить и убивать. И это означает, что в свои ряды надо включить самых озлобленных, обремененных комплексами, недальновидных и глупых людей, которые ради какой‑то эфемерной идеи готовы пойти на все. Обвиняя в собственной неполноценности кого угодно, они нацелены на уничтожение врага.

Кем‑то из «светлых» умов российского либерализма была рождена теория о том, что для русскоязычного населения Юго‑Востока Украины исторически характерна духовная пустота. При этом вряд ли кто‑то сможет объяснить, что именно подразумевается под «духовной пустотой». То, что люди разговаривают на русском языке? Наверное, все должны общаться исключительно на украинском, который, как известно, самый древний язык на свете, на котором писал чуть ли не сам Гомер. Но это же абсолютная ерунда. Человек, который сказал о духовной пустоте русскоязычного населения Украины, очевидно, не совсем понимал специфику создания этого государства. Иначе ему было бы известно, что население Донецка и Луганска – точно такие же русские люди, как и жители Ростова, Таганрога и Краснодара. Никакой разницы между ними нет. Однако эта теория была с радостью подхвачена и получила широкое распространение на Украине. Теперь украинские националисты говорят: «Ну а что вы хотите? Сами москали признают, что в Донбассе абсолютный вакуум. Так зачем они нужны? Надо просто истребить всех, забрать земли и переселить туда с Запада Украины настоящих украинцев».

Конечно, эту теорию можно охарактеризовать как абсолютно человеконенавистническую. Но что ей противопоставить? Только одно – денацификацию страны. Потому что нельзя спокойно смотреть на массовую внешнюю поддержку украинского национализма и искренне полагать, что пройдет немного времени, и замечательный украинский народ, тот, который показан в мультипликационном фильме «Жил‑был пес», одумается, все сразу вернется на круги своя, и жизнь наладится. Надо понимать, что русский народ для украинского националиста – главный враг. Если угодно, это то, как Гитлер воспринимал евреев. В этом нет ни малейшего преувеличения. В любом русском человеке убежденный украинский националист видит в лучшем случае потенциального троянского коня. В худшем случае – открытого врага, которого нужно уничтожить.

Если строить какое‑либо государство на основе такой довлеющей над всем идеологии, ничего хорошего не выйдет. Однако нас больше интересует сам процесс денацификации. Здесь надо признать, что по степени проявления массовой ненависти, истерии, чувства собственного превосходства Украина сильно обогнала Третий рейх. Не только потому, что нынешняя Украина существует больше 25 лет, а Третьему рейху было отведено всего 12, но и потому, что у Гитлера не было такого богатого разнообразия ресурсов для оболванивания людей. Ведь тогда не существовал ни Интернет, ни социальные сети и не были столь развиты медиатехнологии. В распоряжении Геббельса были лишь газеты, радио и еженедельная кинохроника. Ну и, конечно, фильмы, книги и театральные постановки. Нынешние украинские пропагандисты работают в основном в Интернете. И надо признать, что они достигли очень серьезных успехов, превзойдя с запасом даже приснопамятное антисемитское и антикоммунистическое издание «Дер Штюрмер» (Der Stűrmer, «Штурмовик»), чей главный редактор и владелец Юлиус Штрейхер был совершенно справедливо казнен по итогам Нюрнбергского военного трибунала.

Что из этого следует? Из этого следует то обстоятельство, что, вопреки надеждам многих наших псевдоинтеллектуалов, для денацификации Украины придется разрабатывать принципиально новую модель. Да, за основу можно и нужно будет взять германский опыт. Да, многие элементы той конструкции необходимо будет интегрировать в систему, которая в дальнейшем будет запущена на Украине. Но надо понимать, что придется проработать множество дополнительных аспектов, которых не существовало в Третьем рейхе. Кто и как это будет делать – я судить не берусь. Мне лишь хотелось бы верить, что перед тем как писать очередные судьбоносные программы, выступать перед благодарной аудиторией с протяжным криком «Даешь!» и лозунгом «За все хорошее против всего плохого!», говорить о том, что мы за какую‑то неделю проведем денацификацию и все у нас снова будет хорошо, эти люди изучат уроки истории. Понятно, что это крайне тяжело и неприятно. Понятно, что сейчас ситуация даже хуже той, что была в Германии после окончания Второй мировой войны. Понятно, что тот комплекс вины, который ожидает украинцев, нельзя сравнить с тем, что испытывал народ Германии, потому что если немецкие солдаты убивали чужих, то украинские националисты истребляли своих же граждан. И вот эта вина за пролитую кровь собственного народа в братоубийственной войне, конечно, будет одним из тяжелейших факторов грядущей денацификации Украины.

Без проведения денацификации никакого развития украинского государства быть не может. Оно просто развалится, не выдержав той ненависти, которую испытывают его граждане друг к другу. Если украинские политики хотят сохранить собственную страну, им нужно заниматься разработкой проекта денацификации уже сейчас, чтобы в момент, когда на Украине очередной Майдан будет сносить Порошенко, Турчинова и прочих, иметь четкую программу действий. Иного шанса у них не будет. Из катастрофы 2014 года украинские политики должны извлечь главное: все случилось по причине их слабости и недальновидности. Надо научиться признавать собственные ошибки. Еще не поздно приступить к изучению темы, которая вскоре станет главенствующей во внутриполитической повестке дня на Украине.

Если те соображения и исторические параллели, которые я привел здесь, помогут украинским политикам в осознании того, что все‑таки произошло в их стране, то я буду считать свою задачу выполненной. Также надеюсь, что эта книга позволит многим россиянам правильно оценить события, произошедшие на Украине в феврале – марте 2014 года. То, что в этой стране называют «революцией достоинства», на самом деле являлось антигосударственным переворотом и установлением диктатуры украинских националистов. Да, для Запада она закамуфлирована с помощью аморфных Порошенко, Яценюка и других. Но суть явления все прекрасно понимают. И демонстративное нежелание того же командира «Азова» Билецкого подчиняться Киеву, как и заявления о том, что «если надо, мы будем брать любые горадминистрации по всей стране, чтобы доказать собственную правоту», – это лишнее подтверждение того, кому на самом деле сегодня принадлежит власть на Украине.