Военный парад – это всегда показатель военной мощи страны. Так было заведено в Советском Союзе. Все военные парады на Красной площади демонстрировали несокрушимую и легендарную «от тайги до британских морей» непобедимую Красную армию.

В последние 20 лет ни одно событие той Великой войны не обошлось без активного мифотворчества. Затронуло оно и знаменитый парад 7 ноября 1941 года в осажденной Москве, проведенный в честь 24‑й годовщины Октябрьской революции в считанных километрах от линии фронта под угрозой бомбардировок противника. По силе воздействия на ход событий этот первый парад Великой Отечественной приравнивался к важнейшей военной операции и был призван показать всему миру и, конечно же, советскому народу, что боевой дух Красной армии не сломлен.

К ноябрю 1941 года на фронтах для Советского Союза сложилось тяжелейшее положение. После нападения фашистской Германии и десятидневных приграничных боев значительная часть регулярной армии была разбита. Огромное количество наших военнослужащих оказывается в немецком плену, враг продвигается вглубь территории страны. В начале сентября немцы окружают Ленинград, начинается 900‑дневная, самая продолжительная и страшная осада города в истории человечества. Командование Ленинградским фронтом принимает Г. К. Жуков, издавший знаменитый приказ о том, что любой, «оставивший без письменного приказа указанный ему для обороны рубеж, подлежит немедленному расстрелу».

Вслед за нанесением поражений Советской армии на Юго‑Западном фронте, окружением и взятием Киева захватчики форсируют Днепр и оказываются на юге Украины.

В начале октября 1941 года немцы приступают к реализации операции «Тайфун», наступая в центральном направлении – на Москву. Непобедимые армии Гитлера, окрыленные боевыми успехами, должны были в течение нескольких недель, до наступления зимних холодов, одержать победу «в решающем сражении этого года». Как мы знаем, вначале операция «Тайфун» складывалась даже лучше, чем предполагал германский генералитет. В течение десяти дней в боях с образованием котлов под Вязьмой и Брянском были взяты в плен более 600 тысяч советских солдат и захвачено 1300 танков. Западный фронт и значительная часть резервных фронтов попали в окружение. Путь на Москву был фактически открыт. Немецкая пропаганда уже даже успела объявить, что «разгром группы армий Тимошенко» имеет решающее значение для хода войны.

Немцы прорываются к Москве. Столица фактически готовится к осаде, отдельные части города заминированы. Сталин приказал эвакуировать центральные органы власти в Куйбышев, на берега Волги. Эвакуируются и промышленные предприятия. Возникают паника и неорганизованное бегство москвичей. Город покидают до 2 миллионов человек. Боевой дух остальной части населения, которая должна была возводить защитные сооружения, поддерживается зачастую за счет жестких действий власти. Одновременно из гражданского населения формируется народное ополчение.

Немецкие группы подходят к Москве уже вплотную. Так, в нескольких источниках можно найти сведения о том, что 16 октября отряд немецких мотоциклистов неожиданно прорвался в Химки, захватил мост Ленинградского шоссе, но затем был уничтожен (по некоторым данным, отдельной мотострелковой дивизией особого назначения НКВД СССР им. Ф. Э. Дзержинского).

Здесь я сделаю отступление и напомню, что в предвоенный период руководством нашей страны усиленно формировался образ Красной армии как серьезнейшего противника для самых современных вооруженных сил любого государства. Советский народ был уверен в том, что государство способно дать отпор врагу.

И вновь возникает вопрос, красной нитью проходящий через все мифотворчество, касающееся Второй мировой войны. Как же все‑таки могло случиться, что в ноябре 1941 года вермахт оказался у ворот Москвы?

Сейчас вынесем за скобки быстрое падение сильных Польши и Франции и рассмотрим причины нашей масштабной катастрофы. Как и всегда, мы можем говорить только о комплексе предпосылок. Одного‑единственного главного фактора найти не удастся.

Обратимся к мнению военного историка, директора Центра информационных и социологических программ Фонда исторической перспективы А. А. Музафарова, который выделяет три аспекта, сыгравших роковую роль. Во‑первых, это внешняя политика СССР и ошибки советского руководства накануне Второй мировой войны, в результате которых Красная армия оказалась в невыгодном военно‑стратегическом положении относительно Германии. Противник, который воевал уже два года, обладал полностью отмобилизованной развернутой армией в хорошо засекреченных условиях плюс соответствующим двухлетним боевым опытом. В то время как Советскому Союзу требовалось время на мобилизацию и разворачивание своих группировок, немцы могли начать военные действия в любую минуту. То есть Германия имела значительную фору. Естественно, советское руководство пыталось вести переговоры с Германией, а также скрытно рассредоточивать войска, начав мобилизацию под видом больших учебных сборов. Но полностью преодолеть это отставание было невозможно.

Во‑вторых, это пресловутый кадровый вопрос. Как известно, военачальники всех стран в любое время заявляют, что их армия несокрушимая и способна победить самого серьезного противника.

Как тут не вспомнить заявление министра обороны Эстонии, прозвучавшее уже в наши дни, о способности эстонской армии в самое короткое время остановить танковый удар России (чего наша страна, в общем‑то, не планировала).

Ореол непобедимой, легендарной силы был создан и вокруг РККА. Но если подходить к ситуации объективно, то мы увидим, что у Советской армии имелись серьезные проблемы в офицерском корпусе. Обусловлены они были как революцией и последовавшими социальными изменениями, так и чистками и репрессиями 1930‑х годов. А самое главное – наша армия была лишена преемственности, в том числе в образовательном уровне и военной подготовке. Ведь красный командир зачастую противопоставлялся русскому офицеру. В такой ситуации о высокой квалификации солдат даже говорить не приходилось.

Таким образом, отмечает А. А. Музафаров, немцы переигрывали советских командиров и на тактическом, и на оперативном уровне. И этот фактор гораздо более важный, чем соотношение численности танков, самолетов и т. д.

Третий аспект, уже обсуждавшийся нами ранее, – социальный. Советское общество отнюдь не было тем монолитом, единым целым, как о нем говорили руководители страны. Определенная (и по оценкам некоторых историков – значительная) часть населения Советского Союза родилась, выросла и получила воспитание еще в Российской империи. Далеко не для всех этих людей советская власть была своей.

Но вернемся непосредственно к параду 7 ноября в осажденной столице СССР. Это торжественное шествие войск одновременно решало несколько исключительно важных задач. Во‑первых, давало мощнейший идеологический посыл советскому обществу, вселяя веру в то, что победа все равно будет за Советским Союзом.

Во‑вторых, парад стал демонстрацией Третьему рейху и прежде всего Гитлеру намерений Москвы защищаться до последнего.

В‑третьих, советское руководство показывало и противнику, и всему миру, и своим гражданам, что ситуация под контролем: Советская армия может позволить себе провести традиционный военный парад на Красной площади, а неприятель, находящийся на подступах к столице, не в силах этому помешать.

В‑четвертых, парад выполнял свои прямые функции – являлся демонстрацией военной мощи Советской армии. Однако здесь надо иметь в виду, что телетрансляции тогда не было, поэтому определить, сколько в реальности маршировало людей и проезжало техники по Красной площади, в общем‑то, могли только те, кто там находился. Конечно, радиотрансляция парада была включена на весь мир, но названия войск не перечислялись.

Наиболее живучий миф о тех событиях, имеющий определенную фактическую основу, состоит в том, что войска с парада уходили прямо на фронт и в городе боевых частей не осталось.

Прежде всего нужно отметить, что парад 7 ноября отличался от обычных парадов тем, что участвовавшие в нем войска были не в парадной, а в полевой форме при полном снаряжении. На кадрах кино‑ или фотохроники мы можем видеть, что бойцы в походной форме идут с вещмешками за плечами.

Необходимо рассмотреть и состав представленных на параде войск. Это курсанты Московского военно‑политического училища и 1‑го Московского Краснознаменного артиллерийского училища имени Л. Б. Красина, 2‑я Московская стрелковая дивизия (народного ополчения), 332‑я стрелковая Ивановская дивизия имени М. В. Фрунзе (фактически тоже народного ополчения). Эти стрелковые дивизии на тот момент не принимали участия в боевых действиях, а занимали позиции на внутреннем обводе обороны Москвы и были задействованы только в 1942 году в ходе контрнаступления. Затем 1‑й и 2‑й батальоны 1‑го мотострелкового полка ОМСДОН НКВД и 1‑й Московский особый кавалерийский полк НКВД. Кстати, именно подразделение НКВД было последним мобильным оперативным резервом московской зоны обороны, последним резервом Ставки. Соответственно, из города оно не уходило. Далее идут Отдельная мотострелковая разведывательно‑диверсионная бригада особого назначения (формировавшаяся на стадионе «Динамо»); Московский флотский экипаж (батальон, созданный для охраны располагавшегося в Москве Народного комиссариата военно‑морского флота); особый батальон Военного совета Московского военного округа и Московской зоны обороны (фактически батальон Почетного караула); части ополчения – батальон красногвардейцев‑ветеранов и два батальона всеобуча; два артиллерийских полка и зенитный полк ПВО из Московской зоны обороны (занимавшие оборону на внутреннем обводе московских укреплений). Всего по Красной площади прошли более 28 тысяч человек.

Для участия в параде из резервов Ставки были переброшены два танковых батальона. Кстати, при просмотре кинохроники может создаться впечатление, что большинство танков на параде – это КВ и Т‑34. На самом деле танков КВ было два, Т‑34–40, а основную массу составляли легкие танки БТ‑7 и Т‑60. А. А. Музафаров приводит интересный факт, связанный с техникой. Дело в том, что Сталин очень хотел, чтобы в параде принимал участие именно КВ как самый мощный образец бронетехники Советской армии. Однако перенаправить с фронта хотя бы одну машину в тех условиях было очень сложно. И в параде были задействованы танки, которые перевозились с уральского завода. Причем к параду они не были полностью готовы. Электрооборудование монтировалось на них прямо на ходу – во время перевозки по железной дороге. Это смелое решение удалось воплотить в жизнь, и танки КВ действительно прошли по Красной площади, всем своим видом внушая уверенность в будущей победе.

Итак, войска, представленные на параде, непосредственно после него на фронт не отправлялись, поскольку это были либо части гарнизона Москвы, либо подразделения, занимавшие позиции на внутреннем обводе московских укреплений. Кроме того, в то время уже начиналось накопление резервов для контрнаступления под Москвой, первой крупной наступательной операции Советской армии в ходе Второй мировой войны.

По мнению А. А. Музафарова, легенда об отправке войск на фронт прямо с парада может быть связана с тем, что в этот же день проводился менее известный широкой аудитории парад в Куйбышеве, который принимал К. Е. Ворошилов. В нем действительно участвовали подразделения Красной армии, которые уже через несколько дней воевали под Тихвином.

Поскольку у нас очень любят говорить о мнительности и подозрительности товарища Сталина, отдельного изучения требует вопрос обеспечения безопасности в ходе парада. Ведь он проходил в осажденной Москве, немцы находились буквально под боком. Кроме того, если вспомнить покушение Клауса фон Штауффенберга на Гитлера, никогда нельзя исключать «ножа в спину» от своих.

Здесь стоит отметить очень быструю подготовку парада – решение о его проведении было озвучено 16 октября. Войска, которые принимали участие в шествии, узнали об этом буквально накануне. Следовательно, на организацию операции с покушением на высшее советское руководство времени явно не было.

Военнослужащие, выходящие на парад, боевых патронов при себе не имели. Вооружена была только авиация. В воздушном параде планировалось задействовать до 300 самолетов, но из‑за нелетной погоды он не состоялся. Тем не менее самолеты дежурили в боевой готовности на тот случай, если немцы попытаются воздушным путем сорвать мероприятие на Красной площади. В случае бомбардировки 35 медицинских постов и 10 санитарных автомобилей были готовы оказать помощь. Дежурили также пять восстановительных бригад, 15 пожарных и других специальных автомашин для действий при разрушении зданий, газовых и электрических сетей, возникновении пожаров. С пяти часов утра 7 ноября безопасность проведения парада на Красной площади обеспечивали Управление коменданта Московского Кремля НКВД СССР и 1‑й отдел НКВД СССР.

Кульминацией московского парада стала речь Сталина. Особый интерес представляют следующие моменты. В ней всего несколько раз было упомянуто имя Ленина и только один раз произнесено слово «партия». Зато впервые после 1917 года прозвучало воззвание к русскому патриотизму, к русскому сердцу: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!»

И это вновь может служить подтверждением направленности внутренней политики советского государства в тот момент на консолидацию общества. Ведь немецкая пропаганда била на то, что Германия воюет именно с большевиками. С другой стороны, нельзя отрицать наличия определенных колебаний в обществе, причем как у старшего, так и у молодого поколения.

Таким образом, произнося речь на параде, Сталин обратился не только к тем, кто был воспитан в советском духе, но ко всему русскому обществу. Он сделал упор на том, что могло объединить людей.

С подготовкой выступления Верховного главнокомандующего связан миф, зазвучавший не так давно. Некоторые «историки» вдруг заговорили о том, что Сталина на параде не было. Утверждение имеет под собой достаточно известное основание: речь Сталина на параде кинооператорам запечатлеть не удалось, поэтому кадры с выступлением на Мавзолее снимались отдельно. Запись выступления вождя производилась 15 ноября на макете центральной трибуны Мавзолея, сооруженном в Свердловском зале бывшего здания Сената.

Вместе с тем данный факт имеет вполне логичное объяснение, а эта история была подробно описана еще в советский период. Помимо банальных технических накладок, вероятно, свою роль сыграл и режим секретности. И то, что Сталин присутствовал на параде 7 ноября, подтверждается многочисленными свидетельствами участников парада.

Запись этого выступления вошла в фильм режиссера Л. Варламова «XXIV‑й Октябрь. Речь И. В. Сталина». Кадры же самого парада впоследствии были использованы в фильме Л. Варламова и И. Копалина «Разгром немецко‑фашистских войск под Москвой», который вышел на экраны 23 февраля 1942 года, был отмечен Сталинской премией и в 1943‑м получил первую в истории СССР американскую премию «Оскар» в номинации «Лучший документальный фильм».