О деятельности Народного комиссариата внутренних дел СССР во время Второй мировой войны высказано немало суждений, в том числе полярно противоположных. Не является секретом, что органы, призванные защищать безопасность и правопорядок, далеко не всегда вызывают симпатии и поддержку у наших граждан, тем более если речь идет об их работе в чрезвычайных условиях. Поэтому я, наверное, не ошибусь, назвав эту страницу нашей истории одной из самых мифологизированных. Ведь процент знаний в обществе о том, что тогда вообще происходило в стране, к сожалению, близится к нулевой отметке.

В феврале 1941 года указом президиума Верховного Совета Народный комиссариат внутренних дел СССР был разделен на два самостоятельных органа: НКВД (нарком Л. П. Берия) и Наркомат государственной безопасности (НКГБ, нарком В. Н. Меркулов).

Особые отделы были переданы в распоряжение Наркомата обороны. Особый отдел НКВД, ответственный за контрразведку в армии, был разделен на отдел сухопутных войск и ВМФ (РККА и РККФ), а разведка перешла в ведение НКГБ.

В структуре собственно НКВД остались пограничные войска, внутренние войска, железнодорожные войска, разведка погранвойск, милиция, уголовный розыск, Главное управление исправительно‑трудовых лагерей и колоний, а также архивы, ЗАГС, пожарная охрана, местная противовоздушная оборона.

Впоследствии 20 июля 1941 года указом Президиума Верховного Совета СССР НКВД и НКГБ были вновь объединены, что позволило сконцентрировать все усилия по борьбе с вражеской агентурой и преступностью в одном органе.

Первое, с чем мы сталкиваемся при изучении истории НКВД, – это, конечно, недооценка стратегической роли пограничных войск, в частности их разведки, в срыве плана молниеносной войны Третьего рейха. А ведь накануне боевых действий пограничники внесли огромный вклад во вскрытие военных приготовлений Гитлера, поскольку к 1941 году погранвойска имели собственную приграничную разведку. Именно разведке погранвойск удалось установить точную дату и время нападения Германии. Причем, в промежутке с 11 по 21 июня это было сделано примерно полтора десятка раз, в том числе дважды было зафиксировано выдвижение ударных группировок вермахта на исходные для нападения позиции. Однако реакция армейского командования на сведения разведки была зачастую неоднозначной. В одних случаях информация игнорировалась, в других – объявлялась провокацией и расценивалась как паника.

И здесь мы сталкиваемся со следующим мифом о том, что красноармейцы складывали оружие и бежали с поля боя вместо того, чтобы дать отпор наступавшим. А виной всему был отданный С. К. Тимошенко и Г. К. Жуковым приказ «Не поддаваться на провокации!», за неисполнение которого грозил расстрел.

Стратегией блицкрига провокации действительно предусматривались. Но что касается погранвойск НКВД, проявлявших накануне войны исключительную выдержку, 21 июня 1941 года они были приведены в полную боевую готовность.

К слову, вопреки распространенному мнению об отсутствии соответствующих указаний главнокомандующего, по многим свидетельствам, распоряжения о приведении в боевую готовность и сосредоточении войск на границе поступали в военные округа с середины июня 1941 года. Так, по свидетельствам генералов Прибалтийского особого военного округа, в частности генерал‑полковника П. П. Полубоярова, «16 июня в 23 часа командование 12‑го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединения в боевую готовность». Генерал‑лейтенант П. П. Собенников (бывший командующий 8‑й армией) писал, что «командующий войсками округа решил ехать в Таураге и привести там в боевую готовность 11‑й стрелковый корпус генерал‑майора М. С. Шумилова… К концу дня были отданы устные распоряжения о сосредоточении войск на границе. Утром 19 июня я лично проверил ход выполнения приказа».

Да и в самом тексте знаменитой Директивы Генерального штаба № 1 от 21 июня 1941 года есть указание на то, что распоряжения о приведении в полную боевую готовность отдавались и ранее: «Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников». То есть, как справедливо замечает публицист О. Ю. Козинкин, войскам этих округов предписывалось «продолжать находиться» в объявленной ранее полной боевой готовности.

Кстати, еще 16 июня Л. П. Берия с санкции Сталина и по согласованию с Генеральным штабом и Наркоматом обороны отдал приказ о том, что в случае нападения пограничные войска переходят в подчинение полевого командования РККА. И это свидетельствует в пользу теории о том, что ни к какому нападению Советский Союз не готовился. Поскольку пограничные войска переходят под командование армии только при агрессивном нападении и необходимости оборонительных боев.

Это подтверждается и фактом принятия 12 июня нового, более форсированного мобилизационного плана производства оружия по линии ГУЛАГа с упором на ручные гранаты, 50‑миллиметровые мины для минометов, автоматы и некоторые винтовки (то есть оружие для близкого оборонительного боя).

Возвращаясь к вопросу о готовности наших войск к вторжению захватчиков, вновь затрону уже обсуждавшуюся ранее тему профессионализма наших военнослужащих. В этом отношении пограничные войска НКВД можно отнести к элите Советской армии. Нам же зачастую на больших экранах показывают совершенно обратное – абсолютно неподготовленных бойцов, не знавших, как собрать трехлинейную винтовку. На самом деле снайперская подготовка в погранвойсках была на высоте.

Развитие массового стрелкового спорта и усиление огневой подготовки военнослужащих РККА началось еще в 1930‑х годах, тогда же были введены звание «Ворошиловский стрелок» и нагрудный значок для награждения самых метких стрелков. Накануне войны во внутренних, пограничных и железнодорожных войсках снайперской выучке стали уделять повышенное внимание. И сухие цифры военной хроники дают нам объективное представление о профессионализме снайперов НКВД.

За годы войны в 23‑й дивизии НКВД было подготовлено 7283 снайпера. Снайперы этого подразделения за два года войны (с июня 1941 по июль 1943 года) уничтожили 31 177 фашистов.

Снайперская команда 31‑й дивизии НКВД, части которой охраняли железные дороги в центре России, дважды стажировались на фронте. За один месяц в 1942 году ротой снайперов было уничтожено 1438 немецких солдат и офицеров, за два месяца 1943 года – уже 4491 захватчик.

За короткое время снайперами по охране тыла Ленинградского фронта был истреблен 5091 фашист, дивизии Ф. Э. Дзержинского – 1051 фашист, 2‑й мотострелковой дивизии – 660 немцев.

Группа снайперов 228‑го полка 35‑й дивизии войск НКВД в составе 45 человек под командованием старшего лейтенанта И. Путилина на участке 91‑й стрелковой дивизии летом 1942 года за 12 дней уничтожила 503 солдата и офицера противника.

И это лишь выдержки из данных, подтвержденных командованием частей и соединений.

Многие историки отмечают, что, несмотря на выполнение несвойственных для него функций, личный состав пограничных и внутренних войск в начале войны оказался лучше подготовленным, чем личный состав Красной армии в западных регионах.

При освещении истории Великой Отечественной войны мы нередко сталкиваемся с абсурдными ситуациями. И все благодаря получившей популярность в последние годы литературе. Прежде всего это, конечно, относится к произведениям В. Суворова. Так, среди широкой аудитории уже укоренился миф, что дивизии НКВД располагались в Бресте только с целью конвоирования, причем конвоирования военнопленных после «внезапного сокрушительного удара по Германии».

Однако не нужно искать подвоха там, где его нет. В задачи войск НКВД входила охрана общественного порядка и безопасности железнодорожных мостов, важных военных объектов. И в этом нет ничего удивительного. Так, в списке строящихся объектов только НКВД БССР по состоянию на июнь 1941 года указан 61 аэродром. Общеизвестно, что при осуществлении строительных работ, в том числе возведении фортификационных сооружений, использовалась рабочая сила системы ГУЛАГа (то есть труд заключенных), которую, естественно, нужно было охранять. И да, конвоировать, а также подавлять возникавшие бунты уголовников, которые нередко пытались совершить побеги и даже перейти на сторону немцев.

К сожалению, в последние 25 лет мы наблюдаем целый вал публикаций, негативно освещающих работу НКВД. Кинематограф навязывает широкой аудитории образ человека в синей фуражке, который является отъявленным негодяем и попросту извергом. О демонизации личности главы Наркомата внутренних дел Л. П. Берии и говорить не приходится. Отдельные «историки» в своих высказываниях доходят уже до того, что войска НКВД в боях с немцами вообще не участвовали, предпочитая отсиживаться в тылу. По мнению других, главной задачей Наркомата внутренних дел была охрана тюрем и лагерей, чтобы никто не разбежался и чтобы внутри страны не вспыхнула вторая гражданская война, как ее теперь стало модно называть. Вспомним здесь «знаменитое» письмо господина Подрабинека советским ветеранам: «Вы и были вертухаями в тех лагерях и тюрьмах, комиссарами в заградотрядах, палачами на расстрельных полигонах…» Все. Это тренд. Энкавэдэшник – вертухай и палач собственного народа.

Но ведь обеспечение государственной безопасности, охрана тюрем, заключенных характерны абсолютно для любого государства мира. Причем в особо тяжелые периоды эта охрана всегда усиливается.

И все же занимались подразделения Наркомата внутренних дел далеко не только этим. 22 июня именно пограничные войска НКВД приняли на себя первый удар вермахта. Брестскую крепость наряду с РККА обороняли воины 17‑го Краснознаменного Брестского погранотряда и несколько подразделений 132‑го отдельного батальона конвойных войск НКВД.

Именно пограничники обеспечили возможность для Красной армии и ее генералов подняться по боевой тревоге и принять участие в боевых действиях. И именно пограничники держали границу до подхода частей Красной армии. Кроме того, внутренние войска охраняли тыл и обеспечивали безопасность в зоне боевых действий.

Гарнизоны 9‑й и 10‑й дивизий войск НКВД по охране железнодорожных сооружений на территории Украины, даже пребывая в окружении длительное время, продолжали до последнего оборонять объекты.

В Карелии героически сражались 14‑й и 15‑й мотострелковые полки НКВД.

Отличились войска НКВД и при героической обороне Ленинграда. 21‑я стрелковая дивизия сдержала врага на лиговском направлении, остановив фашистов в четырех километрах от города. 20 сентября 1941 года части 1‑й дивизии войск НКВД при поддержке подразделений Красной армии и моряков Ладожской военной флотилии форсировали Неву и закрепились на ее левом берегу. Этот маленький плацдарм, «Невский пятачок», войска НКВД удерживали на протяжении семи с половиной месяцев.

Под Ленинградом подразделения Наркомата внутренних дел использовались в самых сложных ситуациях. В частности, чекисты ликвидировали прорыв нацистов в районе станции Мга. Войска НКВД охраняли и знаменитую Дорогу жизни через Ладожское озеро.

Оборону Москвы тоже держали боевые части НКВД наряду с сибирскими дивизиями.

Бойцы внутренних войск НКВД заняли почетное место и среди героев Сталинградской битвы. Так, в оборонительных боях вместе с Красной армией принимали активное участие соединения внутренних войск в составе 10‑й стрелковой дивизии (269, 270, 271, 272 и 282‑й полки), 91‑го полка по охране железных дорог, 178‑го полка по охране особо важных промышленных предприятий, 249‑го конвойного полка и отличившегося еще в боях под Москвой 73‑го отдельного бронепоезда, а также других воинских формирований, ранее переданных из состава войск НКВД в действующую армию.

И подобных примеров можно привести несметное множество.

Кстати, немногие знают, что в рамках НКВД была создана отдельная 70‑я армия, блестяще проявившая себя как в оборонительных, так и наступательных операциях в составе Центрального фронта, затем 2‑го Белорусского фронта, а также в конце войны в ходе Восточно‑Прусской и Восточно‑Померанской стратегических операций.

Другим важнейшим направлением деятельности подразделений НКВД в военное время было противодействие немецкой разведке и агентуре. Архивные материалы и другие вполне достоверные источники содержат немало подтверждений того, что интенсивная тайная война против Советского Союза началась задолго до июня 1941 года.

Так, с 1939 года наблюдался прогрессирующий рост разведывательно‑диверсионной активности спецслужб Германии. Широко использовались польская агентура, националистическое подполье в Прибалтике, Белоруссии и на Украине. Резидентов разоблачали целыми бандами. Непосредственно накануне войны только на минском направлении работниками НКВД было обнаружено и обезврежено 211 диверсионных групп и отдельных лазутчиков, заброшенных для дезорганизации советского тыла и проведения террористических актов.

По планам абвера (которые были отражены и в плане «Барбаросса») на территории Украины и Прибалтики войска вермахта не должны были совершать особых действий, так как Германия надеялась на помощь националистического подполья. Как мы знаем, впоследствии именно на Украине были сформированы батальоны «Нахтигаль» и «Роланд».

С агентурной деятельностью связан еще один интересный миф об НКВД. Речь идет о знаменитых радиоиграх с немцами, в которых участвовал и будущая легенда советской разведки Рудольф Абель. В последнее время нередко звучат мнения, что Лаврентий Берия не понимал необходимости этих действий, поскольку не имел никакого отношения к контрразведке, а «руководил вертухаями». И потому подобные операции проводились в обход него, чуть ли не на уровне самодеятельности. Все это с легкостью опровергается путем более внимательного изучения биографии главы НКВД. Такие игры ему были прекрасно известны еще с 1920‑х годов (правда, тогда это были просто игры с агентурой), и в этом деле он был профессионалом. Кроме того, очень сомнительно, что реализовывать столь смелые идеи можно было без доклада руководству и без его ведома.

Говоря о мифологии Великой Отечественной войны, хочется в очередной раз заметить следующее. Какими бы мифами и легендами ни были овеяны те или иные страницы истории, при ее изучении следует руководствоваться источниками, наиболее близко отражающими правду. А это, несомненно, архивные документы и воспоминания непосредственных участников событий, в данном случае ветеранов войны.