Уже поздно, и я предлагаю Келли обсудить остальное завтра, но она хочет, чтобы я рассказал ей об еще одном сигнале. Как любая жертва ужасного преступления, она стремится разобраться в нем и восстановить контроль. Поэтому я перехожу к следующему сигналу, наверное, самому важному из всех: когда мужчина игнорирует «нет». Мужчина, изнасиловавший Келли, проигнорировал ее «нет» несколько раз, в разных формах. В первый раз она сказала: нет, она не нуждается в его помощи. Затем она дала ему понять, что не хочет выпускать из рук пакет.

Действия всегда убедительнее и эффективнее слов, особенно такого короткого и недооцененного слова, как «нет», тем более, когда его произносят нерешительно. Поэтому, когда Келли сказала «нет», а потом согласилась, это было совсем не то «нет». «Нет» – отказ, который не подлежит обсуждению, потому что если человек обходит этот отказ, значит, он пытается подчинить вас себе.

В ситуациях, когда нежелательная помощь допустима, например когда трижды приходится отказываться от услуг продавца или стюарда в самолете, это просто раздражает. Но, когда речь идет о незнакомом человеке, его отказ слышать слово «нет» может считаться важным сигналом выживания. То же относится к любовнику, другу, бойфренду и даже мужу.

Отказ услышать «нет» – это попытка взять другого человека под контроль или нежелание ослабить уже существующий контроль. В общении с незнакомцами, даже самыми благожелательными, никогда не пытайтесь смягчить свою позицию применительно к «нет», потому что это создает почву для дальнейших усилий с их стороны, усилий, направленных на то, чтобы вас подчинить. Если вы позволяете кому‑либо уговорить вас и не отказываетесь от своего «нет», то можете повесить на себя табличку с надписью: «Вы здесь главный».

Наихудшей реакцией на нежелание оппонента согласиться с вашим «нет» будет давать все менее убедительные отказы и затем спасовать. Другой часто встречающийся ответ, оставляющий преступнику пространство для торговли, это переговоры. Правильный отказ звучит так: «Я ценю ваше предложение, но позвольте мне сделать это самостоятельно». Переговоры открывают новые возможности и доступ к вам тому самому человеку, который вызывает тревогу. Право, это не самый разумный поступок. Я призываю людей помнить о том, что «нет» – это законченное предложение.

Осуществляемый преступником процесс выбора жертвы, который я называю «интервью», подобен кружению акулы вокруг потенциальной добычи. Преступник любого типа всегда ищет того, кто позволит ему взять себя под контроль, поэтому он не только непрерывно подает сигналы сам, но и считывает сигналы, которые подают другие.

Мужчина в подземной парковке, приближающийся к женщине, которая кладет покупки в багажник своего автомобиля, и предлагающий ей помощь, может быть как джентльменом, так и «интервьюером». Женщина, чьи плечи слегка напряглись, которая смотрит испуганно и застенчиво произносит: «Нет, спасибо, думаю, что справлюсь сама», – может стать его жертвой. И наоборот, женщина, которая поворачивается к нему, протестующе поднимает руку и говорит: «Мне не нужна ваша помощь», – скорее всего жертвой не станет.

Порядочный мужчина понял бы ее реакцию или, что более вероятно, вообще не стал бы приближаться к одинокой женщине, если только она действительно не нуждается в помощи. Если мужчина не понимает такую реакцию и уходит обиженным, то и ладно. Собственно, любая реакция – даже гнев – порядочного человека, который не имел плохих намерений, предпочтительнее навязчивого внимания злодея, способного превратить ваше нежелание показаться грубой в свое преимущество.

Одинокой женщине, нуждающейся в помощи, значительно полезнее самой выбрать мужчину и попросить его помочь ей, чем дожидаться непрошеного помощника.

Человек, которого вы выбираете сами, гораздо менее опасен, чем тот, который присмотрел вас. Объясняется это тем, что вероятность случайного выбора вами преступника, для которого вы являетесь жертвой подходящего типа, представляется очень низкой. Я призываю женщин в случае необходимости обращаться за помощью к другим женщинам. Опять же, гораздо менее опасно принимать помощь от женщины, чем от мужчины. (К сожалению, женщины редко делают такие предложения другим женщинам, и я хотел бы, что это происходило чаще.)

Я хочу подчеркнуть, что большинство мужчин предлагают помощь без каких‑либо недобрых или эгоистичных намерений, исключительно из благородных и рыцарских побуждений. Я говорю о случаях, когда мужчины отказываются слышать слово «нет», и это не только не по‑рыцарски – это действительно опасно.

Если человек игнорирует это слово, то задайте себе вопросы: «Почему он хочет подчинить меня? Чего он хочет?» Вообще‑то лучше всего было бы сразу уйти, но если это трудновыполнимо, то правильной реакцией будет резко повысить тон, отставив в сторону вежливость: «Я сказала НЕТ!»

Когда я сталкиваюсь с людьми, зацикленными на показной вежливости (а таких немало), я представляю себе разговор между незнакомцем и женщиной, которая только что сказала ему «нет»:

Мужчина: «Вот беда. В чем проблема, леди? Я просто хочу немного помочь симпатичной женщине. Ваша подозрительность доходит до паранойи».

Женщина: «Вы правы. Мне не следует быть подозрительной. Я слишком остро реагирую на ерунду. Я думаю – просто потому, что мужчина неизвестно зачем подходит к женщине на подземной автостоянке в стране, где количество преступлений против женщин растет в четыре раза быстрее, чем общий уровень уголовных преступлений, и три женщины из четырех станут жертвами преступлений, сопровождаемых насилием; и просто потому, что я лично слышала ужасные рассказы от всех своих подруг; и просто потому, что я должна думать, куда я ставлю машину, где я хожу, с кем я разговариваю, с кем я назначаю свидание, не забывая о том, что этот человек может убить меня, изнасиловать или напугать до полусмерти; просто потому, что несколько раз в неделю кто‑нибудь делает непристойные замечания в мой адрес, смотрит на меня в упор, домогается меня, преследует меня или едет рядом с моей машиной, вынуждая меня замедлять скорость; потому что я должна иметь дело с управдомом, от которого у меня мурашки по коже (я не понимаю почему, но могу сказать по тому, как он смотрит на меня, что при случае он способен сделать такое, из‑за чего мы оба попадем в вечерние новости); просто потому, что большинство мужчин понятия не имеет об этих вопросах жизни и смерти, я кажусь дурой из‑за излишней осторожности, хотя живу в самом центре всевозможных опасностей». И все это не означает, что женщина должна быть подозрительной по отношению к незнакомому мужчине, который игнорирует слово «нет».

Независимо от того, как ко всему этому могут отнестись мужчины, поверят ли они в это, примут ли, правда выглядит именно так. Женщины, особенно в крупных городах, живут в постоянной подозрительности. Их жизни в буквальном смысле находятся под ударом, но мужчины неспособны это осознать. Спросите какого‑нибудь знакомого мужчину: «Когда в последний раз ты был озабочен или испуган тем, что другой человек может нанести тебе вред?» Многие мужчины не могут вспомнить ничего подобного за годы. Задайте тот же вопрос женщинам, и большинство вспомнят недавний пример или скажут: «Вчера вечером», «Сегодня» или даже «Каждый день».

При этом озабоченность женщин своей безопасностью часто становится предметом критических замечаний окружающих их мужчин. Одна женщина рассказывала мне о постоянных насмешках и саркастических замечаниях своего бойфренда, когда она говорила о страхе и безопасности. Он называл ее меры предосторожности глупыми и спрашивал: «Как ты можешь так жить?» Она отвечала вопросом на вопрос: «Как я могу жить по‑другому?»

Для женщин, вынужденных защищать свое право на безопасность, у меня есть совет: скажите Мистеру‑Я‑Знаю‑Все‑Об‑Опасности, что он не может привнести ничего нового в вопрос вашей личной безопасности. Скажите ему, что ваш инстинкт выживания – это дар, данный вам природой, а природа знает о вашей безопасности больше, чем ваш приятель. Скажите ему также, что природа не нуждается в его одобрении.

Понятно, что взгляды мужчин и женщин на проблему безопасности кардинально различны – мужчины и женщины живут в разных мирах. Я не помню, когда впервые услышал это простое описание различия полов, но считаю его убийственно точным: в глубине души мужчины боятся, что женщины будут смеяться над ними, в то время как в глубине души женщины боятся, что мужчины их убьют.

* * *

Я направил Келли в IMPACT, на лучшие, по моему мнению, курсы самообороны для женщин. Сейчас она сама работает там инструктором и помогает другим распознавать сигналы. На занятиях в IMPACT, филиалы которой расположены в большинстве крупных городов США, женщинам приходится физически противостоять инструкторам‑мужчинам, изображающим преступников. (На мужчинах надеты разнообразные защитные приспособления, позволяющие им выдерживать всевозможные удары и пинки.) Женщин обучают не только приемам физической защиты, но также и тому, как вести себя с незнакомцами, пытающимися установить нежелательный контакт.

Большинство новичков на курсах IMPACT убеждены, что они должны стараться не рассердить мужчину, объясняя это тем, что иначе незнакомец, имевший хорошие намерения, может стать опасным. Знайте, что в такой ситуации невозможно превратить обычного порядочного человека в насильника или убийцу. Однако, к счастью, вы можете превратить себя в человека, который реагирует на сигналы, и тогда вероятность стать жертвой значительно уменьшится.

* * *

Недавно я вблизи наблюдал некоторые из описанных выше приемов. Я летел из Чикаго в Лос‑Анджелес. Рядом со мной сидела девочка‑подросток, которая путешествовала одна. Мужчина лет сорока, смотревший на нее через проход между сиденьями, снял наушники и сказал ей тоном завсегдатая вечеринок: «Эти штуки недостаточно громкие для меня!» После этого он протянул ей руку и сказал: «Я Билли!» Хотя девочка этого не понимала, но его слова на самом деле являлись вопросом, и в ответе девочки содержалась именно та информация, которую надеялся получить Билли: она назвала ему свое полное имя. Затем она протянула ему руку, которую он задержал в своих ладонях. Завязался разговор: не задавая прямых вопросов, Билли определенно получил достаточно информации.

Он сказал: «Я терпеть не могу приезжать в город и не знать, встречает ли меня кто‑нибудь». В ответ девушка сказала, что не знает, как будет добираться от аэропорта до дома, где она остановится. Билли снова задал еще один косвенный вопрос: «Иногда друзья действительно подводят». Девушка объяснила: «Люди, с которыми я живу [значит, не родственники], думали, что я прилечу более поздним рейсом».

Билли сказал: «Я люблю независимость: здорово прилететь, когда никто не знает, что я приеду». Это явно противоречило его словам, сказанным секунду назад, о том, что он терпеть не может, если его не встречают. Он добавил: «Но вы, видимо, не так независимы». Она тут же отреагировала, сказав, что путешествует одна с тринадцати лет.

«Вы напоминаете мне одну мою знакомую из Европы, вы больше похожи на взрослую женщину, чем на подростка, – сказал он и передал ей бокал со скотчем, который стюардесса только что поставила перед ним. – Похоже, вы играете по собственным правилам». Я надеялся, что она откажется взять бокал, и сначала она так и поступила, но он настаивал: «Ну же, вы можете поступать, как вам угодно», – и она пригубила скотч.

Я смотрел на Билли, на его крепкую фигуру, на старую татуировку на запястье, на дешевые украшения. Я обратил внимание на то, что он употреблял алкоголь во время утреннего рейса и у него не было с собой ручной клади. Я осмотрел его новые ковбойские сапоги, джинсы и кожаную куртку. Ясно было, что он недавно вышел из тюрьмы. На мой многозначительный взгляд он дерзко отозвался: «Как нынче дела, дружище? Сваливаешь из Чикаго?» Я кивнул.

Вставая со своего места, чтобы пройти в туалет, Билли положил в ловушку еще один кусочек приманки: наклонившись к девушке, он слегка улыбнулся и произнес: «Ваши глаза прекрасны».

В течение нескольких минут я наблюдал, как Билли использует «принудительное объединение в команду» (он сказал, что их обоих никто не встречает), «слишком много подробностей» (наушники и знакомая женщина из Европы), обаяние (комплимент насчет прекрасных глаз девушки) и кастинг («Видимо, вы не так независимы»). Я видел также, что он проигнорировал сказанное девушкой «нет», когда она отказалась от виски.

Когда Билли ушел, я спросил у девушки разрешения поговорить с ней секунду. Поколебавшись, она согласилась. Это говорит о силе преступных приемов: она была рада пообщаться с Билли и довольно подозрительно отнеслась к пассажиру (ко мне), который обратился за разрешением. «Он предложит подвезти вас из аэропорта, – сказал я, – но он – плохой парень».

Я опять увидел Билли на выдаче багажа, когда он подошел к девушке. Я не мог слышать их разговор, но все было понятно. Она отрицательно качала головой и говорила «нет», а он не соглашался. Она стояла на своем, и он, наконец, отошел, сердито махнув рукой. Это был уже не тот «хороший парень», каким он хотел казаться.

Во время этого полета нам не показывали кино, но Билли дал мне возможность наблюдать за классическим исполнением «интервью», только ставки его в данном контексте (сорокалетний мужик и путешествовавшая в одиночку девушка) были очень высоки.

Запомните – самый приятный парень, парень вообще без каких‑либо корыстолюбивых желаний, парень, которому от вас ничего не нужно, к вам не подойдет. Не сравнивайте мужчину, который подошел к вам, с мужчинами в целом, подавляющее большинство которых не имеет недобрых намерений. Лучше сравните его с мужчинами, которые завязывают нежелательные контакты с одинокими женщинами, или с мужчинами, которые не слышат, когда им говорят «нет».

Когда в моей фирме мы разрабатываем сложный и очень важный прогноз, то в него обязательно входит сравнение. Допустим, мы решаем, может ли бывший бойфренд совершить жестокий поступок по отношению к женщине, которую он преследует. Сначала мы пытаемся найти характеристики, отличающие его от населения в целом. Для этого представляем себе круг, внутри которого находятся 240 миллионов американцев. В самом центре круга находятся несколько тысяч мужчин, убивших тех, кого они преследовали. Образно выражаясь, мы удаляем из внешнего кольца (240 миллионов человек) лиц не того пола, слишком молодых, слишком старых или не соответствующих критериям по каким‑то другим причинам. После этого мы пытаемся определить, похоже ли поведение этого человека на поведение тех, кто находится в центре круга.

Конечно, прогноз, связанный с безопасностью, не является просто статистическим или демографическим. Если бы все было так просто, то женщина, идущая поздно вечером через парк в одиночку, могла бы рассчитать степень риска следующим образом: в парке находятся 200 человек, 100 из них – дети, поэтому они не вызывают беспокойства. Из оставшихся 100 все за исключением 20 состоят в паре; 5 из этих 20 – женщины. Таким образом, получается, что озабоченность женщины могут вызывать 15 человек, с которыми она рискует столкнуться (только мужчины). Но вместо того, чтобы сосредоточиться на демографической стороне вопроса, интуиция женщины заставит ее сконцентрироваться на поведении 15 мужчин и на контексте их поведения. В принципе, ее внимание на секунды может привлечь любой одинокий мужчина, но среди них лишь единицы делают что‑то такое, что приблизит их к центру нашего круга прогнозов. Мужчины, которые смотрят на нее, проявляют к ней интерес, следуют за ней, ведут себя скрытно или подходят вплотную, окажутся намного ближе к центру круга, чем те, кто проходит мимо, не выказывая интерес, играют с собакой, катаются на велосипеде или спят на травке.

Кстати, насчет походов через парк в одиночку. Я часто вижу женщин, нарушающих основополагающие правила безопасности, заложенные природой. Женщина, занимающаяся джоггингом и одновременно наслаждающаяся музыкой в наушниках, сводит на нет один из основных инструментов, предупреждающих ее о приближении опасности: слух. Еще хуже то, что провода, тянущиеся от устройства к ушам, демонстрируют всем ее неспособность обратить внимание на опасность. Другой пример: хотя женщины не перемещаются с завязанными глазами, большинство не используют в полной мере все ресурсы зрения; они не смотрят в упор на мужчин, вызывающих у них опасение. Сочтя, что ее преследуют, женщина бросает назад лишь робкий взгляд, проверяя, не заметит ли кого уголком глаза. Будет лучше повернуться всем корпусом и прямо посмотреть на того, кого вы опасаетесь. Вы не только получите информацию, но и дадите преследователю понять, что вы не перепуганная жертва, покорно ожидающая своей участи. Вы – дитя природы, обладающее слухом, зрением, умом и владеющее приемами защиты. Вы – не легкая добыча, поэтому не ведите себя так, словно на вас можно напасть.

* * *

Прогнозы преступлений, совершаемых неизвестными, обычно основываются на малом количестве деталей. Но даже самому простому уличному преступлению предшествует процесс выбора жертвы, который осуществляется по некоему алгоритму. Более изощренные преступления, в частности совершаемые серийными насильниками или убийцами вроде того, от кого удалось ускользнуть Келли, требуют определенных условий. На некоторые аспекты выбора («нужная» внешность или «тип») жертва повлиять не в состоянии. Однако на другие она повлиять может. Например, вы можете контролировать ваши ответы на тесты, предлагаемые «интервьюером». Вы вступаете в разговор с неизвестным, хотя не хотели бы этого? Можно ли вами манипулировать, внушая вам чувство вины или ощущение, будто вы что‑то задолжали человеку только потому, что он предложил помощь? Подчинитесь ли вы чьей‑нибудь воле или станете действовать решительнее, когда кто‑нибудь захочет контролировать ваше поведение? И, самое важное, доверяете ли вы своей интуиции?

Распознавать «интервью» не значит воспринимать каждый неожиданный контакт с незнакомым человеком как подготовку к преступлению, однако будьте готовы реагировать на сигналы, если таковые появятся. Верьте, что ваши тревоги чаще всего бывают оправданны, потому что когда дело доходит до опасности, интуиция всегда права по меньшей мере в двух важных аспектах:

1. Она всегда возникает не на пустом месте.

2. Она всегда работает в ваших интересах.

Я сказал, что интуиция всегда права, и понимаю, что некоторые читатели будут возражать. Поэтому я хочу объяснить, что я имею в виду. Интуиция всегда права в указанных мной выше пунктах, но наша интерпретация интуиции не всегда верна. Ясно, что не все из того, что мы предсказываем, произойдет, но, поскольку интуиция – это всегда реакция на потенциальную угрозу, а не поспешная попытка отделаться от сигналов или отрицать возможную опасность, то с нашей стороны будет умнее (и реалистичнее) постараться выявить угрозу.

Если опасности нет, то мы ничего не потеряли и лишь откорректировали сигналы, чтобы в следующий раз в подобной ситуации интуиция не била тревогу. Процесс «закладки» в интуицию новых индикаторов – одна из причин, по которым трудно засыпать в новом доме: интуиция еще не идентифицировала все негромкие шумы. В первую ночь звон холодильника или бурчанье водонагревателя можно принять за вторжение вора. К третьей ночи ваш мозг уверенно распознает шумы дома и не будит вас. Вы, возможно, думаете, что интуиция не работает, когда вы спите, но это не так. Один мой знакомый книготорговец часто возвращается домой из загородных поездок поздно вечером. Он рассказывал: «Я могу заехать в гараж, открыть и закрыть заднюю дверь, подняться по лестнице, открыть дверь в спальню, бросить вещи, раздеться и лечь в кровать – и моя жена не проснется. Но если наш четырехлетний отпрыск посреди ночи откроет дверь своей комнаты, то она моментально вскакивает».

* * *

Интуиция постоянно учится, и хотя она время от времени может посылать сигнал, который оказывается не таким срочным, все, что она передает вам, имеет значение. В отличие от волнения, она не потратит ваше время впустую. Интуиция может привлечь ваше внимание любым доступным ей способом. Они различны в зависимости от срочности и важности, поэтому хорошо бы знать их иерархию. Первый сигнал – высшего порядка, он соответствует самой большой срочности. Он называется страх. Соответственно, к нему следует прислушиваться всегда (подробнее см. главу 15). Следующий уровень – это дурное предчувствие, затем следует подозрение, потом – колебания, сомнения, внутренние ощущения, предположения и любопытство. Есть также неотступное волнение или навязчивая мысль, физические ощущения, удивление и беспокойство. В принципе, эти способы привлечения внимания имеют меньшую срочность. Оценивая их непредвзято по мере их появления, вы научитесь общаться сами с собой.

Существует еще один сигнал, который люди редко распознают. Это юмор.

В одной истории, которая может послужить отличным примером, всю информацию не собрали, а оставили сохнуть на солнце, как пропащий урожай. У секретарши в тот день был выходной, поэтому Боб Тэйлор и другие чиновники Ассоциации лесного хозяйства Калифорнии сами занимались разбором почты. Когда они наткнулись на пакет, то осмотрели его и заспорили, как с ним поступить. Пакет был адресован бывшему президенту ассоциации, и кто‑то предложил переправить пакет ему. Когда прибыл действующий президент Гилберт Мюррей, они обратились к нему за решением. Мюррей сказал: «Давайте откроем».

Тэйлор поднялся со стула и «отмочил» шутку: «Я пойду в свой кабинет, пока бомба не взорвалась». Он спустился в холл и пошел в кабинет, однако не успел сесть, как услышал чудовищный взрыв, в результате которого его босс погиб. Благодаря своей интуиции Боб Тэйлор остался в живых.

Вся информация, в которой он нуждался, имелась в наличии, но другие ее отвергли. Однако интуиция Тэйлора послала всем самый недвусмысленный сигнал: «Я пойду в свой кабинет, пока бомба не взорвалась».

Я научился слушать шутки, которые отпускают клиенты, когда мы обсуждаем с ними возможные опасности. Если, когда я встаю, чтобы выйти из кабинета президента корпорации, он вдруг говорит: «Я вам завтра позвоню, лишь бы меня к тому времени не застрелили», – то я снова сажусь, чтобы получить больше информации.

Юмор, и в особенности черный юмор, – обычный способ сообщать о своих опасений без риска почувствовать себя глупым и без открытой демонстрации страха. Откуда появляются такие шутки? Человек неосознанно напрягает ум, чтобы придумать что‑нибудь смешное. Вспомним случай, описанный выше. Боб Тэйлор мог бы посмотреть на пакет, адресованный человеку, ушедшему в отставку годом раньше, и сказать нечто более остроумное, например «Наверное, это фруктовый кекс, который почта потеряла еще перед Рождеством», или выдать любой из тысячи других комментариев. Или вообще ничего не говорить. Но ему на ум пришла идея, которая в той ситуации казалась странной, даже глупой, и именно потому смешной. Однако важнее сам факт, что эта идея пришла Бобу на ум. Почему? Потому что вся информация была налицо.

Этот пакет, отправленный Унабомбером в Ассоциацию лесного хозяйства Калифорнии, был очень тяжелым. Он был замотан пленкой, на нем было слишком много марок, и в то утро он привлек к себе большой интерес – несколько человек предположили, что в нем может быть бомба. Они отметили, что отправителем является некая фирма из Окленда, проверили ее в информационно‑справочной службе и выяснили, что обратный адрес – фиктивный. Тем не менее пакет был вскрыт.

Несколькими неделями ранее менеджер по работе с клиентами в рекламном агентстве Томас Моссер получил такой же пакет в своем доме в штате Нью‑Джерси. Перед тем как открыть его, он поинтересовался у жены, не ждет ли она посылку. Она сказала, что не ждет. Моссер задал хороший вопрос, но спустя несколько секунд проигнорировал полученный ответ. Когда он открыл посылку (которую тоже отправил Унабомбер), то был убит.

Инспектор почтовой полиции Дэн Михалко: «Я много раз слышал, как люди говорят: "Это похоже на бомбу", – а потом открывают посылку. Здесь должны дать ответ психологи. Наверное, люди не хотят позвонить в полицию и оказаться в неловком положении, если в посылке не найдут ничего опасного».

Сам Унабомбер насмехался над некоторыми из двадцати трех человек, пострадавших от его посылок с бомбами. Через два года после взрыва пострадавший – ученый‑программист из Йельского университета Дэвид Гелентер – получил письмо: «Если бы у вас были мозги, вы бы поняли, что на свете много людей, которым категорически не нравится метод, с помощью которого техно‑фрики вроде вас меняют мир, и вы не были бы настолько глупы, чтобы открыть посылку от незнакомого отправителя, которую вы не ждете. Люди с учеными степенями не настолько умны, насколько они себя считают таковыми».

Справедливости ради хочу отметить, что взрывные устройства в почтовых отправлениях очень редки и не относятся к типу опасности, о котором обычно вспоминают, но дело в том, что жертвы Унабомбера были как раз достаточно озабочены, чтобы реагировать на нежданные посылки. И в целом люди склонны пошутить на тему известных преступлений, а затем и сами попасться в ловушку, хотя ее вполне можно было бы избежать.

Когда рабочие завода фирмы Standard Gravure сидели за ланчем, они услышали какие‑то звуки снаружи. Кто‑то подумал, что это фейерверк, но один из рабочих «умно» пошутил: «Наверное, Уэсбекер возвращается, чтобы прикончить нас». Спустя мгновение Джозеф Уэсбекер собственной персоной ворвался в помещение, стреляя во все стороны. Одна из пуль поразила шутника[1]. Так что прислушивайтесь к юмору, особенно к черному юмору. Он способен не только посмешить.

Первым сигналом, посланным интуицией Келли, было дурное предчувствие. Чайна Леонард получила незамеченный ею сигнал об операции сына от неотступных, навязчивых мыслей. Майкл Кэнтрелл постоянно ворчал по поводу беспечности напарника. Сигнал выживания Боба Тэйлора о бомбе в посылке был послан с помощью черного юмора. Роберт Томпсон получил самый мощный сигнал (страх), когда вошел в магазин при бензоколонке, поэтому он сразу вышел оттуда.

Точно такой же сигнал получила молодая женщина по имени Нэнси, сидевшая на пассажирском сиденье припаркованного спортивного автомобиля. Ее приятель вышел из машины, чтобы снять деньги в банкомате. При этом он не заглушил двигатель. Внезапно Нэнси почувствовала сильнейший страх, хотя и не понимала почему. Она чувствовала опасность, но откуда? К ее чести, она не стала ждать ответа на этот вопрос. Дыхание пресекалось, а руки работали: она лихорадочно пыталась заблокировать замок, но было слишком поздно. Какой‑то мужчина открыл дверь со стороны водителя, направил пистолет в живот Нэнси, нажал на газ и поехал, похитив женщину.

До этого момента Нэнси не видела этого мужчину, но почему же она почувствовала сигнал в форме страха? Крошечное отражение в боковом зеркале на противоположной стороне машины, мелькнувший в нем мимолетный след джинсовой ткани длиной в пять‑десять сантиметров – это и был тот самый воспринятый ею сигнал о том, что мужчина в голубых джинсах находится слишком близко к машине и двигается слишком быстро. Это означало, что мужчина вот‑вот сядет в машину, и у него дурные намерения. Вся эта информация содержалась в крошечном кусочке синей материи и имела смысл только в контексте ситуации. У Нэнси не хватило времени, чтобы просчитать все, но ее интуиция сделала это. Если бы кто‑нибудь попытался убедить Нэнси заблокировать дверь машины только на основании мелькнувшего в боковом зеркале отражения, она, наверное, начала спорить, но страх более убедителен, чем логика.

Нэнси выжила в пятичасовом кошмаре, продолжая следовать сигналам интуиции: она втянула опасного незнакомца в непрерывный разговор. Ее внутренний голос все время повторял: «Спокойно, спокойно, спокойно!» При этом Нэнси вела себя так, словно разговаривает с близким другом. Когда похититель приказал ей выйти из машины за каким‑то уединенным складским зданием в нескольких километрах от города, она почувствовала, что он не будет стрелять в человека, с которым был вынужден познакомиться, и оказалась права.

* * *

Я уже подробно обсудил предупреждающие сигналы, которые помогут вам избежать насилия. Но, даже если вы научитесь прогнозировать, вы все‑таки можете попасть в рискованную ситуацию. Хотя меня часто просят дать совет насчет того, как вести себя, например, с грабителем или автоугонщиком, я не могу предоставить перечень необходимых действий для каждого вида опасности, с которой вы можете столкнуться, потому что однотипный подход опасен. Когда речь идет о насилии, то одни говорят – не сопротивляйтесь, в то время как другие говорят – сопротивляйтесь всегда. Ни одна стратегия не может быть верной для всех ситуаций, кроме следующей: прислушивайтесь к своей интуиции. Я не знаю, что может оказаться наилучшей стратегией для вас в какой‑то опасной ситуации, в которую вы попали, потому что у меня нет всей информации, но вы всю информацию получите. Не относитесь серьезно к перечням действий в опасных ситуациях, о которых говорят в телевизионных новостях, пишут в журналах, а также к историям, которые рассказывает ваша подруга. Прислушивайтесь к собственным ощущениям, и это поможет вам найти самую мудрую стратегию.

* * *

В историях, рассказанных в этой главе, говорится об опасностях, исходящих от незнакомых людей. Но что можно сказать об опасностях, которые исходят от людей, участвующих в нашей жизни в качестве подчиненных или работодателей, от людей, которым мы назначаем свидание, с которыми вступаем в брак? Эти отношения начинаются не с первой встречи – мы встречаем множество людей, которых далее не пускаем в свою жизнь. Наши отношения, на самом деле, начинаются с прогнозов – с прогнозов, которые в буквальном смысле определяют качество и ход нашей жизни. Поэтому настало время оценить качество этих прогнозов.

[1] 14 сентября 1989 г. психически больной Джозеф Уэсбекер пришел на завод фирмы Standard Gravure в Луисвилле, штат Кентукки, где работал прессовщиком до увольнения по болезни, и убил восемь человек и еще двенадцать ранил, после чего покончил с собой. – Прим. пер.