В 70‑е годы британскому разведывательному подразделению МИ‑6 отводилась важная роль в борьбе с ИРА (Ирландской республиканской армией). Получили известность три операции этого периода.

Наиболее известной, очевидно, является трагикомическая история братьев Литтлджонов – Кеннета и Кейта. Обвинения в некомпетентности, выдвигавшиеся МИ‑6 в адрес военной разведки, в данном случае удивительным рикошетом отозвались на самой разведслужбе. В 1970 году Кеннет Литтлджон скрывался в Ирландии от британской полиции, которая считала, что он может оказать помощь в расследовании дела о краже 38 тысяч фунтов стерлингов, за которое его двоюродный брат Брайэн Перке получил шесть лет тюрьмы. Литтлджон имел криминальное прошлое, связанное с грабежом. Это случилось еще во время его службы в полку парашютистов, из которого в 1959 году он был с позором уволен за кражу денег из полковой кассы. Он жил в Ирландии в графстве Керри, средства к существованию получал от фирмы по продаже одежды, созданной им в Дублине под псевдонимом Кеннет Остен. Фирма Литтлджона довольно быстро попала в затруднительное положение. Переехав в графство Лаут, поближе к границе с Северной Ирландией, Кеннет установил контакты с ИРА. Он узнал, откуда ИРА получает необходимое оружие. Обремененный долгами и поставленный перед угрозой вызова в Верховный суд Дублина, Литтлджон решил использовать имевшуюся у него информацию. В ноябре 1971 года апелляционный суд отменил приговор его двоюродному брату Брайэну Перксу на основании того, что, судья не обеспечил полного разбирательства дела. Уголовного дела против Литтлджона больше не существовало, и 21 ноября он вылетел в Лондон.

Младший брат Кеннета Кейт большую часть 1967 года провел в тюрьме Борстал также за участие в грабеже. Там он познакомился с леди Памелой Онслоу, навещавшей тюрьму с благотворительными целями. После своего освобождения Кейт не терял с ней связь, и в этом Кеннет увидел хорошую возможность для вступления в контакт с британским правительством. Кейт рассказал леди Онслоу о наличии у его брата информации об ИРА, которую тот хотел бы передать правительству. Леди Онслоу связалась со своим личным другом‑министром обороны Великобритании лордом Каррингтоном, который разрешил министру Джеффри Джонсон‑Смиту встретиться с Литтлджонами на квартире леди Онслоу в Кенсингтоне. Встреча состоялась 21 ноября. В течение трехчасовой беседы Кеннет Литтлджон рассказал министру, что «официальная» ИРА получила партию автоматов АК‑49 и планирует осуществить убийство Джона Тейлора, министра внутренних дел Ольстера, который придерживался бескомпромиссной линии.

Литтлджон произвел хорошее впечатление на Джонсона‑Смита, который предложил ему связаться со специальным управлением полиции. Литтлджон отказался, заявив, что не «горит желанием возобновить знакомство с полицией». Министр согласился сам поднять этот вопрос перед «соответствующими властями». На следующий день Литтлджон явился на квартиру по Кейвелл‑стрит, где встретился с офицером МИ‑6, представившимся как Дуглас Смайт (известен также под именем Джона Уаймена). Литтлджон повторил то, что ранее рассказал Джонсону‑Смиту. Уаймен заявил Литтлджону, что при необходимости свяжется с ним.

К информации Литтлджона вернулись в феврале 1972 года, когда была предпринята попытка совершить покушение на Джона Тейлора при его выходе из офиса в Армаге. Один из тех, кого Литтлджон причислял к покушавшимся, командир республиканского батальона в Белфасте Джо Маконн, через несколько дней был убит армейским патрулем. Литтлджону дали задание проникнуть в ряды «официального» крыла ИРА и передавать о нем информацию, в частности о лицах, скрывавшихся в соседней Ирландии. Литтлджон должен был действовать и как агент‑провокатор, организуя и осуществляя в Ирландии ограбления банков, взрывы бомб, ответственность за которые возлагалась бы на «официальное» крыло ИРА. МИ‑6 надеялась, что такие действия заставят ирландское правительство принять более строгие меры законодательного порядка против ИРА, многие члены которой в период интернирования бежали в Ирландскую Республику. Кроме того, взрывы подорвали бы политическую поддержку, которой пользовалось в стране «официальное» крыло ИРА.

Как шпион Литтлджон был в основном бесполезен. Большая часть информации, которую он на регулярных встречах передавал Уаймену, носила общий характер. Ирландская полиция с удивлением наблюдала, как Литтлджон разъезжает по стране. Позднее некоторые офицеры заявили, что им было дано указание не трогать братьев. По словам Литтлджона, в период с февраля по октябрь 1972 года он совершил 12 банковских ограблений. Добыча от одного из них, осуществленного в июне 1972 года в торговом центре города Ньюри на севере страны, составила 70 тысяч фунтов стерлингов. Детективы полиции допрашивали Литтлджонов по поводу этого ограбления, когда получили наводку от местного судебного чиновника, у которого возникли подозрения после получения им от Литтлджонов крупного задатка за дом в Лауте десятифунтовыми купюрами. Но никакого обвинения им не было предъявлено. Кеннет Литтлджон заявляет, что он знал, по крайней мере, о четырех других ограблениях, которые санкционировала британская разведка и в которых он не принимал участия. Он также утверждал, что ему было поручено убрать некоторых лидеров ИРА из обеих фракций. Одним из них был Симэс Костелло, входивший в «официальное» крыло ИРА и ставший впоследствии одним из основателей Ирландской республиканской социалистической партии; другим был Син Гарлэнд, который, как было сказано Литтлджону, также относится к «официальному» крылу ИРА; а третьим – Син Макстиофейн, руководитель разведки «временной» ИРА. Макстиофейн входил в то время в состав делегации ИРА, руководимой Дайти О'Конейллом, которая вела секретные переговоры с британскими официальными лицами. На этих переговорах обсуждался состоящий из 15 пунктов план объединения Ирландии. Список лиц, подлежащих устранению, был передан Литтлджону его руководителем Уайменом. Два нападения на полицейские участки в Лауте и Кастелбеллингеме (Ирландия) приписываются также Литтлджонам.

Карьера Литтлджонов как британских агентов закончилась после нападения на банк «Эллайд айриш бэнк» на Грэфтон‑стрит в Дублине. Утром 12 октября 1972 года группа лиц, в которую входили Литтлджоны и некоторые отколовшиеся члены «официального» крыла ИРА, прибыли на квартиру управляющего банком Ноэля Куррена. Его семью держали под дулом пистолета, а самого Куррена заставили везти Литтлджонов на Грэфтон‑стрит и открыть сейфы. Прибывающих на работу сотрудников банка связывали и запирали в сейфы, из которых было изъято 67 тысяч фунтов стерлингов. Кеннет Литтлджон повсюду в помешении оставил отпечатки своих пальцев. Позднее все они были опознаны сотрудниками банка.

Сразу после ограбления Кейт отвел машину Кеннета в дублинский аэропорт, уничтожил в ней все отпечатки пальцев, но оставил в машине счет Кеннета за электричество, в котором был указан его домашний адрес. Через Белфаст и Шотландию братья прибыли в Лондон, где встретились с женой Кеннета и его бывшим партнером по бизнесу Робертом Стокменом. На деньги, полученные в результате дублинского ограбления, они планировали купить ресторан в Торквейе, однако их мечты приказали «долго жить». Утром 19 октября Литтлджон в последний раз встретился с Уайменом на Трафальгарской площади. Вскоре после этого вооруженная полиция ворвалась в дом Стокмена, арестовала его и Кеннета вместе с женой. Рейдом руководил инспектор Джон Паркер, который вылетел в Лондон сразу же после того, как ирландская полиция собрала данные о причастности Литтлджонов к ограблению. В группу, осуществившую арест, входили офицеры Скотланд Ярда из «летучего отряда». МИ‑6 ничего не знала о происшедшем, пока Кеннет Литтлджон не попросил Паркера позвонить инспектору Синклеру из специального управления полиции. Ранее Уаймен сказал Литтлджону, что в случае каких‑либо трудностей с полицией звонок Синклеру, руководившему ирландской секцией специальной полиции, будет достаточен для урегулирования дела. Паркер позвонил Синклеру и проинформировал его об аресте Кеннета Литтлджона (в тот же день Кейт также был арестован в своем доме в Торквейе).

В МИ‑6 понимали, что почти ничего нельзя сделать для предотвращения судебного разбирательства по делу Литтлджонов, не вызвав отрицательной реакции средств массовой информации. Изменение отношения полиции Ирландии к Литтлджону произошло потому, что одну из ее секций постоянно упрекали в неспособности обуздать активность ИРА, в то время как ей было хорошо известно, что этой деятельностью занимались агенты английской разведки. Таким образом, МИ‑6 была поймана на месте преступления. Вмешательство в ход процесса о выдаче Ирландии преступников Литтлджонов вызвало бы гнев со стороны ирландской полиции и уменьшило бы шансы на будущее сотрудничество в области безопасности, в то время как отказ помогать Литтлджонам во время процесса привлек бы нежелательное внимание к самой МИ‑6. Был принят чреватый риском второй вариант в надежде на то, что разоблачительные сведения из уст Литтлджонов не будут звучать достаточно убедительно. К тому же имелись определенные шансы не допустить, чтобы они вообще заговорили.

21 декабря адвокат Литтлджонов Питер Хьюмэн написал министру обороны письмо, в котором изложил, заявление своих клиентов о том, что они работали на МИ‑6. 3 января существо дела обсуждалось на встрече чиновников Великобритании и Ирландии. Англичане без обиняков признали, что Литтлджоны были их агентами. На следующий день Хьюмэн получил ответ из министерства обороны с подтверждением факта, что встреча с Джонсон‑Смитом действительно имела место. 10 января в суде возобновилось рассмотрение вопроса о выдаче Ирландии преступников. «Представитель обвинения внес предложение продолжить рассмотрение дела на закрытом заседании, с чем председатель суда согласился. Слушание дела закончилось через две недели выдачей ордеров на передачу обоих братьев и Стокмена ирландцам. Апелляция в Верховный суд была отклонена лордом Уиджери, и в марте 1973 года всех троих передали Дублину. В столице Ирландии обвинения со Стокмена были сняты, а Литтлджоны были преданы суду за ограбление банка „Эллайд айриш“». Дело разбиралось в специальном криминальном суде в отсутствии присяжных. Не было разрешено давать показания тем лицам, которые могли подтвердить, что хотя братья участвовали в ограблении, они делали это по указанию британских властей. Литтлджонов признали виновными и вынесли им суровые наказания. Кеннет был приговорен к 20 годам тюрьмы, Кейт – к 25.

В 1974 году Кеннет некоторое время наслаждался свободой – он сбежал из дублинской тюрьмы Маунт‑джой. Из своего укрытия в Амстердаме он дал интервью программе Би‑би‑си «Панорама» и лондонскому журналу «Тайм аут», в которых без изменений изложил свои прежние показания о выполнении заданий английской разведки. В сентябре 1981 года оба брата по гуманным соображениям были досрочно освобождены.

В то время как Литтлджоны боролись в лондонском суде против их выдачи Ирландии, их первый руководитель Джон Уаймен попал в Дублине в беду. 19 декабря 1972 года его арестовали вместе с Пэтриком Криннионом, сержантом секции С‑3 специального управления ирландской полиции, занимавшейся вопросами терроризма и подрывных акций. Через два дня обоим было предъявлено обвинение на основе закона 1963 года «Об официальных секретах Ирландии»: Кринниону – за передачу служебной информации в период с 1 августа по 19 декабря 1972 года; Уаймену – за получение. Был объявлен в розыск, но не найден еще один офицер британской разведки – Эндрю Джеймс Джонстоун. Англичане якобы завербовали еще одного сотрудника ирландской полиции. Кринниона арестовали в дублинской гостинице «Бурлингтон», а под ковром его машины нашли 30 документов. Все они касались деятельности ИРА и были взяты из дел ирландской полиции. О том, что такая информация поступала в Лондон, стало ясно на встрече между Эдвардом Хитом и Джеком Линчем в 1972 году, когда, как сообщают, Линч был «удивлен» глубиной и точностью знаний Хита о деятельности ИРА в Ирландской Республике.

Уаймен и Криннион содержались под стражей до 12 января. Уаймену угрожало обвинение по двум пунктам, Кринниону – по четырём. На очередном слушании дела адвокат заявил, что изучается возможность предъявления Уаймену дополнительных обвинений, и попросил еще раз отложить разбирательство. Однако во время следующей сессии суда, большая часть которой проводилась в закрытом порядке, в прессе появилось несколько статей о Уаймене. Сообщалось, что в качестве своего домашнего адреса он указал 3 Свон Уорк, район частных квартир в лондонском районе Челси. Фактически по этому адресу он не проживал, но был знаком с жившими там двумя сестрами. В качестве рода занятия указывалось – частный следователь; работодатель – «Бейтман Инвестигэшн оф Лонг Ханборо», Оксфордшир. Это была фирма, руководимая Брайэном Бейтманом, бывшим полицейским детективом, который ушел в отставку с поста начальника отдела криминальных расследований Оксфорда. «Бейтман Инвестигэшн» оплатила Уаймену расходы по защите, наняла известного юриста и сочинителя боевиков Майкла Джилберта, который выехал в Дублин для оказания Уаймену юридической помощи. Газета «Санди таймс» так обобщила все указанные выше загадочные факты: «Мы не обнаружили каких‑либо данных, объясняющих, почему „Бейтман Инвестигэшн“ послала на работу в Дублин Уаймена, человека, о котором ничего не известно, кроме его челсинского адреса. Равным образом непонятно, почему адвокат с такой доходной практикой должен был поехать для оказания ему помощи». 13 февраля возобновился суд над Уайменом и Крин‑нионом. Обнаруженные в машине Кринниона документы, представлявшие основную часть доказательств, на которых основывались выдвигавшиеся против подсудимых обвинения, не были предъявлены суду якобы по причинам их слишком щепетильного характера, хотя процесс шел в закрытом заседании с принятием самых строгих мер безопасности. В результате первоначальные обвинения по шести пунктам были сняты. Против Уаймена и его агента осталось только дополнительное обвинение по четырем пунктам. Их вновь оставили под стражей. 27 февраля обоих признали виновными в попытке получения и передачи официальных документов, что влечет за собой максимальное наказание в размере шести месяцев тюрьмы. За две недели до этого было снято обвинениев нарушении национальной безопасности. Уаймен и Криннион были приговорены к трем месяцам тюрьмы каждый, но поскольку по два месяца они уже отбыли, находясь под следствием, их вскоре освободили.

Сразу же пошли слухи о том, что правительства Великобритании и Ирландии организовали обмен Литтлджонов на Уаймена и Кринниона. В августе следующего года бывший министр юстиции кабинета Д. Линча Колм Конден в ярости заявил, что это является «беспардонной ложью». Он утверждал, что Линч был проинформирован лишь о юридических аспектах дела Литтлджонов, а не о его щекотливом политическом характере. Это было нечестное заявление, и, к несчастью для Линча, оно противоречило материалам пресс‑релиза, выпущенного в тот же день информационной службой правительства. В пресс‑релизе говорилось, что вскоре после встречи 3 января между британскими и ирландскими чиновниками Линч был проинформирован о шпионской деятельности Литтлджонов. Память, так сказать, отказала Линчу, как это случается иногда с государственными деятелями.

Несмотря на затруднения, в которые попала британская специальная служба, правительство Великобритании добилось своей главной цели: парламент Ирландии принял суровый закон против терроризма. Два удачно организованных взрыва бомб с часовым механизмом, заложенных в машинах, происшедших в Дублине в ночь накануне голосования в парламенте, к утру изменили позиции оппозиционных партий Фине гал и лейбористской, которые проголосовали за принятие строгих мер.

Блоч Д., Фитцджеральд П. Тайные операции английской разведки. – М.: Изд‑во политической литературы, 1987.