Процесс фрагментации (дифференциации, диверсификации) международного права, проявляющийся в усложнении, детализации и обособлении правового регулирования в рамках так называемых автономных, или самодостаточных (self-contained), правовых режимов, имеет важные последствия для права международной ответственности <1>. Комиссия международного права ООН понятие автономного режима трактует в первую очередь как "специальный набор (вторичных) норм, касающихся нарушения и реакций на нарушение какой-либо отдельной группы (первичных) норм" <2>, т.е. как специальный режим ответственности. В этом смысле право ВТО - типичный пример автономного (self-contained) режима. И хотя в литературе встречаются точки зрения, будто право ВТО является полностью закрытым режимом, в рамках которого никакие иные нормы, не предусмотренные "охваченными соглашениями", неприменимы <3>, в доктрине общего международного права и среди ученых, исследующих феномен права ВТО, более распространенной стала точка зрения, что последнее представляет собой часть общего международного права (Дж. Паувелин, Л. Бартелс, П. Мавроидис, Д.М. МакРае, Дж.Л. Дунофф, Б. Зимма, Л.П. Ануфриева).

В частности, Дж. Паувелин подчеркивает, что "право международной ответственности, как всеобъемлющий каталог leges generales, применимо всякий раз, когда специальный режим не содержит явно выраженных отступлений (дерогации)", при этом "доказать, что договор содержит отступление от общего МП, - задача ссылающейся на это стороны" <1>. По мнению Л.П. Ануфриевой, "будучи самостоятельной отраслью международного права, международное экономическое право испытывает на себе действие всех общих закономерностей, которые присущи международному праву как таковому" <2>.

Как отмечается в Докладе исследовательской группы КМП, "ни один [автономный] режим не является полностью изолированным от общего права" <1>, при этом функции общего международного права в процессе их взаимодействия заключаются в том, чтобы 1) "служить указанием для толкования и применения lex specialis"; 2) в полной мере применяться в ситуациях, не предусмотренных lex specialis (восполнение пробелов); 3) применяться в случае несостоятельности (неработоспособности) режима <2>.

Согласно п. 2 ст. 3 ДРС государства-члены признают, что "система урегулирования споров имеет целью охранять права и обязательства членов по охваченным соглашениям и вносить ясность в отношении действующих положений этих соглашений в соответствии с обычными правилами толкования международного публичного права". По мнению апелляционного органа ВТО, это положение "требует" применять нормы обычного международного права (прежде всего Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.) для уяснения положений ГАТТ и соглашений в рамках ВТО, которые "не должны толковаться в клинической изоляции от международного публичного права" <1>.

В деле 2001 г. "Корея - Меры, затрагивающие государственные закупки" третейская группа пошла еще дальше, распространив применимость норм общего международного права на любые отношения в рамках ВТО: "Мы принимаем к сведению то, что положения п. 2 ст. 3 Договоренности об урегулировании споров требуют, чтобы мы стремились в контексте какого-либо конкретного спора разъяснять ныне действующие положения соглашений ВТО в соответствии с обычными правилами толкования норм публичного международного права. Однако взаимосвязь соглашений ВТО с обычным международным правом шире этого. Нормы обычного международного права применяются в целом к экономическим взаимоотношениям между членами ВТО. Такие нормы международного права применяются в той степени, в какой международно-правовые соглашения ВТО не "отклоняются" от них. Другими словами, в той степени, в какой нет коллизии, или несоответствия, или же наличия в каком-либо охватываемом ВТО соглашении выражения, которое применяется иным образом, мы полагаем, что обычные нормы международного права применяются к международным договорам ВТО и процессу разработки международных договоров в рамках ВТО" <1>.

Как образно отметил Дж. Паувелин, "ВТО не уединенный остров, а часть территориального домена международного права. Кроме того, это "членство" предполагает не закрытые двери или задраенные отсеки, а скорее взаимное обогащение" <1>.

Таким образом, при исследовании вопросов ответственности в праве ВТО, которое является частью международного публичного права, следует также исходить из указанного ранее постулата о "сквозном" характере норм международной ответственности. Ввиду этого, с одной стороны, к ответственности в праве ВТО применимы все общие подходы, принципы, понятия и закономерности, которые характерны для международной ответственности в целом, с другой стороны, ответственность в праве ВТО, преломляясь через призму специфических отношений, механизмов и процедур права ВТО, привносит нечто особенное в общее право международной ответственности.

"Мостиком", связывающим международную ответственность по общему международному праву и международную ответственность за нарушение права ВТО, служат ст. ст. 55 и 56 Статей КМП 2001 г. Согласно ст. 55 ("Lex specialis") настоящие Статьи не применяются, если и в той мере, в какой условия наличия международно-противоправного деяния или содержание международной ответственности государства или ее имплементация определяются специальными нормами международного права. Согласно ст. 56 применимые нормы международного права продолжают определять вопросы ответственности государства за международно-противоправное деяние в той мере, в какой они не регулируются настоящими Статьями.

Этим "lex specialis" по отношению к общему международному праву служит ДРС, являющаяся приложением к Соглашению о ВТО.

Договоренность о правилах и процедурах, регулирующих разрешение споров, применяется к соглашениям в рамках ВТО, перечисленным в Дополнении 1 к ДРС ("охваченным соглашениям", которые, по сути, и представляют собой так называемое право ВТО): это Соглашение о ВТО, многосторонние торговые соглашения (многосторонние торговые соглашения по торговле товарами <1>, ГАТС, ТРИПС, сама ДРС), а также некоторые торговые соглашения с ограниченным числом участников <2>.

Согласно п. 1 ст. 23 ДРС, если члены ВТО стремятся получить возмещение, защиту (redress) в случае нарушения обязательств либо аннулирования или сокращения выгод, вытекающих из охваченных соглашений, "они прибегают к правилам и процедурам настоящей Договоренности и твердо их придерживаются". Таким образом, правила и процедуры, предусмотренные ДРС, не только регламентируют "процессуальный" механизм разрешения споров между членами ВТО по поводу соблюдения ими своих обязательств по охваченным соглашениям, но и определяют содержание и порядок имплементации международной ответственности за нарушение этих обязательств. Таким образом, одна из главных особенностей ответственности за нарушение права ВТО - это институционализация режима ответственности за нарушение права ВТО в рамках ОРС с обязательной юрисдикцией.

Подводя некоторые итоги, можно заключить, что нормы общего международного права об ответственности государств применимы к отношениям в рамках ВТО. Однако встают следующие важные вопросы: насколько они применимы и в каком объеме, а также в какой мере соглашения в рамках ВТО и в первую очередь ДРС отклоняются от них. Для ответа на них необходимо рассмотреть ряд аспектов: соотношение общего международного права и права ВТО в части оснований ответственности по праву ВТО, а также содержание и порядок имплементации ответственности по праву ВТО.