Исследование элементов отношений, охватываемых категорией «суверенитет», начинали еще античные авторы: Аристотель, Сократ, Платон, Цицерон. В Средние века эту идею в разной степени исследовали Рэналф де Глэнвилл, Алигьери Данте, Бартол де Сассоферато, Иоанн Парижский, Марсилий Падуанский, Иоанн Яндунский и другие авторы. Саму категорию «суверенитет» в научный оборот ввел французский мыслитель Жан Боден в трактате «Шесть книг о республике», изданном в 1576 г. Признаками суверенитета Ж. Боден считал его абсолютный характер, независимость, неделимость, неотчуждаемость, непрерывность во времени.

Серьезное влияние на классическую теорию суверенитета оказала теория «разделения властей» и сложившаяся к XVIII в. в Англии теория конституционного государства, обосновавшая ограничение королевской власти и неприкосновенность личных и политических прав граждан.

Под влиянием теории общественного договора категория «суверенитет» стала применяться для характеристики воли народа как источника государственной власти. Как следствие, появились концепции «народного суверенитета» и суверенитета как формально-юридической характеристики конституционного государства. Такое государство отличается не только наличием определенной компетенции органов государственной власти, но и верховенством государственной власти в целом внутри страны и независимостью в отношениях с другими государствами.

В настоящее время многие исследователи предлагают рассматривать суверенитет с двух позиций. Первая - формально - юридическая (формальная, негативная), вторая - реальная (фактическая, политическая, позитивная).

С точки зрения первой выясняется наличие и проводится анализ юридических норм о свободе и защищенности от вмешательства извне, запрещающих государствам и народам совершать действия, нарушающие свободу других государств и их народов.

Вторая позиция предполагает не только обладание суверенным субъектом права на верховенство и независимость, но и их реальную возможность, т. е. свободу осуществления этой возможности, самостоятельной внешней и внутренней политики.

Термины «суверенитет» и «суверен» в литературе применяются в самых разных значениях: 1) для характеристики высшего органа государства, понимаемого как орган, от которого «берут свое начало все остальные органы государства»; 2) для обозначения органа или должностного лица («агента»), который законно выносит решения, не подлежащие каким-либо отмене или обжалованию. 3) в публичном международном праве и в государственном (конституционном) праве для общей характеристики государства и его власти во внутриполитической и внешнеполитической сферах.

За последние сто с лишним лет принципиальных изменений в подходах к толкованию понятия «суверенитет» не произошло. Большинство авторов усматривают его происхождение от французского «souverainete» или «верховная власть», определяя его как верховенство и независимость власти. В современной юридической науке большинство исследователей различают государственный, народный и национальный суверенитеты. Их субъектами или носителями выступают государство, народ как совокупность граждан государства («народ-демос») и этническая общность («народ-этнос»).

Однако такая позиция поддерживается далеко не всеми. Одни авторы (Б. С. Эбзеев) вообще отрицают всякую возможность деления суверенитета между государством народом и нацией, считая их различными сторонами одного и того же явления, и настаивают на его единстве. Другие (С. В. Черниченко) объявляют суверенитет народа и нации «искусственными понятиями» и признают только государственный суверенитет. Третьи (Р. А. Тузмухаметов), напротив, считают его не чем иным, как «бюрократической узурпацией суверенитета народа». Четвертые (Б. С. Крылов, А. И. Лепешкин) в различных интерпретациях отстаивают существование только народного и государственного суверенитета, пятые (Л. Н. Карапетян, Т. Н. Хачатрян) - сводят народный суверенитет к национальному, а шестые (К. С. Гаджиев) отождествляют национальный суверенитет и суверенитет государства.

Эти разногласия во многом обусловлены различными толкованиями существительного «нация» и производного от него прилагательного «национальный». По первой версии, преимущественной для русского языка, под нацией подразумевается особый исторический тип этнической общности, существующей наряду с другими подобными субъектами (народностями, национальными, этническими, этнографическими группами). Именно в таком (этническом) значении прилагательное «национальный» использовано в утвержденной Президентом Российской Федерации Концепции государственной национальной политики Российской Федерации.

По второй версии, более распространенной за рубежом, а также в международно-правовой науке и практике, термин «нация» рассматривают как синоним терминам «государство» а также «сообщество граждан государства» или «народ» в его государственно-правовом значении. Это явно англоязычное заимствование, поскольку в английском языке термином «nation» и «nationality» обозначают не только этническую принадлежность, но и принадлежность к народу (населению), гражданству государства, а слово «national» может означать государственную принадлежность. Например, название National Bank of England переводится на русский язык как Государственный Банк Англии, а международная организация государств названа Организацией Объединенных Наций.

Несмотря на такое разнообразие, отрицать существование народного, национального (этнического) и государственного суверенитетов как самостоятельных государственно-правовых реалий нельзя. Каждому из них присущи свои собственные субъект, объект, формы реализации и посвящены отдельные конституционные статьи. О народном суверенитете говорит ст. 3 Конституции, объявляющая носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации ее многонациональный народ. Статья 4 провозглашает государственный суверенитет России, который распространяется на всю ее территорию. Принцип национального суверенитета, несмотря, на отсутствие в Конституции конкретного правила с такой формулировкой, закреплен сразу в нескольких ее статьях. Прежде всего, это ч. 3 ст. 5 о равноправии и самоопределении народов как о принципе федеративного устройства России, и ст. 69 о гарантиях прав коренных малочисленных народов.

Однако в самом общем значении суверенитет может быть определен как реальная гарантированная свобода субъекта реализовать свою сущность, осуществлять собственную властную волю и развиваться в соответствии с собственными интересами и потребностями, уважая права и свободы других субъектов.