Когда посмотришь на все эти малоприятные фигуры опасных преступников, невольно возникает мысль о том, не был ли прав итальянский врач-психиатр Чезаре Ломброзо, который более ста лет назад связал причины преступности с прирожденной склонностью некоторых людей нарушать уголовный закон. Свое открытие он объяснял так. «Внезапно, однажды утром мрачного декабрьского дня, я обнаружил на черепе каторжника целую серию ненормальностей... аналогичную тем, которые имеются у низших позвоночных. При виде этих странных ненормальностей - как будто бы ясный свет озарил темную равнину до самого горизонта - я осознал, что проблема сущности и происхождения преступников разрешена для меня».

В 1876 году он издал книжку «Преступный человек», в которой сформулировал три тезиса:

1)    существуют прирожденные преступники, т.е. люди, которые от рождения склонны совершать преступления и никакое исправление их невозможно;

2)    прирожденный преступник обладает определенными физическими (внешними) чертами, по которым его можно распознать;

3)    преступность передается по наследству от родителей к детям.

Эти положения своей книги Ломброзо доказывал различными примерами. Так, он утверждал, что для преступников по рождению характерны скошенный лоб, волосистость тела, грубые черты лица и т.д. Развивая мысли Лом- брозо, его сторонники указывали, что если у человека мочка уха прирастает к щеке, то это свидетельствует о склонности к мошенничеству, а если первая фаланга большого пальца на руке толще второй фаланги - то о склонности к убийствам.

Утверждения Ломброзо и его сторонников о связи физического облика человека с его преступными наклонностями проверялись неоднократно, в том числе еще при жизни автора. Но подтверждения они не получили. Так, в 1913 году английский криминолог Горинг сравнил заключенных со студентами Кембриджа, Оксфорда и Абердина, военнослужащими и учителями колледжей. Оказалось, что никаких антропологических различий между ними и преступниками не существует. Физические признаки «прирожденного преступника» оказались у многих достойных людей, в то время как лица, совершающие преступления, по своим природным данным ничем не отличались от других граждан.

Вот что писал в свое время начальник дореволюционной московской сыскной полиции А. Кошко: «Обычно принято думать, что злодей, имеющий на душе ряд убийств, должен внешностью своей непременно отражать это Божеское проклятие, эту каинову печать. На самом деле ничуть не бывало: среди закоренелых преступников явно дегенеративные типы встречаются, пожалуй, не чаще типов обычных и нередко в числе злодеев попадаются даже и люди приветливой внешности, с кроткой, симпатичной улыбкой и очень часто с невинно-детским выражением чуть ли не ангельских глаз».

Несмотря на то, что взгляды Ломброзо оказались недостаточно убедительными, а точнее - недостоверными, их автор тем не менее имел много последователей. Одни из них, итальянский юрист Э. Ферри стал автором уголовного кодекса, основанного на этих идеях и принятого при фашистском правительстве Муссолини. Аналогичные взгляды о прирожденных преступниках развивались и в гитлеровской Германии. Там они смыкались с расовой теорией, согласно которой многие народы (славяне, евреи, негры) объявлялись неполноценными от природы. Развивалась концепция так называемого «опасного состояния» личности, согласно которой люди, относимые к прирожденным преступникам, должны быть кастрированы, стерилизованы или подлежали уничтожению. Действительно, как иронизировали противники этой теории, если преступник стал таковым от рождения, зачем вести следствие, зачем суд - достаточно его «измерить, взвесить и повесить». Понадобилось много лет, пока теория прирожденного преступника сошла на нет, потеряла свое влияние. Тем не менее и в наши дни продолжаются споры о наследовании преступных качеств и о биологических предпосылках преступного поведения.