Для нашей страны проблема политических преступлений важна по крайней мере с двух точек зрения. Во-первых, ни в одной стране мира в XX веке не было такого массового преследования политических преступлений (реальных и вымышленных), как во времена сталинского террора 30-40-х годов. Эти репрессии не могут быть игнорированы, прощены или забыты как нынешним, так и будущими поколениями.

Во-вторых, политические преступления по своей природе крайне переменчивы. То, что считалось преступлением при Сталине и даже при Брежневе, сейчас выглядит как вполне безобидный или даже полезный поступок. И мы как

раз находимся на том историческом переломе, когда политические идеи и

социальные ценности меняются кардинальным образом. Следовательно, и понятие политического преступления теперь совсем иное, чем раньше. Начнем с этого понятия. Под политическими преступлениями будем понимать те, которые порождены политическими мотивами, т. е. несогласием с общественным и государственным строем, с политикой центральных властей.

Здесь надо сделать три примечания. Во-первых, подчеркнуть то, о чем мы уже говорили: само по себе несогласие, каким бы категорическим оно ни было, преступления еще не образует: это только мотив, но еще не наказуемое действие. Как известно, не только в Г осударственной Думе нынче идет горячая полемика по самым разным политическим вопросам и высказывается несогласие с любыми лицами, включая Президента. Преступление же будет лишь тогда, когда политический мотив воплотится в конкретное поведение: государственную измену, шпионаж, террористический акт, диверсию и т. п. Иной подход, практиковавшийся в советское время, означает беззаконие, грубое нарушение Конституции РФ и Уголовного кодекса.

Второе замечание состоит в том, что некоторые преступления против основ конституционного строя РФ могут совершаться и не по политическим мотивам. Здесь можно, например, напомнить о деле Обухова, который, работая в МИДе, стал английским шпионом за деньги (всего он получил от «хозяев» за десять лет около 7 тысяч долларов). Такие преступления в данном разделе мы не будем рассматривать.

И в-третьих, очень важно обратить внимание на то, что в нашей истории было слишком много примеров совершенно особой ситуации: политическая репрессия без политических преступлений. Либо обвинения в политических (контрреволюционных) преступлениях были вымышлены, либо люди вообще ни в чем и не обвинялись, а подвергались репрессиям только потому, что были родственниками или друзьями других осужденных. Это тоже грубейшее нарушение законности, которое само следует рассматривать как тяжкое преступление против личности и государства.

Немного статистики

Не все о политических преступлениях советского периода нашей истории до сих пор известно широкому кругу читателей. Я хочу отчасти восполнить этот пробел, привести цифры, характеризующие политическую репрессию того времени.

Начну с того, что в последнее время на фоне сталинских преступлений стали идеализировать положение в дореволюционной царской России, изображать его как чуть ли не пример демократического общества. На деле было не так. Напомню лишь, что в России в 1905 году было казнено за политические преступления 19 человек, а в 1906 году - уже 236, в 1907 году - 627, а в 1908 году - 1330 человек. При всем уважении к такому видному государственному деятелю, как П. И. Столыпин, не будем забывать, что именно он покрыл в те годы Россию виселицами, от чего даже произошло выражение «столыпинский галстук».

Но это - предыстория. Когда большевики пришли к власти, они развязали «красный террор», унесший на тот свет несравнимо большее число жизней. В 1918 году за политические преступления было привлечено к уголовной ответственности 59 тысяч человек, в 1923 году -104 тысячи, в 1927 году -84 тысячи человек. Примерно каждый десятый из них был расстрелян. Сюда, разумеется, не входят цифры погибших в гражданской войне.

К этому надо добавить, что, наряду с судебными приговорами, репрессии за политические преступления осуществлялись и решениями так называемого Особого совещания при ГПУ - ВЧК - НКВД, а позднее - создававшихся на местах особых «троек» и «двоек». Обвиняемый туда даже не вызывался, и дело рассматривалось заочно. К 20-м годам относятся многочисленные случаи фальсификации доказательств и провокаций, на основании которых возникали «дутые» дела о политических преступлениях, подвергались ссылке, заключению или расстрелу ни в чем не повинные люди. Искусственно создавались «террористические организации». Обманным путем, на основе провокации, был, например, завлечен в Россию эсер Савинков, вскоре погибший в московской тюрьме.

Эта практика особенно расцвела в 30Л10-е годы. Пик здесь, как известно, приходится на 1937 год (осуждено 945 тысяч человек, в том числе к расстрелу - 353 тысячи) и 1938 год (641 тысяча, к расстрелу - 328 тысяч). Широко применялись аресты родственников и знакомых «врагов народа». Совершенно чудовищными представляются распоряжения центральных властей, спускавших на места цифры «плановых» арестов за политические преступления и получавших «встречные планы» с мест, одобрявшиеся в Москве.

После 1939 года уровень репрессий несколько снизился, но не следует забывать, что во время и сразу после войны было проведено несколько акций, которые сильно расширили карательную практику. Во-первых, это известное катынское дело, когда без предъявления какого-либо обвинения, без следствия и суда было уничтожено свыше 25 тысяч польских офицеров и представителей интеллигенции. Во-вторых, это выселение пятнадцати народов (около 5 миллионов человек) за пределы своей исторической родины. В- третьих, репрессии в отношении почти 5 миллионов солдат и офицеров, вернувшихся после войны из вражеского плена.

После смерти Сталина и решений XX съезда КПСС политическая репрессия сильно идет на убыль, происходит реабилитация ранее осужденных. Но не забудем о том, что и при Хрущеве, и при последующих генеральных секретарях преследовались «диссиденты», был сослан в Г орький академик Сахаров, из страны выдворен писатель Солженицын. Ежегодно только за антисоветскую агитацию осуждалось по 80-100 человек.

Каковы же общие статистические выводы? В 1993 году начальник Центрального архива Министерства безопасности РФ заявил, что за 1917— 1990 годы было осуждено за государственные преступления 3 853 900 человек, в том числе расстреляно 827 955 человек. Думается, что с учетом внесудебной репрессии эти цифры следует увеличить по крайней мере вдвое. Если же говорить о всех пострадавших, а не только осужденных судами и особыми сове-

щаниями, то к ним следует прибавить цифры раскулаченных, бывших военнопленных, а также переселенных народов. А. И. Солженицын в этой связи называет итоговую цифру - 60 миллионов человек, но, вероятно, она преувеличена. Скорее всего, по подсчетам российских юристов, за годы советской власти пострадало от политических репрессий до 30 миллионов человек. Эта гигантская цифра не должна быть забыта; «большой террор» сталинского времени останется кровавым пятном в нашей истории. Оно должно служить постоянным напоминанием о том, что преследования за политические преступления - опаснейшее оружие государственной власти. Это оружие следует всегда держать под строгим контролем гражданского общества.