Во введении мы определили путь исследования как анализ развития индивидуального преступного поведения, но все же надо признать, что полноценное представление о причинах преступности не может быть получено одним лишь методом микро-криминологического исследования. В действительности необходимо сочетание психологического и социологического подходов, нужен взгляд с двух сторон — на человека и на общество. В первой главе мы попытаемся показать взаимосвязь этих подходов. Затем, рассмотрев подробно генезис индивидуального преступного поведения, в последней главе мы вновь вернемся к общественным проблемам.

Если взять за основу исследования причин преступности микрокриминологический подход, то, казалось бы, можно детально и скрупулезно исследовать генезис если не всех, то, во всяком случае, многих индивидуальных актов поведения — конкретных преступлений, а затем суммировать и обобщить их. Но этот путь от частного к общему, как показала практика научных исследований, сложен, непродуктивен и практически неосуществим. Это объясняется тем, что существует не только зависимость общего от частного, но и обратная зависимость — частного, индивидуального, от общего, социального, экономического, политического. Ведь человек живет в обществе и им формируется. Самые общие причины позитивных и негативных поступков людей складываются на национальном уровне, конкретизируются в действиях больших и малых социальных общностей, а затем проявляются в интересах, целях и мотивах групповых и индивидуальных актов поведения. Как верно писал К. Маркс: “...История отдельного индивида отнюдь не может быть оторвана от истории предшествовавших или современных ему индивидов, а определяется ею”. Без понимания общих процессов трудно или даже невозможно понять частное явление.

Преступность — вечный спутник человечества, по крайней мере на том историческом отрезке его пути, который нам известен. Исследования показывают, что преступность — явление социальное, причем по крайней мере в трех отношениях: по юридическому определению, историческому происхождению и своим результатам.

Что касается юридического определения, то известно, что преступление — это виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное уголовным кодексом под угрозой наказания (ст. 14 УК РФ). Тем самым подчеркивается не только то, что преступление опасно для общества, но и то, что перечень преступлений не существует изначально, а создается людьми с учетом опасности соответствующих деяний и закрепляется в уголовном законодательстве. Именно общество в лице законодателей отделяет преступное от непреступного. Несколько усиливая эту мысль, можно сказать, что преступление в конечном счете “выступает не как объективное свойство поступка человека, нарушающего объективно существующий порядок отношений между людьми, а как результат применения к индивиду норм и санкций, которые, собственно, и превращают его в “преступника...”. Общественная реакция делает человека, совершившего отклоняющийся от норм поступок, отверженным и объявляет его таковым”.

В этом понимании преступления, характерном для концепции так называемой “стигматизации”, субъективный элемент общественной оценки, может быть, несколько преувеличен, но тем не менее данное понимание верно отражает ту мысль, что деяние признается преступным только в результате соответствующей социальной акции — законодательной оценки. “Нет преступления, нет наказания без указания на то в законе” — гласит известный демократический тезис.

Историческое происхождение преступления и преступности также подтверждает их социальный характер. С одной стороны, не вызывает сомнения, что действия, объективно вредные, опасные для общества, зафиксированы в исторической ретроспективе достаточно давно; можно полагать даже, что такого рода действия всегда совершались и будут совершаться, пока существует человеческое общество. Но, с другой стороны, правовая характеристика этих действий, означающая официальное признание их преступными, не могла появиться раньше, чем возникли государство и право. А это произошло, как говорят современные исследования, около третьего тысячелетия до нашей эры, на этапе становления раннеклассового общества. Если же поставить вопрос о перспективе, то, как известно, коммунистическая доктрина гласила, что преступления исчезнут, когда отомрут право и государство. Теперь мы рассматриваем это суждение как весьма гипотетическое, если не вообще иллюзорное. Но в принципиальном отношении оно верно: если нет права, то и понятия преступного не существует.

Заметим, что общепринятое определение преступления и его историческое происхождение свидетельствуют как об известной условности этого понятия, так и об исторической изменчивости перечня преступлений в уголовном кодексе. Эти положения нетрудно подтвердить многочисленными примерами. Начиная от законов царя Хаммурапи и до наших дней перечень преступлений кардинально менялся. Даже короткие исторические периоды свидетельствуют об условности, относительности этого перечня. “В то самое время, — писал К. Маркс, — когда англичане перестали сжигать на кострах ведьм, они начали вешать подделывателей банкнот”. Обратившись к нашему времени и к нашей стране, мы увидим не менее впечатляющую картину. Достаточно напомнить, что с отменой уголовной ответственности за спекуляцию, торговое посредничество, частное предпринимательство вся эта деятельность стала расцениваться чуть ли не как респектабельная; напротив, посягательства на частную собственность, ранее находившуюся вне закона, теперь признаются опасными преступлениями. В УК РФ 1996 года не вошло около 60 “старых” составов преступлений, значившихся в предыдущем УК, и включено более 70 новых.

Социальная природа преступности наглядно проявляется и в тех последствиях, которые наступают в результате совершения преступлений в любом обществе. Утрата человеческих жизней, имущественный ущерб, дезорганизация производства, нарушения общественного порядка, ослабление государственного управления — весь этот вред, исчисляемый в денежном выражении огромными суммами, в конечном счете препятствует общественному развитию, а подчас угрожает социальной безопасности. В нашей стране в последние годы преступность стала подлинным национальным бедствием. Признание социальной природы преступления и преступности отнюдь не означает отрицания влияния на эти явления естественных, а также технических факторов: географической среды, биологических компонентов человеческого поведения, техногенных и природных катаклизмов и т. п. Г еографи- ческая среда и другие природные условия сказываются на образе жизни людей, а следовательно, и на их поведении, влияют на характер и темперамент. Многие потребности человека имеют биологическое, природное происхождение. Разумеется, коль скоро речь идет о сущности того или иного явления или процесса, то имеется в виду установление главного, основного, определяющего. А для преступности — это ее социальная природа. Данная мысль была четко выражена в одном из определений преступности, сформулированном еще в 1969 году. “Преступность — это относительно массовое, исторически изменчивое социальное, имеющее уголовно-правовой характер явление классового общества, слагающееся из всей совокупности преступлений, совершаемых в соответствующем государстве в определенный период времени”. В этом определении оспорить можно разве лишь указание на классовую характеристику общества, как на якобы универсальную. Но вместе с тем нужно признать, что никто еще не наблюдал преступности в бесклассовом обществе.

Исследования философов, историков, социологов, криминологов и юристов дают возможность с большей достоверностью утверждать, что преступность имеет социально-историческую природу. Она “существует в обществе, благодаря обществу и в связи с условиями этого общества”. С этим обстоятельством тесно связано и объяснение ее причин.