Согласно абз. 2 п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 7 апреля 2011 г. N 6 "в отношении лиц, совершивших запрещенные уголовным законом деяния, если предполагается или установлено, что они страдают психическим заболеванием, общие принципы защиты подлежат применению в полном объеме с такими минимальными, необходимыми в данных обстоятельствах изменениями и исключениями, которые не будут наносить ущерб их правам". Что это за правовые положения?

Прямо в УПК РФ словосочетание "общие принципы защиты" не употреблено. Между тем сформулировать таковые поможет текст Постановления Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2007 года N 13-П "По делу о проверке конституционности ряда положений статей 402, 433, 437, 438, 439, 441, 444 и 445 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.Г. Абламского, О.Б. Лобашовой и В.К. Матвеева" [141]. Исходя из его содержания одним из таких принципов является право гражданина при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения быть судимым в его присутствии и защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника (подп. "d" п. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах).

Вторым общим принципом защиты является право каждого обвиняемого в совершении уголовного преступления защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно (подп. "c" п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод).

В ряде других документов - рекомендации Парламентской Ассамблеи Совета Европы 818(1977) "О положении психически больных", рекомендациях Комитета Министров Совета Европы N R(83)2 "Относительно правовой защиты лиц, страдающих психическим расстройством, которые были госпитализированы в принудительном порядке", N R(99)4 "О принципах, касающихся правовой защиты недееспособных взрослых", Rec(2004)10 "Относительно защиты прав человека и достоинства лиц с психическим расстройством" государствам - членам Совета Европы предложено установить, чтобы судебные решения не принимались только на основании медицинских заключений, а пациенту с психическим заболеванием, как и любому другому лицу, было обеспечено право быть выслушанным и чтобы в случаях предполагаемого правонарушения в течение всего разбирательства присутствовал адвокат; лица с психическими расстройствами должны иметь возможность осуществлять все свои гражданские и политические права, а любые их ограничения допускаются строго в соответствии с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и не могут основываться на одном лишь факте наличия у лица психического заболевания [102].

Под минимальными, необходимыми в данных обстоятельствах изменениями и исключениями подразумеваются особенности правового статуса лица, в отношении которого осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера, связанные с невозможностью его (душевнобольного) участия в некоторых процессуальных действиях и т.п.

Главное правило - если есть вероятность возможности участия душевнобольного в осуществлении собственной защиты, последнего нельзя лишать указанного права. В любом случае, если обвиняемый (подозреваемый, лицо, совершившее общественно опасное деяние в состоянии невменяемости) лишается права лично принимать участие в осуществлении своей защиты, в деле должно быть заключение судебной экспертизы, согласно которому с учетом характера и степени психического расстройства он не может лично осуществлять свои процессуальные права. Несмотря на наличие такого заключения эксперта, следователь (суд) может допустить обвиняемого (подозреваемого, лицо, совершившее общественно опасное деяние в состоянии невменяемости) до участия в осуществлении собственной защиты. Однако лишить последнего рассматриваемого права следователь (суд) не вправе без заключения эксперта, из которого следует, что лицо с учетом характера и степени психического расстройства не может лично осуществлять свои процессуальные права. Иначе нанесение ущерба правам душевнобольного неминуемо.

Отсутствие в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве основанного на обязательном учете реальной способности лица осуществлять процессуальные действия дифференцированного регулирования прав тех, у кого такая способность, несмотря на заболевание, сохранена, и тех, кто действительно по своему психическому состоянию не может самостоятельно защищать свои права, не соответствует международным обязательствам Российской Федерации и законодательству Российской Федерации о психиатрической помощи и не обеспечивает защиту прав личности от необоснованных ограничений. Лишение лица, в отношении которого подлежат применению или применены принудительные меры медицинского характера, возможности самостоятельно реализовывать свои процессуальные права, даже если психическое заболевание этому не препятствует, означает не согласующееся с конституционно значимыми целями, закрепленными в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, ограничение прав, гарантированных каждому ее ч. 2 ст. 45 и ч. 1 ст. 46.

Данный вывод корреспондирует с практикой Европейского суда по правам человека, который в Постановлении от 20 октября 2005 года по делу "Романов против России" признал, что присутствие заявителя в судебном заседании является необходимым условием для того, чтобы судья лично мог убедиться в его психическом состоянии и принять справедливое решение; рассмотрение дела судом первой и апелляционной инстанций в отсутствие заявителя (вопреки его желанию), которое ничем не может быть компенсировано, допустимо лишь при наличии особых обстоятельств, например если имеют место какие-либо признаки агрессивного поведения или если физическое и психическое состояние не позволяет ему предстать перед судом.

Конституционное право на судебную защиту в его истолковании Конституционным Судом РФ предполагает прежде всего право каждого на обращение в суд самостоятельно либо через своего представителя, законного представителя или защитника; при этом, по смыслу правовых позиций, сформулированных Конституционным Судом РФ в Постановлениях от 3 мая 1995 года N 4-П, от 16 марта 1998 года N 9-П, от 17 ноября 2005 года N 11-П и от 20 февраля 2006 года N 1-П, правомочие лично обращаться к суду за защитой своих прав и свобод имеет универсальный характер и является неотъемлемым элементом нормативного содержания данного права. Указанного правомочия не могут быть лишены и лица, в отношении которых разрешается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера либо об их продлении, изменении или прекращении [102].