Анализ составов квалифицированных убийств как средства дифференциации уголовной ответственности

Квалифицирующие составы и квалифицирующие признаки являются одним из наиболее распространенных средств дифференциации наказуемости в статьях Особенной части Уголовного кодекса РФ. Квалифицирующие обстоятельства — это обстоятельства дела, а применительно к уголовному делу — часть того, что характеризует преступление и личность виновного.

При наличии ссылки на соответствующие части статей, нет никаких сомнений, что речь идет о квалифицированных составах и квалифицирующих признаках. Они — суть состава и этим качественно отличаются от обычных, упоминаемых в ст. 61 и 63 УК РФ обстоятельств. Имея с последними совпадающие свойства, влияют на объем ответственности и наказание, они служат средством дифференциации, а не индивидуализации наказания, выступают в руках законодателя, а не судьи.

Квалифицирующие признаки определены пунктами «а-м» ч. 2 ст. 105 УК РФ, это убийство:

а) двух или более лиц;

лица или его близких, в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга;

малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженного с похищением человека;

женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности;

совершенное с особой жестокостью;

совершенное общественно опасным способом; е) совершенное по мотиву кровной мести;

совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;

из корыстных побуждений или по найму, а равно, сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом;

из хулиганских побуждений;

с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно, сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера;

по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы;

с целью использования органов или тканей потерпевшего. Квалифицированным принято считать убийство, совершенное хотя бы при наличии одного из отягчающих обстоятельств (квалифицирующих признаков), перечисленных в ч. 2 ст. 105 УК РФ. Особенностью квалифицированных составов преступлений является то, что в их содержание, помимо признаков основного состава, входят дополнительные (квалифицирующие) признаки. Содержание этих признаков разнообразно и имеет отношение к различным элементам состава преступления. Законодатель выделяет уголовноправовое значение отдельных (особых, специальных) обстоятельств убийства, не вошедших в содержание элементов его основного состава: объекта, объективной стороны, субъекта, субъективной стороны.

С.В. Бородин относит применительно к объективной стороне убийство, совершенное с особой жестокостью, общеопасным способом, группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.

По субъективной стороне: убийство по найму, из корыстных побуждений, с целью скрыть другое преступление и т.д.

Такая классификация, как, впрочем, и другие, в известной степени условна. Например, А.И. Стрельников представляет классификацию, где к обстоятельствам, характеризующим объект, он относит: убийство, совершенное неоднократно, сопряженное с похищением человека; сопряженное с захватом заложника; сопряженное с разбоем; сопряженное с вымогательством; сопряженное с бандитизмом; сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера; сопряженное с нарушением равноправия граждан; сопряженное с посягательством на порядок управления. Перечисленные обстоятельства, по его мнению, связаны с причинением более тяжкого вреда объекту или с причинением вреда другим объектам. К объективной стороне он относит: убийство, совершенное с особой жестокостью, убийство, совершенное общеопасным способом. К субъективной стороне: убийство из корысти или по найму; убийство из хулиганских побуждений; убийство из кровной мести; убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение; убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего. К субъекту: убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии; убийство группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.

Известна и иная систематизация квалифицирующих обстоятельств убийства, относящихся к предмету посягательства (пп. «а», «б», «в», «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ); к способу совершения преступления (пп. «д», «е», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ); к субъекту преступления (п. «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ — исключен); к цели убийства (пп. «к», «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ); к мотиву убийства (пп. «з», «и», «л» ч. 22 ст. 105 УК РФ); к действиям, сопутствующим убийству (пп. «в, «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Приведенные выше системы классификации условны, так как содержание квалифицирующих признаков убийства разнообразно.

Э.В. Кабурнеев отмечает, что «В части 2 ст. 105 УК РФ содержится перечень квалифицирующих признаков убийства, который является подсистемой в системе преступлений против жизни». Поэтому целесообразно изложить признаки данной подсистемы в том порядке, в котором они изложены в УК РФ. Убийство двух и более лиц (п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ) представляет собой

сложное преступление, которое причиняет вред, хотя и тождественным, по нескольким объектам. Поэтому умысел, возникший до начала первого убийства, охватывает намерение умышленного лишения жизни двух или более человек и, таким образом, все эпизоды убийств составляют одно продолжаемое преступление. Осуществляется умысел последовательным выполнением юридически тождественных действий, промежуток между которыми, как правило, минимальный». Вред причиняется одному и тому же объекту — жизни двух или более лиц. Поэтому каждый из эпизодов убийства необходимо рассматривать как составную часть единого (единичного) продолжаемого преступления. Моментом окончания его следует считать последний эпизод из числа задуманных преступником.

Что касается убийства одного человека и покушения на жизнь другого, когда умысел виновного был направлен на лишение жизни двух или более лиц, такие случаи не могут рассматриваться как оконченное преступление — убийство двух или более лиц, поскольку преступное намерение убить двух лиц не было осуществлено по независящим от виновного обстоятельствам. В этих случаях, как указал Пленум Верховного Суда РФ, содеянное, следует квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Если прямого умысла не было на убийства нескольких лиц, а кто-либо из предполагаемых жертв остался жив, то квалифицировать содеянное как покушение на убийство двух или более лиц нельзя.

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ установила, что «О., находясь в состоянии алкогольного опьянения, подошел в кафе к незнакомым ему Я. и С., где между ними по незначительному поводу возникла ссора. Используя это в качестве предлога для последующих действий, О. достал заряженный боевыми патронами пистолет и с близкого расстояния последовательно произвел в них, а также в сидевших за соседним столиком Л. и Д. выстрелы, после чего покинул кафе. Увидев на улице незнакомого ему 3., осужденный выстрелил и в него из того же пистолета.

По приговору суда, О. осужден по ч. 3 ст. 30, пп. «а», «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 10 годам лишения свободы, по ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 9 годам лишения свободы, по ч. 1 ст. 213 УК РФ к 3 годам лишения свободы, по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 2годам лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 14 лет лишения свободы».

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ переквалифицировала действия осужденного с ч. 3 ст. 30, пп. «а», «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 3 ст. 30, п. «и» чт. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 3 ст. 30, пп. «а», «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ, по которой назначила 10 лет лишения свободы.

А.Н. Попов считает такую позицию Верховного Суда глубоко ошибочной, противоречащей уголовному закону и ослабляющему уголовно-правовую охрану жизни в Российской Федерации. Он пишет: «в части 1 ст. 17 УК РФ указывается, что совокупность преступлений отсутствует, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части настоящего Кодекса в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. Можно ли понимать так, что в п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание предусмотрено два или более убийства? Представляется, что нет. Указанным пунктом ответственность установлена не за два или более убийства, а за причинение смерти двум или более лицам в результате одного преступления. Об этом, в частности, свидетельствует то, что здесь употреблено слово «убийство» в единственном, а не во множественном числе. Если смерть причинена в результате одновременных действий виновного и причинение смерти нескольким лицам охватывались его умыслом, то в этом случае имеются основания для вменения п. «а» ч. 2 ст. 102 УК РФ. Если смерть нескольким потерпевшим причинена в результате разновременных действий виновного, при наличии неосторожности к смерти кого-либо из потерпевших, квалификация содеянного как убийства двух или более лиц исключается. Если же виновный имел умысел по отношению к смерти каждого потерпевшего, то следует выяснить, с каким видом умысла он действовал — с прямым или косвенным. При наличии косвенного умысла к смерти кого-либо при разновременных действиях виновного, содеянное нельзя квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, в этом случае нет единого преступления.

Если виновный действовал с прямым умыслом, направленным на лишение жизни нескольких потерпевших, имел ли он умысел на убийство нескольких лиц до начала преступных действий или нет.

Если виновный не имел умысла на убийство нескольких лиц до начала преступных действий, то признаков состава преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, в его действиях не будет.

Если умысел на причинение смерти нескольким лицам у виновного возник заранее, то руководствовался ли он при этом одним или разными мотивами по отношению к своим жертвам?

При разных мотивах оснований для квалификации содеянного как убийства двух или более лиц нет.

Если следовать рекомендациям Верховного Суда РФ, то за причинение смерти всем потерпевшим виновный будет отвечать за совершение одного преступления по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, но если кто из потерпевших выжил, то ответственность наступает по совокупности преступлений...».

В.Ф. Шепельков считает, что «Пленум Верховного Суда РФ в известной мере отождествил понятия «совершение нескольких преступлений» и «причинение вреда нескольким потерпевшим». Это приводит к возможности квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ несколько убийств, каждое их которых подлежит самостоятельной квалификации по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Соответственно, появляется возможность назначать пожизненное лишение свободы за серию так называемых простых убийств.

Необходимость квалификации по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ нескольких убийств с отягчающими обстоятельствами приводит к тому, что может потребоваться указание на несколько мотивов и целей преступления. Получается, что данная квалификация охватывает совершение одного преступления с несколькими мотивами и с несколькими целями. Такое положение вещей прямо противоречит доминирующей в доктрине позиции об одном мотиве преступления. Правда, этот эффект никак не сказывается на положении осужденного, а, скорее, имеет исключительно теоретическое значение.

Еще одним результатом смены подхода к квалификации нескольких убийств является уменьшение числа зарегистрированных преступлений. Появляется возможность сократить число зарегистрированных убийств, приписав их одному, виновному в их совершении лицу».

С объективной стороны убийство двух или более лиц может быть совершено как одним деянием, так и несколькими последовательными деяниями. В первом случае примером может служить отравление пищей или напитком нескольких лиц. Во втором случае — убийство граждан, находящихся в различных помещениях.

Умысел на убийство двух или более лиц возникает заранее, до начала выполнения объективной стороны состава преступления. Он может быть прямым, косвенным, заранее обдуманным или внезапно возникшим.

Для вышеуказанного способа убийства не имеет значения побудительный мотив убийства, а также цель. Если мотив или цель относится к числу квалифицирующих признаков, то он (она) должен (на) дополнительно найти отражение в окончательной квалификации наряду с п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Убийство лица или его близких с целью воспрепятствовать примерному осуществлению данным лицом своей служебной деятельности либо по мотивам мести за такую деятельность или выполнением общественного долга квалифицируется по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ. По вышеуказанному признаку следует квалифицировать лишь убийство лица, которое действовало правомерно на законных основаниях. Если поводом для совершения убийства являлись незаконные действия потерпевшего, содеянное не должно квалифицироваться по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Для квалификации убийства по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, вовсе не обязательно, чтобы оно совершалось непосредственно при осуществлении потерпевшим служебной деятельности или выполнением общественного долга. Под осуществлением служебной деятельности следует понимать действия лица, входящие в круг его обязанностей.

Это понятие охватывает не только службу в государственных или муниципальных учреждениях, но любое выполнение трудовых обязанностей в государственных организациях и предприятиях, деятельность которых не противоречит действующему законодательству. Потерпевшим может быть как должностное лицо, так и не должностное лицо, осуществляющее служебную деятельность. Более того, уголовный закон обеспечивает повышенную охрану не только указанных выше лиц, но и их близких.

Потерпевшим от преступления при этом может оказаться любое лицо — от руководителя до сторожа или охранника. Под выполнением общественного долга следует понимать осуществление гражданином как специально возложенных на него обязанностей в интересах общества или законных интересах отдельных лиц, так и совершение других общественно полезных действий (причинение правонарушений, сообщение органам власти о совершенном или готовящемся преступлении и т.д.). Понятие близких родственников дано в п. 4 ст. 54 УПК РФ. Ими могут быть родители, дети, родные братья, сестры, дед, бабушка, внуки, супруг. К иным близким могут относиться любые лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему, в том числе лица, состоящие с потерпевшим в так называемом гражданском браке. Необходимо только чтобы их убийство совершалось именно в связи со служебной или общественной деятельностью потерпевшего.

В случаях, когда убийство совершено в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга, выделено в самостоятельный состав, содеянное следует квалифицировать только по той норме, которая этот состав выделяет (ст. 277, 295, 317 УК РФ).

Понятие мести по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует отличать от бытовой мести, служащей поводом для отнесения убийства к ч. 1 ст. 105 УК РФ. В последнем случае имеются в виду побуждения, основанные наличной неприязни виновного к потерпевшему. Она может возникнуть по отношению к знакомому человеку на почве конфликтных соседских отношений, совместного проведения свободного времени, учебы или работы. Бытовая месть характерна и для лиц, ранее не знакомых с потерпевшим. Она возникает во многих случаях у людей с холерическим темпераментом, бурно реагирующих на замечания в свой адрес. Если в подобной ситуации суд не найдет признаков хулиганства в действиях виновного, то квалификация осуществляется по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Убийство малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека, подлежит квалификации по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Применительно к составу преступления беспомощное состояние — это положение потерпевшего лица, при котором он лишен возможности оказать преступнику эффективное сопротивление или уклониться от посягательства, т.е. самостоятельно защитить себя в момент посягательства.

К беспомощным потерпевшим чаще всего относят детей, инвалидов, стариков, тяжело больных людей. Сюда же можно добавить сильное алкогольное опьянение, состояние после принятия наркотических средств, обморок и пр. Для правильной квалификации по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, необходимо выяснить, кто привел в беспомощное состояние человека, которого затем убили. В зависимости от выявленных обстоятельств, квалификация действия убийцы может быть представлена в трех вариантах:

а) субъект лишает жизни потерпевшего, который в беспомощном состоянии оказался по каким-либо причинам не связанным с действиями убийцы;

субъект выполняет поставленную цель на лишение жизни, избивает (душит, применяет другие виды насилия), приводя потерпевшего в беспомощное состояние, а затем убивает его;

субъект привел потерпевшего в беспомощное состояние в процессе ссоры, на почве личных неприязненных отношений, перешедшей в драку. Умысел на лишение жизни возникает через небольшой промежуток времени из-за высказанной потерпевшим угрозы отомстить. Убийство его, по возникшему в этот момент умыслу, следует квалифицировать по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (и в отличие от предыдущих) в совокупности со ст. 111 УК РФ — за тяжкий вред здоровью, причиненный ранее, в процессе драки.

Отнесение «беспомощности» потерпевшего к отягчающим вину обстоятельствам связано с тем, что закон трактует действия в отношении указанных лиц как особо безжалостные и циничные, так как лицо, находящееся в таком состоянии, не способно оказывать сопротивление... Введение в п. «в» понятия «заведомости» предполагает, что использование беспомощности виновным должно быть осознанным».

Беспомощное состояние может быть постоянным или временным в зависимости от обстоятельств, его вызвавших. Обстоятельства, в силу которых потерпевший оказался в состоянии беспомощности, на наш взгляд, на квалификацию не должны оказывать какого-либо влияния. По смыслу закона содеянное может квалифицироваться по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ только тогда, когда беспомощное состояние потерпевшего не связано с насильственными действиями виновного, который лишь пользуется им как обстоятельством, облегчающим совершение убийства.

Под малолетним понимается лицо, которое на день совершеннолетия не достигло возраста 14 лет. Малолетство является самостоятельным признаком, который не зависит от признака беспомощности.

Если в процессе лишения жизни беспомощного совершались какие либо иные деяния, свидетельствующие о проявлении к данному лицу особой жестокости, то действия виновного подлежат квалификации по двум пунктам ч. 2 ст. 105 УК РФ (п. «в» и п. «д»).

Субъективная сторона деяния характеризуется виной в форме прямого или косвенного умысла.

Под термином «заведомо» понимается признак, указывающий, что лицу, совершаемому преступление, известны юридически значимые обстоятельства, предусмотренные Уголовным кодексом. Это означает, что виновный до причинения смерти потерпевшему должен знать о его малолетнем возрасте или беспомощном состояния. Предположения или допущения в данном случае не учитываются, требуется наличие знания соответствующего обстоятельства. Ключевое значение в определении беспомощного состояния, как квалифицирующего признака убийства, имеют слова «лицо не способное в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство».

Д.Ю. Краев отмечает, что беспомощное состояние потерпевшего не охватывается признаком сопряженности убийства с похищением человека, не находится в зависимости отданных преступлений и подлежит самостоятельной уголовно-правовой оценке. Поскольку действия виновного в случаях, когда человека против воли помещают в транспортное средство и перевозят с целью последующего убийства в другое место, причиняют ущерб такому объекту уголовно-правовой охраны, как свобода человека и непосредственно направлены на причинение смерти потерпевшему, а не его похищение, то такое похищение является не частью объективной стороны убийства, а приготовлением к лишению жизни потерпевшего путем умышленного создания условий для совершения последнего и требует квалификации по ст. 126 УК РФ.

Наиболее распространенными ошибками при уголовно-правовой оценке вышеуказанного деяния является то, что беспомощным состоянием потерпевшего следователи подразумевают сон или воздействие алкоголя.

Убийство, сопряженное с похищением человека по смыслу близко к убийству лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. Понятие похищения человека законом не определено и руководствуясь определением, данным А.Н. Поповым, под ним мы понимаем изъятие человека из места временного или частичного пребывания и определение его местонахождения, совершенное помимо или вопреки воле потерпевшего.

В Обзоре кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2002 г. указано, что «действия лиц, направленные на убийство, если они были связаны еще и с похищением или незаконным лишением свободы потерпевшего, полностью охватываются соответствующей статьей закона, предусматривающей ответственность за убийство и не требуют дополнительной квалификации по ст. 126 и 127 УК РФ».

Исследователи обращают внимание, что уголовный закон не содержит нормы о соответствующей статье закона, предусматривающей ответственность за убийство и полагают, что в связи с тем, что убийство может быть совершено как в отношении лица, так и в отношении других лиц, то такие деяния следует квалифицировать по совокупности в зависимости от цели незаконного лишения свободы либо с целью облегчить его совершение, либо скрыть незаконное лишение свободы; или же по ст. 127 и ч. 1 ст. 105 УКРФ по мотиву мести за оказанное сопротивление.

Похищение человека можно признать самостоятельным преступлением тогда, когда составляющие его деяния не выступают способом осуществления убийства. Если потерпевший изымается из привычной среды, перемещается помимо его воли к месту убийства, похищение является разновидностью насилия, охватываемого объективной стороной убийства. Подобной точки зрения придерживается и Т.Г. Понятовская.

Справедливо замечается, что для решения вопроса о квалификации содеянного по совокупности преступлений, предусмотренных статьями 126 и п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, необходимо руководствоваться, прежде всего, наличием умысла у виновного на незаконное изъятие человека из мест его пребывания и определение его местонахождения помимо или вопреки воле потерпевшего. Если в действиях виновного установлен умысел на похищение человека, имеются доказательства к этому, то изъятие человека из мест его местопребывания и определение его местонахождения помимо или вопреки воле потерпевшего уже не охватываются объективной стороной убийства и подлежат самостоятельной квалификации по ст. 126 УК РФ.

Для правильной квалификации имеет значение момент возникновения умысла на совершение убийства. Если он возник после изъятия человека из мест его местопребывания и определения его местонахождения помимо или вопреки воле потерпевшего или даже во время него, то будет реальная совокупность преступлений, предусмотренных ст. 126 и п. «в» ч.2 ст. 105 УК РФ. Правильная квалификация с учетом указанных в законе признаков требует, прежде всего, четкого определения термина «сопряженность», являющегося ключевым при решении вопроса о беспомощном состоянии потерпевшего. Сопряженность означает взаимосвязанность двух различных действий, совершение их одновременно или последовательно, одного за другим. Сопряженность убийства с другими преступлениями (в нашем случае со ст. 126 УК РФ) означает, что лишение жизни с объективной стороны совершается, как правило, в том же месте, в тоже время что и другое преступление, а с субъективной стороны осуществляется с прямым либо косвенным умыслом по мотивам и целям, связанным с первым преступлением.

Виновному необходимо вменять оба преступления с последующим назначением наказания по совокупности преступлений (ст. 69 УК РФ), ибо он посягает на два различных объекта: жизнь и личную свободу. В случае совершения преступления женщиной или мужчиной, достигшими к моменту приговора 60-тилетнего возраста, при назначении наказания за совершенное убийство, сопряженное с похищением человека, квалифицированным по ч. 3 ст. 26 УК РФ, в силу того, что к этим категориям не может быть применено наказание в виде пожизненного лишения свободы, квалифицировать их деяние следует по совокупности ч. 2 ст. 105 УК РФ с ч. 3 ст. 126 УК РФ. Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ). В постановлении Пленума Верховного суда РФ от 27.01.1999 г. отсутствует разъяснение относительно применения данного квалифицирующего признака. Обязательным признаком рассматриваемого элемента данного преступления является заведомость, то есть осведомленность виновного о наличии беременности у потерпевшей. Т.И. Ваулина полагает, что эта осведомленность может базироваться на собственном визуальном наблюдении, на ознакомлении с официальными документами, выданными соответствующими лечебными учреждениями, либо они стали ему известны при общении с самой потерпевшей. Предположения, вероятностные суждения об указанных обстоятельствах, исключают возможность вменения по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

С субъективной стороны, это убийство предполагает возможность его совершения как с прямым, так и с косвенным умыслом. Вид умысла определяется по отношению к самому преступлению — умышленному лишению жизни, а оно может совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом. В последнем случае, виновный не желает смерти беременной женщины, но сознательно допускает возможность ее наступления в результате избиения с особой жестокостью, применения токсических веществ, опасных для жизни и т.п.

Наибольшие сложности в теории и судебной практике вызывает квалификация действия лица, совершающего анализируемое преступление в условиях фактической ошибки. Этот вывод подтверждает практика Верховного Суда РФ. Так, рассматривая надзорную жалобу по делу Г., Президиум Верховного Суда РФ установил, что подсудимый Г., будучи уверенным, что его сожительница находится в состоянии беременности, во время ссоры произвел выстрел из охотничьего ружья в ее голову, причинив ей смертельное ранение. Суд квалифицировал действия Г. по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч.1 ст. 105 УК РФ, признав, что умысел на убийство заведомо беременной женщины Г. не довел до конца по независящим от него обстоятельствам, так как потерпевшая не находилась в состоянии беременности, о чем он не знал. Президиум Верховного Суда РФ исключил из состоявшихся по этому делу судебных решений указание на ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ по следующим основаниям. Согласно ч. 2 ст. 17 УК РФ совокупностью преступлений может быть признано одно действие (бездействие), содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями УК РФ. Таким образом, суд первой инстанции ошибочно квалифицировал действия Г. по совокупности преступлений. Но поскольку умысел на лишение жизни потерпевшей был им полностью реализован и в результате его действий наступила смерть потерпевшей, содеянное было квалифицировано только по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

К. Дядюн, анализируя данное решение считает, что нельзя признавать совокупностью ситуацию, когда одно действие содержит признаки не двух (или более) статей УК, а двух частей одной и той же статьи, поскольку это не соответствует положениям ч. 2 ст. 17 УК РФ. Но если виновный убежден, что убивает беременную женщину и желает этого (т.е. осознает данное квалифицирующее обстоятельство), то это значительно повышает степень общественной опасности содеянного и должно быть отражено в квалификации.

В данной ситуации, учитывая, что потерпевшей оказалась не беременная женщина, квалификация деяния Г. по пункту «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ была бы ошибочной, так как виновный ошибается не в личности как носителе каких- либо общесоциальных качеств, а в особенности признака, который присущ только данной личности, т.е. в момент совершения преступления ее физиологического состояния.

К числу квалифицированных, это убийство отнесено не по мотивам его совершения: ревности, мести, ненависти, неприязненных личных отношений, а по особенностям характеристики потерпевших. Однако, если виновный, совершая убийство беременной женщины, находился в состоянии физиологического аффекта, вызванного неправомерным поведением потерпевшей, его деяния подлежат квалификации по ст. 107 УК РФ, в соответствии с правилами конкуренции квалифицированного и привилегированных составов, независимо от вида умысла.

Если преступление совершается путем применения оружия в толпе или с использованием взрыва, и виновный сознательно допускает наступление любых последствий в отношении посторонних лиц, находившихся рядом с потерпевшей, то при их наступлении есть все основания квалифицировать совершенное по совокупности преступлений как покушение либо оконченное преступление в отношении избранной жертвы и оконченное умышленное убийство в отношении других лиц.

Для квалификации по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ требуется совершение убийства с особой жестокостью. Указанный признак предполагает обязательное сочетание понятия и признаков особой жестокости, а также субъективного отношения виновного к совершению данного преступления. Так как любое противоправное лишение жизни одним человеком другого представляет проявление жестокости, то для квалификации по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ она должна быть особой, то есть не такой как все, не обыкновенной. Эта жестокость должна характеризовать деяния виновного, как проявление его безжалостности, циничного попрания норм нравственности, демонстрацию садизма и бесчеловечности.

Уголовный кодекс РФ не раскрывает понятия особой жестокости, что создает опасность объективного вменения, так как правоприменитель может ориентироваться на признаки, которые внешне свидетельствуют об особой жестокости, но не учитывает главное, осознает ли виновный, что он действует с особой жестокостью.

Практика работы Судебной коллегии Верховного Суда РФ показывает, что суды, рассматривая дела данной категории не обосновывают свою позицию, что виновный осознавал особую жестокость своего деяния, предвидел возможность причинения потерпевшему смерти путем особой жестокости и желал или сознательно допускал, либо безразличное отношение к проявлению им особой жестокости. Так, Судебная коллегия не усмотрела особой жестокости в действиях преступника, сославшись в своем решении на то, что ранения, повлекшие смерть потерпевшей, причинены ей в короткий промежуток времени и не установлены факторы, свидетельствующие о желании преступника причинить особые мучения.

Рассмотрев приговор суда по делу К., Президиум Верховного Суда РФ отметил: «в приговоре указано, что К., взяв кухонную разделочную доску, начал бить потерпевшую. Наносил удары по голове и другим частям тела, а затем, когда она упала, наносил удары ногами по спине и другим частям тела. В приговоре не установлено, в чем состояли особые страдания и мучения и чем обусловлено беспомощное состояние потерпевшей». Но даже установив факт особых страданий потерпевшей, не следует забывать об основной задаче доказывания: установить осознание и желание виновных причинить такие страдания. Без помощи психолога эта задача во многих случаях не может быть решена.

Особая жестокость представляет собой междисциплинарное понятие, сформированное на стыке социологической, психологической и правовой наук. Социологический аспект обуславливается зависимостью содержания жестокости от духовно-нравственного и культурного уровня развития, идеологической или религиозной сферы жизни государства, национальных или иных принятых в нем традиций. Психологическая сторона особой жестокости отражается в особенностях проявляющей ее личности, то есть в ее неразвитой способности к сочувствию, в неумении поставить себя на место другого человека и получении удовлетворения (или удовольствия) от мучений и страданий потерпевшего. С юридической точки зрения, особая жестокость представляет собой уголовно-правовую категорию, на основе которой формируется целостная система преступлений, совершенных с особой жестокостью и предусмотренных п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ, п. «б» ч. 2 ст. 111, п. «в» ч. 2 ст. 112, п. «б» ч. 2 ст. 131, п. «б» ч. 2 ст. 132 УК РФ».

Г.Н. Борзенков пишет, что с учетом сложившейся судебной практики, убийство может быть признано жестоким в случаях:

а) когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязания или совершалось глумление над жертвой. Если пытки применялись с целью получения от потерпевшего каких-либо сведений, то причинение смерти возможно и с косвенным умыслом;

когда убийство совершено способом, которое заведомо для виновного связано с причинением потерпевшему особых страданий: нанесение большого количества ранений, использование мучительно действующего яда, кислоты или других агрессивных веществ, причинение смерти путем применения огня, электротока, бытового напряжения, закапывания заживо, замедленное утопление или удушение, причинение смерти путем лишения пищи или воды и т.п.;

когда убийство совершено в присутствии близких потерпевшему лиц, если виновный сознавал, что своими действиями причиняет присутствующим особые душевные страдания;

когда в целях продления мучения жертвы виновный препятствует оказанию помощи умершему.

Роль судебно-медицинской экспертизы по таким делам состоит в даче заключения о причинах смерти, количестве и локализации ранений, наличии особых повреждений, времени и характере их причинения, когда речь идет о глумлении над жертвой. Вывод суда об убийстве с особой жестокостью должен базироваться на анализе всех объективных и субъективных признаках состава преступления. Весьма важным для постановления приговора о наличии особой жестокости является выяснение данных о количестве прижизненных ран и других телесных повреждений, нанесенных потерпевшему Телесные повреждения, нанесенные после смерти потерпевшему, не дают оснований для квалификации действий виновного по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ, так как преступление считается оконченным в момент наступления биологической смерти потерпевшего. Поэтому уничтожение или расчленение трупа с целью скрыть преступление, не может быть основанием для квалификации убийства с особой жестокостью.

Точность квалификации деяния зависит от ряда обстоятельств в тех случаях, когда лишают жизни ребенка, скажем, старше 5 лет, понимающего действия убийцы, но физически не способного сопротивляться ему — надо вменять п. «в» ч. 2 ст. 105 УКРФ. Если же способ убийства по объективным и субъективным признакам относится к особо жестокому, то дополнительно необходимо вменять еще и п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Понятие «особая жестокость» является оценочным. И как всякое оценочное понятие оно оценивается различно как различными субъектами правоприменения, так и этими субъектами и самим виновным. Иными словами, то, что могут считать особо жестоким следователи, прокуроры и судьи, виновный может считать отнюдь не особо и даже просто не жестоким. Но если виновный не считает свои действия особо жестокими, то можно ли признавать их таковыми, ведь закон требует, чтобы виновный действовал именно заведомо и именно с особой жестокостью? Если исходить из объективных признаков убийства, то мы можем скатиться к объективному вменению. Однако и считать не особо жестоким убийство только потому что у виновного извращенное понимание жестокости, было бы несправедливо. Наличие или отсутствие особой жестокости определяет суд. Виновный должен не оценивать свои действия как особо жестокие, а осознавать те объективные обстоятельства, наличие которых и оценивается судом как проявление особой жестокости. Так как в уголовном законе нельзя оперировать понятиями и выражающими их терминами, не поддающемуся точному определению, то мы солидарны с позицией С.В. Расторопова, что такие оценочные понятия как «особая жестокость», «издевательства», «мучения», «пытка», из числа квалифицирующих признаков преступлений против здоровья и убийства исключить до тех пор, пока законодатель не будет в состоянии определить их в самом законе».

С данным выводом следует согласиться, так как поводов для его опровержения нет.

Убийство, совершенное общеопасным способом, подлежит квалификации по п. «е» ч. 2 ст. 105УК РФ. Для данной квалификации необходимо установить, что виновный сознательно применил способ причинения смерти, который представлял реальную опасность для жизни других, кроме намеченной жертвы лиц. Общеопасность, как способ совершения убийства, предполагает совершение его таким образом, при котором лишение жизни персонифицированного потерпевшего может сопровождаться причинением вреда неопределенно большому кругу других граждан, а также иным объектам. Общеопасным способом убийства следует признать совершение его путем взрыва, поджога, затопления, искусственного устройства снежных лавин, селевых потоков; в форме производства выстрелов в местах скопления людей, отравления воды и пищи, которым помимо потерпевшего пользуются другие люди; за счет использования химических радиоактивных веществ, бактериологических препаратов; за счет применения в качестве орудия преступления транспортных средств и иных источников повышенной опасности.

В доктрине уголовного права можно выделить три концепции общественно опасного способа:

это способ причинения смерти потерпевшему, при котором создается опасность для жизни более двух лиц;

это способ причинения смерти потерпевшему, при котором создается опасность для жизни хотя бы еще одного лица, помимо потерпевшего. Последний подход, как наиболее четкий и адекватный, отражен в действующем постановлении Пленума Верховного Суда РФ.

Об общеопасном способе убийства могут свидетельствовать:

средства, используемые виновным при совершении преступления;

обстановка совершения преступления;

присутствие на месте преступления как минимум двух человек. Опасность лишения жизни других лиц должна быть реальной, а не мнимой. Субъективная сторона рассматриваемого преступления может выражаться как в прямом, так и косвенном умысле.

В судебной практике в абсолютном большинстве случаев, способ, опасный для жизни многих людей, связан с применением огнестрельного оружия, когда орудием убийства служит охотничье ружье, заряженное дробью (картечью).

В то же время стрельба в общественных местах при отсутствии других лиц на улице, площади, доме, где существовала вероятность появления людей, не является безусловным основанием для вменения п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Требуется детальное изучение обстановки, установление реальной угрозы другим лицам, а также содержание умысла виновного, а не только поражающее свойство оружия. При этом вопрос о возможности квалификации по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ должен решаться после проведения баллистической (трасологической) экспертизы, дающей ответ на вопрос о площади рассеивания дроби и о направлении выстрела.

Если в результате применения виновным общеопасного способа убийства наступила смерть не только избранной им жертвы, но и других лиц, содеянное надо квалифицировать помимо пункта «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ и по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а в случае причинения вреда здоровью — по п. «е» ч. 2 ст. 105 и по ст. 111, 112 или 115 УК РФ, предусматривающими ответственность за умышленное причинение вреда здоровью. Следует подчеркнуть, что для вменения п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ не важно, наступили или нет вредные последствия для других лиц.

В тех случаях, когда убийство осуществлялось путем взрыва, поджога или иным общеопасным способом и было сопряжено с уничтожением или повреждением лесов, а равно насаждений, не входящих в лесной фонд, содеянное, наряду с п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ, следует квалифицировать также по ч. 2 ст. 167 или ч. 2 ст. 261 УК РФ.

Убийство, совершенное по мотиву кровной мести, подлежит квалификации по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Как мы уже отмечали ранее, обычай кровной мести существовал на Древней Руси, а в настоящее время сохраняется у отдельных этнических объединений Кавказа (Дагестан, Чечня, Ингушетия). Г И. Диасалидзе отмечает, что кровная месть представляет собой этап в развитии человеческих отношений и была обычаем всех народов, проживавших в условиях общинно-родового строя. По адату дозволяется убить безнаказанно любого своего кровного врага. Государственная власть, в силу труднодо- ступности, не может с такой легкостью, как на равнине, осуществлять свои функции, в том числе творить суд. Иное дело горы, которые неохотно меняют свой облик. Поэтому пережитки прошлого продолжают существовать в регионах, где «честь горца» превыше всего, даже закона. Суть кровной мести сводится к обязанности членов одного рода мстить за обиды (включая убийства) членам другого рода.

Первоначальный конфликт может быть и забыт, но обязанность мстить передается из поколения в поколение, порождая новые убийства. Для вменения данного признака необходимо доказать, во-первых, что виновный принадлежит к этнической группе населения, которая исповедует данный обычай. Во- вторых, мотивом убийства должна быть именно кровная месть. Место и время совершения убийства значения не имеет.

При исполнении кровной мести виновный, посягая наличность, может стремиться как получить удовлетворение, так и исполнить обычай. То есть мотив кровной мести может заключаться и в том, что месть не носит сугубо личный характер — преступник совершает убийство не для получения удовлетворения от совершенного насилия, а для соблюдения обычая, поступая по определенному образцу поведения, характерного для его национальной группы, и при совершении убийства движим скорее желанием сохранить свой статус в группе или его повысить.

«Понятие кровник» и «кровная месть» нельзя толковать расширительно и придавать им иное, по сравнению с данным в уголовном законе толкованием. В противном случае правоприменитель столкнется с необходимостью для квалификации убийств по названному мотиву учитывать чисто субъективную трактовку этого понятия в случаях, когда «кровниками» объявляют себя лица, вместе отбывающие длительные сроки лишения свободы за уголовные деяния.

Убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой подлежит квалификации по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Пленум Верховного Суда РФ указывает, что «при квалификации убийства по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, необходимо учитывать содержащееся в ст. 35 УК РФ определение понятия преступления, совершенного группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой лиц». Пленум отметил, что «убийство признается совершенным группой лиц когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения)». Убийство следует признавать группой лиц и в том случае, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на умышленное причинение смерти, к нему с той же целью присоединилось другое лицо (другие лица). Таким образом, качественным признаком группы лиц по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ является совместность действий соисполнителей. Предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершенных действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего. При этом, наряду с исполнителями преступления, другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства и их действия подлежит квалифицировать как соисполнителей без ссылки на ст. 33 УК РФ.

Организованная группа — это группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы, то есть имеет сплоченность. Поэтому при признании убийства совершенным организованной группой, действия всех участников независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ.

Отмечается, что в тексте п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ следовало бы выделить организованную группу и отразить такой квалифицирующий признак, как преступление, совершенное совместно с лицом, не являющимся субъектом преступления или действующим невиновно.

Распределение ролей между соисполнителями означает закрепление за каждым из них части действий, но только тех, которые являются выполнением объективной стороны состава убийства — лишения жизни. При осуществлении совместных действий, направленных на убийство, ответственность за причинение смерти будут нести оба лица независимо от того, чьими конкретно действиями фактически причинили смерть. Однако, в рамках сложного соучастия, с распределением ролей и наличием подстрекателя, организатора и пособника, их действия подлежат квалификации по ст. 35 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Организаторы (руководители) организованной группы несут ответственность за все совершенные группой преступления, если последние охватывались их умыслом. Другие участники организованной группы несут ответственность только за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали.

В отличие от сложного соучастия или соучастия с различными видами соучастников, участники организованной группы признаются исполнителями, независимо от их роли в совершенных преступлениях. Банду нельзя отождествлять с организованной группой или группой лиц по предварительному сговору, так как здесь имеются свои особые признаки (в связи с этим, п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ не применим). Кроме того, бандитизм по ст. 209 УК РФ подразумевает создание, руководство и (или) участие в банде. Поэтому, при совершении убийства в процессе бандитского нападения, при квалификации действий виновного необходима ссылка на ч. 2 (или ч. 3, если лицо использует свое служебное положение) ст. 290 УК — участие в устойчивой вооруженной группе (банде) или в совершаемых ею нападениях.

В то же время имеются и друге точки зрения на вышеупомянутую ситуацию. Так, А.Н. Попов исходит из того, что банда обладает всеми признаками организованной группы, поэтому убийство, совершенное в процессе бандитизма, требует квалификации по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ и соответствующей части ст. 209 УК РФ.

В данном случае не допустим двойной учет одного и того же обстоятельства. Банда представляет собой усовершенствованный вид организованной группы. В случае совершения убийства членами банды, по мнению вышеупомянутых ученых, не требуется дополнительная квалификация по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, так как убийство, сопряженное с бандитизмом, есть специальный состав убийства, совершенного организованной группой.

С субъективной стороны согласованные действия соисполнителей охватываются единым (прямым или косвенным) умыслом на причинение смерти потерпевшему.

Преступное сообщество (преступная организация) отличается от иных видов преступных групп, в том числе от организованной группы, более сложной внутренней структурой, наличием цели совместного совершения тяжких и особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды, а также возможностью объединения двух или более организованных групп с той же целью.

Согласно указаниям Пленума Верховного Суда РФ «Лицо, создавшее преступное сообщество (преступную организацию), его (ее) руководитель, а также лица, осуществляющие коллективное руководство таким сообществом (организацией), несут уголовную ответственность по ч. 1 ст. 210 УК РФ за совершение хотя бы одного из указанных в ней преступных действий, а также по соответствующим статьям Уголовного кодекса РФ за все совершенные другими участниками преступного сообщества (преступной организации) преступления без ссылки на ч. 3 ст. 33 УК РФ и в том случае, когда указанные лица непосредственно не участвовали в совершении конкретных преступлений, но они охватывались их умыслом».

За убийство из корыстных побуждений или по найму, равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом, предусмотрена уголовная ответственность по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Корысть, в словарной интерпретации трактуется как страсть к наживе, приобретению, жадность к деньгам и богатству.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 г. разъясняется, что как совершенное из корыстных побуждений следует квалифицировать умышленное убийство в целях получения материальной выгоды для виновного или других (денег, имущества или прав его получения, право на жилплощадь т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата долга, имущества, оплата услуг, выполнение имущественных обязательство, уплаты алиментов и др.).

В то же время обращает внимание разброс мнений известных ученых по данной проблематике. С. В. Бородин указывает, что закон не связывает понятие корысти только с преступлениями против собственности и для правильной квалификации убийства из корыстных побуждений важное значение имеет раскрытие содержания этих побуждений. Вопрос о форме умысла при убийстве из корыстных побуждений необходимо решать в зависимости от того, подпадает ли данное убийство только под признаки корыстного убийства или оно было совершено одновременно с другими преступлениями. В случаях, когда совершается одно преступление — корыстное убийство, субъект всегда действует с прямым умыслом, преследуя цель завладения имуществом, иными ценностями или правами материального характера. Здесь убийство оказывается средством для достижения желаемого результата. Виновный осознает, что без лишения жизни потерпевшего не может добиться своей корыстной цели. С.В. Бородин считает, что корыстное убийство следует ограничивать от случаев, когда оно совершается при разбойном нападении, найме, вымогательстве или бандитизме.

Конечно, было бы глубоким заблуждением думать, что корысть относится к области факультативных компонентов потребительско-мотивационной сферы человеческого бытия. Действительно, в ряде случаев может возникнуть мнение, что отдельные люди совершают корыстное преступление спонтанно, под воздействием корыстного мотива эвристического характера. Однако, при большой внимательности и рассудительности выясняется, что у конкретного человека, совершившего корыстное преступление, мотив корысти появляется задолго до совершения преступления. А если быть категоричным, то уместно заметить, что корысть присуща любому человеку изначально. Касаясь признака «корысть» при совершении убийства замечается, что она при убийстве выполняет не более гнусную роль, чем, скажем, месть или ревность, так как после погребения социализма в отдельно взятой стране, корысть утратила свойства устрашающего идеологического жупела, с помощью которого официальные власти пытались умерить корыстные притязания своих подданных. Думается, что в перспективе было бы логичным и оправданным изъятие корысти как квалифицирующего признака из уголовно-правовой материи.

При вменении п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует иметь в виду определенные отличия в трактовке термина «корыстные побуждения» применительно к каждому из видов убийств, которые могут повлиять на правильность квалификации и содержания действий конкретного преступления. По этой причине, целесообразно каждое из обстоятельств, перечисленных в п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, рассматривать отдельно, а затем, при необходимости, провести разграничение между сложными понятиями. Такой подход оправдывается тем, что по мнению Верховного Суда РФ, квалификация каждого из названных в п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ видов убийств должна даваться самостоятельно.

Корыстным убийством признается независимо от того, кто оказывается потерпевшим: владелец имущества или лицо, у которого оно находилось в пользовании или хранении.

Для признания убийства совершенным по корыстным мотивам, не имеет значения, кто может получать материальную выгоду, сам виновный или его другие лица.

Субъективная сторона убийства из корыстных побуждений, как правило, предполагает наличие прямого умысла. Для признания убийства корыстным, необходимо установить, что корыстный мотив на его совершение возник у виновного до осуществления преступного деяния и обусловил его; при этом не требуется, чтобы корыстная цель убийства была непременно достигнута. Главное, чтобы совершая данное преступление, виновный руководствовался корыстным мотивом.

Учитывая такое многоголосье ученых, неудивительно, что количество следственно-судебных ошибок, связанных с неправильным толкованием корыстного мотива, остается высоким.

Рассмотрим более конкретно каждый из анализируемых нами видов убийств с корыстным мотивом. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 г. № 1 под убийством по найму понимается убийство «обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения».

При убийстве из корыстных побуждений лицо, заказывающее убийство, является подстрекателем, поскольку исполнитель еще не готов выступить в качестве убийцы, в то время при убийстве по найму исполнитель — убийца уже готов к действию, поскольку, как правило, и субъективно и объективно подготовлен к совершению убийства на профессиональной основе. Такое лицо нуждается лишь в соответствующей оплате «за услугу». Он считает, что вышеперечисленные деяния не идентичны и «требуют различной уголовноправовой оценки.

Наемным убийцей (исполнителем) признается лицо, реально осознающее и планирующее совершение убийства четко обозначенного лица, обусловленное удовлетворением интересов исполнителя любыми средствами и способами за любую форму вознаграждения.

Это лицо реализует замысел организатора, что предполагает особое значение его действий для юридической оценки соучастия: при отсутствии исполнителя соучастие исключается. Из этого следует повышенная опасность исполнителя наемного убийцы, а, следовательно, как указывает И.В. Гайков, есть необходимость законодательного закрепления его особого статуса по сравнению с «обычным» убийцей». Он считает необходимым введение примечания

к ст. 105 УК РФ в следующей редакции: «Наемным убийцей признается лицо, совершающее убийство за определенное вознаграждение денежного или иного характера».

Мысль совершить преступление приходит к организатору-нанимателю, преступление совершается в его интересах, и он для реализации своего преступного замысла лично или с помощью других лиц (лица) подыскивает конкретного исполнителя. В то же время, среди пробелов российского уголовного законодательства является неопределенность статуса нанимателя, так как он не вписывается в рамки понятия организатор, которое закреплено в УК РФ. И.В. Гайков предполагает нанимателя именовать «заказчиком» и дать ему законодательное определение в следующей редакции: «Заказчиком наемного убийства признается лицо, нанявшее другое лицо для совершения убийства за оговоренную плату, либо за совершение убийства за оговоренную плату, либо за совершение (не совершение каких-либо действий в пользу последнего)».

В совершении убийства по найму довольно часто присутствует лицо или несколько лиц, которое находится между организатором и исполнителем. В ряде работ эту фигуру именуют «посредником». И. В. Гайков отмечает, что в уголовном праве нет такого понятия как посредник. В зависимости от характера выполняемых действий посредник может выступать в роли подстрекателя и пособника преступления. Он считает, что следует дополнить УК РФ статьей 105 УК РФ, где указать, что «посредником убийства по найму признается лицо, по заданию (поручению) заказчика подыскивающее непосредственного исполнителя убийства и заключающее с ним сделку от имени заказчика, а также ведущее переговоры с ним о сделке от имени заказчика, а также ведущее переговоры и передающее вознаграждение за совершенное убийство».

Указанное преступление может совершаться не только путем действия, но и бездействия. Объективная сторона убийства по найму состоит в лишении жизни другого человека исполнителем, т.е. наемным убийцей по указанию заказчика, а объективная сторона организатора состоит из: а) организации начальных действий обеспечения преступления; б) руководства лично или через других лиц или другими соучастниками.

Э.Ф. Побегайло признавая, что случаи убийств, сопряженных с деяниями, предусмотренными п.п. «в», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ относится к исключению из совокупности преступлений, предусмотренному ч. 1 ст. 17 УК РФ полагает, что подобный подход в плане юридической оценки шести названных видов квалифицированного убийства совершенно необоснован, полагая, что в таких случаях налицо типичная совокупность самостоятельных криминальных деяний, которые существенно различаются по признакам объективной стороны.