Убийства, совершенные при отягчающих обстоятельствах, относящихся к объекту посягательства

Квалификация убийства двух или более лиц (п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Исходя из того, что объектом убийства является жизнь человека, логично считать преступление тем опаснее, чем больше жизней оно унесло.

К. признан виновным в убийстве двух лиц — своих дедушки и бабушки. Убийство было совершено в ходе ссоры, в процессе которой подсудимый поочередно избивал потерпевших руками, ногами, палкой, другими предметами до тех пор, пока они не перестали подавать признаки жизни.

Суд обоснованно указал в приговоре, что приведенные данные опровергают неосторожное причинение смерти потерпевшим. Количество нанесенных потерпевшим ударов, их сила и локализация, орудия, которым они наносились, характер и степень опасности причиненных потерпевшим телесных повреждений свидетельствуют об умысле осужденного на их убийство. Оценив собранные доказательства в их совокупности, суд квалифицировал действия осужденного по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

До внесения в 2003 г. в УК РФ изменений, касающихся неоднократности преступлений, момент возникновения умысла на совершение второго убийства выступал в качестве критерия оценки действий виновного. В зависимости от времени появления умысла речь шла либо о неоднократности (а ныне совокупности нескольких преступлений), либо о п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Б.В. Коробейников и А. В. Савинов указывают, что в тех случаях, когда «умысел на убийство другого лица с целью сокрытия ранее совершенного убийства возник после того, как было совершено первое преступление, содеянное в целом не может квалифицироваться как убийство двух и более лиц. Каждое из совершенных преступлений требует самостоятельной квалификации». Данная позиция была характерна и для Верховного Суда РФ, она демонстрировалась им до определенного времени в отдельно взятых решениях.

Исключение признака неоднократности, который содержался в п. «н» ч. 2 ст. 105 из УК РФ (а в последующем и соответствующих разъяснений из текста Постановления Верховного Суда РФ), привело к появлению прямо противоположной точки зрения.

М. Бавсун и Н. Куличенко полагают, что влияние субъективного фактора на юридическую оценку поведения преступника, а также установление пределов ответственности в ситуациях подобного плана бесспорно. Прежде всего это связано с тем, что именно внутреннее, психическое отношение виновного является определяющим при совершении убийства двух или более лиц. Обстоятельства, содержащиеся в п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, указывают на особую мотивацию виновного. Вполне возможно, что при ее отсутствии преступление не совершалось бы вообще. В свою очередь, отрицание влияния субъективного фактора на квалификацию убийства двух и более лиц с неизбежностью влечет за собой и вывод об отсутствии необходимости учета мотивации лица при совершении им преступления, его целеполагающей деятельности, т.е. всего, что сопряжено с внутренним, психическим отношением виновного к своему поведению.

По мнению названных авторов предлагаемый сейчас Верховным Судом РФ вариант квалификации нескольких убийств, совершенных в различное время и не объединенных между собой единым умыслом, как единого квалифицированного убийства, ведет к необоснованному занижению оценки их общественной опасности. Формирование судебной практики именно в таком направлении способствует возникновению ошибок в процессе квалификации рассматриваемых преступлений, возникновению противоречий в практике применения соответствующих норм уголовного закона. Поэтому наиболее оправданным представляется решение рассматриваемой проблемы за счет признания убийства двух и более лиц единым преступлением, если они охвачены единством умысла и совершены в течение непродолжительного отрезка времени.

Исключение из текста закона п. «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ (Федеральный закон от 08.12.2003 № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации») не устранило проблему разграничения двойного (п. «а») и неоднократного (п. «н») убийств, а перевело ее в другую плоскость. Убийство двух или более лиц как единое преступление требуется отграничивать от двух или нескольких отдельных убийств, каждое из которых образует самостоятельное преступление.

Например, Р. признан виновным по приговору в краже чужого имущества — сотового телефона, в убийстве малолетней З.К. и убийстве с целью сокрытия этого убийства З.Ю.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ нашла вину Р. установленной исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре доказательствами.

Суд действия Р. квалифицировал по каждому эпизоду убийства как совокупность преступлений, предусмотренных ст. 105 ч. 2 п. «в» УК РФ и ст. 105 ч. 2 п. «к» УК РФ. Между тем в соответствии со ст. 17 ч. 1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21.07.2004 № 74-ФЗ «О внесении изменений в статьи 57 и 205 Уголовного кодекса Российской Федерации») совокупностью преступлений признается совершение двух и более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено, за исключением случаев, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части УК РФ в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. Ответственность за убийство двух и более лиц предусмотрена ст. 105 ч. 2 п. «а» УК РФ и действия Р. по убийству сестер З.К. и З.Ю. следовало квалифицировать как одно преступление. На основании изложенного и в соответствии с требованиями ст. 10 УК РФ действия осужденного подлежат переквалификации со ст. 105 ч. 2 п. «в» УК РФ и ст. 105 ч. 2 п. «к» УК РФ на ст. 105 ч. 2 п. «в», «к» УК РФ.

Данное определение Верховного Суда РФ содержит предпосылки для ответа на вопрос о том, можно ли квалифицировать как одно убийство причинение смерти двум лицам, когда умысел на убийство второго лица возник после убийства первого и целью является сокрытие совершенного преступления.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 17 УК РФ убийство двух или более лиц, совершенное одновременно или в разное время, не образует совокупности преступлений и подлежит квалификации по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а при наличии к тому оснований также и по другим пунктам ч. 2 данной статьи при условии, что ни за одно из этих убийств виновный ранее не был осужден. На это положение уголовного закона обращается внимание в новой редакции постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)». «В соответствии с положениями ч. 1 ст. 17 УК РФ убийство двух или более лиц, совершенное одновременно или в разное время, не образует совокупности преступлений и подлежит квалификации по пункту “а” ч. 2 ст. 105 УК РФ, а при наличии к тому оснований также и по другим пунктам части 2 данной статьи, при условии, что ни за одно из этих убийств виновный ранее не был осужден.

Убийство одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление — убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. “а” ч. 2 ст. 105 УК РФ», — говорится в п. 5 названного Постановления.

Рекомендация квалифицировать по п. «а» убийства двух и более лиц, когда они совершены в разное время и при отсутствии единого умысла — это вынужденный шаг, чтобы нейтрализовать или минимизировать недостатки законодательного решения о непризнании квалифицирующего значения неоднократных убийств.

Сохраняет свою актуальность разъяснение о том, что «убийство одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление — убийство двух лиц». В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Квалификация убийства лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ). По п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицируется убийство лица или его близких, совершенное с целью воспрепятствования правомерному осуществлению данным лицом своей служебной деятельности или выполнению общественного долга либо по мотивам мести за такую деятельность.

Под осуществлением служебной деятельности следует понимать действия лица, входящие в круг его обязанностей, вытекающих из трудового договора (контракта) с государственными, муниципальными, частными и иными зарегистрированными в установленном порядке предприятиями и организациями независимо от формы собственности, с предпринимателями, деятельность которых не противоречит действующему законодательству.

Выполнение общественного долга — это осуществление гражданином как специально возложенных на него обязанностей в интересах общества или законных интересах отдельных лиц, так и совершение других общественно полезных действий (пресечение правонарушений, сообщение органам власти о совершенном или готовящемся преступлении либо о местонахождении лица, разыскиваемого в связи с совершением им правонарушений, дача свидетелем или потерпевшим показаний, изобличающих лицо в совершении преступления, и др.).

К близким потерпевшему лицам, наряду с близкими родственниками, могут относиться иные лица, состоящие с ним в родстве, свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений.

Для квалификации содеянного по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ не имеет значения, совершено ли убийство в момент осуществления потерпевшим соответствующей деятельности или спустя какой-то промежуток времени после этого. В то же время преступление не может быть квалифицировано по п. «б» этой статьи УК РФ, если убийство совершено в связи с незаконной деятельностью потерпевшего.

Действия виновного, совершившего убийство лица, осуществляющего служебную деятельность или выполняющего общественный долг, квалифицируется по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ при условии, что виновный осведомлен о служебной или общественной деятельности потерпевшего. В противном случае его действия при отсутствии других обстоятельств, отягчающих убийство, должны квалифицироваться по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Такое осознание виновным вызывает необходимость квалификации его действий по анализируемому признаку вне зависимости от того, считал ли потерпевший, что он выполняет свой общественный долг.

Президиум Верховного Суда РФ признал несостоятельным утверждение С. о том, что его действия неправильно квалифицированы по ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В обоснование своего утверждения С. заявил, что потерпевшая П., являвшаяся инвалидом I группы с диагнозом «олигофрения в стадии глубокой дебильности», не могла осознавать совершение действий, которые расценены судом как выполнение общественного долга.

По делу установлено и в приговоре отражено, что потерпевшая П. пыталась помешать убийству ее матери Б., которое совершалось у нее на глазах, защищала потерпевшую.

Именно это, как следует из показаний самого С. на предварительном следствии, явилось действительной причиной его действий в отношении П., пытавшейся, по его словам, заступиться за мать.

Суждение С. о том, что потерпевшая П. не осознавала общественно полезную значимость этих своих действий, противоречит не только его показаниям, но и другим доказательствам, на которые сослался суд в приговоре, и является несостоятельным.

Кроме того, по смыслу закона для квалификации преступления как совершенного в связи с выполнением потерпевшим общественного долга имеет значение осознание этого обстоятельства не жертвой, а самим виновным, что и установлено по настоящему делу.

Таким образом, оснований для пересмотра приговора и кассационного определения по доводам надзорной жалобы осужденного С. не имеется.

Если после осуществления служебной деятельности или выполнения общественного долга потерпевшего убивают на почве ссоры (например, несанкционированная парковка во дворе домовладения виновного), а высказывания в адрес потерпевшего о выполнении указанных деятельности или долга носят второстепенный, опосредованный характер и не являются превалирующими в мотивации действий виновного, деяние не может быть квалифицировано по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Квалификация убийства малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ). По п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ в соответствии с изменениями, внесенными в УК РФ Федеральным законом от 15.07.2009 № 215-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации», квалифицируется умышленное причинение смерти лицу, не достигшему 14 лет.

При этом в отличие от других норм, в формулировку которых заложен признак заведомости, п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ указывает на необходимость квалификации по данному признаку убийства малолетнего и в том случае, когда виновный не осознавал недостижение 14-летия потерпевшим.

По п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии) надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. К иным лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные, престарелые, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее.

К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее.

Определяющим для квалификации содеянного по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ является именно то обстоятельство, что потерпевшие в силу своего возраста, физического или психического состояния не могут оказать сопротивление виновному и это используется последним для достижения преступного результата. В связи с этим суд обязан в приговоре привести конкретные мотивы, по которым лицо признано находящимся в беспомощном состоянии. Зачастую престарелый возраст потерпевшего лица автоматически приравнивается к беспомощному состоянию. Сам по себе престарелый возраст потерпевшего либо состояние его здоровья еще не свидетельствуют о беспомощном состоянии.

То же можно сказать и о малолетнем возрасте, а также о психическом заболевании потерпевшего, которое само по себе еще не свидетельствует о его беспомощном состоянии. Поэтому в приведенном выше примере о покушении на убийство инвалида I группы с диагнозом психического заболевания «олигофрения в стадии глубокой дебильности» виновному обоснованно не вменен квалифицирующий признак «с использованием беспомощного состояния потерпевшего».

Содеянное не может быть квалифицировано по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ в тех случаях, когда виновный в целях совершения умышленного убийства сначала приводит потерпевшего в беспомощное состояние, например, путем причинения вреда здоровью, применения сильнодействующих лекарственных препаратов и иных веществ, а затем, воспользовавшись этим, лишает его жизни.

Что касается состояния сна и опьянения, то здесь практика противоречива. В ряде случаев суды квалифицировали такое убийство по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. «Убийство спящего потерпевшего путем нанесения ему трех ударов топором по голове обоснованно квалифицировано по п. “в” ч. 2 ст. 105 УК РФ», — указал Верховный Суд РФ в одном из определений. Кроме того, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала правильной квалификацию по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ действий С., выразившихся в причинении смерти спящему потерпевшему; аналогичных действий Ш. в отношении потерпевших, находившихся в состоянии опьянения и спавших.

В некоторых ситуациях квалификация такого убийства по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ была отвергнута. Так, С. был осужден по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ за совершение убийства М., находящегося в беспомощном состоянии. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала: «поскольку сон является жизненно необходимым и физиологически обусловленным состоянием человека и не может расцениваться как беспомощное состояние в том понимании, которое содержится в диспозиции п. “в” ч. 2 ст. 105 УК РФ, действия С. подлежат переквалификации на ч. 1 ст. 105 УК РФ как убийство, совершенное на почве личных неприязненных отношений». Ранее такая позиция Верховным Судом РФ уже высказывалась. В определении Верховного Суда РФ по делу Б. сказано, что «факт сильного алкогольного опьянения и сна потерпевших не может рассматриваться как заведомое для Б. беспомощное состояние». В связи с этим его действия в части квалификации по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ переквалифицированы на ч. 1 ст. 105 УК РФ.

В последнее время эта позиция, по мнению Г.Н. Борзенкова, «стала преобладающей, хотя и без достаточных на то оснований».

Не являются тождественными беспомощному состоянию жертвы такие обстоятельства, как внезапность нападения, скрытый способ лишения жизни — выстрел снайпера, нападение из засады, неожиданный удар ножом в спину, применение взрывного устройства, отравление пищи и т.п. Значительное превосходство виновного в силе или наличие нескольких убийц не может свидетельствовать о беспомощности жертвы.

При квалификации действий виновного по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку «убийство, сопряженное с похищением человека» следует иметь в виду, что по смыслу закона ответственность по данному пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ наступает не только за умышленное причинение смерти самому похищенному, но и за убийство других лиц, совершенное виновным в связи с похищением человека. Содеянное должно квалифицироваться по совокупности с преступлениями, предусмотренными ст. 126 УК РФ в том случае, если действия по изъятию и перемещению потерпевшего помимо его воли совершены с целью последующего удержания в другом месте, а умысел на убийство возник и был реализован после реализации умысла на похищение человека. Так, Б. решил выяснить свои взаимоотношения с 3. и предложил А. и Р. поехать вместе с ним. Найдя потерпевшего, Б. стал избивать его, а затем Б. и А. связали ему руки, вывели из квартиры, посадили в автомашину и привезли в дом Б.

Там Б. решил убить потерпевшего. Сделав петлю, он накинул ее на шею потерпевшего и при помощи А. и Р. повесил его на дереве. В результате механической асфиксии наступила смерть жертвы. Действия виновных правильно были квалифицированы по совокупности п. «в», «ж» ч. 2 ст. 105 и ст. 126 УК РФ.

Однако при таких обстоятельствах, поскольку суд дал оценку действиям подсудимых как исполнителям убийства, сопряженного с похищением человека, Президиум Верховного Суда РФ своим постановлением изменил квалификацию похищения человека с п. «в» ч. 3 ст. 126 УК РФ на п. «а» ч. 2 ст. 126 УК РФ. Таким образом, умышленное причинение смерти похищенному не может квалифицироваться как похищение человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

Если же эти действия охватываются объективной стороной убийства (являются формой насилия, примененного виновным для облегчения убийства), они квалифицируются по ст. 105 УК РФ, при этом признак сопряженности с похищением человека не вменяется, совокупность со ст. 126 УК РФ отсутствует.

Квалификация убийства женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ). «Заведомо» в этом смысле означает обязательную осведомленность виновного о беременности потерпевшей. Срок беременности не влияет на квалификацию содеянного. Определенные трудности в квалификации возникают на практике в случаях, когда виновный в убийстве ошибочно (например, вследствие обмана со стороны потерпевшей), считал, что женщина была беременна.

В уголовно-правовой литературе на этот счет высказываются различные мнения. Такие случаи В.А. Казаковой предлагается квалифицировать как оконченное убийство по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку потерпевшей причинена смерть. Иная позиция заключается в том, что содеянное надлежит квалифицировать по совокупности двух преступлений — покушения на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, и оконченного простого или квалифицированного другим отягчающим обстоятельством убийства (ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 105 либо ч. 2 ст. 105 с другим пунктом), т.е. в данном случае усматривается идеальная совокупность указанных преступлений. Есть и те, кто считает, что в силу того, что фактически (объективно) убийство женщины, находящейся в состоянии беременности, не совершено, такие случаи необходимо квалифицировать как покушение на убийство при отягчающих обстоятельствах, т.е. по ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В этом случае речь идет об уголовно-правовой оценке фактической ошибки, состоящей в предположении наличия квалифицирующих обстоятельств.

Такие случаи нельзя квалифицировать как оконченное убийство при отягчающих обстоятельствах ввиду того, что в качестве его последствий законом (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ) предусмотрена не просто смерть потерпевшей, а смерть женщины, находящейся в состоянии беременности. И если в действительности такое последствие отсутствует, то содеянное не может квалифицироваться как оконченное преступление (нужно всегда иметь в виду, что это не просто убийство, а убийство при конкретном отягчающем обстоятельстве, в действительности, как это выясняется, отсутствующем). Содеянное нельзя квалифицировать и в совокупности с оконченным убийством без отягчающих обстоятельств — по причине несходства его с субъективной стороной содеянного.

Такое убийство не следует квалифицировать и как покушение на убийство при отягчающих обстоятельствах, поскольку смерть наступила.

К. со своей знакомой Д. в ее доме употреблял наркотические средства. Д. сообщила, что она беременна, и потребовала деньги, угрожая в противном случае заявить о том, что К. ее якобы изнасиловал. На почве возникшей в связи с этим неприязни, воспринимая реально сообщение Д. о беременности, К. ударил ее бутылкой по голове, затем несколько раз ногой по лицу, отчего потерпевшая потеряла сознание. После этого К. совершил убийство потерпевшей, удушив ее петлей. В результате механической асфиксии потерпевшая скончалась на месте происшествия. Судебно-медицинской экспертизой установлено, что в состоянии беременности она не находилась.

Приговором Верховного Суда Удмуртской Республики от 11 февраля 1998 г. К. осужден по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ; по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Рассмотрев надзорное представление с проверкой материалов уголовного дела, Президиум Верховного Суда Российской Федерации указал следующее. Согласно ч. 2 ст. 17 УК РФ совокупностью преступлений может быть признано одно действие (бездействие), содержащее признаки деяний, предусмотренных двумя или более статьями УК РФ.

Из приговора видно, что одни и те же действия К. суд квалифицировал и как убийство, и как покушение на убийство, т.е. по различным частям одной статьи УК РФ.

Поскольку умысел К. на лишение жизни Д. был полностью реализован и в результате его действий наступила смерть потерпевшей, квалификация его действий как покушение на убийство признана излишней.

Аналогичное решение было вынесено Верховным Судом РФ по надзорной жалобе осужденного Г. Приговор по делу об убийстве изменен, исключено осуждение по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ, так как умысел осужденного был полностью реализован, в результате наступила смерть потерпевшей, которая в состоянии беременности не была, квалификация действий как покушение на убийство является излишней, в связи с чем осуждение по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ исключается.

Таким образом, при ошибке в свойствах личности потерпевшей, а именно — в ситуации, когда обманутый виновный считает, что убивает беременную женщину, на самом деле таковой не являющуюся, ответственность при отсутствии других квалифицирующих признаков должна наступать по ч. 1 ст. 105 УК РФ.