Обеспечение защиты прав и законных интересов личности, общества и государства от общественно опасных посягательств является важной функцией государства. Для ее реализации Уголовный кодекс Российской Федерации не только определяет какие деяния признаются преступными и наказуемыми, но и устанавливает основания для признания правомерными деяний при защите прав и законных интересов личности, общества и государства. При этом ни сами эти деяния, ни причиненный ими вред не являются общественно опасными, так как совершаются во благо общества и в соответствии с законодательными требованиями, исключающими преступность деяния.

Предусмотренные уголовным законом состояния и условия, в соответствии с которыми деяния, хотя формально и содержащие признаки преступления, утрачивают общественную опасность, называются обстоятельствами, исключающими преступность деяния. В ранее действовавшем УК РСФСР 1960 года предусматривались только два таких обстоятельства: необходимая оборона и крайняя необходимость.

В действующем УК РФ перечень нормативно закрепленных обстоятельств, исключающих преступность деяния, значительно расширен. В главе 8 УК РФ предусмотрены следующие обстоятельства, исключающие преступность деяния: 1) необходимая оборона (ст. 37 УК РФ), 2) причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ), 3) крайняя необходимость (ст. 39 УК РФ), 4) физическое и психическое принуждение (ст. 40 УК РФ), 5) обоснованный риск (ст. 41 УК РФ), 6) исполнение приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ).

Приведенный перечень не охватывает всех случаев, встречающихся в судебной практике, когда налицо обстоятельства, исключающие преступность деяния. В теории уголовного права рассматриваются еще целый ряд таких обстоятельств: выполнение лицом профессиональных обязанностей (обязанность сотрудника правоохранительных органов производить задержание лица по подозрению в совершении преступления), законное применение оружия (при нападении на охраняемый объект), согласие лица на причинение вреда (согласие больного на ампутацию ноги в результате заболевания) [76, с. 11-12; 69, с. 410].

Обязанность выполнения лицом своих профессиональных обязанностей вытекает из требований ряда правовых актов, касающихся различных сфер общественной жизни: федеральные законы «О полиции», «О прокуратуре», «О следственном комитете», Об оказании медицинской помощи», «О спасателях» и другие.

Законность применение оружия предполагает его использование лицами, уполномоченными на это, в порядке, определенном также целым рядом ведомственных правовых актов. Наряду с этим необходимо отметить, что в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» содержатся положения о правомерности применения оружия, специальных средств или физической силы при отражении общественно опасного посягательства: «28. Сотрудники правоохранительных органов, военнослужащие и иные лица, которым законодательством разрешено применение оружия, специальных средств, боевой и специальной техники или физической силы для исполнения возложенных на них федеральными законами обязанностей, не подлежат уголовной ответственности за причиненный вред, если они действовали в соответствии с требованиями законов, уставов, положений и иных нормативных правовых актов, предусматривающих основания и порядок применения оружия, специальных средств, боевой и специальной техники или физической силы. Не может признаваться преступлением причинение вреда таким лицом, применившим оружие, специальные средства, боевую и специальную технику или физическую силу с нарушением установленного действующим законодательством порядка их применения, если исходя из конкретной обстановки промедление в применении указанных предметов создавало непосредственную опасность для жизни людей или могло повлечь за собой иные тяжкие последствия (экологическую катастрофу, совершение диверсии и т.п.)».

Согласие лица на причинение ему вреда распространяется только на необходимый вред, причиняемый здоровью по медицинским показаниям, и имущественного вреда. Наше уголовное законодательство твердо стоит на позиции недопустимости причинения вреда жизни и здоровью даже по согласию потерпевшего лица в иных случаях. В случае лишения жизни даже по согласию потерпевшего («эвтаназия») наступает уголовная ответственность за умышленное убийство (ст. 105 УК РФ), а при причинении вреда здоровью - за умышленное причинение вреда здоровью (ст. ст. 111, 112, 115). В отличие от российского уголовного

законодательства в значительной части зарубежных стран эвтаназия - лишение жизни человека по его согласию, нашла широкое распространение: все страны Скандинавии, европейские государства (Бельгия, Канада, некоторые штаты Северной Америки). В этих странах эвтаназия разрешена на законодательном уровне не только в случаях неизлечимой болезни, причиняющей мучительные физические страдания больному, но и при моральных переживаниях потерпевшего лица. Причем в 2016 году в Канаде было разрешено применять эвтаназию и в отношении лиц, не достигших 14-летнего возраста.

Следует подчеркнуть, что уголовный закон, устанавливая перечень деяний, исключающих их преступность, однозначно предусматривает, что лица, их совершившие, не могут быть привлечены к уголовной ответственности вследствие их невиновности. Встречающиеся в юридической литературе мнения, что данные лица освобождаются от уголовной ответственности, несостоятельны по той причине, что при освобождении от уголовной ответственности лица признаются виновными в совершенных преступлениях, но не несут ответственности по различным основаниям (например, ст. 75 УК РФ «Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием», ст. 78 «Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности»). В этой связи на органы предварительного расследования возлагается важная задача определить в ходе доследственной проверки, имелись ли обстоятельства, исключающие преступность деяния, и при наличии таковых не возбуждать уголовные дела либо прекратить возбужденные дела за отсутствием в действиях лица состава преступления. Выполнение этой задачи позволит, на наш взгляд, прекратить порочную практику возбуждения уголовных дел, когда к уголовной ответственности привлекаются лица, находившиеся в состоянии необходимой обороны или при других обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Конечно, при этом представляется необходимым увеличить существующие сроки доследственной проверки, например, до двух месяцев, в течение которых органы предварительного расследования смогут выяснить все обстоятельства произошедшего и принять законное и обоснованное решение.

В настоящее время в отношении данных лиц, как правило, возбуждаются уголовные дела, и только в ходе предварительного расследования решается вопрос об их невиновности, причем это в лучшем случае. На практике значительная часть возбужденных уголовных дел направляется в суд даже в условиях очевидности нахождения лица в обстоятельствах, исключающих преступность деяния. В качестве примера можно привести следующий случай: «В 2013 году завершился процесс по делу о нападении на дом фермера Гегама Саркисяна, который защищая свою семью, убил трех нападавших и ранил четвертого. Из материалов дела следует, что вечером 7 апреля 2012 года в дом, в котором проживал фермер и его семья, неожиданно ворвались четверо вооруженных мужчин. Требуя денег, они избили Саркисяна и его семью, но ничего не добившись от фермера, преступники решили убить всю семью. Услышав это, Гегам Саркисян сумел добраться до кухонного ножа и убил троих и ранил четвертого нападавшего, при этом сам он был ранен и позже госпитализирован. Первоначально уголовное дело против Саркисяна было возбуждено по пункту “а” части 2 статьи 105 УК РФ: “убийство двух и более лиц”. Однако позже в судебном заседании было установлено, что в действиях Саркисяна не было допущено превышения пределов необходимой обороны и уголовное дело против него было прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления» [61].

Обстоятельства, исключающие преступность деяния, не однородны и вызываются множеством внешних факторов. Условия правомерности действий в рамках этих обстоятельств носят различный характер.

К первому обстоятельству, исключающему преступность деяния, законодатель относит необходимую оборону (ст. 37 УК РФ). Право на необходимую оборону принадлежит каждому человеку и является важной гарантией защиты законных прав и интересов личности, общества и государства от общественно опасных посягательств. Частью 2 статьи 45 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещёнными законом. Необходимая оборона является субъективным правом человека. В ч. 3 ст. 37 УК РФ подчеркивается: «3. Положения настоящей статьи в равной мере распространяются на всех лиц независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, а также независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти». На гражданах не лежит правовая обязанность осуществлять акт обороны, это, скорее всего, моральная обязанность и выполнение ими общественного долга. В отличие от этого, у сотрудников правоохранительных органов, в случае нападения на них, лежит профессиональная обязанность пресечь данное общественно опасное посягательство путем причинения вреда посягающему.

В теории уголовного права принято подразделять условия правомерности необходимой обороны на относящиеся к общественно опасному посягательству и к защите от этого посягательства [88, с. 457472; 89, с. 308-313].

Условиями правомерности необходимой обороны, относящимися к посягательству, являются: 1) общественная опасность посягательства, 2) наличность посягательства, 3) действительность или реальность посягательства.

Общественная опасность посягательства при необходимой обороне определяется направленность на объект, охраняемый уголовным законом. Действующее уголовное законодательство признает объектами посягательства при необходимой обороне права и законные интересы обороняющегося или других лиц, общества или государства (ч. 1 ст. 37). По своей значимости они могут быть различны: жизнь и здоровье граждан, их имущество, общественная безопасность, основы правопорядка и т.д. При этом общественная опасность посягательства воплощается во вреде охраняемым уголовным законом объектам или угрозе причинения такого вреда.

Вместе с тем необходимая оборона не может осуществляться против посягательств на многие общественные отношения, в том числе на ряд экономических интересов, на политические, социальные и трудовые права граждан. Она невозможна и против таких общественно опасных деяний, которые немедленно и неминуемо не ведут к наступлению материального, физического и иного вреда. Оборона против таких деяний недопустима по той причине, что деяние и возможность наступления вреда отдалены друг от друга во времени, и предотвращение последнего обеспечивается путем обращения в правоохранительные органы. К таким деяниям относятся: вымогательство имущества, нарушение авторских и смежных, изобретательских и патентных прав, вымогательство взятки, мошенничество. Не допускается необходимая оборона при отражении посягательства, носящего малозначительный характер, в силу чего не представляющего общественной опасности. Не является допустимой необходимая оборона в отношении правомерных действий должностных лиц (например, правомерное задержание лица, совершившего преступление). Это правило, однако, не распространяется на явно незаконные действия должностных лиц, посягающих путем злоупотребления служебным положением на законные права и интересы граждан.

Характер объекта посягательства решающим образом влияет на степень его опасности, и, следовательно, на выбор средств защиты от него. Право на оборону порождает только общественно опасное посягательство на правоохраняемые интересы. Чаще всего оборона осуществляется против преступного, уголовно наказуемого посягательства, например, при отражении покушений на убийство либо на причинение вреда здоровью, а также при пресечении изнасилований, похищений людей, грабежей, разбоев, бандитских налетов, угонов транспортных средств и других посягательств на собственность, хулиганства. В то же время не требуется, чтобы посягательство было непременно преступным. Достаточно, чтобы оно было общественно опасным и объективно воспринималось обороняющимся как преступное нападение. Поэтому допустима необходимая оборона от посягательства душевнобольного, малолетнего или лица, действующего под влиянием устраняющей его вину фактической ошибки.

Посягательство при необходимой обороне характеризуется и рядом других признаков: его интенсивностью, намерениями виновного, средствами посягательства, личностью посягающего, что в совокупности определяет сущность и степень опасности посягательства. Под интенсивностью посягательства понимается его сила (соотношение сил нападающей и защищающейся сторон), стремительность нападения (активность, упорство в достижении цели, внезапность), что в значительной мере влияет на степень опасности посягательства. Намерения виновного определяют те общественно опасные последствия, которые посягающий стремится достичь при нападении (убить или избить лицо, похитить мелкую или особо крупную сумму и т.д.), что не может не повлиять на степень опасности посягательства. Личность посягающего, его характеристики учитываются судебной практикой при оценке намерений виновного, возможного вреда от его действий, а также при оценке степени опасности посягательства.

Вторым условием правомерности необходимой обороны, относящимся к посягательству, является наличность посягательства. Наличность посягательства связывается с временным промежутком, в течение которого возможна необходимая оборона. Поскольку необходимая оборона возможна в пределах посягательства, важно выяснить его начальный и конечный моменты.

Начальным моментом посягательства признается как момент непосредственно самого общественно опасного посягательства (например, вор залез в чужой карман), так и наличие реальной угрозы посягательства. О возникновении права на необходимую оборону при общественно опасном посягательстве, сопряженном с насилием опасным для жизни обороняющегося или другого лица, в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» сказано: «2. В части 1 статьи 37 УК РФ общественно опасное посягательство, сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, представляет собой деяние, которое в момент его совершения создавало реальную опасность для жизни обороняющегося или другого лица. О наличии такого посягательства могут свидетельствовать, в частности:

причинение вреда здоровью, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (например, ранения жизненно важных органов);

применение способа посягательства, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, удушение, поджог и т.п.).

Непосредственная угроза применения насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица, может выражаться, в частности, в высказываниях о намерении немедленно причинить обороняющемуся или другому лицу смерть или вред здоровью, опасный для жизни, демонстрации нападающим оружия или предметов, используемых в качестве оружия, взрывных устройств, если с учетом конкретной обстановки имелись основания опасаться осуществления этой угрозы».

В отношении общественно опасного посягательства, не связанного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в вышеуказанном Постановлении уточняет: «3. Разъяснить, что состояние необходимой обороны возникает не только с момента начала общественно опасного посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, но и при наличии реальной угрозы такого посягательства, то есть с того момента, когда посягающее лицо готово перейти к совершению соответствующего деяния. Суду необходимо установить, что у обороняющегося имелись основания для вывода о том, что имеет место реальная угроза посягательства».

Об окончании посягательства свидетельствуют следующие обстоятельства:

- достижение цели, которую поставил перед собой посягающий, то есть когда общественно опасное деяние завершилось (насильник совершил половой акт с потерпевшей);

приведение посягающего в такое состояние, при котором он уже не может продолжать посягательство, то есть когда посягательство было отражено;

добровольный отказ посягающего от доведения преступления до конца.

Вместе с тем Пленум Верховного Суда Российской Федерации в вышеуказанном Постановлении указал: «8. Разъяснить судам, что состояние необходимой обороны может иметь место в том числе в случаях, когда: защита последовала непосредственно за актом хотя и оконченного посягательства, но исходя из обстоятельств для оборонявшегося лица не был ясен момент его окончания и лицо ошибочно полагало, что посягательство продолжается; общественно опасное посягательство не прекращалось, а с очевидностью для оборонявшегося лица лишь приостанавливалось посягавшим лицом с целью создания наиболее благоприятной обстановки для продолжения посягательства или по иным причинам. Переход оружия или других предметов, использованных в качестве оружия при посягательстве, от посягавшего лица к оборонявшемуся лицу сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства, если с учетом интенсивности нападения, числа посягавших лиц, их возраста, пола, физического развития и других обстоятельств сохранялась реальная угроза продолжения такого посягательства».

В отношении длящихся и продолжаемых общественно опасных посягательств Пленум Верховного Суда Российской Федерации в цитируемом Постановлении уточнил: «5. Состояние необходимой обороны может быть вызвано и общественно опасным посягательством, носящим длящийся или продолжаемый характер (например, незаконное лишение свободы, захват заложников, истязание и т.п.)». Право на необходимую оборону в этих случаях сохраняется до момента окончания такого посягательства. В случае совершения предусмотренных Особенной частью Уголовного кодекса Российской Федерации деяний, в которых юридические и фактические моменты окончания посягательства не совпадают, право на необходимую оборону сохраняется до момента фактического окончания.

Наличие хотя бы одного из обстоятельств, свидетельствующих об окончании общественно опасного посягательства, дает основание считать, что обороняющееся лицо уже не действовало в состоянии необходимой обороны. Как указывается в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации: «7. Действия не могут признаваться совершенными в состоянии необходимой обороны, если вред посягавшему лицу причинен после того, как посягательство было предотвращено, пресечено или окончено и в применении мер защиты явно отпала необходимость, что осознавалось оборонявшимся лицом. В таких случаях в зависимости от конкретных обстоятельств дела причинение вреда посягавшему лицу может оцениваться по правилам статьи 38 УК РФ либо оборонявшееся лицо подлежит ответственности на общих основаниях. В целях правильной юридической оценки таких действий суды с учетом всех обстоятельств дела должны выяснять, не совершены ли они оборонявшимся лицом в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного общественно опасным посягательством».

Третьим условием правомерности необходимой обороны, относящимся к посягательству, является действительность или реальность посягательства, то есть посягательство существует объективно, а не в воображении обороняющегося. Действительность (реальность) посягательства также означает, что оно объективно способно причинить существенный вред правоохраняемым объектам. В этой связи следует отличать необходимую оборону от так называемой мнимой обороны, юридические последствия которой определяются по общим правилам о фактической ошибке. В пункте 16 вышеуказанного Постановления Пленум Верховного Суда Российской Федерации дал исчерпывающий комментарий относительно квалификации случаев мнимой обороны: «16. Судам необходимо различать состояние необходимой обороны и состояние мнимой обороны, когда отсутствует реальное общественно опасное посягательство и лицо ошибочно предполагает его наличие. В тех случаях, когда обстановка давала основания полагать, что совершается реальное общественно опасное посягательство, и лицо, применившее меры защиты, не осознавало и не могло осознавать отсутствие такого посягательства, его действия следует рассматривать как совершенные в состоянии необходимой обороны. При этом лицо, превысившее пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, или с непосредственной угрозой применения такого насилия, подлежит ответственности за превышение пределов необходимой обороны. В тех случаях, когда лицо не осознавало, но по обстоятельствам дела должно было и могло осознавать отсутствие реального общественно опасного посягательства, его действия подлежат квалификации по статьям Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающим ответственность за преступления, совершенные по неосторожности. Если же общественно опасного посягательства не существовало в действительности и окружающая обстановка не давала лицу оснований полагать, что оно происходит, действия лица подлежат квалификации на общих основаниях».

Таким образом, условия, относящиеся к посягательству, дают возможность реально оценить действия посягающего и позволяют выработать критерии правомерности защиты.

Защита является непременным элементом необходимой обороны и противопоставляется общественно опасному посягательству. При этом условия правомерности защиты вытекают из условий правомерности, относящихся к общественно опасному посягательству. К условиям правомерности защиты при необходимой обороне относятся: 1) определение объекта защиты; 2) направленность защиты; 3) своевременность защиты; 4) соразмерность защиты.

Первое условие относится к определению круга объектов, которые возможно защищать по правилам необходимой обороны. Характеристика данных объектов дана в ч. 1 ст. 37 УК РФ и связывается применительно к защите с общественной опасностью посягательства. Пленум Верховного Суда Российской Федерации особо выделяет случаи так называемой провокации обороны, при которой отсутствует объект защиты: «9. Не признается находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, которое спровоцировало нападение, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий (для причинения вреда здоровью, хулиганских действий, сокрытия другого преступления и т.п.). Содеянное в этих случаях квалифицируется на общих основаниях».

Вторым условием правомерности защиты является то, что вред должен быть причинен обязательно непосредственно посягающему (его жизни, здоровью, собственности и т.д.), а не третьим лицам. Важно отметить, что цель необходимой обороны заключается в защите правоохраняемых интересов, при этом причинение в процессе ее осуществления вреда посягающему носит вынужденный характер, порожденный совершением общественно опасного посягательства. При этом не требуется, чтобы вред посягающему был меньше предотвращенного, поскольку причинение меньшего вреда не всегда способно предотвратить или пресечь нападение. Однако, исходя из гуманных соображений, если посягательство совершается невменяемым или малолетним лицом, то обороняющийся должен стремиться по возможности устранить опасность, не прибегая к причинению им вреда. В случае же, когда избежать опасность таким образом нельзя, то обороняющийся должен стараться причинить наименьший вред посягающему.

Если общественно опасное посягательство совершается несколькими лицами, то обороняющееся лицо вправе применить к любому из посягающих такие меры защиты, которые определяются характером и опасностью действий всей группы (п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление»).

Третьим условием правомерности является своевременность защиты. Данное условие тесно связано с условием правомерности, относящимся к наличности посягательства. Следует подчеркнуть, что оборона считается своевременной, если она осуществляется в пределах того времени, которое занимало само посягательство, то есть с начала общественно опасного действия и до его окончания.

Четвертым и самым спорным условием правомерности защиты при необходимой обороне является ее соразмерность общественно опасному посягательству. Соразмерность защиты означает, что такая защита явно не превосходит общественной опасности посягательства.

В статье 37 УК РФ предусмотрено два вида посягательств, различающихся по характеру и степени общественной опасности:

посягательство, сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия (ч. 1 данной статьи УК РФ);

посягательство, не сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия (ч. 2 данной статьи УК РФ УК РФ).

Такое законодательное разделение придает каждому виду посягательства разное юридическое значение:

при первом виде посягательства оборона ничем не лимитирована, при ней правомерно причинение посягающему любого вреда;

при втором виде посягательства недопустимо умышленное причинение вреда, явно не соответствующего характеру и опасности посягательства.

Таким образом, сам законодатель связывает решение вопроса о правомерности необходимой обороны с характером и опасностью посягательства. Если посягательство было сопряжено с опасностью для жизни обороняющегося или других лиц, то защита от него является правомерной в любом случае. В цитируемом Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации прямо говорится: «10. При защите от общественно опасного посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия (часть 1 статьи 37 УК РФ), а также в случаях, предусмотренных частью 2.1 статьи 37 УК РФ, обороняющееся лицо вправе причинить любой по характеру и объему вред посягающему лицу». При этом обороняющийся вправе избрать любой способ защиты своей жизни или других людей, вплоть до лишения жизни посягающего.

Данный вывод следует из формулировки ч. 1 ст. 37 УК РФ, в которой вообще не говорится о превышении пределов необходимой обороны. Поэтому, на наш взгляд, превысить пределы необходимой обороны при защите жизни обороняющегося или других лиц невозможно.

Вместе с тем в Особенной части УК РФ предусмотрена ответственность за убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК РФ). На наш взгляд, формулировка этой диспозиции противоречит содержанию ч. 1 ст. 37 УК РФ, так как предполагает привлечение к уголовной ответственности как за действия обороняющегося при защите от посягательства, опасного для жизни обороняющегося или других лиц, так и от посягательства, не сопряженного с насилием опасным для жизни данных лиц, если они превысили допустимые пределы обороны. Выше уже было отмечено, что оборона при защите жизни обороняющегося или других лиц всегда является правомерной и превысить ее пределы представляется невозможным.

Несовершенство законодательной формулировки ч. 1 ст. 108 УК РФ приводит на практике к необоснованному привлечению к уголовной ответственности лиц, находившихся в состоянии необходимой обороны. В качестве примера можно привести следующий случай: «1 июля 2012 года возле железнодорожной платформы «Радищево», что в Московской области, на местную жительницу Татьяну Кудрявцеву, напал мужчина - гражданин Узбекистана. В тот день женщина ходила за грибами, когда случилось нападение, она возвращалась домой. На платформе ее окликнул неизвестный мужчина, что-то спросил, и после этого, угрожая ей, потащил ее в сторону оврага. Татьяна пыталась сопротивляться, вырывалась, наконец, ей удалось вырвать руку, она вытащила нож, которым собирала грибы, и наугад ткнула им в нападавшего. После этого мужчина еще какое-то время пытался ее душить, после откатился, схватившись за бок, женщина вызвала скорую помощь. Против Татьяны Кудрявцевой было возбуждено уголовное дело по статье 105 УК РФ - «убийство». Позже его переквалифицировали на часть 1 статьи 108 УК РФ - «убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны». Однако после оценки всех собранных по делу доказательств следствие пришло к выводу о том, что Татьяна Кудрявцев убила, находясь в состоянии необходимой обороны, защищая свою жизнь, здоровье, честь. Дело против нее было прекращено за отсутствием в ее действиях состава преступления» [104].

В этой связи предлагается изменить формулировку ч. 1 ст. 108 УК РФ, которую можно изложить следующим образом: «Убийство при защите от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, если при этом были превышены пределы необходимой обороны». Аналогичные изменения следует внести и в ч. 1 ст. 114 УК РФ, предусматривающей ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное при превышении пределов необходимой обороны. Такая законодательная формулировка позволит, по нашему мнению, устранить имеющиеся противоречия, возникающие при квалификации превышения пределов необходимой обороны.

Кроме того, требует законодательного изменения и ч. 1 ст. 37 УК РФ, из которой нужно исключить положение о защите охраняемых законом интересов общества или государства, оставив только указание о защите жизни обороняющегося или других лиц от общественно опасного посягательства. Это позволит четко и однозначно разграничить случаи посягательства на жизнь обороняющегося или других лиц от других правомерных действий, не связанных с посягательством на жизнь людей. Анализ положений вышеуказанного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации показал, что Верховный Суд связывает защиту от посягательства, предусмотренную ч. 1 ст. 37 УК РФ, преимущественно с прямой угрозой жизни обороняющегося или других лиц.

Исходя из этого, защиту охраняемых законом интересов общества или государства можно перенести в ч. 2 ст. 37 УК РФ: «Защита от посягательства на охраняемые законом интересы общества или государства, а также от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства».

Такое решение вопроса о необходимой обороне будет способствовать закреплению приоритета жизни обороняющегося и других лиц от общественно опасного посягательства, позволит исключить спорные вопросы квалификации действий при защите личных, общественных или государственных прав и интересов. Если при защите охраняемых законом интересов общества или государства возникнет ситуация, когда действия посягающего будут сопровождаться посягательством на жизнь обороняющегося, то вступит в силу положение ч. 1 ст. 37 УК РФ в предлагаемой редакции, то есть у обороняющегося возникнет состояние необходимой обороны, при котором исключено превышение ее пределов.

Предлагаемые изменения редакций рассмотренных статей УК РФ, по нашему мнению, позволят решить проблему законодательного определения правомерности необходимой обороны и исключат случаи необоснованного привлечения к уголовной ответственности лиц, которые находились в состоянии необходимой обороны.

Вопрос о превышении пределов необходимой обороны возникает только в положениях ч. 2 ст. 37 УК РФ, когда посягательство не сопряжено с насилием опасным для жизни обороняющегося или других лиц. В этой части статьи законодатель раскрывает понятие превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующего характеру и опасности посягательства. Такие действия

закономерно должны влечь наступление уголовной ответственности обороняющегося. Об этом сказано в вышеуказанном Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации: «11. Разъяснить судам, что уголовная ответственность за причинение вреда наступает для оборонявшегося лишь в случае превышения пределов необходимой обороны, то есть когда по делу будет установлено, что оборонявшийся прибегнул к защите от посягательства, указанного в части 2 статьи 37 УК РФ, такими способами и средствами, применение которых явно не вызывалось характером и опасностью посягательства, и без

необходимости умышленно причинил посягавшему тяжкий вред здоровью или смерть. При этом ответственность за превышение пределов необходимой обороны наступает только в случае, когда по делу будет установлено, что оборонявшийся осознавал, что причиняет вред, который не был необходим для предотвращения или пресечения конкретного общественно опасного посягательства».

Вместе с тем законодатель, учитывая то, что зачастую посягательство происходит неожиданно для обороняющегося,

обоснованно включил в Уголовный кодекс Российской Федерации новую часть 2.1 ст. 37, в которой говорится: «2.1. Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения». По этому поводу в вышеуказанном Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации говорится: «4. При выяснении вопроса, являлись ли для оборонявшегося лица неожиданными действия посягавшего, вследствие чего оборонявшийся не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения (часть 2.1 статьи 37 УК РФ), суду следует принимать во внимание время, место, обстановку и способ посягательства, предшествовавшие посягательству события, а также эмоциональное состояние оборонявшегося лица (состояние страха, испуга, замешательства в момент нападения и т.п.). В зависимости от конкретных обстоятельств дела неожиданным может быть признано посягательство, совершенное, например, в ночное время с проникновением в жилище, когда оборонявшееся лицо в состоянии испуга не смогло объективно оценить степень и характер опасности такого посягательства». Далее в пункте 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации сказано: «14. Судам надлежит иметь в виду, что обороняющееся лицо из-за душевного волнения, вызванного посягательством, не всегда может правильно оценить характер и опасность посягательства и, как следствие, избрать соразмерные способ и средства защиты. Действия оборонявшегося лица нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны, если причиненный вред хотя и оказался большим, чем вред предотвращенный, но при причинении вреда не было допущено явного несоответствия мер защиты характеру и опасности посягательства».

Соразмерность защиты и посягательства является оценочной категорией необходимой обороны и в большей мере зависит от усмотрения суда. В связи с этим Пленум Верховного Суда Российской Федерации в вышеуказанном Постановлении указал ряд ориентиров для судебных органов, которые они должны обязательно принимать во внимание: «13. Разрешая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, суды должны учитывать:

объект посягательства;

избранный посягавшим лицом способ достижения результата, тяжесть последствий, которые могли наступить в случае доведения посягательства до конца, наличие необходимости причинения смерти посягавшему лицу или тяжкого вреда его здоровью для предотвращения или пресечения посягательства;

место и время посягательства, предшествовавшие посягательству события, неожиданность посягательства, число лиц, посягавших и оборонявшихся, наличие оружия или иных предметов, использованных в качестве оружия;

возможность оборонявшегося лица отразить посягательство (его возраст и пол, физическое и психическое состояние и т.п.);

иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и оборонявшегося лиц.

Признав в действиях подсудимого признаки превышения пределов необходимой обороны, суд не может ограничиться общей формулировкой и должен обосновать в приговоре свой вывод со ссылкой на конкретные установленные по делу обстоятельства, свидетельствующие о явном несоответствии защиты характеру и опасности посягательства».

Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, также является законодательно установленным обстоятельством, исключающим преступность деяния. В ч. 1 ст. 38 УК РФ говорится: «1. Не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер».

Задержание лица, совершившего преступление, по своей юридической природе является одновременно правом и выполнением должностной обязанности сотрудниками правоохранительных органов, а для иных граждан - осуществлением их права по пресечению преступных действий и доставлению лиц, их совершивших, органам власти. В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» сказано: «19. Право на задержание лица, совершившего преступление, имеют не только уполномоченные на то представители власти, но и иные лица, в том числе пострадавшие от преступления, или ставшие его непосредственными очевидцами, или лица, которым стало достоверно известно о его совершении. Положения статьи 38 УК РФ могут быть применены в отношении указанных лиц в случае причинения ими вреда при задержании лица, совершившего преступление».

Данное разъяснение Пленума Верховного Суда Российской Федерации имеет важное значение для определения правовой сущности задержания преступника и в какой-то мере коррелируется с понятием гражданского ареста, свойственного зарубежному уголовному законодательству. Под гражданским арестом «понимаются действия, производимые лицом, не наделенным для этого специальными полномочиями (в частности, не являющимся представителем исполнительной власти, например полицейским), но ставшим свидетелем либо жертвой преступления. Нормы о гражданском аресте содержатся в уголовном законодательстве Австралии, Канады, Финляндии, Франции, Германии, Ирландии, Мексики, Португалии, Швеции, США и ряде других стран. Наибольшее распространение гражданский арест получил в странах англосаксонского права, главным образом в США и Англии. На протяжении многих лет в Великобритании отсутствовало понятие полицейских сил (вплоть до конца XVIII в.) - охрана общественного порядка и обеспечение общественной безопасности вменялись в обязанность каждому члену общества» [19]. Таким образом, отличительная особенность гражданского ареста заключается в том, что любое лицо, осуществляющее задержание преступника наделяется такими же правами и полномочиями, что и представитель власти. При осуществлении гражданского ареста только требуется произнести фразу: «Я объявляю вас под гражданским арестом», - после этого данное лицо наделяется правом применения силы при оказании сопротивления преступником либо попытки его бегства. Вместе с тем применение излишней физической силы или отсутствие достаточных оснований для ареста задерживаемого, причинение ему вреда, явно не соответствующего тяжести правонарушения, причинение умышленного вреда жизни и здоровью, а также промедление в доставлении преступника в органы власти влекут за собой гражданские или уголовные санкции для лица, осуществляющего гражданский арест. Следует согласить с мнением Ю.И. Деевой, что «решение задач, стоящих перед органами внутренних дел по укреплению правопорядка и борьбе с криминальными проявлениями в обществе, невозможно без всесторонней и действенной помощи со стороны населения, и сегодня все обстоятельства располагают к тому, чтобы активно привлекать граждан, общественные формирования и общество в целом, но в настоящее время главным препятствием к этому является отсутствие закона прямого действия, предоставляющего гражданам право на участие в охране общественного порядка» [19].

Рассматривая вопрос о правомерности задержания преступника, нужно понимать, что речь идет именно о лице, которое за совершенное деяние может быть привлечено к уголовной ответственности. Если общественно опасное деяние совершено лицом, у которого наблюдаются явные психические отклонения, или малолетним лицом, то изоляцию их от общества должны осуществлять только соответствующие органы (скорая психиатрическая помощь, органы внутренних дел), рядовые граждане не вправе предпринимать меры по задержанию таких лиц.

Как и любое другое обстоятельство, исключающее преступность деяния, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, имеет ряд условий правомерности: 1) основания задержания; 2) цель задержания; 3) основания причинения вреда при задержании; 4) соразмерность вреда причиняемого преступнику с общественной опасностью совершенного им деяния [88, с. 472-480; 89, с. 315-317].

Первое условие заключается в том, что причинение вреда допускается только при задержании лица, совершившего преступление, а не иное правонарушение (административный или дисциплинарный проступок, гражданско-правовой деликт, малозначительное деяние, предусмотренное ч. 2 ст. 14 УК РФ). При этом у лица, осуществляющего задержание преступника, должны быть реальные основания для таких действий. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 91 УПК РФ лицо может быть задержано по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, при наличии одного из следующих оснований:

когда это лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения;

когда потерпевшие или очевидцы укажут на данное лицо как на совершившее преступление;

когда на этом лице или его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления.

Данные основания хотя и предусмотрены уголовно-процессуальным законодательством, но имеют уголовно-правовой характер, так как предполагают фактическое задержание лица непосредственно после совершения преступления или через небольшой промежуток времени («по горячим следам»).

К основаниями фактического задержания также относятся наличие обвинительного приговора суда об осуждении задерживаемого за конкретное преступление либо наличие постановления о розыске лица, совершившего преступление, побег его из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи.

На практике имеют место случаи причинения при задержании вреда лицам, ошибочно принятым за преступника (мнимым преступникам). Вопрос об ответственности за причинение вреда при мнимом задержании решается по общим правилам о фактической ошибке: «Если при задержании лицо добросовестно заблуждалось относительно характера совершенного задержанным лицом противоправного деяния, приняв за преступление административное правонарушение или деяние лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, либо лица в состоянии невменяемости, в тех случаях, когда обстановка давала основания полагать, что совершалось преступление, и лицо, осуществлявшее задержание, не осознавало и не могло осознавать действительный характер совершавшегося деяния, его действия следует оценивать по правилам статьи 38 УК РФ, в том числе и о допустимых пределах причинения вреда. Аналогичным образом следует оценивать и ситуации, когда при задержании лицо добросовестно заблуждалось относительно того, кто именно совершил преступление, а обстановка давала ему основание полагать, что преступление было совершено задержанным им лицом, и при этом лицо, осуществлявшее задержание, не осознавало и не могло осознавать ошибочность своего предположения. Если при задержании лицо не осознавало, но по обстоятельствам дела должно было и могло осознавать указанные обстоятельства о характере противоправного деяния и о том, кто именно совершил преступление, его действия подлежат квалификации по статьям Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающим ответственность за преступления, совершенные по неосторожности. При отсутствии указанных обстоятельств причинение вреда лицу при его задержании подлежит квалификации на общих основаниях» (п. 24 Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление»).

основания, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством (ч. 2 ст. 91 УПК РФ), административным

законодательством (27.3 КоАП РФ) и уголовно-исполнительным законодательством (ч. 2 ст. 30 УИК РФ) рассматриваются как меры процессуального принуждения, избираемые правоохранительными органами в отношении уже задержанного лица.

Вторым условием правомерности является цель задержания. Вред лицу, совершившему преступление, может быть причинен лишь с целью его задержания и доставления в соответствующие органы власти. Причинение вреда лицу, задерживаемому за совершение преступления, с другой целью (например, расправа по мотиву мести за совершенное преступление) носит противоправный характер и влечет за собой уголовную ответственность. В любом случае исключается причинение смерти преступнику, так как при этом не достигается цель задержания. Между тем нужно учитывать, что, если в процессе задержания задерживаемое лицо совершает общественно опасное посягательство, в том числе сопряженное с насилием, опасным для жизни задерживающего его лица или иных лиц, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, причинение вреда в отношении задерживаемого лица следует рассматривать по правилам о необходимой обороне (статья 37 УК РФ).

Третьим непременным условием является невозможность произвести задержание иными способами, кроме как причинив вред лицу, совершившему преступление. Действия задерживаемого лица в этом случае должны явно указывать на желание скрыться либо уклониться от задержания. Такие действия выражаются в невыполнении законных требований следовать в органы власти, попытки бежать, в оказании сопротивления и т.п. Меры, которые принимаются для задержания лица, совершившего преступление, должны быть необходимыми, то есть оправданными обстоятельствами дела. При этом вред, причиняемый преступнику, может носить различный характер: ему может быть причинен как вред здоровью (при задержании преступнику вывихнули руку и т.п.), так и имущественный вред (повредили автомобиль преступника путем блокировки проезда другим автомобилем и т.п.).

Вопрос о том, является ли причинение того или иного вреда необходимым для задержания преступника, - это вопрос факта. Он должен решаться в каждом конкретном случае, исходя из конкретных обстоятельств дела. В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» указывается: «22. Под обстоятельствами задержания (обстановкой задержания), которые должны учитываться при определении размеров допустимого вреда, следует понимать все обстоятельства, которые могли повлиять на возможность задержания с минимальным причинением вреда задерживаемому (место и время преступления, непосредственно за которым следует задержание, количество, возраст и пол задерживающих и задерживаемых, их физическое развитие, вооруженность, наличие сведений об агрессивном поведении задерживаемых, их вхождении в состав банды, террористической организации и т.п.)». Насилие (тем более тяжкое) должно быть вынужденной, крайней мерой, когда иными средствами задержание осуществить невозможно. Применение насилия лицом, задерживающим преступника, должно исключать возможность причинения вреда иным лицам, в противном случае оно будет нести ответственность за неосторожное преступление.

Четвертым условием правомерности задержания, тесно связанным с предыдущим, является соразмерность вреда причиняемого преступнику с общественной опасностью совершенного им деяния. Предпринимаемые меры по задержанию преступника должны соответствовать характеру и опасности совершенного им преступления. Следует иметь в виду, что лицо, задерживающее преступника, не всегда в состоянии избрать абсолютно соразмерные характеру и опасности совершенного преступления средства задержания. Это зависит от различных факторов: сильного душевного волнения; быстро меняющейся обстановке; профессионализма и опытности лица, производящего задержание; времени и месте задержания и т.п. Поэтому допускается причинение вреда задержанному более значительного, по сравнению с тем, который нанес он сам, однако при этом не должно иметь место превышение мер, необходимых для задержания преступника.

Превышением мер при задержании лица признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда (ч. 2 ст. 38 УК РФ). Вред, причиненный по неосторожности, при задержании лица, совершившего преступление, не влечет за собой наступление уголовной ответственности. При этом следует иметь в виду, что о превышении мер, необходимых для задержания преступника, речь может идти лишь при наличии права на задержание. Поэтому причинение вреда преступнику без цели его задержания должно рассматриваться не как превышение рассматриваемых мер, а как преступление против личности.

Следующим обстоятельством, исключающим преступность деяния, является крайняя необходимость. Крайняя необходимость - это такое состояние, когда лицо для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества и государства, причиняет вред интересам третьих (посторонних) лиц при условии, что грозящая опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами, и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости (ч.1 ст. 39 УК РФ). Крайняя необходимость - это всегда столкновение двух правоохраняемых интересов, когда предотвратить наступление вреда одному из них можно, лишь причинив вред другому. При этом лицо, оказавшееся в состоянии крайней необходимости, сознательно причиняет вред менее важному интересу и таким способом спасает другой, более важный по своему значению. Именно поэтому действия, совершаемые в состоянии крайней необходимости, полезны для общества, они правомерны и морально оправданы.

Условия правомерности крайней необходимости принято подразделять на относящиеся к грозящей опасности и к защите от нее [88, с. 480-489; 89, с. 318-321]. Условиями, относящимися к грозящей опасности, являются: 1) источники опасности могут иметь различную природу, но они должны обязательно угрожать личности данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства; 2) опасность должна быть наличной; 3) опасность должна быть действительной, а не мнимой; 4) опасность при данных обстоятельствах не может быть устранена никакими другими средствами, кроме причинения вреда интересам третьих лиц.

Правовое основание крайней необходимости - это опасность, порожденная силами природы (землетрясения, наводнения, ураганы, смерчи, тайфуны и т.п.); действиями (бездействием) людей как незаконными (нарушение требований пожарной безопасности), так и законными (встречный пожар для ликвидации большого очага возгорания в лесу); различными процессами: производственными технологическими, физиологическими и патологическими, происходящими в организме человека (болезнь, холод, голод).

Опасность характеризуется также тем, что она должна быть наличной. Для признания опасности наличной требуется установить ее начальный и конечный моменты. Начальный момент возникновения опасности связывается не только с тем, что угроза причинения вреда реально стала воплощаться, но и с тем, что возникла сама угроза причинения вреда (например, существует угроза пожара, затопления, аварии, смерти и т.п.). Если опасность уже реализовалась и причинила вред правоохраняемым интересам, то она перестает быть правовым основанием крайней необходимости. Таким образом, состояние крайней необходимости возникает с момента возникновения опасности, существует в течение всего времени действия опасности и заканчивается с прекращением угрозы опасности.

Опасность должна быть действительной, то есть существующей объективно, а не в субъективном воображении причинителя вреда. Иногда причинитель вреда может ошибочно полагать, что опасность существует, когда в действительности она отсутствует. В таких случаях его действия должны оцениваться по правилам мнимой обороны.

Последним условием относительно грозящей опасности является то, что опасность при данных обстоятельствах не может быть устранена никакими другими средствами, кроме как путем причинения вреда интересам третьих лиц. Состояние крайней необходимости оправдывают лишь такие обстоятельства, при которых все иные средства, не связанные с причинением вреда интересам третьих лиц, не предотвратят наступление вреда наиболее важным интересам.

Условиями, относящимися к защите от грозящей опасности, являются: 1) объект защиты - любые охраняемые уголовным законом интересы; 2) вред может быть причинен только третьим лицам; 3) причиненный вред должен не превышать пределов крайней необходимости, то есть должен быть меньшим, чем вред

предотвращенный; 4) вред другому, охраняемому уголовным законом интересу, может быть причинен лишь тогда, когда грозящая опасность не могла быть устранима иными средствами.

Первое условие, относящееся к правомерности защиты - это объект защиты: личность и права лица, причиняющего вред, или иных лиц (их жизнь, здоровье, собственность), охраняемые законом интересы общества или государства (общественная безопасность, общественный порядок, экологическая безопасность). Главное условие, относящиеся к объектам защиты, является то, что они должны охраняться уголовным законом. При защите других объектов, не охраняемых уголовным законом, может наступать административная, гражданско-правовая или дисциплинарная ответственность либо ответственность вообще исключается при причинении малозначительного ущерба.

Причинение вреда третьим лицам является вторым условием правомерности защиты при крайней необходимости. Осуществление акта крайней необходимости путем причинения вреда интересам посторонних лиц, а также общественным и государственным интересам - это субъективное право гражданина. Однако на некоторые категории лиц (сотрудники органов внутренних дел, министерства чрезвычайных ситуаций, военнослужащие и др.) возложены правовые обязанности по осуществлению соответствующих действий в соответствии с крайней необходимостью. Так, например, при тушении пожара пожарные вынуждены частично разрушать жилище или иные помещения с целью предотвращения большего ущерба от огня. Если же вред причиняется самому источнику опасности, то причинитель вреда будет действовать не в условиях крайней необходимости, а в состоянии необходимой обороны.

Третье условие правомерности защиты - причиненный вред должен не превышать пределов крайней необходимости, то есть должен быть меньшим, чем вред предотвращенный. Понятие превышения пределов крайней необходимости дается в ч. 2 ст. 39 УК РФ: «2. Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда». При этом необходимо учитывать объективные и субъективные обстоятельства: ценность защищаемых интересов и интересов, которым причиняется вред; время принятия решения лицом, действующим в состоянии крайней необходимости; его профессиональный и жизненный опыт; психологическое и эмоциональное состояние, физические возможности и т.д.

Последнее условие правомерности защиты - это отсутствие у конкретного лица возможности устранить грозящую опасность в сложившейся обстановке иными средствами, чем совершением действия, подпадающего под признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом. Однако вследствие общественной полезности таких действий уголовная ответственность причинителя вреда не наступает. Если грозящая опасность могла быть устранена другими средствами, без причинения вреда, состояние крайней необходимости исключается, и причинитель вреда должен нести уголовную ответственность на общих основаниях.

В статье 40 УК РФ предусматривается такое обстоятельство, исключающее преступность деяния, как физическое или психическое принуждение. Данная статья предусматривает два самостоятельных обстоятельства, исключающих преступность деяния, в основу разделения которых положена способность лица руководить своим поведением при применении к нему насилия.