Правовое регулирование некоторых вопросов авторского права и смежных прав с помощью законодательства ЕС возникло из попыток извлечения коммерческой выгоды из расхождений в национальных законодательствах. Вместе с тем принципы, положенные в основу этих судебных решений, оказали далеко идущее воздействие на логику правоприменения и не утратили своего значения и после принятия директив ЕС.

В деле C-78/70 (Deutsche Grammaphon Gesellschaft mbH v. Metro- SB-Grofimarkte GmbH & Co. KG) Суд ЕС пришел к выводу, что те положения, которые сейчас содержатся в ст. 49 (ранее ст. 30) Договора о ЕС распространяются на авторское право и права, смежные с ним. Такое толкование Договора открыло дорогу нормотворчеству ЕЭС в данной сфере. В нем был провозглашен принцип, что осуществление авторского права не должно идти вразрез с целями, поставленными в Договоре.

В деле C-62/79 (Coditel SA v. Cine Vog Films SA), а также объединенных делах C-55/80 и C-57/80 (Musik-Vertrieb Membran GmbH and K-Tel International v. GEMA) предметом рассмотрения стали вопросы собственно авторского права. Суд пришел к выводу, что нормы Договора о ЕС, направленные на обеспечение свободного движения товаров и услуг, справедливой конкуренции, в полной мере применимы к сфере авторского права.

При разрешении споров об исчерпании права Суд предложил проводить различие между охраняемыми авторским правом товарами и услугами. Исчерпание прав применимо только к товарам и не распространяется на оказание услуг. Ситуация, приведшая к появлению этой конструкции, заключалась в следующем. В соответствии с соглашением от 8 июля 1969 г. французская компания Les Films de la Boetie в качестве обладателя исключительных авторских прав на фильм «Le Boucher» уступила бельгийской компании Cine Vog исключительное право на распространение фильма на территории Бельгии сроком на семь лет. Фильм показывался в бельгийских кинотеатрах с 15 мая 1970 г.

Однако 5 января 1971 г. первый канал немецкого телевидения показал немецкоязычную версию фильма. Первый канал принимался в Бельгии. Компания Cine Vog решила, что эфирный показ поставил под угрозу коммерческое будущее фильма в Бельгии. Она предъявила иск к французской компании Les Films de la Boetie за нарушение положений соглашения об исключительности и к группе кабельных компаний Coditel, распространившей показ каналов немецкого телевидения по кабелю на территории Бельгии.

Дело попало в Суд ЕС, который сослался на различие между применением принципа исчерпания права в отношении материальных объектов и невозможностью справедливого применения этого принципа к другим случаям. Суд посчитал, что обладатель исключительного права на публичное исполнение фильма на всей территории государства-участника может противопоставить его действиям кабельных телевизионных компаний, которые распространили его по своим сетям, получив фильм от вещательной организации в другом государстве-члене, не нарушая права ЕС.

В объединенных делах C-110/88, C-241/88 и C-242/88 (Francois Lucazeau and Others v. Societe des Auteurs, Compositeurs et Editeurs de Musique (SACEM) and Others) владелец дискотеки оспаривал правомерность взимания роялти за публичное исполнение по более высоким ставками во Франции, чем это было принято в Германии. Луса- зо негодовал, почему во Франции дискотеки должны платить более высокие сборы, чем в других странах, хотя исполняется в основном англо-американский репертуар. Суд постановил, что вопрос о ставках сбора должен быть решен в свете соответствующего национального законодательства.

В деле C-402/85 (G. Basset v Societe des auteurs, compositeurs et editeurs de musique (SACEM)) владелец дискотеки оспаривал правомерность взимания дополнительных сборов. По французскому законодательству можно обусловить право на воспроизведение определенной целью. При изменении цели воспроизведения требуется дополнительное согласие автора, за что взимается плата. Воспроизведение, использование фонограммных и исполнительских прав в местах, где взимается плата за вход, подчиняется особому режиму. Владелец дискотеки настаивал, что он использует в основном английский и американский репертуар. В США и Соединенном Королевстве такой практики ограничения прав на воспроизведение его целью нет. Поэтому требование SACEM незаконно.

Суд высказался в пользу применения соответствующих положений национального авторского права при условии, что они не ведут к дискриминации между гражданами Франции и других государств-членов. Тем самым был подтвержден принцип признания правомерности различий в национальном регулировании вопросов авторского права до тех пор, пока они не вступают в противоречие с правом ЕС.

В деле C-158/86 (Warner Brothers Inc. and Metronome Video ApS v. Erik Viuff Christiansen) Суд встал на ту точку зрения, что каждое из исключительных прав, которыми пользуется владелец авторского права, подлежит самостоятельной защите независимо от исчерпания его правомочий в отношении копий произведения.

Обстоятельства дела были таковы. Датский предприниматель купил в Лондоне видеокассеты фильма «Никогда не говори никогда» и стал сдавать их в прокат клиентам в Дании. Датское право в ту пору, в отличие от английского права, охраняло авторское право в отношении не только продажи копий произведения, но и сдачи их в прокат. Обладатель авторских прав на фильм, компания «Уорнер Бразерс», подал в суд на датчанина за нарушение его авторских прав в соответствии с правом Дании. Дело попало в Суд ЕС.

Правовая позиция датчанина состояла в том, что приобретение им видеокассет в Англии привело к исчерпанию авторских прав на эти кассеты на всей территории ЕС в соответствии с принципом свободного движения товаров и он мог распоряжаться ими по своему усмотрению. Такой же точки зрения придерживался и Генеральный адвокат, дающий Суду советы по вопросам права. Суд с ними не согласился. Суд заявил, что авторское право в таком деле включает два элемента: литературные и художественные произведения, особенно когда речь идет о кинематографических произведениях, могут быть предметом коммерческой эксплуатации либо путем публичного исполнения, либо путем воспроизведения и продажи записей. Нормы Договора о ЕС не ставят под сомнение ни одно из этих основополагающих прав автора.

Суд поддержал ту точку зрения, что исчерпание одного из исключительных прав на интеллектуальную собственность не означает исчерпания других прав при наличии специфического рынка для каждого из видов прав. Исчерпание права на воспроизведение не означает исчерпания прав на исполнение. В Дании сдача в аренду — специфический рынок. Соответственно согласие правообладателя на поступление в продажу копий видеокассет не означает его согласия на сдачу их внаем, если такое право охраняется в соответствующем государстве.

В объединенных делах C-92/92 (Phil Collins v. Imtrat Handels- gesellschaft mbH) и C-326/92 (Patricia Im-und Export Verwaltungs- gesellschaft mbH and Leif Emanuel Kraul v. EMI Electrola GmbH) Суд высказался против использования различий в национальных законодательствах об авторском праве, которые ведут к дискриминации на территории ЕС по признаку гражданства. Суд постановил, что ст. 12 Договора о ЕС (ранее ст. 7) предусматривает, что в сфере применения настоящего Договора и без ущерба для содержащихся в нем специальных положений какая-либо дискриминация на основании гражданства должна быть запрещена.

Обстоятельства дела были таковы. В 1983 г. английский певец Фил Коллинз выступал с концертами в США. Аудиозапись концертов была сделана без его согласия. Согласно положениям немецкого законодательства об авторском праве иностранные артисты-исполнители могут воспрепятствовать распространению записей, сделанных без их согласия, только в том случае, если исполнение имело место на территории Германии. Суд подтвердил, что, запрещая какую-либо дискриминацию по признаку гражданства, Договор о ЕС требует, чтобы в ситуации, к которой применимо право ЕС, все лица находились в абсолютно равном положении с гражданами заинтересованного государства-члена. В той мере, в какой данный принцип подлежит применению, он препятствует государству-члену предоставлять какое-либо исключительное право под условием, чтобы заинтересованное лицо было гражданином такого государства-члена.

В серии дел C-55/80 и C-57/80 (Musik-Vertrieb Membran and K-Tel International v. GEMA), C-110/88, C-241/88 и C-242/88 (Francois

Lucazeau and Others v. Societe des Auteurs, Compositeurs et Editeurs de Musique and Others (SACEMII)), а также C-395/87 (Ministerepublic v. Jean-Louis Tournier (SACEM I)) по поводу действий обществ по коллективному управлению правами Суд сформулировал принцип недопущения злоупотребления доминирующим положением применительно к авторскому праву.

Ссылаясь на принцип равенства, немецкое общество по коллективному управлению правами GEMA предприняло попытку использовать свое монопольное положение в сфере управления правами для того, чтобы уравнять роялти, взимаемые с объектов, охраняемых авторским правом, которые ввозятся из других стран ЕС и производятся на месте. Суд расценил эти действия как попытку субъекта частного права ввести своего рода таможенный сбор со звуковых носителей, которые уже свободно перемещаются в рамках общего рынка. Это, по мнению Суда, приведет к дроблению внутреннего рынка ЕС по национальному признаку, что несовместимо с целями Договора.

В деле GEMA представители бельгийского и итальянского правительств выдвинули тезис, что в отсутствие гармонизации на уровне ЕС принцип территориального действия законодательства в вопросах авторского права всегда должен преобладать над принципом свободного движения товаров внутри ЕС. Суд решительно отверг эту аргументацию. В делах, затрагивающих вопросы интеллектуальной собственности, он ни разу не упомянул о гармонизации как условии, необходимом для применения принципа свободного движения товаров.

Во втором случае речь шла о споре между владельцами дискотек и французским обществом по коллективному управлению правами авторов и композиторов SACEM. Суд квалифицировал данное общество как занимающее доминирующее положение на значительной части общего рынка, которое в силу этого навязывает несправедливые торговые условия. Роялти, уплаты которого оно требует с дискотек в одном государстве-члене, значительно выше, чем роялти, взимаемое в других государствах-членах. Такое различие могло бы быть оправдано только ссылкой на объективные и относящиеся к делу расхождения в управлении авторскими правами в соответствующем государстве и в других государствах-членах.

Примат принципов европейского права. Прецедентное значение для понимания сферы действия европейского законодательства в области авторского права имеет решение по спору между итальянским музыкальным издательством «Рикорди» («Ricordi») и немецким государственным театром земли Гессен в Висбадене (C-360/00, Land Hessen v. G. Ricordi & Co. Buhnen- und Musikverlag GmbH).

Обстоятельства дела таковы. «Рикорди» является владельцем прав на исполнение оперы Дж. Пуччини «Богема» («La Boheme»). Пуччини умер 29 ноября 1924 г. В сезоны 1993/1994 и 1994/1995 гг. государственный театр Висбадена показал на своей сцене ряд спектаклей указанной оперы без согласия «Рикорди». Последнее обратилось с иском в соответствующий земельный суд (Landgericht). Истец утверждал, что в свете запрета на дискриминацию по признаку гражданства, закрепленного в Договоре о ЕС, произведения Пуччини должны охраняться в Германии до истечения 70-летнего срока после смерти автора, как это установлено немецким законодательством, т. е. до 1 января 1995 г.

Ответчик по этому делу, земля Гессен, возражал. Ответчик считал, что опера «Богема» охраняется в соответствии с нормами итальянского законодательства. Итальянское же законодательство устанавливало 56-летний срок охраны произведений после смерти автора. Следовательно, с 1 января 1981 г. оперы Пуччини находятся в общественном достоянии, и согласие на их исполнение не требуется.

Определение земельного суда о принятии иска к производству было обжаловано ответчиком. Верховный суд Германии (Bundesgerichtshof) указал, что из материалов дела следует, что данная опера была впервые опубликована в Италии, а не в Германии. В то время она охранялась в Германии исключительно в силу действия международных договоров. В свете ст. 7 (8) Бернской конвенции сроки охраны произведения определяются в соответствии с нормами страны его происхождения. Если опера «Богема» охраняется по правилам итальянского законодательства, то срок ее охраны истек в 1980 г.

Однако Верховный суд согласился с доводом истца, что разрешение спора по существу зависит от применимости к данному случаю запрета на дискриминацию по признаку гражданства, предусмотренного в части первой ст. 12 Договора о ЕС. Вместе с тем национальный суд выразил сомнение в применимости данного принципа к делам по защите авторских прав, когда автор умер до того, как запрет на дискриминацию вступил в силу. В Италии и Германии это произошло с 1 января 1958 г., тогда как Пучини умер в 1924 г. На этой стадии национальный суд приостановил производство и обратился с запросом в Суд ЕС, попросив его вынести предварительное постановление по следующему вопросу права: должен ли запрет на дискриминацию, содержащийся в части первой ст. 12 Договора о ЕС, применяться к случаям, когда иностранный автор уже умер до того, как Договор вступил в силу в государстве, гражданином которого он являлся?

Суд ЕС рассуждал следующим образом. Он напомнил, что в силу их влияния на торговлю товарами и услугами внутри ЕС вопросы авторского права и смежных прав попадают в сферу действия Договора о ЕС, что было подтверждено Судом в своих решениях по делам в отношении использования записей выступлений знаменитого певца Фила Коллинза и др.1 Далее Суд отметил, что хотя Пуччини скончался до того, как Договор о ЕС вступил в силу в государстве-члене, это не препятствует применению Договора о ЕС. Авторское право охраняет не только самого автора, но и тех, кто получил от него право требования.

Никто не оспаривает, что авторское право, являющееся предметом основного разбирательства, по-прежнему влияет на поведение лиц, получивших право требования[1] [2] от Дж. Пуччини и действующих, когда Договор ЕС уже вступил в силу. Наконец Суду предстояло определить, противоречит ли праву ЕС установленное в немецком праве различие в режиме обращения, с которым сталкиваются немецкие и иностранные авторы.

Земля Гессен утверждает, что такое различие проистекает из расхождения между законами государств-членов. Она ссылается на то, что условия охраны, предусмотренные ст. 7 (8) Бернской конвенции, не используют термин «гражданство», а используют в качестве критерия страну происхождения. Сроки охраны устанавливаются каждым государством-членом, которое свободно в их увеличении в соответствии с собственным законодательством. Эти сроки действуют применительно к их гражданам, проживающим за границей. Таким образом, национально определенная правовая ситуация выступает в качестве объективного критерия дифференциации.

Суд ЕС отверг такое толкование. Он согласился с тем, что часть первая ст. 6 Договора о ЕС затрагивается не всякий раз, когда наблюдаются несходства или расхождения, проистекающие из различий в праве государств-членов, с которыми сталкиваются физические и юридические лица, находящиеся под юрисдикцией ЕС. Она не затрагивается тогда, когда такие национальные законы применяются в отношении всех лиц в соответствии с объективными критериями безотносительно к их гражданству и не допускают какую-либо дискриминацию по признаку гражданства. Совершенно ясно, что положения § 120 (1) и 121 (1) Закона об авторском праве Германии (Gesetz uber Urheberrecht und verwandte Schutzrechte (Urheberrechtsgesetz)) устанавливают дискриминацию по признаку гражданства.

В свете высказанных соображений Суд постановил, что запрет на дискриминацию, установленный частью первой ст. 12, применим также и к охране авторских прав в тех случаях, когда автор умер ранее, чем Договор о ЕС вступил в силу в том государстве-члене, гражданином которого он являлся, и это обстоятельство препятствует тому, чтобы сроки охраны произведений автора, гражданина другого государства-члена, были короче, нежели сроки охраны, предоставленные произведениям собственных граждан.

Авторское право и злоупотребление господствующим положением. В силу своей юридической природы исключительные имущественные права создают своего рода монополию на использование охраняемых объектов способом, указанным в законодательстве. Однако само обладание правами еще не составляет нарушение антимонопольного законодательства и правил справедливой конкуренции. В разработанной Судом ЕС доктрине предлагается проводить различие между существованием исключительных имущественных прав автора, исполнителя, изготовителя фонограмм, продюсера, вещательной организации и их осуществлением. Договоры ЕС не затрагивают существование прав на интеллектуальную собственность, но являются основанием для вмешательства в их осуществление.

Право ЕС запрещает злоупотребление господствующим положением, которое препятствует появлению новых товаров или услуг1. Устойчивая судебная практика исходит из того, что осуществление имущественных прав, вытекающих из права на интеллектуальную собственность, может быть объектом ограничений, налагаемых в силу ст. 82 Договора о ЕС о недопустимости искажения конкуренции, только в исключительных обстоятельствах[3] [4].

В трактовке использования исключительных имущественных прав автора, владельцев смежных прав как злоупотребления используется двух-шаговый метод: 1) оценка собственно фактических обстоятельств; 2) применение способов, представляющих собой признанную правом форму злоупотребления.

Притягательность авторского права для закрепления полученных результатов в собственности состоит в низких требованиях к новизне произведения или иного объекта. Достаточно показать отсутствие «рабского» копирования и наличие элементов собственной творческой работы автора. Единственным ограничителем здесь выступает то, что авторское право распространяется только на форму произведения, оставляя содержание описанного технологического процесса вне сферы охраны. Поэтому в зависимости от того, что представляет наибольшую ценность, на первый план выступают методы охраны промышленной собственности либо литературной и художественной. Это как бы два весла, обеспечивающих поступательное движение лодки прогресса. Смешение этих двух принципов регулирования создает угрозу монопольного владения знанием и стагнации.

На это было обращено внимание в докладе английского королевского общества, проанализировавшего возможные последствия новелл, которые требуется ввести в ткань национального законодательства об охране интеллектуальной собственности. В любом произведении присутствует строительный материал и то оригинальное, что привносится в него автором. Следовательно, если заимствований мало, но они являются центральными для работы, то мы имеем дело с посягательством на авторское право.

По мнению ученых, принцип совмещения свободы доступа к информации с защитой творческого начала был нарушен с появлением директив, касающихся охраны баз данных и защиты авторского права в информационном обществе.

Возникшую опасность иллюстрирует спор, который противопоставил обладателя фармацевтической базы данных IMS Health, Inc. (IMS) (Германия), с одной стороны, и ее потенциальных конкурентов, поддержанных Европейской Комиссией — с другой, о предоставлении возможности использовать охраняемую авторским правом структуру расположения материала.

22 апреля 2002 г. апелляция конкурентов на решение председателя Суда первой инстанции от 26 октября 2001 г. по делу IMS Health v. Commission[5] о приостановлении действия решения Комиссии о немедленном предоставлении лицензии на использование до разрешения спора по основному иску была отвергнута. Председатель Суда справедливости ЕС поддержал решение Суда первой инстанции.

Комиссия считала, что IMS занимает господствующее положение в сфере предоставления рыночного доступа к данным, касающимся

продажи и выписки рецептов на лекарственные препараты. Комиссия пришла к выводу, что разработанная IMS 1860-звенная структура расположения данных представляет собой географическую модель анализа немецкого рынка. Она является основой, на которой осуществляется форматирование региональных сведений о продаже лекарственных препаратов, которые затем предоставляются клиентам.

Комиссия пришла к выводу, что означенная структура фактически представляет собой принятый в данной сфере деятельности стандарт, а отказ IMS предоставить лицензию на ее использование является злоупотреблением господствующим положением на рынке. Такой отказ препятствует новым конкурентам выйти на рынок или остаться на нем.

Комиссия предписала IMS незамедлительно предоставить лицензию на использование данной структуры на недискриминационной основе, с тем чтобы участники рынка могли осуществлять форматирование имеющихся у них данных о продажах.

IMS не согласилась с предписанием и в соответствии с частью четвертой ст. 230 Договора о ЕС подала иск о его аннулировании в Суд первой инстанции. Одновременно IMS заявила ходатайство о приостановлении действия оспоренного предписания до тех пор, пока Суд первой инстанции не вынесет решения по основному иску. Суд удовлетворил это ходатайство.

Сложившаяся судебная практика требует установления исключительных обстоятельств, в которых осуществление авторских прав могло бы представлять собой злоупотребление господствующим положением. Основной иск IMS оспаривал правовой анализ Комиссии, что отказ предоставить лицензию представляет собой такое злоупотребление.

IMS настаивала, что устойчивая судебная практика рассматривала в качестве злоупотребления только случаи, когда такой отказ препятствовал появлению нового продукта на рынке, отличном от того, на котором данное предприятие занимает доминирующее положение. Суд первой инстанции также принял во внимание то, что немедленное исполнение предписания Комиссии могло бы причинить IMS невосполнимый ущерб, вызвав необратимые тенденции на рынке данных услуг.

Конкуренты IMS, компании NDC Health и AzyX, предоставляли свои услуги, по всей вероятности, на основании 1860-звенной структуры или ее модификации в нарушение авторских прав IMS. Наложение в принудительном порядке обязанности заключить лицензионное соглашение приведет к легитимации поведения компаний, действующих без лицензии. Более того, такая лицензия обезопасит их от необходимости компенсировать ущерб за нарушение авторского права, если правомочия IMS в отношении исключительных прав на использование 1860-звенной структуры обработки данных будут поддержаны в суде при рассмотрении спора по существу.

Проанализировав все фактические обстоятельства, Суд не усмотрел в действиях IMS по сохранению своих авторских прав на принадлежащую IMS структуру организации данных действий, искажающих конкуренцию и нарушающих права потребителей в такой исключительной степени, которая требовала безотлагательного исполнения предписания Комиссии. Выводы Суда первой инстанции нашли полную поддержку при апелляции.

Таким образом, попытка преодолеть, даже с помощью предписания Комиссии, последствия приватизации стандартов в сфере предоставления информационных услуг с помощью авторского права оказалась безуспешной.

Ученые высказывают опасение, что может быть нарушен баланс между интересами защиты инвестиций и интересами общества в доступности достижений науки, образования и культуры.

Специальное (sui generis) право на базы данных реально защищает информацию, содержащуюся в базах данных, особенно если база данных — единственный ее источник. В отдельных случаях такая информация была получена объединенными усилиями международного научного сообщества ЕС. Особенность права на базы данных состоит в том, что оно вознаграждает инвестора, который собирает данные, а не ученых, которые создают эти данные. Затраты на получение научных данных часто намного превышают размер инвестиций в сбор базы данных. Наметились опасные процессы «всасывания» открытой информации в закрытые базы данных. Эти процессы, с одной стороны, экономически вредны, а с другой — подрывают легитимность охраны информации, содержащейся в таких базах данных.

Особое беспокойство в научном сообществе возникает там, где коммерческая база данных становится единственным источником информации. Наука все больше зависит от баз данных, а публичное финансирование проектов сокращается. Между тем быстрый прирост научного знания требует генерации, хранения и манипуляции большими наборами данных. Этот феномен связан с совершенствованием вычислительной техники. Быстродействующие компьютеры сделали возможным легкое и совершенное копирование любой информации, которая перемещается в виртуальную среду, не всегда подпадающую под действие изъятий, установленных для аналогового мира.

Предусмотренные законодательством юридические механизмы изъятия и ограничения в отношении авторских и смежных прав в пользу добросовестного пользования становятся единственным способом уравновесить эту тенденцию, не прибегая к чрезвычайным процедурам, призванным сохранить конкурентную среду.

Границы прав правообладателя в Интернете. Дополнительные возможности использования охраняемого правом контента в Интернете требуют новой демаркации полномочий обладателей авторских и смежных прав. Такая демаркация в европейском праве по большей части осуществляется посредством решений Суда справедливости ЕС по конкретным делам. Одним из таких дел стало вынесенное в преюдициальном порядке Решение Суда справедливости ЕС по делу «Бест Ватер» (BestWater) от 21 октября 2014 г.[6]

Вопрос касался всех провайдеров интернет-услуг, деятельность которых позволяет преодолевать границы и ограничения, установленные правообладателем. Суд, обратившийся с запросом о вынесении преюдициального решения, интересовало, происходит ли нарушение авторского права всякий раз, когда оператор веб-сайта устанавливает ссылку на контент, выложенный на другом сайте, или размещает его у себя.

Суд справедливости ЕС пришел к выводу, что помещение внутрь, в рамки своего материала (framing), охраняемого авторским правом видео для обмена им в социальных сетях, даже когда такое размещение произошло без разрешения правообладателя, не является нарушением авторского права.

На позицию Суда, по всей видимости, повлияли следующие обстоятельства. Помещение своего и чужого авторского контента внутрь своего материала для обмена им между пользователями стало технологической чертой функционирования всех социальных сетей. В этой связи вопрос о легальности действий пользователей оказался тесно связан с дальнейшим существованием социальных сетей в правовом пространстве.

В данном деле предмет и обстоятельства дела оказались гораздо менее значимыми, чем юридические последствия выносимого судебного решения.

Обстоятельства дела. Немецкая компания BestWater International GmbH, занимающаяся продажей аппаратуры для фильтрации воды, предъявила иск о нарушении авторских прав к двум физическим лицам: Михаэлю Мебесу и Штефану Потчу, которые разместили промо-видеоматериалы компании из YouTube на своей странице в социальных сетях, использовав прием фрейминга.

Вынося решение, Суд справедливости ЕС отчасти опирался на технологические особенности фрейминга. Фрейминг позволяет интер

нет-пользователям, кликнув на ссылку, которая загружает и показывает контент, размещенный у провайдера, оказывающего хостинг-услуги (в данном случае — у YouTube), перейти к нему таким образом, что при просмотре материалы из ссылки оказываются внутри (в рамках) контента на веб-сайте, который содержит данную ссылку. Это означает, что материал, хранящийся на другом веб-сайте, может демонстрироваться независимо от этого веб-сайта. То есть пользователю не нужно покидать веб-сайт, содержащий ссылку, для того, чтобы ознакомиться с контентом, находящимся на другом сайте. В результате пользователь даже не всегда сознает, что используемый им материал находится на другом сайте.

Ответ на запрос о даче преюдициального заключения по делу BestWater, направленный немецким федеральным судом, более года находился в режиме ожидания, так как Суд справедливости ЕС должен был определиться со своей принципиальной позицией в отношении ссылок (links) в связи с рассмотрением другого дела, касающегося гиперссылок, а именно дела Свенсона1.

В нем был поставлен вопрос о легальности гиперссылок с точки зрения эволюции авторского права применительно к использованию произведений в Интернете. Вынесенное 13 февраля 2014 г. Решение по делу Свенсона показало, что при определенных условиях владелец веб-сайта может использовать гиперссылки для направления пользователей к произведениям, охраняемым авторским правом, которые находятся в свободном доступе на другом веб-сайте.

В деле BestWater Суд справедливости ЕС конкретизировал этот общий подход, назвав условия, при которых отсылки к другому веб-сайту не нарушают авторские и смежные с ним права. В Решении от 21 октября 2014 г. было сказано, что вставка контента другого лица внутрь веб-сайта с использованием приема фрейминга правомерна, когда вставленный контент уже был свободно сообщен и доведен до сведения публики на законных основаниях на веб-сайте третьей стороны. В этом случае такая вставка не является сообщением для всеобщего сведения в смысле ст. 3 (1) Директивы 2001/29/ЕС. Следовательно, нарушения авторского права владельца контента не происходит.

Это согласуется с общей правовой позицией Суда справедливости ЕС. Она была заявлена им в Решении по делу TVC (TVCatchup Ltd («TVC»)f. [7] [8]

В этом Решении, вынесенном 7 марта 2013 г. по запросу английского суда, рассматривавшего коллективный иск компаний, оказывающих услуги аналогового и цифрового вещания, к интернет-компании, предоставляющей услуги стриминга, давалось разъяснение положений ст. 3 (1) Директивы 2001/29/ЕС в отношении того, как следует толковать исключительное право обладателей авторских и смежных прав «сообщать публике».

TVC на своем сайте предоставлял услугу, которая давала пользователям возможность выбирать устройства для просмотра транслируемых телепередач. Подписчики компании могли пользоваться компьютерами, смартфонами, игровыми приставками. TVC утверждал, что стриминг не является сообщением, так как это чисто технический способ обеспечения приема оригинального телевизионного сигнала на обслуживаемой территории.

Суд справедливости ЕС не согласился с этим утверждением. Суд посчитал, что предоставление доступа к телевизионным программам путем их ретрансляции через Интернет с использованием специфических технических средств, отличающихся от средств первоначальной коммуникации, представляет собой новое «сообщение публике» в смысле европейского права.

Суд справедливости ЕС разъяснил, что сообщение публике в смысле авторского права происходит тогда, когда сообщение осуществляется другими техническими средствами, отличными от тех, что использовались первоначально, и направлено на приобщение «новой публики», т. е. дополнительной аудитории, на которую обладатель авторского права не рассчитывал, давая разрешение на использование произведения. Поэтому ретрансляция в Интернете текущих телевизионных передач без разрешения вещателя (или иного первоначального правообладателя) является нарушением авторских прав. Всякий стриминг фонограмм, фильмов или телепередач должен осуществляться только после получения разрешений или согласий правообладателей на такую дистрибуцию.

Ссылаясь на данный подход, Суд справедливости ЕС отметил по делу BestWater, что не имеет значения, какая именно техника ссылок используется, если ссылки ведут к веб-сайту, уже доступному публике в целом, а значит, приобщения новой публики не происходит.

В Решении от 22 января 2015 г. по делу Pez Hejduk[9] Суд справедливости ЕС уточнил вопрос о том, к юрисдикции какой страны относится спор о нарушении авторского права, когда оно произошло в Интернете.

Юридически правонарушение состояло в том, что охраняемое авторским правом произведение было выложено в сети «Интернет» таким образом, что любой желающий мог просмотреть его и загрузить без согласия правообладателя. Тем не менее фактические обстоятельства выглядели не столь однозначно. Г-жа Хеждук — профессиональный фотограф объектов архитектуры. Она создала фотографии зданий австрийского архитектора Георга Рейнберга. Архитектор использовал фотографии на конференции, организованной EnergieAgentur 16 сентября 2004 г., для иллюстрации своего выступления, на что он получил разрешение от фотографа.

Фотограф обратилась в австрийский суд, предъявив иск к организаторам конференции. Она обвинила их в нарушении ее авторских прав, выразившемся в размещении ее фотографий в сети «Интернет». Организаторы конференции оспорили юрисдикцию австрийского суда, указав, что веб-сайт находился в доменной зоне .de (Германия) и не предназначался для интернет-пользователей в Австрии. Ответчик полагал, что того обстоятельства, что веб-сайт был доступен с территории Австрии, недостаточно для того, чтобы спор оказался в юрисдикции австрийского суда.

В своем разъяснении Суд справедливости ЕС выделил два момента: право на обращение и определение размера ущерба. Право на обращение в суд в связи правонарушениями, совершенными в сети «Интернет», присутствует во всех государствах-членах независимо от того, в чьем доменном поле находится сайт, в силу Директивы 2001/29/EC.

Соответственно ст. 5 (3) Регламента (ЕС) от 22 декабря 2000 г. № 44/2001 о юрисдикции, признании и исполнении судебных решений по гражданским и коммерческим спорам должна толковаться как означающая, что любой национальный суд, в который поступило обращение за судебной защитой, может рассмотреть исковые требования, когда сайт-нарушитель доступен на его территории. Впрочем, исходя из того, что защита авторского и смежных с ним прав в каждом государстве ограничивается пределами национальной территории, суд вправе оценивать только тот ущерб, который был причинен на его территории.

[1] Объединенные дела C-92/92 (Phil Collins v. Imtrat Handelsgesellschaft mbH) и C-326/92 (Patricia Im-und Export Verwaltungsgesellschaft mbH and Leif Emanuel Kraul v. EMIElectrola GmbH), para. 27.

[2]

См.: C-162/00 (Land Nordrhein-Westfalen v. Beata Pokrzeptowicz-Meyer), paras. 49, 50.

[3] Объединенные дела C-241/91 P и C-242/91 P (Radio Telefis Eireann (RTE) and Independent Television Publications Ltd. (ITP) v. Commission of the European Communities); дело C-7/97 (Oscar Bronner GmbH & Co. KG v. Mediaprint Zeitungs- und Zeitschriftenverlag GmbH & Co. KG, Mediaprint Zeitungsvertriebsgesellschaft mbH & Co. KG and Mediaprint Anzeigengesellschaft mbH & Co. KG).

[4] См., например: C-238/87 (AB Volvo v. Erik Veng(UK) Ltd.), paras. 7-9; C-241/91 P, C-242/91 P (Radio Telefis Eireann (RTE) and Independent Television Publications Ltd. (ITP) v. Commission of the European Communities), paras. 48-50.

[5] T-184/01 R (IMS Health, Inc. v. Commission of the European Communities).

[6] C-348/13 (BestWater International GmbH v. Michael Mebes and Stefan Potsch).

[7] C-466/12 (Nils Svensson and Others v. Retriever Sverige AB).

[8]

C-607/11 (ITVBroadcasting Ltd. and Others v. TV Catch Up Ltd). В связи со значимостью данного дела по нему высказались представители правительств Соединенного Королевства, Франции, Италии, Польши, Португалии, а также Комиссии ЕС.

[9] C-441/13 (Pez Hejduk v. EnergieAgentur. NRW GmbH).