Деликтом нарушения права на неприкосновенность личности насилием (battery) в английском праве признается любое применение физической силы к истцу без его согласия. При этом степень физического насилия значения не имеет. Это может быть и удар, и самое легкое прикосновение к истцу в пылу ссоры. Ответчику не обязательно касаться истца. Ответственность из насилия может наступить и в том случае, если ответчик бросает в истца камнем или другим предметом, натравливает на него свою собаку и т.д.

Основанием для иска из причинения вреда насилием в английском деликтном праве служат не только телесные повреждения, нанесенные ответчиком истцу, но и любое иное, пусть даже самое незначительное, приложение физической силы к другому человеку при условии, что эти действия совершаются без его согласия. По общему правилу ответственность за причинение вреда насилием требует прямого физического контакта ответчика с истцом. По этой причине, например, многие юристы не согласны с тем, что ответственность из насилия возможна при фотографировании истца со вспышкой без его согласия, хотя в отдельных случаях суды и соглашались с этим.

Применением силы деликт причинения вреда насилием отличается от деликта причинения вреда угрозой насилием. По иску из угрозы насилием достаточно доказать, что ответчик в сердцах плеснул на истца водой, но промахнулся. По иску из насилия потребуется доказать, что вода попала на истца.

В английском деликтном праве и сегодня сохраняют свою силу решения судов, которыми был признан виновным в насилии Хорн за то, что он вылил на Персела ковш кипятку, а Барфорд - за то, что ударил лошадь Додвела, которая сбросила Додвела на землю, отчего он получил увечья.

Основные требования, которые предъявляются при ответственности из насилия, сводятся к ряду положений. Во-первых, насилие причиняется только намеренным, совершаемым по воле ответчика действием. Такие действия в английском праве называются прямыми (direct act). Суть концепции прямого действия позволяет лучше представить решение, принятое судом в известном деле "Скотт против Шепарда" (1773). Обстоятельства этого дела были следующие. Представьте английскую средневековую ярмарку. Все торговцы ранним утром заняли свои места, выложив товар на прилавки. Среди них был один предприимчивый малый, который все утро мастерил петарду с длинным фитилем. В десять часов утра на ярмарке собирается большая толпа народу. Пиво льется рекой. Царит общее веселье. Парень просто сгорает от нетерпения, и вот он пускает петарду в дело: поджигает фитиль и бросает ее в самую середину овощного ряда. Петарда попадает в руки зеленщику, зеленщик бросает ее ткачу, ткач - горшечнику, горшечник - мяснику, мясник - булочнику, булочник - свечнику, свечник - драпировщику, драпировщик - торговцу соленьями... Торговец соленьями не успевает перебросить петарду еще кому-нибудь, петарда взрывается у него в руках, и он слепнет на один глаз. В суде торговец соленьями требует возместить причиненный ему вред. В свою защиту малый, изготовивший петарду, заявляет, что не он бросил петарду торговцу соленьями, пусть отвечает тот, кто это сделал. Однако суд решает, что именно он совершил то прямое действие, которое привело к причинению вреда. Он один бросал петарду сам, все остальные отбрасывали ее инстинктивно и не прерывали причинной цепочки последующих событий.

Не менее важным признаком деликта насилия выступает применение физической силы (force). Насилия без применения физической силы, конечно, не бывает, но не следует забывать, что в данном случае в виду имеется не насилие, а деликт с таким названием, точнее, те правовые требования, которые из него вытекают для истца и ответчика и должны соблюдаться судами. Применением физической силы признается не только физический, непосредственный телесный контакт с истцом (например, поцелуй без согласия истца), но даже прямой контакт с той одеждой, в которую истец одет в момент совершения деликтного действия. Например, потянуть истца за рукав, дотронуться до головного убора на нем - одного этого вполне достаточно. Требования насилия, превышающего физический контакт, а тем более причинения вреда здоровью в рамках деликта насилия не предъявляются. По этой причине иски из насилия, как, впрочем, и иски из угрозы насилием, не предполагают необходимости доказывать причиненный насилием вред. В данном случае само насилие, понимаемое как физический контакт ответчика с истцом против его воли, это и есть насилие. О деликтах насилия английские юристы говорят, что они позволяют вчинять иски из одних только действий (actionable per se).

Когда прикосновения призваны лишь привлечь внимание, основание для деликтной ответственности из причинения вреда насилием отсутствует. Так, в деле "Ковард против Бэдли" (1959) истец увидел, как ответчик пытается потушить пожар, поливая горящее здание струей воды из брандспойта. Подумав, что воду лучше направить в другом направлении, он схватил за руку пожарного, пытаясь привлечь к себе его внимание. Пожарный же позвал полицию и попросил задержать истца, обвинив его затем в причинении вреда насилием (battery). Суд не признал иск обоснованным.

В деле "Б. против Фонда госпиталей национальной службы" здравоохранения (2002) суд пришел к выводу, что подключение парализованного пациента к аппарату "искусственные легкие" в английском праве может рассматриваться как причинение вреда насилием. Истцом в этом деле была мисс Б., у которой было обширное кровоизлияние в шейном отделе позвоночника. Ее частично парализовало, вследствие чего создались трудности с дыханием, и до операции, которая, как предполагалось врачами, обещала решить некоторые проблемы, больная была подключена к аппарату искусственной вентиляции легких. Однако операция прошла не совсем так, как надеялись врачи. Удалось лишь добиться того, что к больной вернулись речь и способность двигать головой. Истица посчитала, что в таком состоянии она не сможет жить и потребовала отключить ее от аппарата искусственной вентиляции легких. Английские врачи в таких случаях ничего не предпринимают без решения суда. Суд признал ее требования обоснованными, поскольку у госпиталя не было оснований держать истицу на искусственной вентиляции легких, что следовало рассматривать как нарушение ее права на физическую неприкосновенность. Больная была в состоянии отдавать отчет в том, что с ней происходит, и она не дала своего согласия на совершение действий, которые в английском праве подпадают под понятие нарушения физической неприкосновенности (battery).

Согласие потерпевшего в делах из нарушения права на физическую неприкосновенность рассматривается в английском праве в качестве юридически состоятельного возражения ответчика. Однако согласие потерпевшего не принимается, когда оно не было дано на причинение того вреда, который не охватывался согласием ответчика.

Так, в деле "Нэш против Шина" (1953) истицей была женщина, которая пришла в парикмахерскую, чтобы сделать себе перманентную завивку, но ополаскивание изменило цвет ее волос и вызвало кожное раздражение по всему телу. Ответчик был признан виновным в нарушении права на физическую неприкосновенность, поскольку истица не была согласна на побочные результаты оказания парикмахерских услуг.

Одно время считалось, что ответственность за причинение вреда насилием в английском деликтном праве наступает независимо от вины ответчика, т.е. определяется как строгая ответственность (strict liability). В рамках строгой ответственности истцу не требуется в суде по искам из нарушения права на физическую неприкосновенность доказывать вину ответчика. Теперь же, особенно после дела "Летанг против Купера" (1965), стало ясно, что умышленная вина является непременным условием деликтной ответственности из причинения вреда насилием. Более того, приложение физической силы к истцу должно быть намеренным. Простой неосторожности тут недостаточно.

В деле "Летанг против Купера" (1965) истица загорала на прилегающей к отелю территории, по существу, в пределах парковочной зоны. Ответчик своим автомобилем переехал ей ноги. Так получилось, что иск в суд был подан лишь по истечении трех лет после этого случая. В этой связи возник вопрос о сроках исковой давности. В данном случае решение суда осложнялось тем, что Законом "Об изменениях и дополнениях в право (Сроки исковой давности)" 1954 года предусматривался единый трехлетний срок исковой давности для исков из причинения вреда здоровью неосторожностью (negligence), зловредности (nuisance) или из ответственности, вытекающей из закона (statutory tort). На этом основании ответчик возражал против иска и просил суд прекратить дело. Ведь он обвинялся в причинении вреда здоровью и, по его мнению, в силу закона срок исковой давности по этому иску истек. Суд тем не менее с ответчиком не согласился и постановил о применении шестилетнего срока исковой давности, предусмотренного нормами общего права для исков из нарушения физической неприкосновенности личности (trespass to person). Ответчик обратился с апелляционной жалобой на решение суда первой инстанции. Апелляционный суд поддержал решение суда первой инстанции. Аргументация апелляционной инстанции сводилась к тому, что в данном деле речь идет не о причинении вреда здоровью неосторожностью (negligence), а о нарушении права на физическую неприкосновенность (battery). В этой части английское право, как это следовало из позиции Апелляционного суда, осталось без изменений, и по таким искам сохраняется 6-летний срок давности.

Чтобы влечь ответственность по суду, вред здоровью должен быть причинен либо умышленными, либо неосторожными действиями ответчика. Однако в том случае, если вред здоровью причиняется умышленными действиями, поданный иск является иском из причинения вреда насилием (trespass). Если же вред здоровью был причинен по неосторожности ответчика, иск считается поданным из неосторожности (negligence). В первом случае иск под ограничения, предусмотренные Законом "О сроках исковой давности" 1954 года, не подпадал, поскольку в этом Законе речь шла о причинении вреда здоровью при неосторожности (negligence), тогда как во втором случае - подпадал. Поскольку в деле "Летанг против Купера" речи о причинении вреда намеренными действиями ответчика не шло, должен был быть применен 6-летний давностный срок.

В то же время умыслом виновного при причинении вреда насильственными действиями должно охватываться только применение физической силы к потерпевшему, а не последствия, которые вследствие этого могут наступить. Так, в деле "Уилсон против Прингла" (1986) ответчиком был школьник, который после урока математики из шалости схватил и резко потянул за ранец своего одноклассника, отчего тот упал, и все окончилось переломом ноги. За ранец ответчик потянул своего товарища намеренно. Когда истец обратился с заявлением в суд, ответчик в свое оправдание заявил, что это была обычная у школьников возня после урока. Судья не внял возражениям ответчика и принял иск к рассмотрению. Это послужило основанием для обращения ответчика в Апелляционный суд. Апелляционная инстанция признала, что в этом деле необходимо установить, имела ли место враждебность при возне школьников, которая привела к травме. Апелляционная инстанция имела в виду, что прикосновения к другому человеку в отсутствие его согласия на это в английском праве признаются причинением вреда нарушением неприкосновенности (battery) лишь при условии враждебности таких действий. По мнению Апелляционного суда, суд первой инстанции должен был поинтересоваться тем, из-за чего возникла возня между школьниками, не была ли она выражением ссоры и личных неприязненных отношений между ними. В данном деле ответчик настаивал, что его поведение было вполне обычным, а последствия, к которым эта возня приведет, с определенностью предвидеть было нельзя. Это, однако, не препятствует ответственности из причинения вреда нарушением права на личную неприкосновенность (battery), поскольку цель таких исков - защита права, а не возмещение причиненного вреда.

В деле "Коллинз против Уилли" (1984) в качестве ответчика выступала служащая полиции, которая на улице заподозрила одну из женщин в занятии сводничеством в нарушение Закона "Об уличных правонарушениях" 1959 года. Сотрудница полиции обратилась к этой женщине, но та попыталась от нее скрыться. Чтобы ее задержать, сотрудница полиции схватила ее за руку, а женщина, сопротивляясь, ее оцарапала. Женщина была арестована, ей было предъявлено обвинение в нападении на сотрудника полиции при исполнении им служебных обязанностей. В своей жалобе на действия полиции подсудимая утверждала, что сотрудница полиции превысила свои полномочия, задержав ее в отсутствие достаточных оснований для подозрений в нарушении закона. Жалоба подсудимой была удовлетворена судом, дело в отношении ее прекращено производством, а сотрудница полиции предстала перед судом в качестве ответчика по обвинению в причинении вреда насилием (battery).

До сих пор в английском праве остается невыясненным вопрос о том, предусматривает ли деликт причинения вреда насилием (battery) в качестве обязательного требования проявление враждебности (hostility) к истцу со стороны ответчика. Так, в решении суда по делу "Уилсон против Прингла", о котором упоминалось выше, суд высказался в пользу этого. В юридической литературе данное уточнение, однако, в целом не нашло понимания. Так, по мнению С. Хедли, решение суда добавить враждебность к обязательным признакам деликта насилия не выглядит достаточно убедительным, тем более что если это на самом деле так, то размывается грань между применением силы при насилии и при сексуальных домогательствах (harassment), в котором для поведения ответчика характерна враждебность <201>.

--------------------------------

<201> Hedley S. Tort. 4th ed. LexisNexis. 2004. P. 49.

Не меньшее практическое значение имеет также вопрос о тех последствиях, к которым приводит преступный характер насилия и угрозы насилием. Согласно нормам английского права потерпевший от преступного насилия или угрозы насилием в рамках уголовного дела не может заявить иск к лицу, признанному виновным в совершении этих преступлений. В то же время суд в пределах своих полномочий может назначить денежную компенсацию, если преступными действиями виновного потерпевшему был причинен вред здоровью или имущественный вред. В отличие от возмещения, которое потерпевший может получить по иску из деликта вреда или его угрозы, компенсация, назначаемая судом в рамках уголовного процесса, может быть назначена лишь в пределах тех возможностей, которыми располагает осужденный. Иными словами, в этом случае суд не возмещает причиненный вред, а дополнительно наказывает осужденного, поскольку вред потерпевшему в рамках уголовного дела возмещается в соответствии с законодательством о социальных выплатах лицам, пострадавшим от преступлений.