В английском праве деликтом мошенничества (deceit) признается такое намеренное искажение фактов, которое приводит к вреду и порождает юридические обязательства между обманутым и обманщиком. С этой точки зрения всякий обман является искажением фактов, но не всякое искажение фактов признается обманом в том значении, с которым обман в английском праве связывается с деликтной ответственностью обманщика.

Понятие искажения фактов дано в Законе "О торговле" (1979) <283>, которым регулируются вопросы договорной ответственности в сфере продажи товаров. Согласно Закону искажение фактов определяется как намеренное искажение фактов с целью введения в заблуждение контрагента или же заявление без ссылки на результат, ошибочно принятое за положение договора. Помимо Закона "О торговле" (1979), ответственность за искажение фактов также регулируется Законом "Об искажении фактов" (1967) <284>.

--------------------------------

<283> The Sale of Goods Act (1979).

<284> The Misrepresentation Act (1967).

Факты могут искажаться невиновно (innocently), по неосторожности (negligently) и жульнически (fraudulently). От того, чем оказывается искажение фактов (misrepresentation), зависят его юридические последствия.

Невиновное искажение фактов (innocent misrepresentations) представляет собой сообщение о фактах, в существование которых сообщающий верит, тогда как на самом деле они не существуют.

Неосторожным искажением фактов (negligent misrepresentations) признаются не соответствующие действительности утверждения, сделанные по неосторожности (легкомыслие или небрежность), т.е. в отсутствие обмана.

Жульническое искажение фактов (fraudulent misrepresentation) состоит в намеренном искажении фактов, что для сообщающего не составляет тайны. Таким образом, в английском праве под мошенничеством (fraud), влекущим деликтную ответственность, подразумевается не что иное, как причинение потерпевшему имущественного вреда посредством нечестных уверений, заверений или сообщений (dishonest belief).

Классическое определение мошенничества в английском праве было дано в решении суда, рассматривавшего дело "Дерри против Пика" (1889) <285>. В этом деле ответчиком выступала трамвайная компания Плимута, которой специальным законом Парламента было разрешено эксплуатировать трамваи на конной тяге, а при наличии разрешения городского Совета по торговле - также эксплуатировать трамваи на паровой тяге. Дирекция компании выпустила эмиссионный проспект, в котором всем желающим предлагалось покупать акции компании. В проспекте эмиссии среди прочего утверждалось, что компания получила разрешение на эксплуатацию трамваев не только на конной, но и на паровой тяге. Совет директоров на 100% был уверен, что согласие городского Совета по торговле у них, что называется, имеется. Однако Совет по торговле наотрез отказался дать свое согласие на эксплуатацию трамваев на паровой тяге, в результате чего трамвайная компания развалилась. Акционеры обвинили дирекцию компании в обмане. Решением суда в исках было отказано, поскольку проспект эмиссии, распространенный Советом директоров трамвайной компании, не содержал жульнических измышлений. Компания искренне верила, что в эмиссионном проспекте дана правдивая информация <286>.

--------------------------------

<285> Deny v. Peek (1889) 14 AC 377.

<286> Следует отметить, что на то время советы директоров компаний не несли ответственности за невиновное введение в заблуждение своих акционеров, в том числе при помещении в эмиссионные проспекты информации, которая оказывалась не соответствующей действительности. Это положение изменилось с принятием Закона "Об акционерных обществах" (1985), ст. 67 которого определяет, что совет директоров несет ответственность и в случае невиновного введения в заблуждение при выпуске эмиссионных проспектов.

Какие требования предъявляются к искажению фактов, чтобы его можно было признать мошенническим обманом? Эти требования в английском праве были разработаны судами в середине XX века с применением метода активной казуистики <287>. В частности, деликт обмана требует от истца доказать ряд важных обстоятельств. Во-первых, что утверждения ответчика касаются фактов. Во-вторых, что заведомая ложность утверждений ответчика не была для него секретом. В-третьих, что эти заявления были сделаны ответчиком в расчете на то, что истец предпримет действия, полагаясь на них. В-четвертых, что истцом некоторые действия были предприняты. В-пятых, что истец понес убытки.

--------------------------------

<287> Bradford B.S. v. Borders (1941) 2 All E.R. 205, HL.

Английское право на протяжении всей своей истории признавало ответственность за причинение вреда неосторожно сделанным, но не признавало ответственности за причинение вреда неосторожно сказанным. Вследствие этого в том случае, когда ответчик, проявляя неосторожность и зная о том, что истец на основании его слов предпримет какие-то действия, сообщал ему сведения, которые оказывались ложными, он не подлежал ответственности за тот ущерб, который претерпел истец, положившись на сказанное ему ответчиком.

Так, из решения суда по делу "Кэндлер против Крейн, Кристмас и Ко" (1951) следовало, что аудитор, допустивший по неосторожности ошибку в оценке финансового положения компании, в английском праве не несет деликтной ответственности перед истцом, который, положившись на него, инвестировал свои средства в компанию, которая сразу же после этого обанкротилась <288>.

--------------------------------

<288> Candler v. Crane, Christmas & Co. (1951) 2 K.B. 164; (1951) All E.R. 426.

Положение, однако, изменилось через несколько лет, когда суд, рассмотрев дело "ООО Хедли Бирн и Ко против ООО Хеллер и партнеры" (1964) <289>, пришел к выводу, что в английском праве возможна ответственность не только за причинение вреда неосторожно сделанным, но и за причинение вреда неосторожно сказанным. Таким образом, теперь в английском праве слово по своему юридическому значению в определенных ситуациях приравнивается к действию (бездействию). Это же, кстати говоря, характерно и для ответственности из клеветы.

--------------------------------

<289> Hedley Byrne & Co Ltd v. Heller & Partners Ltd (1964); (1963) 2 All E.R. 575.

Для обвинения в обмане недостаточно, что потерпевший полагался на мнение ответчика. Обычно в суде жульническое искажение фактов ответчиком доказывается ссылкой на его слова в устной или письменной форме. Однако не исключаются случаи, когда жульническое искажение фактов имеет место вследствие того, что виновный, наподобие Хлестакова из комедии Г.В. Гоголя "Ревизор", намеренно выдает себя за того, кем он на самом деле не является. Например, в деле "Корона против Бернарда" (1837) обвинение в мошенничестве (жульничестве) было предъявлено подсудимому, который, проживая в Оксфорде и не являясь студентом университета, облачался в мантию, надевал студенческую фуражку и в таком виде посещал продуктовую лавку, которая отпускала ему товары с большой скидкой, как студенту <290>.

--------------------------------

<290> R v. Barnard (1837) 7 C. & P. 784.

Наконец, при деликтном мошенничестве истец не только полагается на жульническое искажение фактов ответчиком, но и по причине обмана совершает действия вопреки своим действительным интересам - передает ответчику вещи, деньги, другие ценности, претерпевает иной вред. По искам из мошенничества потерпевшей стороне надлежит доказывать понесенный ею вред (как правило, материальный, но и физический вред также не исключается).

Так, в деле "Барроуз против Родса" (1899) <291> истец обвинил ответчика в том, что тот обманом вовлек его в военную вылазку под руководством Леандера Старра Джеймесона на территории Республики Трансвааль в декабре 1895 года, заведомо ложно уверив его в том, что это нужно для того, чтобы спасти от гибели находившихся там британских женщин и детей. В результате истцу был причинен материальный ущерб и он потерял ногу. Суд удовлетворил иск, поданный Барроузом.

--------------------------------

<291> Burrows v. Rhodes (1899) 1 Q.B. 816.