Когда речь заходит об ответственности, границу между договором и деликтом провести непросто, в особенности, когда в результате деликта возникает чистый экономический ущерб, а не физическое причинение вреда. В Германии договор и деликт рассматриваются как разновидности более общего понятия - обязательства. Положения немецкого законодательства заставляют юристов искать решения проблемы на пересечении границ договоров, закона и действия в чужом интересе без поручения.
На сегодняшний день существует два основных "договорных" способа, позволяющих компенсировать некоторые недостатки немецкого деликтного права. Это Vertrage mit Schutzwirkung zugunsten Dritter - договоры с защитой прав третьих лиц, и концепция Drittschadensliquidation.
Договоры в пользу третьих лиц (Vertrage zugunsten Dritter) позволяют, при наступлении определенных обстоятельств, третьему лицу требовать от должника исполнения обязательства в пользу этого третьего лица (§§ 328 - 335 ГГУ). Суть договора, защищающего интересы третьих лиц, в том, что это искусственная конструкция, призванная обеспечить неограниченному кругу третьих лиц возможность обращаться с требованиями о компенсации в случае нарушения некоторых обязательств сторонами договора. Одним из случаев, в которых такая конструкция зарекомендовала себя как решение проблемы - причинение вреда третьим лицам. В ситуации, когда законом не предусмотрена полноценная субсидиарная ответственность, а существующие нормы часто позволяют ответчику избежать последствий неисполнения деликтной обязанности, возникла необходимость в выработке договорных конструкций, гарантирующих истцам возможность защиты своих прав и интересов. Также надо учитывать, что в таких делах ответственность ответчика перед третьим лицом не должна быть шире, чем его ответственность перед другой стороной договора.
Такие договоры, безусловно, нужно отличать от договоров в интересах третьих лиц, которые предусмотрены § 328 ГГУ. При этом современная практика, в том числе судебная, исходит из того, что третьи лица, интересы которых защищаются такими договорами, не должны быть специально поименованы в договоре. Вовсе не обязательно, чтобы между ними и сторонами договора были какие-либо близкие отношения или связи.
Для того чтобы раскрылся предусмотренный такими контрактами "зонтик", необходимо соблюдение нескольких условий. Во-первых, третья сторона должна каким-то образом соприкасаться с выполнением договорных обязательств должником и быть под угрозой (либо под каким-либо воздействием) любого ненадлежащего исполнения со стороны должника таким же образом и в той же степени, что и кредитор. Это требование близкого исполнения (Leistungsnahe). Во-вторых, у кредитора в договоре должен быть некий интерес в защите третьих лиц. В-третьих, указанные выше условия должны быть известны должнику и кредитору на момент заключения договора. На сегодняшний день сохраняется тенденция расширения немецкими судами такой договорной защиты интересов третьих лиц.
Еще один "договорный" метод, позволяющий обеспечить справедливое возмещение экономического ущерба в результате деликта - Drittschadensliquidation (дословно - ликвидация иного ущерба). Это созданная судами доктрина, позволяющая кредитору требовать в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения договорных обязательств компенсации убытков, причиненных не ему, а третьему лицу, которое понесло указанные убытки за/вместо кредитора. Эта доктрина, по сути, является исключением из общего правила об интересах кредитора, в соответствии с которым истец может обращаться только за компенсацией причиненного ему ущерба.
Однако такой "договорный" способ не применим в случаях, когда, например, третья сторона выступала в роли транзитного перевозчика грузов и грузы были повреждены в результате несчастного случая. Покупатель в данном случае будет нести ответственность, в то время как продавец не понесет убытки, поскольку у него есть право требовать от покупателя стоимость проданного товара (§ 447 ГГУ). В то же время если продавец остается собственником товара на момент несчастного случая, то у него есть право требовать компенсации на основании первой части § 823 ГГУ.
Данная доктрина призвана гарантировать, чтобы сторона, не выполняющая обязательства (лицо, причинившее вред), не получила преимущества от факта перекладывания потерь с кредитора на третье лицо. Если отказаться от применения этого инструмента, причинитель вреда не будет нести ответственность перед кредитором, поскольку последний не терпит убытки. Не будет виновная сторона отвечать по договору и перед третьими лицами при отсутствии какой-либо правовой связи между ними. Являясь выработанной судами доктриной, Drittschadensliquidation находится под контролем судов, дабы не превратиться в неконтролируемый инструмент привлечения стороны договора к ответственности, и применяется только в определенных, традиционных случаях:
- открытое агентирование (немецкое право не допускает скрытого агентирования);
- траст и доверительное управление;
- перевозка грузов.
Федеральный верховный суд Германии признал Drittschadensliquidation неприменимой для решения проблемы ответственности производителей некачественных товаров, а также отверг возможность ее использования при разрешении "кабельных" дел. Первоисточником этой доктрины стало решение Апелляционного суда в Любеке, признавшее право агента требовать возмещения убытков, причиненных его "нераскрытому" принципалу. Несмотря на то что скрытое агентирование не признается немецким правом, подобные ситуации могут возникать и в других случаях. Например, в рамках договоров комиссии или агентирования при перевозке грузов. Таким образом, с одной стороны, агент не несет убытков, поскольку он действует от имени принципала, который возмещает ему затраты, но с другой стороны, принципал не может требовать возмещения убытков напрямую. Следовательно, агент может обращаться с иском от имени принципала. Еще одним примером применения этой доктрины являются дела, в которых риск потери или порчи товаров перешел от продавца к покупателю (§§ 446, 447 ГГУ). В таких случаях немецкое право исходит из того, что продавец в интересах покупателя может обратиться к лицу, причинившему вред, с требованием о компенсации ущерба (отметим, что в соответствии с § 281 ГГУ он обязан так поступить в случае, если этого требует покупатель). Следует добавить, что в делах, связанных с договорами транспортировки грузов наземным транспортом, договор транспортировки рассматривается как соглашение в интересах грузополучателя, а это и есть источник дополнительных прав.
Разнообразные дела, в решениях по которым задействована доктрина Drittschadensliquidation, объединяют несколько общих черт.
Во-первых, это так называемые "соображения открытого шлюза" (Floodgate theses). Эти соображения были сформулированы в виде известного аргумента профессора Флеминга, который отметил, что в случае расширения границ деликтного права суды окажутся наводненными таким количеством исков, что будет блокирована деятельность судебной системы гражданского судопроизводства. Об этом аргументе уже говорилось выше.
Во-вторых, лицо, которое являлось стороной в договорных отношениях с причинителем вреда, может и не иметь намерений обращаться в суд с требованиями о возмещении вреда.
Сложилась противоречивая ситуация, при которой в рассматриваемых делах лицо, понесшее убытки, не имеет возможности их взыскать, в то время как лицо, обладающее возможностью обратиться в суд с соответствующим требованием, убытков не несет.
Если бы немецкие суды оставили такие дела и эту ситуацию без должного внимания с их стороны, распространение получили бы случаи, когда:
- причинитель вреда оставался бы без ответственности;
- страховщик причинителя вреда получал бы необоснованные сверхдоходы;
- сторона, понесшая убытки, осталась бы без надлежащего возмещения и защиты ее прав;
- справедливая и заслуженная претензия оставалась бы непредъявленной.
Помимо выше сказанного, необходимо также ответить на следующий важный вопрос: должна ли сторона, причинившая вред, нести большую ответственность, если бы истцом был контрагент причинителя вреда по договору? Немецкое деликтное право отрицательно отвечает и на этот вопрос.
Подводя итог, отметим, что немецкое право определяет природу описанных способов компенсации экономического ущерба исключительно как договорную и ни в коем случае не как деликтную. Тот факт, что оба описанных нами метода были выработаны в целях "обхода" ограничительных положений ГГУ по вопросам деликтной ответственности, не меняет сути дела. У немецких правоведов мнения по этой проблеме расходятся. Есть также те, кто выступает за то, чтобы договорные конструкции уступили место требованиям деликтного права в этой сфере.
|