Признание Россией прямого действия Соглашения ВТО, не обусловленного взаимностью, способно было бы поставить ее в неравное положение с теми торговыми партнерами (включая ЕС и США), на территориях которых Соглашение ВТО лишено прямого действия. Это могло бы породить серьезный диспаритет в уровне защиты нормами ВТО интересов зарубежных субъектов в России и отечественных субъектов за рубежом.

Диспаритет этот может проявляться в процессуально-правовых и материально-правовых аспектах. Процессуальный аспект заключается в следующем: в члене - государстве ВТО, не признающем прямое действие норм ВТО, частные лица не могут предъявить в национальные суды иски, основанные на нормах ВТО, ни к самому члену ВТО, ни к его субъектам. Единственная возможность для частных лиц защитить свои интересы при помощи норм ВТО в таком случае - обратиться к своему члену ВТО с просьбой инициировать межгосударственный спор в Органе по разрешению споров с тем членом, который нарушил нормы ВТО.

Совершенно иная ситуация складывается в тех членах ВТО, которые признают прямое действие норм ВТО. Здесь нарушение норм ВТО может повлечь не только "горизонтальные" межгосударственные разбирательства в Органе по разрешению споров, но и возбуждение по инициативе частных лиц "вертикальных" разбирательств против членов, нарушивших нормы ВТО, в рамках их национальных правовых систем.

Главным же является материально-правовой аспект: в членах ВТО, не признающих прямого действия, меры ответственности за нарушения норм ВТО являются (как показано ниже в разделе 2 настоящей статьи) недостаточно эффективными и полными. В то же время в членах ВТО, признающих прямое действие, последствия нарушения норм ВТО определяются не только с позиций права ВТО, но и с точки зрения национального права, что делает ответственность за нарушение гораздо более серьезной. В частности, в рамках национальной правовой системы можно требовать возмещения убытков, причиненных нарушением норм ВТО, в то время как в рамках механизма разрешения споров ВТО такая возможность отсутствует.

Практические проблемы, которые могут возникнуть в случае придания нормам ВТО безусловного прямого действия, можно достаточно ярко проиллюстрировать следующим примером.

Одним из первых крупных споров в ВТО была жалоба со стороны США и ряда латиноамериканских стран в отношении введенных ЕС квот на импорт бананов <18>. Орган по разрешению споров ВТО поддержал истцов и вынес решение о неправомерности мер, принятых ЕС. Поскольку ЕС добровольно не отменил неправомерные меры, США опубликовали в ноябре 1998 г. список товаров, происходящих из ЕС, которые в качестве ответных мер должны были облагаться повышенными таможенными пошлинами на сумму в 520 млн. долларов США в год. По итогам разбирательств Орган по разрешению споров ВТО санкционировал принятие США ответных мер на меньшую сумму (191 млн. долларов США в год), в то время как ЕС сохранил в силе неправомерные меры. Таким образом, в рамках режима ВТО был найден баланс между интересами США и ЕС, несмотря на то что неправомерные меры как таковые не были устранены.

--------------------------------

<18> European Communities - Regime for the Importation, Sale and Distribution of Bananas, Complaint by the United States, WT/DS27.

Вскоре после разбирательства между США и ЕС в Органе по разрешению споров американская компания Chiquita предъявила в Суд ЕС иск к Европейской комиссии о возмещении убытков в размере 564 млн. евро, ссылаясь на вынесенное Органом по разрешению споров решение о неправомерности квот ЕС на импорт бананов. Данный иск был отклонен Судом по причине отсутствия прямого действия Соглашения ВТО в праве ЕС <19>.

--------------------------------

<19> Решение Суда первой инстанции от 3 февраля 2005 г. по делу T-19/01 Chiquita Brands International, Inc., Chiquita Banana Co. BV and Chiquita Italia, SpA v Commission of the European Communities.

Однако, если бы за Соглашением ВТО в праве ЕС признавалось прямое действие, иск американской компании должен был бы быть удовлетворен, что нарушило бы баланс интересов США и ЕС в пользу США: ЕС должен был бы отменить квоты, возместить убытки американской компании, при том что США сохраняли бы возможность поддерживать санкционированные Органом по разрешению споров ответные меры против ЕС.