Наиболее серьезной проблемой, оказывающей отрицательное влияние на развитие двусторонних отношений в Центральной Азии, является проблема использования водных ресурсов, которые являются важным фактором устойчивого развития центрально-азиатских государств. Следует учитывать, что нарастающее несовпадение интересов ключевых поставщиков воды и ее основных потребителей на фоне повышения объемов водопотребления, вызванного ростом населения региона и увеличением масштабов хозяйственной деятельности, формирует конфликтный потенциал, усиливающийся исторически накопленными межнациональными и территориальными противоречиями, которые, по оценкам ряда экспертов, способны вылиться в «водные» войны.

По разным оценкам, ежегодный объем речных водных ресурсов в регионе составляет порядка 120 км3, что обеспечивается двумя крупнейшими реками региона — Амударьей и Сырдарьей, формирующимися из ледников и снега в горах Кыргызстана и Таджикистана. Сырдарья течет из Кыргызстана через Таджикистан в Узбекистан (в том числе через густонаселенную Ферганскую долину) и Казахстан, Амударья — из Таджикистана в Узбекистан и Туркменистан. Богатые нефтью, газом и другим сырьем нижние страны — Туркменистан, Узбекистан, Казахстан — находятся в водной зависимости от бедных верхних стран: доля Таджикистана и Кыргызстана в формировании стока поверхностных вод в регионе составляет порядка 85 %. Следует заметить, что сток Амударьи зарегулирован на 96 %, а Сырдарьи — более чем на 85 %48.

Обострение водной проблемы в Центральной Азии связано в первую очередь с тем, что, с одной стороны, речные системы объединяют регион, с другой стороны, дефицит воды и стремление каждого из государств использовать их с максимальной интенсивностью все больше обостряют обстановку в регионе, вплоть до межгосударственных конфликтов.

Суть причин водного кризиса сводится к следующему:

страны — основные поставщики воды (Кыргызстан и Таджикистан) намерены использовать воду для производства электроэнергии и при этом сливать воду из своих водохранилищ зимой;

страны-потребители воды, главным образом для ирригационных целей (Узбекистан, Казахстан, Туркменистан) нуждаются в стоках летом. При этом они отказываются платить за воду, но готовы в той или иной мере компенсировать потери стран-поставщиков в производстве электроэнергии зимой поставками энергоносителей и электроэнергии. Дискуссии по поводу компенсаций все более обостряются из-за неустойчивости их объемов и цен.

Кроме того, Кыргызстан и Таджикистан прежде всего заинтересованы в использовании энергетического потенциала горных рек Вахша и Нурека, являющихся истоками Амударьи и Сырдарьи. При этом ирригация для этих государств имеет подчиненное значение, поэтому вегетационный период (весна — лето) они используют для накопления водных ресурсов в водохранилищах (Нурекское и Куйбышевское в Таджикистане, Токтогульское в Кыргызстане). В осенне-зимнее время они активно вырабатывают электроэнергию и, соответственно, выпускают большие объемы воды. Напротив, для Казахстана, Узбекистана и Туркменистана приоритетным является вегетационный период, и водные ресурсы направляются на ирригационные цели.

Такое несоответствие приводит к тому, что в зимние периоды происходит затопление части территорий Казахстана и Узбекистана из-за выпуска воды из водохранилищ Кыргызстана и Таджикистана. В результате — серьезные экологические последствия и потери воды. Кроме того, без согласования с соседями и проведения экологических экспертиз разрабатываются новые масштабные проекты строительства гидроэнергетических объектов в верховьях Амударьи, Сырдарьи и Заравшана, такие как Камбаратинские ГЭС в Кыргызстане, Рогунская и Яванская ГЭС в Таджикистане.

Наиболее остро межгосударственные противоречия проявляются в отношении режимов водопользования в бассейне реки Сырдарья, в водохранилищах Нарын-Сырдарьинского каскада, прежде всего Токтогульском. Водные ресурсы Сырдарьи распределяются следующим образом: 74 % приходятся на Кыргызстан, 14 % — на Узбекистан, 9 % — на Казахстан и 3 % — на Таджикистан49. Имея столь мощный рычаг влияния, Кыргызстан и Таджикистан получают возможность влиять на сопредельные страны — Казахстан, Узбекистан и Туркменистан.

Попытка создания регулирующих механизмов водопользования была предпринята в Рамочном соглашении между Казахстаном, Кыргызстаном и Узбекистаном об использовании водно-энергетических ресурсов бассейна реки Сырдарьи, подписанном еще в 1998 г. В нем оговорены принципы взаимных компенсаций в условиях работы гидротехнических сооружений в ирригационно-энергетическом режиме. Согласно этим принципам, электроэнергия, выработанная сверх нужд Кыргызстана каскадом Нарын-Сырдарьин- ских ГЭС в вегетационный период, передается поровну Казахстану и Узбекистану. Компенсация осуществляется путем поставок в Кыргызстан в эквивалентном объеме энергоресурсов (уголь, газ, топливный мазут, электроэнергия), другой продукции (работ, услуг) или в денежном выражении. Однако в реализации данного соглашения происходят периодические срывы50.

По оценкам международных организаций и экспертов, основными проблемами между государствами Центральной Азии в сфере регулирования водных и энергетических отношений и основой противоречий являются:

рекомендательный характер принимаемых решений на уровне созданных региональных структур управления и отсутствие ответственности за их исполнение;

разобщенность действий на региональном и национальных уровнях между структурами управления водного хозяйства и энергетики;

противоречия между интересами государств, расположенных в верхнем и нижнем течениях рек;

отсутствие межгосударственных структур, наделенных соответствующими полномочиями в сфере совместного управления водно-энергетическими ресурсами региона;

отсутствие какой-либо незаинтересованной стороны в качестве арбитра между конфликтующими сторонами с возможностями реального воздействия на решения спорных сторон.

Рассматривая влияние решения проблем водопользования на двусторонние отношения центрально-азиатских государств, можно отметить, например, что узбекские аналитики и экономисты обвиняют Кыргызстан в том, что он в своей экономической деятельности не учитывает водные интересы своих соседей. Министр иностранных дел Узбекистана, выступая на заседании СМИД ОБСЕ 5 декабря 2008 г., отметил, что согласно основополагающим требованиям конвенций ООН, все решения по использованию водотока трансграничных рек, в том числе при строительстве гидроэнергетических сооружений, ни в коей мере не должны наносить ущерба экологии и ущемлять интересы населения стран на сопредельных территориях. Кроме того, должны быть гарантированы два очень важных условия: первое — не должно быть допущено снижение уровня водотока для стран, расположенных ниже по стоку, и второе — не должна нарушаться экологическая безопасность региона, которая и без того является очень зыбкой. Более того, он подчеркнул, что в случае нанесения ущерба должны приниматься все меры по ликвидации или уменьшению такого ущерба, а при необходимости ставится вопрос о компенсации51.

В свою очередь кыргызские аналитики заявляют, что Кыргызстан все эти годы за счет собственных средств содержит такие межгосударственные ирригационные сооружения, как Токтогульское, Кировское, Орто-Токойское, Папанское водохранилища, Большой Чуйский канал, Чумышская плотина и ежегодно тратит на их содержание и эксплуатацию из республиканского бюджета 25 млн долл.

Основным камнем преткновения при решении водных проблем Таджикистана и Узбекистана является строительство Рогунской ГЭС. Как считают узбеки, ввод ее в строй может серьезно усугубить современное положение, и без того достаточно напряженное, в обеспечении процессов орошения земель в Узбекистане. Кроме того, у Таджикистана может появиться дополнительный рычаг для давления на Узбекистан в ответ на периодические запреты на товарный транзит через территорию Узбекистана и попытки энергетического шантажа в газовой сфере. Более того, в строительстве ГЭС заинтересована и российская сторона, что тем более не нравится Узбекистану, стремящемуся к региональному лидерству. Так, на встрече президентов Узбекистана и Туркменистана в марте 2009 г. И. Каримов четко заявил, что ни Россия, ни какая-либо другая страна не должны вмешиваться в водно-энергетические проблемы Центральной Азии и что Узбекистан будет всеми силами блокировать строительство новых ГЭС в Кыргызстане и Таджикистане.

Более того, пытаясь воспрепятствовать строительству, Ташкент потребовал провести независимую международную экспертизу безопасности проекта. Такая экспертиза была проведена при поддержке Всемирного банка и в сентябре 2013 г. были опубликованы ее результаты, которыми эффективность и безопасность будущей электростанции была подтверждена.

Однако, скорее всего, в ближайшей перспективе Узбекистан и далее не будет ослаблять давление в вопросе поставок своего газа в Таджикистан. Кроме того, он не собирается упрощать визовый режим для граждан Таджикистана, а также открывать свои рынки для таджикистанских предпринимателей и всячески блокировать дос

тавку таджикских грузов через свою территорию. В свою очередь Таджикистан, скорее всего, будет и дальше упорно продвигать проект строительства Рогунской ГЭС на реке Вахш, который в случае реализации позволит Душанбе регулировать сток воды в сторону Узбекистана, что даст давно желаемый рычаг давления на официальный Ташкент.

Сложность решения водных проблем в отношениях Узбекистана и Таджикистана определяется не только строительством Рогунской РЭС, но рядом других спорных вопросов. Один из них связан с водохранилищем Фархад на Сырдарье. По ее плотине проходит таджикско-узбекская граница: резервуар находится на таджикской стороне, в то время как прилегающая ГЭС — на узбекской территории. По обе стороны границы в основном проживают этнические узбеки. Вырабатываемая электроэнергия используется исключительно Узбекистаном. Ташкент утверждает, что в 1944 г. две республики подписали соглашение, согласно которому Таджикская ССР передала территорию Узбекской ССР. Однако это соглашение нигде невозможно найти .

Следует также учитывать, что даже в межгосударственных отношениях Казахстана и Узбекистана имеется ряд проблем и в вопросах взаимодействия водно-энергетических комплексов двух стран. Так, в водной сфере сохраняются противоречия, связанные с превышением оговоренных лимитов забора воды из реки Сырдарья в вегетационный период и проблемой ее загрязнения. При этом необходимо отметить, что при любом сценарии развития экономической ситуации в Узбекистане наиболее ощутимым для Казахстана может оказаться вопрос обеспечения водными ресурсами. Недостаток воды в южных регионах будет оставаться актуальной проблемой еще долгое время с регулярным сезонным обострением.

Таким образом, обобщая вызовы межгосударственным отношениям центрально-азиатских государств в сфере водопользования, специалисты и аналитики отмечают, что эти вызовы в основном состоят:

• в имеющих место фактах передачи в прямой или скрытой форме одной из сторон третьей стороне право на воду другой стороны без согласования с последней;

в самовольных односторонних захватах водных объектов или объемов воды и бесконтрольное использование воды потребителями;

в скрытом отборе объемов воды или несвоевременном ее пропуске или поставке;

в загрязнении воды в пределах выше допустимых норм, установленных в соглашениях;

в строительстве и вводе в эксплуатацию сооружений и предприятий, которые могут нанести ущерб какой-либо из сторон с точки зрения объемов, своевременности или качества воды;

в нарушении или несоблюдении правил безопасности в эксплуатации сооружений и устройств, потребляющих воду53