А. Регулирование торговли товарами. Напомним, что в подход к изложению материала в данном разделе работы заложена такая модель структуры права ВТО, которая обусловлена спецификой сферы нахождения секторов и особенностями деятельности их участников: обмен товарами, услугами, результатами интеллектуального творчества, инвестициями. Вследствие этого оправданным кажется распределение норм права ВТО по таким подразделениям, сконструированным по предметно-секторальному принципу, как торговля товарами, торговля услугами, торговля связанными с объектами интеллектуальной собственности правами; связанные с торговлей инвестиционные меры.

Подробное изложение принципиальной основы права ВТО не случайно, так как действие принципов распространяется на все сферы международной торговли в рамках многосторонней торговой системы, оформляемой нормами ВТО. Основой права ВТО, причем не только той его составляющей, которая неотъемлемой частью входит в секторальную структуру, закономерно выступает регулирование торговли товарами. Это вполне объяснимо ввиду следующего исторического факта: генезис и самой ВТО, и права ВТО, будучи отсчитан от ГАТТ, восходит именно к торговле товарами. В.М. Шумилов, а вслед за ним и другие авторы указывают, что "по сравнению с системой ГАТТ, охватывающей только торговлю промышленными товарами, система ВТО значительно расширила поле своего регулирования (объектную сферу). Под правила ВТО "подтянуты", в частности, торговля сельскохозяйственными товарами, одеждой, текстилем, некоторые области инвестиционных мер, прав на интеллектуальную собственность и др." <1>. Это и так, и не так, поскольку вначале ГАТТ не ограничивало регулирование лишь торговлей промышленными товарами, включая и сельскохозяйственную продукцию, и текстиль, и химические изделия, но очень скоро (уже в 1950-х гг.) встал вопрос о "дифференцированности" и "мозаичности" режимов ГАТТ, обусловленных именно расхождениями в правилах торговли сельскохозяйственными продуктами, текстилем и т.д., которые реализовывались разными государствами, особенно США <2>.

Нельзя полностью согласиться и с другим высказыванием: "Посредством права ВТО через систему принципов, правил, норм, более чем 50 соглашений, составляющих "пакет ВТО", часть внутригосударственной компетенции (в том, что касается, например, тарифных и нетарифных режимов импорта) ставится под международно-правовое регулирование в рамках международной торговой системы. В этом плане право ВТО свой основной эффект получает от снижения административных (экономических) границ на пути товаров и услуг, что объективно означает сужение сферы государственного суверенитета, делегирующей часть полномочий этой международной организации" <1>. Стоит заметить, что, во-первых, наличие массы международных договоров (да хотя бы только одного) в сфере тарифных и нетарифных мер регулирования международной торговли вообще и многосторонней торговли товарами в частности не означает, что государства - члены организации и участники подобных соглашений "сузили" свой суверенитет, отказавшись от своих принципиальных признаков как государств. В данном случае, как и во многих иных ситуациях, скоординированная с другими субъектами международного права и международного сотрудничества практически в планетарном международном масштабе регламентация избрана ими как более предпочтительная по отношению к индивидуальной, самостоятельной модели решения проблем, причем теми средствами, которые установлены в межгосударственном соглашении. Во-вторых, в договоре (или решении организации, если говорить о ВТО, в принятии которого участвуют все государства-члены) устанавливаются определенные правила, но метод и способы их реализации надлежит выбирать самим государствам, руководствуясь при этом всем спектром целесообразности и насущных интересов. Об этом недвусмысленно заявляют не только теоретики международного права, но и практики международной торговли: например, управляющий партнер компании Herbert Smith Freehills в России А. Рудяк подчеркнул, что страны - члены ВТО являются суверенными государствами и самостоятельно определяют порядок применения норм и правил ВТО на своих территориях. В качестве примера он привел практику стран ЕС и США, которые не следуют принципу прямого действия этих норм и правил в своих судах <2>.

Согласованные условия взаимодействия членов ВТО в рамках регулирования торговли товарами, услугами, относящимися к торговле правами интеллектуальной собственности, равно как и связанных с торговлей инвестиционных мер, базируются на общих принципах, зафиксированных в ГАТТ, других соглашениях системы ВТО и подкрепляемых практикой ОРС ВТО, степень применимости которых к конкретным отношениям варьируется в зависимости от предмета. Основными являются принципы недискриминации (запрета дискриминации), наибольшего благоприятствования, национального режима, взаимности. Подчеркнем: речь идет о полноценных принципах, т.е. выраженных как нормы права (международного права, в частности) правилах поведения государств и иных участников международной торговли, являющихся членами ВТО, несмотря на то, что в литературе, особенно в западной, встречаются и утверждения обратного толка, когда принцип национального режима отрицается в качестве принципа общего международного права. Между тем приведенные ранее примеры защиты прав нерезидентов именно в рамках национального режима (документы, принятые на I и VII международных конференциях американских государств) свидетельствуют о другом. По мнению министра иностранных дел Аргентины конца XIX - начала XX в. К. Кальво, международно-правовой обычай требует, чтобы государство предоставляло иностранцам такие же права, как и собственным гражданам <1>. Таким образом, этот факт служит необходимым доказательством несоответствия действительности указанного выше негативного подхода к юридическим свойствам рассматриваемого принципа, полностью опровергая его.

С учетом этого нельзя разделить и концепцию "принципов-стандартов" и "принципов-методов", которая настойчиво предлагается в современных изданиях по международному экономическому праву <1> вслед за тезисами английского юриста-международника Г. Шварценбергера, который полагал, что принципы и стандарты абстрагируются соответственно из принудительных или диспозитивных норм международного права. В частности, принцип свободы торговли, или принцип свободы сообщений/коммуникаций (freedom of commerce, freedom of communication), рожден императивными предписаниями. Стандарты по своему характеру представляют диспозитивные нормы, которые генерировали "стереотипные образцы": принцип взаимности; принцип национального режима; принцип наибольшего благоприятствования; принцип "открытых дверей", предоставления преференций, справедливости (standard of equity); принцип "минимального стандарта для иностранцев" (если не может быть реализован принцип национального режима из-за отсутствия во внутреннем праве соответствующего регулирования) <2>. Этот взгляд не оставлен без внимания в юридической литературе и закономерно сопровождается критикой <3>. В некоторых иностранных изданиях, хотя в главном и разделяющих изложенную точку зрения по поводу принципов и стандартов, предлагается несколько иная трактовка функций принципа и стандарта: "В рамках международного экономического права в разных контекстах были выработаны принципы, которые действуют не только в отношении отдельных его областей, но также в отношении нескольких или всех секторов и частично являются определяющими; значение указанных принципов устанавливается в каждом отдельном случае на основании конкретных норм. Принципы обозначаются здесь как стандарты. Они рассматриваются как своего рода общая часть по отношению к инвестиционному и торговому праву" <4>.

Правила о недискриминации, национальном режиме и режиме наибольшего благоприятствования - давние начала, действовавшие в регулировании международной торговли, которые справедливо занимают место специальных принципов международного экономического права в целом и, разумеется, неотъемлемой его части - международного торгового права, куда входит, как было упомянуто выше, и право ВТО. Сутью принципа национального режима является обязательство государств обеспечить положение, когда иностранные граждане и юридические лица располагают такими же правами и обязанностями, которыми наделены в каждой данной стране ее собственные субъекты права, хотя внешнее восприятие рассматриваемого термина внушает мысль, что в силу принципа национального режима лицо должно обладать таким же статусом, которым оно располагает в своем государстве. Еще в Древней Греции между городами-государствами (полисами) заключались соглашения - исополитии, содержанием которых было предоставление гражданам договаривающихся государств прав местных граждан на заключение сделок и других действий согласно местным обычаям <1>.

Современные источники правового регулирования международной торговли (в широком значении) - международные договоры в области торгово-экономических отношений - используют принцип национального режима в качестве фундаментальной основы многостороннего и двустороннего сотрудничества государств и международных организаций в самых разнообразных направлениях и сферах мировых экономических связей: торговле, мореплавании, инвестировании, научно-техническом, производственном и промышленном сотрудничестве. Закономерно, что в международной торговле товарами принцип национального режима находит широкое применение.

В целом торговля товарами в ВТО с точки зрения ее правовой основы весьма диверсифицирована, что подтверждается перечнем и предметным составом приложений к Марракешскому соглашению о создании ВТО. Так, в приложение 1 вошли многосторонние соглашения по торговле товарами (приложение 1A).

1. Генеральное соглашение по тарифам и торговле 1994 г.

2. Соглашение по сельскому хозяйству (Agreement on Agriculture).

3. Соглашение по применению санитарных и фитосанитарных мер (Agreement on the Application of Sanitary and Phytosanitary Measures).

4. Соглашение по текстилю и предметам одежды (Agreement on Textiles and Clothing).

5. Соглашение по техническим барьерам в торговле (Agreement on Technical Barriers to Trade).

6. Соглашение по инвестиционным мерам, связанным с торговлей (Agreement on Trade-Related Investment Measures).

7. Соглашение о применении статьи VI Генерального соглашения по тарифам и торговле 1994 г. (Agreement on Implementation of Article VI of the General Agreement of Tariffs and Trade 1994).

8. Соглашение о применении статьи VII Генерального соглашения по тарифам и торговле 1994 (Agreement on Implementation of Article VII of the General Agreement on Tariffs and Trade 1994).

9. Соглашение о досмотре грузов перед отправкой (Agreement on Preshipment Inspection).

10. Соглашение о правилах происхождения товаров (Agreement on Rules of Origin).

11. Соглашение о процедурах лицензирования импорта (Agreement of Import Licensing Procedures).

12. Соглашение о субсидиях и компенсационных мерах (Agreement on Subsidies and Countervailing Measures).

13. Соглашение о чрезвычайных мерах (Agreement of Safeguards).

Кроме того, в приложение 4 к Марракешскому соглашению включен еще ряд многосторонних международных договоров: Соглашение по торговле воздушными судами гражданского назначения (Agreement on Trade in Civil Aircraft); Соглашение о правительственных закупках (Agreement on Government Procurement) <1>; Соглашение по молочным продуктам (International Dairy Agreement); Соглашение по говядине (International Bovine Meat Agreement). Перечисленные четыре соглашения представляют собой договоры "пакета ВТО", которые имеют ограниченный круг участников (в первом Соглашении на момент начального этапа существования ВТО было 22 государства - члена ВТО, во втором - 23, в третьем - 9, в четвертом - 16). В отличие от всего комплекса документов, который рассматривается как единый пакет, данные соглашения не являются общеобязательными, т.е. страна, вступающая в ВТО, не обязана принимать на себя обязательства по таким соглашениям. Получается, что они в некотором смысле находятся за рамками права ВТО, ибо последнее представляет собой общеобязательные для членов организации правила.

Тем не менее следует подчеркнуть, что принципиальный фундамент права ВТО сохраняет свое значение даже и в этой его части, будучи закрепленным в некоторых из соглашений. Так, Соглашение по торговле воздушными судами гражданского назначения безоговорочно подчиняет торговые отношения между его участниками действию принципа наибольшего благоприятствования: "договаривающиеся стороны соглашаются, что закупки продукции, охватываемой настоящим Соглашением, будут осуществляться исключительно на основе конкурентных цен, качества и базиса поставки. В сочетании с одобрением или разрешениями закупочных контрактов на продукцию, подлежащую регулированию настоящим Соглашением, договаривающаяся сторона может тем не менее потребовать, чтобы ее квалифицированным компаниям был обеспечен доступ к возможностям ведения бизнеса на конкурентной основе и условиях не менее благоприятных, нежели те, которые уже существуют в отношении квалифицированных фирм других участников Соглашения" (4.3). Однако при этом в Соглашении предусматривается: доступ к возможностям ведения бизнеса на условиях не менее благоприятных не означает, что число одобряемых для заключения контрактов квалифицированных фирм одного участника дает право другому участнику требовать заключения такого же количества контрактов для своих заинтересованных компаний <1>. Правда, в связи с анализом данных договоров нельзя не отметить свойственных им различий в степени жесткости юридической регламентации, свойственных им. В частности, соглашения по молочным продуктам и говядине не содержат обязательств по либерализации, устранению дискриминационных мер и субсидиям, а ограничиваются лишь частичными требованиями: Соглашение по молоку и молочным продуктам - определением минимальных цен при экспорте, а Соглашение по мясу говядины - простым обменом информацией между участниками. Вследствие подобной ограниченности двух названных соглашений участники прекратили их действие 31 декабря 1997 г. <2>.

В системе многосторонних международных договоров по торговле товарами в рамках ВТО, несомненно, следует выделить особые позиции - так называемые соглашения, примыкающие к ГАТТ: Соглашение по сельскому хозяйству; Соглашение по текстилю и предметам одежды, Соглашение по инвестиционным мерам, связанным с торговлей, а также Соглашение о применении статьи VII Генерального соглашения по тарифам и торговле 1994 г. (далее - Соглашение о применении ст. VII ГАТТ-1994); Соглашение по техническим барьерам в торговле; Соглашение по применению санитарных и фитосанитарных мер; Соглашение о досмотре грузов перед отправкой; Соглашение о правилах происхождения товаров; Соглашение о процедурах лицензирования импорта.

На некоторых из приведенных актов целесообразно остановиться хотя бы кратко. В частности, Соглашение о применении ст. VII ГАТТ-1994 важно прежде всего своим предметом - непосредственно прикладным характером для сферы тарифного регулирования, поскольку представляет собой некое руководство по таможенной оценке товаров. "Процесс таможенной оценки товаров в целях таможенного обложения может превратиться в дополнительный барьер импорту, особенно если таможенные органы сами контролируют и определяют (как правило, в сторону повышения) стоимость товаров с тем, чтобы получить в бюджет государства больший объем пошлин" <1>. Статья VII ГАТТ устанавливает: "Оценка ввезенного товара для таможенных целей должна основываться на действительной стоимости ввезенного товара, в отношении которого применяется пошлина, или аналогичного товара и не должна основываться на стоимости товара отечественного происхождения или на произвольной или фиктивной стоимости" (п. 2 (а)). В то же время в ГАТТ-1947 четко предусматривалось, что "стоимость для таможенных целей любого ввезенного товара не должна включать суммы любого внутреннего налога, применяемого в стране происхождения или экспорта, от уплаты которого ввезенный товар был освобожден или был или будет освобожден путем возмещения" (п. 3 ст. VII). Однако в юридической действительности государств - участников ГАТТ наблюдались действия явно протекционистского характера, основывавшиеся на использовании такой методики таможенной оценки ввозимых товаров, которая в конечном итоге приводила к сокращению иностранного импорта. В литературе в связи с этим указывается в качестве примера практика США в 60-е гг. прошлого столетия, когда за основу расчета бралась не продажная цена товара, указанная в декларации, а цена продажи идентичного или сопоставимого товара в США <2>, что явно не укладывается в русло приведенных положений и подходов.

Чтобы противостоять этому, по итогам Токийского раунда была принята специальная договоренность, которая нередко именуется Кодексом таможенной оценки товаров, ныне вошедшая в список обязывающих для членов ВТО, а именно Соглашение о применении ст. VII ГАТТ-1994. В соответствии с его положениями "таможенной стоимостью импортируемых товаров является цена сделки, т.е. цена, фактически уплаченная или подлежащая уплате за товары, проданные на экспорт в страну импорта...". Статья I должна рассматриваться вместе со ст. VIII, которая предусматривает в том числе корректировку фактически уплаченной или подлежащей уплате цены в тех случаях, когда некоторые специфические элементы, которые считаются формирующими часть цены, используемой для таможенных целей, приходятся на покупателя, но не включаются в цену, фактически уплаченную или подлежащую уплате за импортированные товары. Статья VIII также предусматривает включение в стоимость сделки некоторых выгод, которые могут предоставляться покупателем продавцу в основном в форме определенных товаров или услуг, а не в денежной форме. Статьи II - VII предусматривают методы определения таможенной стоимости, когда она не может быть определена согласно положениям ст. I.

В данном случае целесообразно отметить, что ссылки на правила ВТО и, в частности, на рассматриваемое Соглашение присутствуют и в двусторонних договоренностях по конкретным аспектам торговли отдельных стран - членов ВТО. Так, в качестве примера можно привести Соглашение между Правительством РФ и Правительством США о торговле между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки узлами и агрегатами моторных транспортных средств <1>.

Специалистами иногда отмечается в связи с этим "мозаичный характер" нового по сравнению с ГАТТ явления - системы правового регулирования ВТО ("системы ВТО"), под которым подразумевается наличие в текстах пакета соглашений ссылок на нормы различных иных международных договоров и актов (Конвенции ООН по морскому праву, соглашений по сырьевым товарам, Международной конвенции по защите растений и др.) <1>, принятых за рамками ВТО, под эгидой других международных организаций, таких как ООН, МВФ, Международный союз электросвязи, ВОИС, Совет таможенного сотрудничества, Комиссия Codex Alimentarius, Международная организация по стандартизации - ISO и т.п. В этих условиях, как точно подмечено Д. Карро и П. Жюйаром, "возникает множество сложных и в то же время важных вопросов. Как согласуются между собой разные источники права?.. Как не допустить смешения компетенции и прежде всего коллизии норм? В какой мере все эти разные нормы дополняют друг друга и могут ли они применяться "перекрестно"? Простой факт существования всех этих проблем и неопределенностей с самого начала несет для системы ВТО большую и постоянно увеличивающуюся опасность. Сторонники ВТО пытались создать простую, транспарентную и интегрированную систему. Перекрестные ссылки, о которых говорилось выше, делают из этой системы нечто противоположное" <2>. В отношении некоторых из приведенных неясностей и двусмысленностей отчасти получены ответы благодаря практике Органа по разрешению споров.

Заслуживает внимания концентрированное обобщение правил международной торговли товарами согласно праву ВТО, сформулированное со ссылками на конкретные нормы соглашений ВТО в литературе <1>. Так, из более чем двух десятков подобных правил стоит выделить некоторые, не ставшие предметом особого рассмотрения в настоящей работе. Например, все сборы и платежи, связанные с экспортом-импортом, должны быть равны приблизительной стоимости оказываемых услуг, а не служить защитой для отечественных товаров либо фискальным целям; члены ВТО должны уменьшать количество и разнообразие сборов и платежей, а также объемы и сложность импортных/экспортных формальностей, документации (ст. VIII). Требования по маркировке и отметки о происхождении товаров должны соответствовать режиму наибольшего благоприятствования; члены ВТО должны сотрудничать друг с другом с целью предотвращения злоупотребления с торговыми наименованиями (ст. IX). Члены ВТО обязаны обеспечить свободу транзитных перевозок через свою территорию в режиме наибольшего благоприятствования и по разумным тарифам (ст. V). Члены ВТО не должны устанавливать или сохранять никаких запретов и ограничений на импорт-экспорт товаров (в форме квотирования, лицензирования или в иной форме), кроме как в случаях дефицита товаров на внутреннем рынке или для решения проблемы платежного баланса и валютных резервов и др. (ст. ст. XI, XII). Применение запретов и ограничений в разрешенных случаях должно осуществляться на недискриминационной основе (ст. XIII). Если имеет место непредвиденный возросший импорт иностранного товара в количествах и на условиях, которые угрожают отечественным производителям аналогичных (непосредственно конкурирующих) товаров, то член ВТО вправе ввести определенные специальные защитные меры по предусмотренным правилам (ст. XIX). Если имеет место импорт товара, в котором скрыта неправомерная субсидия, член ВТО вправе ввести компенсационные меры по предусмотренным правилам (ст. ст. VI, XVI). Члены ВТО должны обеспечить быструю публикацию всех законов и подзаконных актов, судебных решений, касающихся импорта-экспорта, пошлин, налогов и сборов, транспортировки, страхования, использования товаров (ст. X) <2>.

Следует подчеркнуть, что право ВТО как система норм не является чем-то застывшим, окостенелым - оно постоянно развивается за счет активизации тех или иных его элементов: с помощью уточнения содержания норм действующих соглашений в ходе разрешения споров благодаря деятельности ОРС либо путем разработки новых документов. В частности, в процессе многосторонних переговоров Дохийского раунда, начавшегося в 2001 г., был создан Балийский пакет соглашений, подписанный в итоге министрами торговли в начале декабря 2013 г. В рамках мандата Дохийского раунда пакет содержит договоренности по четырем основным направлениям: упрощению процедур торговли, некоторым вопросам сельского хозяйства, вопросам торговли хлопком, а также вопросам развития наименее развитых стран. Наиболее значимым результатом министерской конференции ВТО на Бали закономерно считалось Соглашение по упрощению процедур торговли, от реализации которого ожидалось сокращение общих расходов в торговле на 14,1%, а для стран с уровнем доходов ниже среднего - на 15,1%. Соглашение состоит из двух основных частей, одна из которых посвящена более быстрому и качественному регулированию осуществления таможенных процедур и формальностей, а вторая - условиям развития технического сотрудничества между странами в данной области.

Ожидалось, что не позднее 31 июля 2014 г. состоится заседание Генерального совета ВТО, на котором будет принят разработанный Подготовительным комитетом Протокол о вступлении Соглашения в силу и обеспечено его открытие для ратификации членами организации до 31 июля 2015 г. <1>. Однако до сих пор его судьба остается неопределенной. Одним из серьезных препятствий является вопрос субсидий для создания запасов продовольствия, вызвавший наиболее напряженные дискуссии в ходе переговоров. Напомним, что согласно действующим нормам сделки, совершенные по рыночным ценам, могут быть включены в "зеленую корзину" субсидий, которые вызывают минимальное искажение торговли. Однако Индия и другие развивающиеся страны настаивают на необходимости закупок продовольствия по субсидированным ценам с целью создания внутренних запасов. После многочисленных встреч участники договорились о "мирной оговорке", в соответствии с которой решение вопроса продовольственной безопасности должно быть выработано к 11-й министерской конференции в 2017 г. Существующая редакция текста соглашения обязывает страны, которые используют программы создания запасов продовольствия, обеспечить, чтобы эти меры не оказывали негативного влияния на продовольственную безопасность других членов. Кроме того, члены ВТО обязуются не возбуждать торговые споры в отношении таких программ до выработки постоянного решения. Однако в июле 2014 г. Индия заявила, что не поддержит Соглашение по упрощению процедур торговли, если в пакет не будет включено параллельное соглашение о предоставлении развивающимся странам права закупать продовольствие по субсидированным ценам с целью создания запасов продовольствия. Позицию Индии поддержали Куба, Боливия и Венесуэла <2>. Как указывается в региональной прессе, провал осуществления результатов министерской конференции ВТО на Бали ставит под вопрос будущее Дохийского раунда в целом. По мнению некоторых членов ВТО, включая ЕС и США, если Балийский пакет не будет выполнен, то нет смысла продолжать работу над постбалийской повесткой дня. На заседании Совета по торговле услугами - органа ВТО, который наблюдает за функционированием ГАТС, Китай и Индия подняли вопросы о том, может ли новая инициатива по услугам потенциально подорвать функционирование многосторонней торговой системы. ЮАР со своей стороны подчеркнула важность взаимосвязи между тремя переговорными направлениями: по сельскому хозяйству, по доступу на рынки промышленных товаров и по торговле услугами. На ежегодном саммите в Нью-Дели лидеры стран БРИКС подтвердили свою позицию о том, что члены ВТО должны опасаться параллельных инициатив в ситуации, когда переговоры Дохийского раунда зашли в тупик: "Мы не поддерживаем плюрилатеральные инициативы, которые идут вразрез с основополагающими принципами прозрачности, открытости и многосторонности. Мы считаем, что подобные инициативы не только отвлекают членов ВТО от стремления к коллективным результатам, но и препятствуют решению проблемы недостаточного внимания к вопросам развития, полученной в наследство от предыдущих раундов переговоров" <3>. Сложности в связи с указанным возникают как для ВТО, так и для отдельных ее членов, например для стран АСЕАН, с которыми Индия активно сотрудничает. Помимо этого, открытым остается вопрос о том, как ситуация с Соглашением по упрощению процедур торговли повлияет на текущие переговоры по Всеобъемлющему соглашению о региональном экономическом партнерстве между АСЕАН и Австралией, Китаем, Индией, Японией, Кореей, а также Новой Зеландией <4>.

Б. Регулирование торговли услугами. Ввиду того что при создании ВТО государства осознавали важность учета новых требований жизни в области правового регулирования в масштабах многостороннего торгового взаимодействия, прежде всего применительно к торговле услугами и связанным с торговлей инвестиционным мерам, а следовательно, и необходимости разработки в этих целях специальных документов в пакет ВТО наряду с прочими вошли отдельные соглашения - ГАТС и ТРИМС. Для регламентации торговли услугами столь же важно, как и для сектора торговли товарами, обеспечение общего принципа либерализации международной торговли, вследствие чего в ГАТС ему уделено особое место (ст. XIX "Переговоры по специфическим обязательствам"). В положениях ст. XIX предусматривается, что для реализации целей Соглашения члены вступают в последующие раунды переговоров, которые должны начаться не позже чем через пять лет с даты вступления в силу Соглашения о ВТО и периодически проводиться впоследствии для достижения постепенно более высокого уровня либерализации. Такие переговоры должны быть направлены на сокращение или устранение мер, отрицательно влияющих на торговлю услугами, в целях обеспечения эффективного доступа на рынок (п. 1 ст. XIX). Процесс либерализации осуществляется с должным вниманием к целям национальной политики и уровню развития отдельных членов, в целом применительно к отдельным секторам. При этом в акте подчеркивается особое отношение к отдельным развивающимся странам-членам, которое проявляется в применении "соответствующей гибкости" (п. 2 ст. XIX).

Принятие ГАТС означало утверждение собственного юридического фундамента в регламентации торговли услугами, которые опосредствуют очень различающиеся порой друг от друга виды деятельности (транспорт, передача информации, туризм, строительство, медицина, образование, финансы и банковские операции, юридические консультации и сопровождение и т.д.), ранее трудно поддававшиеся включению в сферу действия правил ГАТТ как основного регулятора международного торгового обмена. Использование последнего для целей регулирования торговли услугами требовало существенной его адаптации к среде, которая не просто отличалась от торговли товарами, но и имела трудно идентифицируемый предмет. Речь идет о том, что само понятие "услуга" не имеет единообразного определения в науке и практике. Как указывает известный российский исследователь правовых основ ВТО И.И. Дюмулен, в зарубежной литературе существует большое число определений этого термина, как правило, построенных на противопоставлении понятий товар и услуга. В этих определениях подчеркивается, что услуги по сравнению с товарами нематериальны, недолговечны, не могут складироваться и храниться, неосязаемы. Со ссылкой на английский журнал "Economist" автор приводит шутливую формулировку: "Услуга - это все то, чем торгуют, но что не может упасть вам на ногу" <1>.

В ходе Уругвайского раунда переговоров, ставшего ключевым для создания ВТО, было выработано новое видение того, что является международной торговлей услугами. Так, исследование, подготовленное Международным торговым центром ЮНКТАД-ВТО, исходит из постулата, что услуга становится предметом международной торговли в случае, если производитель и потребитель услуги - это физические или юридические лица - резиденты разных стран независимо от места совершения сделки между ними <1>, что отражено и в ГАТС. ГАТС исходит также и еще из одного важного положения, формулирующего общий качественный признак услуги, связанный с тем, что производство услуг - это результат, продукт или вид деятельности, направленный на удовлетворение конкретной потребности покупателя/потребителя услуг. "Такой подход позволил создать Классификатор услуг, пригодный для ведения конкретных переговоров о либерализации торговли услугами, создания перечня барьеров в торговле услугами, развития государственного регулирования торговли услугами и принятия обязательств в сфере международного обмена услугами" <2>. При этом стоит заметить, что фактическое развитие торговли услугами не стоит на месте - постоянно возникают новые сферы и виды услуг, что приводит к появлению не известных предшествующим этапам международных торговых отношений позиций, обусловливая периодически пересмотр классификаций услуг.

Преамбула ГАТС, как упоминалось ранее, формулирует соответствующие задачи по реализации провозглашенных в праве ВТО целей, относящихся к торговле услугами: продвижение интересов всех участников на основе взаимной выгоды и обеспечения общего баланса прав и обязательств на основе принятия при этом в расчет ориентиров национальной политики; признание права членов регулировать поставки услуг на своих территориях и вводить новое регулирование для соблюдения при этом национальных интересов и достижения целей национальной политики (что полностью корреспондирует с принципом уважения государственного суверенитета), с должной мерой учета асимметрии, существующей в отношении степени развития регулирования услуг в различных странах и особых потребностей развивающихся стран в реализации этого права; осознание важности обеспечить и облегчить растущее участие развивающихся стран в торговле услугами, в том числе в расширении ими экспорта услуг, среди прочего, посредством усиления их национального потенциала и повышения эффективности и конкурентоспособности сферы услуг с учетом особо серьезных трудностей наименее развитых стран в свете их специфического экономического положения и потребностей в области развития, торговли и финансов. Перечисленное составляет необходимые предпосылки юридического характера, которые заложены в основы формирования норм права ВТО и их практического осуществления в части торговли услугами как одного из новейших современных секторов многостороннего взаимодействия государств и регулирования международной торговли.

Сегодня сфера услуг является одной из наиболее быстрорастущих отраслей мировой экономики, составляя 60% мирового производства и занятости населения и около 20% мировой торговли. При этом на фоне длительных переговоров в части совершенствования положений ГАТС страны все чаще включают вопросы торговли услугами в региональные торговые соглашения. Так, по данным на 2014 г., в ВТО были нотифицированы 123 соглашения, которые содержат главы по торговле услугами, что составляет 46% от общего числа заключенных региональных торговых соглашений. Примечательно, что положения о торговле услугами можно обнаружить в региональных соглашениях не только между развитыми странами (12%), но и между развивающимися экономиками (41%) и все чаще между развитыми и развивающимися странами (47%) <1>.

Специалистами в области права ВТО справедливо обращается внимание на некоторую специфику содержания устоявшихся для международной торговли понятий, таких как "экспорт" или "импорт", когда это касается их уяснения в связи с применением к услугам. Например, И. И. Дюмулен пишет: "...надо иметь в виду, что понятия "экспорт" и "импорт" приобретают новое значение. Например, экспорт товаров на отфрахтованном иностранном судне означает экспорт товаров, но импорт транспортных услуг; туристическая фирма России, отправляющая российских туристов за рубеж, занимается импортом туристических услуг, в то время как фирма, принимающая иностранных туристов, экспортирует услуги; российский ученый, работающий за рубежом и переводящий часть своего дохода в Россию, - экспортер услуг, а иностранная транспортная фирма, действующая на железных дорогах России, - импортер услуг" <1>.

Применительно к обмену услугами имеются свои особенности и в том, что касается моментов определения признаков "международный" в торговых операциях. Традиционно в основе понимания международной торговли лежало понятие пересечения границ государств - "трансграничности" в его буквальном, фактическом и физическом измерениях. С развитием науки, техники, технологии, информационных коммуникаций и т.п. подобный подход оказался устаревшим, не способным вместить в себя все явления и процессы современной жизни применительно к мировой торговле. Характерным проявлением этого выступает торговля услугами. Критерий "пересечения границ" никоим образом не удовлетворяет потребностям идентификации международного предоставления услуг. Вследствие этого с самого начала разработки будущего регулирования торговли услугами в рамках подготовки к ВТО утвердилось осознание того, что услуги могут быть проданы с использованием различных форм. В результате в ГАТС закреплены четыре способа поставки услуг (modes of suply): трансграничная поставка, потребление за рубежом, коммерческое присутствие, присутствие физических лиц в стране потребления услуги. В ст. 1 ГАТС устанавливается: "Для целей настоящего Соглашения торговля услугами понимается как поставка услуг: a) с территории одного члена на территорию любого другого члена; b) на территории одного члена потребителю услуг любого другого члена; c) поставщиком услуг одного члена путем коммерческого присутствия на территории любого другого члена; d) поставщиком услуг одного члена путем присутствия физических лиц члена на территории любого другого члена".

Таким образом, подобно тому как во внешнеторговой поставке товар перемещается от продавца к покупателю (от экспортера к импортеру), услуга также может пересекать границу, следуя от производителя в одной стране к ее потребителю в другой. Однако "трансграничный" способ - один, традиционный, "классический", но только один из возможных методов торговли вообще и торговли услугами в частности (например, пересылка почтовых отправлений). Как видно из текста документа, он исходит из расширенного списка способов поставки услуг. Второй способ - перемещение иностранного производителя услуги на территорию страны, где расположен ее потребитель (в частности, открытие филиала банка в другой стране). Третья возможность для торгового обмена услугами состоит в перемещении иностранного потребителя услуги на территорию страны, где производится услуга (допустим, получение образования лицом за границей и в этих целях его обучение в заграничном университете, колледже, школе, на кратковременных курсах и т.п.; иностранный туризм). Четвертый способ - физические лица - резиденты одних государств, являющиеся производителями услуг, могут перемещаться в другие государства для их предоставления потребителям, находящимся на территории этих государств (авторский надзор разработчиков - НИИ, проектных и конструкторских бюро и т.д. - технических проектов, рабочей документации и т.п. при строительных работах либо реконструкции промышленных, сельскохозяйственных или иных объектов, находящихся за рубежом). Следует обратить внимание на то, что ГАТС оперирует термином "поставка услуг", что доказывает окончательную победу тех, кто в дискуссиях отстаивал потенциальное развитие обменов услугами именно как торговых операций, т.е. за счет увеличения списков позиций и объемов "торгуемых" услуг <1>. При этом "коммерческое присутствие" означает любую форму делового или профессионального учреждения, включая посредством (i) учреждения, приобретения или сохранения юридического лица или (ii) создания или использования филиала или представительства на территории члена с целью поставки услуги (п. "d" ст. XXVIII ГАТС); "потребитель услуги" означает любое лицо, которое получает или использует услугу (п. "i" ст. XXVIII ГАТС).

Есть страны или объединения государств, которые используют в этом отношении подход ГАТС и понимают под торговлей услугами поставку услуг всеми четырьмя способами (к примеру, Япония, Китай, Корея, АСЕАН и ЕАСТ). Они гарантируют услугам и поставщикам услуг друг друга национальный режим и доступ на рынок только в секторах и на условиях, зафиксированных в перечнях обязательств, которые являются составной частью соглашений. При формировании перечней стороны региональных торговых соглашений, как правило, берут за основу свои перечни ВТО. При этом либерализация торговли услугами между ними достигается путем увеличения количества секторов, в отношении которых берутся обязательства, или смягчения существующих ограничений. Другие государства в своих региональных отношениях (например, НАФТА - США, Канада, Мексика) трансграничную торговлю услугами рассматривают как поставку лишь тремя способами (коммерческое присутствие не охвачено регулированием). Подход, используемый в соглашениях с участием ЕС, отличается уникальностью, поскольку в них сочетаются положения ГАТС и НАФТА. Изначально в соглашениях ЕС первые два способа поставки услуг (трансграничная поставка услуг и потребление за рубежом) были заменены концепцией "свободы предоставления услуг", а третий способ (коммерческое присутствие) регулировался главой "Учреждение", в которую входили все виды экономической деятельности в сфере как услуг, так и товаров. Кроме того, четвертый способ поставки услуг (присутствие физических лиц) содержался в обеих главах и выходил за рамки ГАТС, предоставляя возможность трудоустройства, а также координации социальной политики. Современные региональные торговые соглашения ЕС, например, с Кореей или Украиной копируют из права ВТО (ГАТС) определение торговли услугами через способы поставки услуг, однако помещают их порою в разные разделы соглашений <1>.

Практике рассмотрения споров с помощью механизмов ВТО (ОРС ВТО) известны дела, в которых центральным вопросом для итогового результата по разрешению конфликта между сторонами была квалификация именно способа поставки услуги. Так, в феврале 2002 г. США было подано в ОРС требование о назначении третейской группы, в котором утверждалось, что Мексика не выполнила обязательства в соответствии с ГАТС по либерализации трансграничной торговли телекоммуникационными услугами, а именно услугами голосовой телефонии, услугами передачи данных с помощью коммутации каналов и услугами факсимиле (спор о национальном законодательстве в области телекоммуникационных услуг США - Мексика: Mexico - Measures Afecting Telecommunications Services) <1>. США утверждали, что перечисленные услуги поставлялись американскими компаниями в Мексику путем трансграничной поставки по смыслу ст. I:2 (a) ГАТС. Мексика же считала, что указанные услуги поставлялись американскими компаниями лишь до государственной границы США - Мексика, где они подхватывались и доставлялись до конечного потребителя мексиканскими компаниями. Это означало, что происходил экспорт мексиканскими операторами услуг по завершению телекоммуникации. Данная деятельность не попадала бы в область действия ГАТС, которое, как правило, применяется только к импорту услуг. Дополнительные обязательства в отношении экспорта услуг возможны по ст. XVIII ГАТС, однако Мексика, как и большинство участников Соглашения, их на себя не взяла <2>. Третейская группа согласилась с точкой зрения США и постановила, что телефонный звонок, инициированный в США и оконченный в Мексике, является трансграничной услугой вне зависимости от того, владеет ли американская компания сетевой инфраструктурой в Мексике или вынуждена вступать с мексиканскими компаниями в договоренности, необходимые для транспортировки звонка от границы до конечного потребителя <3>. Для обоснования своего решения третейская группа использовала аргументы конституционализма, основанного на правах (rights-based constitutionalism). Она рассмотрела поставку услуг исключительно с точки зрения потребителя, для которого значение имеет услуга в том виде, в котором она предложена поставщиком, а не способ поставки услуги и конкретные меры, предпринятые для этого. Таким образом, в случае предложения о предоставлении международного телефонного разговора поставщик должен принять все возможные меры, в том числе купить часть услуги у другого оператора или нанять субподрядчика, чтобы иметь возможность полностью завершить услугу <4>.

В положениях ГАТС особое место занимают правила о наибольшем благоприятствовании и национальном режиме. В частности, в ст. XVII, посвященной национальному режиму, предусматривается: "В секторах, содержащихся в его перечне, и на условиях и требованиях, оговоренных в нем, каждый член предоставляет услугам и поставщикам услуг любого другого члена в отношении всех мер, затрагивающих поставку услуг, режим, не менее благоприятный, чем тот, который он предоставляет аналогичным отечественным услугам или поставщикам услуг" (п. 1). При этом важна принципиальная оговорка о том, что специфические обязательства государств-членов, взятые на основе этой статьи, не могут быть истолкованы как право требовать у какого-либо члена компенсации за потерю конкурентных преимуществ, возникающих вследствие иностранного характера соответствующих услуг или поставщиков услуг. Член ВТО, как указывается в документе, может выполнить требования упомянутого раздела "путем предоставления услугам и поставщикам услуг любого другого члена либо формально такого же режима, или формально отличного режима по отношению к тому, какой он предоставляет своим собственным аналогичным услугам или поставщикам услуг" (п. 2). Ключом для правоприменения и должного понимания присутствующих в акте норм о национальном режиме выступает п. 3 рассматриваемой статьи ГАТС, в котором раскрывается значение термина "не менее благоприятный" в рамках содержания принципа национального режима: "Формально такой же или формально отличный режим считается менее благоприятным, если он меняет условия конкуренции в пользу услуг или поставщиков услуг этого члена по сравнению с аналогичными услугами или поставщиками услуг любого другого члена". Таким образом, государство вправе сформулировать или не сформулировать изъятия из уравнивания иностранных поставщиков или их услуг по отношению к национальным лицам (поставщикам) либо их услугам, однако предоставляемый иностранцам режим в торговле услугами не может быть худшим ("менее благоприятным") по условиям конкуренции, чем тот, которым располагают национальные поставщики или аналогичные услуги, относящиеся к данному государству-члену.

В процессе международной торговли, когда речь идет об оказании либо специфических, либо технических услуг, требующих особой подготовки (медицинских, образовательных, строительных, реставрационных, патентных, юридических, консультационных и т.д.), существенное значение имеют требования, касающиеся стандартов, разрешений, лицензий, сертификатов, дипломов, квалификаций и т.п., а следовательно, в качестве основного стоит и вопрос о признании (recognition) необходимых документов, опосредствующих вышеперечисленное. Вследствие этого ГАТС закрепляет, что в целях полного или частичного выполнения своих стандартов или критериев в отношении разрешений, лицензирования или сертификации поставщиков услуг и с учетом требований других разделов (например, п. 3 ст. VII) "член может признавать полученное образование или приобретенный опыт, выполненные требования, а также лицензии или сертификаты, выданные в определенной стране. Такое признание, которое может быть достигнуто посредством гармонизации или иным образом, может основываться на соглашении или договоренности с соответствующей страной или может быть предоставлено в одностороннем порядке" (п. 1 ст. VII).

Причем стоит заметить: ГАТС исходит из того, что признание не должно осуществляться таким образом, чтобы оно было средством дискриминации между странами в применении его стандартов или критериев для выдачи разрешений, лицензирования или сертификации поставщиков услуг или скрытым ограничением в торговле услугами (п. 3 ст. VII). Здесь опять-таки целесообразно подчеркнуть действие принципа недискриминации как общего принципа права ВТО.

Секретариатом ВТО услуги, на которые распространяется действие ГАТС (т.е. они должны быть открыты для иностранной конкуренции), сгруппированы по следующим секторам: деловые услуги (в том числе врачи, адвокаты, налоговые консультанты, архитекторы, инженеры, юристы); услуги в сфере коммуникаций (в том числе почта, телефон, электронная почта); строительные услуги и монтаж; услуги в области торговли; услуги в области образования; услуги в области экологии (в том числе водоснабжение и канализация); финансовые услуги; медицинские и социальные услуги; услуги в области туризма; услуги в области организации досуга, культуры и спорта; транспортные услуги; услуги в области энергетики (добыча и транспортировка полезных ископаемых) и др. <1>.

Регулирование ГАТС распространяется на международную торговлю услугами в целом (ст. I), т.е. на торговлю любыми услугами в любом секторе, за исключением услуг, поставляемых при осуществлении функций правительственной власти. Оно подразумевает общие обязательства ГАТС: режимы наибольшего благоприятствования (ст. II), чрезвычайных мер и недискриминации (ст. X), транспарентность (ст. III), принципы внутреннего регулирования (ст. VI), общие исключения (ст. XIV) и др., которые применяются ко всей торговле услугами в одинаковом объеме. Так, в соответствии со ст. III ГАТС, касающейся обязательств участников по транспарентности, каждый член ВТО обязан: публиковать информацию о всех мерах общего применения, имеющих отношение к Соглашению; информировать, по крайней мере один раз в год, Совет по торговле услугами ВТО о принятии новых или о каких-либо изменениях в действующих нормативных актах, существенно затрагивающих торговлю услугами; незамедлительно давать ответы на запросы любого другого члена ВТО относительно конкретной информации, связанной с торговлей услугами; создавать один или несколько информационных пунктов для предоставления информации по вопросам торговли услугами по запросам других членов ВТО. Вместе с тем Соглашение не требует от какого-либо члена ВТО предоставления конфиденциальной информации, раскрытие которой могло бы препятствовать применению закона или иным образом противоречило бы общественным интересам (ст. III-bis).

Наряду с этим существуют и специфические обязательства: доступ на рынок (ст. XVI ГАТС) и национальный режим (ст. XVII ГАТС). Они применимы только к тем услугам, которые государство-участник указало в своем перечне специфических обязательств в отношении поименованных в нем способов поставки, и только в указанном им объеме. Такие перечни принято именовать "позитивными перечнями" специфических обязательств <1>. В то же время используется и противоположный подход - "негативный перечень специфических обязательств", который состоит в том, что доступ на рынок и национальный режим гарантируются в отношении всех секторов услуг, за исключением указанных в перечнях. Считается, что "негативные перечни" содержат более широкий охват секторов услуг. Обычно такой принцип применяется в некоторых региональных торговых соглашениях по торговле товарами, услугами и инвестициями (например, в НАФТА, а также в соглашениях Панамы, Чили и Коста-Рики).

При вступлении в ВТО Российская Федерация сформировала и согласовала с другими членами круг своих обязательств по торговле услугами в Перечне специфических обязательств, составленном по методологии ВТО на основе Классификатора услуг ВТО, который насчитывает 155 секторов услуг <1>. В Перечне указаны обязательства, гарантирующие иностранным услугам и поставщикам услуг уровень доступа на российский рынок и национальный режим в установленных объеме и условиях. С момента вступления в ВТО Россия принимает на себя обязательства по 116 секторам услуг. Этот показатель сопоставим с показателями таких присоединившихся к ВТО стран, как Китай, Саудовская Аравия, однако уровень либерализации российского рынка услуг ниже, чем уровень либерализации рынка услуг этих стран. В 39 секторах услуг (например, трубопроводный, железнодорожный, внутренний водный транспорт, большинство медицинских услуг, услуги по организации культурных мероприятий, большинство услуг в области НИР и др.) Россия не связывает себя обязательствами. Это означает, что в будущем в этих секторах можно будет вводить любые ограничения для иностранцев, вплоть до полного закрытия рынка. Однако такие ограничения должны применяться на основе принципа регионального торгового соглашения <2>.

Обязательства без ограничений принимаются по 30 секторам (например, услуги в области рекламы, услуги по исследованию рынка, услуги консультационные, услуги в сфере управления и т.д.). Однако принятие присоединяющейся страной обязательств без ограничений не означает полное дерегулирование соответствующих секторов услуг. После присоединения к ВТО Россия (как и любой другой член этой организации) сохранит за собой право применять недискриминационное внутреннее регулирование в сфере услуг (например, регулирование, направленное на обеспечение качества услуг или защиту прав потребителей, такое как лицензирование, квалификационные требования, аттестация и аккредитация).

Фактически урезано будет только право применять ограничения, изменяющие условия конкуренции между иностранными и национальными поставщиками услуг в пользу последних. Кроме действующих в российском законодательстве ограничений, в Перечне специфических обязательств Российской Федерации учитывалась также необходимость сохранения права введения новых ограничений в наиболее чувствительных областях, таких как услуги в сфере энергетики, телекоммуникации, образования. В таких секторах режим доступа и деятельности в России иностранных поставщиков услуг, предусмотренный будущими российскими обязательствами в ВТО, является даже более жестким по сравнению с действующим режимом.

В Перечне специфических обязательств Российской Федерации зафиксированы также меры "горизонтального" характера, т.е. распространяющиеся на все сектора услуг (ограничения в отношении собственности иностранцев на землю; требования к иностранным инвесторам, участвующим в реализации соглашений о разделе продукции, основные требования по перемещению физических лиц - поставщиков услуг).

Окончательный пакет договоренностей по условиям присоединения к документам ВТО включает в себя следующие основные элементы, касающиеся финансовых услуг: 1) запрет на деятельность филиалов иностранных банков ("прямых" филиалов) в России; 2) допуск в Россию "прямых" филиалов страховых компаний через длительный переходный период при условии соблюдения требований лицензирования и финансовой устойчивости; 3) сохранение 50-процентной квоты иностранного участия в совокупном капитале российских банков и страховых компаний. Однако Перечнем специфических обязательств Российской Федерации не предусмотрено каких-либо ограничений на отдельные виды банковских операций. Иными словами, в случае получения необходимых лицензий банки с иностранными инвестициями смогут работать во всех сегментах российского банковского рынка без ограничений <1>.

В соответствии со ст. XIX ГАТС для достижения целей Соглашения члены ВТО вступают в последующие раунды переговоров, которые должны периодически проводиться для постепенного достижения более высокого уровня либерализации. Такие переговоры должны быть направлены на сокращение или устранение мер, отрицательно влияющих на торговлю услугами, в целях обеспечения эффективного доступа на рынок. Оценивая плюсы и минусы участия России в ВТО, в том числе применительно к кругу ее обязательств и действующих на переходный период ограничений по торговле услугами, некоторые авторы высказывают вполне оправданные опасения о том, что указанный процесс либерализации торговли услугами на практике "ведет к коммерциализации общественных благ (public goods) в важнейших для населения секторах экономики (образование, здравоохранение, жилищно-коммунальное хозяйство, энергетика, транспорт, культура), разрушению модели социального государства и навязыванию неолиберальной модели экономики. Таким образом, ограничительные меры, которые вступающие в ВТО государства, в том числе Россия, закрепили в своих перечнях специфических обязательств, - это не постоянные условия вступления в ВТО, а временные ограничения; в перспективе они должны постепенно устраняться в рамках упомянутых выше переговоров" <1>.

В связи с присутствием в праве ВТО видов и классификаций услуг, а также перечней специфических обязательств в практике международной торговли услугами имеет место существенный момент, на который оправданно обращается внимание в правовой литературе. В частности, в отношении ряда услуг специально разработаны отдельные приложения (финансовых, транспортных и др.). Так, существует специальное приложение в отношении телекоммуникационных услуг (Приложение по телекоммуникациям), которое является неотъемлемой частью ГАТС (ст. XXIX), но не имеет первостепенной цели по либерализации торговли такими услугами. "Будучи основным способом передачи данных, телекоммуникации являются важнейшим средством поставки финансовых услуг, различных видов экспертных (консультационных) и иных услуг, особенно при трансграничной поставке. Таким образом, Приложение призвано обеспечить свободную торговлю другими услугами, которые нуждаются в телекоммуникационных технологиях как средстве их поставки, и сродни общим обязательствам применяется ко всем членам ГАТС без исключения, даже если государство-участник не взяло на себя специфических обязательств в секторе телекоммуникационных услуг. Основным обязательством Приложения является доступ к телекоммуникационным сетям и услугам общего пользования и их использование (ст. 5 Приложения). В соответствии с ним каждый участник ГАТС должен обеспечить доступ поставщика услуг любого другого участника к телекоммуникационным сетям и услугам общего пользования, а также к их использованию на основе разумных и недискриминационных требований и условий для поставки услуг, включенных в его Перечень" <1>.