К числу наиболее важных знаний современной антикоррупционной теории, которые проливают свет на феноменологию коррупции, относится серия разработок, связанных с анализом объективных причин и признаков, способствующих ее обнаружению. Одной из влиятельных концепций такого рода, которая получила большую известность благодаря своей точности и символизму, можно считать так называемую "формулу коррупции" или "уравнение коррупции". Данную идею сформулировал еще один классик антикоррупционных исследований Роберт Клиттаард. Согласно его позиции, осмысление основных причин, порождающих коррупцию в обществе, дает возможность сформулировать следующее уравнение: "Коррупция = Монополия + Свобода действий - Подотчетность"*(15). Данная "формула коррупции" означает, что коррупция всегда возникает при сочетании следующих условий: 1) решение, которое хотел бы "купить" коррупционер к своей выгоде, принимается только одним субъектом (монополия), 2) не установлено достаточно четких полномочий такого субъекта, как не существует ясной процедуры и критериев вынесения решения (свобода действий), 3) не предусматривается действенных инструментов контроля за качеством выносимых решений (подотчетность).

Соответственно с противодействием данным элементам этого коррупционного "уравнения" можно связывать успешную борьбу с коррупцией. И действительно, установление четкого и закрытого перечня полномочий, сокращение пространства для административного усмотрения, создание жестких регламентов и процедур деятельности органов власти и должностных лиц, обеспечение прозрачности их работы для граждан, учреждение механизмов внешнего контроля со стороны руководящих органов, средств массовой информации и других институтов гражданского общества и другие подобные шаги повсеместно считаются ключевыми задачами антикоррупционной реформы.

Следующий термин, широко используемый в исследованиях причин коррупции, - "коррупциогенные" сферы отношений. Под ними понимаются такие типовые ситуации, часто возникающие отношения, в которых коррупционные практики возникают значительно чаще остальных. Например, к числу коррупциогенных сфер отношений относятся процедуры государственных закупок, государственное распределение льгот, дефицитных товаров (квартир, лекарств) и ресурсов (квот на добычу природных ресурсов), выдача лицензий и регистрация предпринимательской деятельности, выдача различных свидетельств и справок для граждан, принятие решений о назначении на должности или приеме на работу, применение санкций в отношении нарушителей и т.п.

Все эти случаи объединены рядом характерных факторов. Во-первых, решения, которые принимаются в ходе этих процедур, имеют большую экономическую ценность. Это обстоятельство провоцирует коррупционную практику как со стороны принимающего решение лица, который ставится перед искушением начать торговать своим положением, так и для реципиента решения, для которого коррупционная сделка может быть частью рациональной экономической стратегии. Размер взятки может быть существенно меньше стоимости распределяемого дефицитного ресурса, поэтому в отсутствие существенного риска быть привлеченным к ответственности коррупция превращается в инструмент инвестиционной стратегии. Во-вторых, процедуры распределения ресурсов и принятия других подобных решений очень часто настолько многофакторны, что предусмотреть исчерпывающее регулирование процесса принятия решений часто не представляется возможным. По этой причине конкретизация регламента работы и устранения дискреционных полномочий должностных лиц хотя и является актуальной задачей современного государственного администрирования, не превращается в панацею. В-третьих, плодородной почвой для расцвета коррупционной практики является ситуация, когда субъект оказывается один на один с должностным лицом, который имеет власть принять или не принять во внимания те или иные фактические обстоятельства, отразив их в официальном делопроизводстве. Особенно ситуации подобного рода распространены в рамках бытовой коррупции (оформление протоколов правонарушений на месте их совершения, прием экзаменов в вузах, прохождение медицинской комиссии в военкомате и т.п.).

Как не сложно заметить, все эти ситуации весьма созвучны различным элементам приведенного выше "уравнения коррупции". Смысл выделения "коррупциогенных" сфер отношений состоит в экономии усилий по регулированию и контролю. Коррупция относится к высоколатентным правонарушениям, поскольку очень часто она оказывается выгодной обеим сторонам коррупционной сделки. И раз коррупционные акты могут проявляться в любых областях деятельности, то антикоррупционные усилия ради достижения внятного эффекта должны сосредотачиваться на тех областях отношений, которые способны приносить наибольший вред государству и обществу.

Наконец, еще один полезный термин, встречающийся в антикоррупционной литературе, - "этические сигналы коррумпированности". Он передает представление о неких косвенных признаках коррупции, которые могут свидетельствовать о ее наличии. Считается, что в широкую антикоррупционную литературу термин вошел благодаря деятельности Австралийской Независимой комиссии по борьбе с коррупцией, которая в 1994 г. провела исследование среди государственных и муниципальных служащих, целью которого было выяснение признаков поведения, указывающих на возможное наличие коррупционных отношений.

К числу этических сигналов о возможной коррумпированности представителя органа власти могут быть отнесены следующие:

- систематический прием мелких подарков от просителей;

- частные зарубежные командировки, прямо не связанные со служебной деятельностью;

- систематические ходатайства о приеме на государственную или муниципальную службу других лиц;

- частое приобретение предметов роскоши;

- пользование очень дорогим автомобилем, стоимость которого несопоставима с обычными размерами доходов и имущества для определенной категории чиновника;

- отдых на наиболее дорогих и престижных курортах;

- проживание в отдельном доме или апартаментах, приобретенных за наличные деньги;

- систематическое присутствие на банкетах или пользование не запрещенными законом услугами организаций и отдельных лиц, контроль за деятельностью которых входит в компетенцию данного лица;

- опубликование книг, работа над которыми не является служебной обязанностью;

- утаивание от коллег и общественности названных обстоятельств или введение в заблуждение относительно таких обстоятельств*(16).

Может сложиться впечатление, что эти признаки коррумпированности весьма поверхностны и не имеют никакого познавательного значения. Однако это не совсем так. Дело в том, что коррупционные правонарушения всегда имеют корыстный мотив или мотив "иной личной заинтересованности" (в терминах российской уголовной доктрины), т.е. цели, связанные с приобретением собственности или других выгод для себя. Соответственно, для коррупционера нет большого смысла подвергать себя риску вступать в коррупционные сделки, если не пользоваться их результатами, что бывает связано с необычным улучшением материального благосостояния или стремительным карьерным ростом. Поэтому данное исследование об этических сигналах, хотя, возможно, и не способно объяснить глубинных закономерностей коррупционной практики или быть надежным свидетельством коррупции, все же учит нас тому, что коррупция всегда оставляет характерные следы