В зарубежной литературе в исследованиях феномена коррупции весьма популярной стала так называемая "агентская модель". Для нас она особенно интересна тем, что является хорошим примером последовательности суждений, которые позволяют оценить коррупцию и государство как два взаимосвязанных общественных явления в единой логике, образно объясняя базовые институциональные причины и источники возникновения коррупции в структуре государственно-властной деятельности. Одним из преимуществ агентской модели, что особенно важно для настоящего издания является то, что она весьма знакома и интуитивно понятна для всех интересующихся проблемами политико-правового развития государств.

Образ агентской модели был рожден в социологии и экономической теории и сегодня широко и активно используется в антикоррупционной литературе как шаблон для описания коррупционных ситуаций. Общий смысл агентской модели в социологии коррупции знаком юристам по агентскому договору в ГК РФ*(18) и в целом созвучен мотивам теории договорного происхождения государства.

Одно из лучших описаний агентской модели, правда с акцентами, характерными для экономической теории, можно встретить в знаменитом учебнике по антикоррупционной политике, написанном под эгидой общественного фонда Индем*(19). Так, согласно авторам издания, в рамках агентской модели действуют две стороны - принципал и агент. В общем рассмотрении можно представить в виде принципала народ, а в виде агента - государственный аппарат. Считается, что принципал располагает определенными ресурсами (власть, деньги, пространство и т.п.) и намерен действовать для достижения определенных целей. Для этого он нанимает второе лицо - агента. Согласно заключаемому сторонами контракту принципал: формулирует цели, которые должен реализовывать агент; передает часть своих ресурсов для достижения указанных целей; назначает вознаграждение за работу агента по достижению своих целей; назначает санкции за нарушение агентом контракта. Агент по данному контракту обязуется: работать на достижение целей принципала, использовать переданные ему и принадлежащие принципалу ресурсы исключительно для достижения установленных принципалом целей.

Однако в коррупционной ситуации в эту идеальную модель отношений вмешивается третий субъект - "клиент" (по собственной инициативе или по инициативе агента). Клиент представляет собой лицо (а равно группу, организацию, фирму), которое вступает в тайный сговор с агентом (государственный орган, должностное лицо), чтобы обменять свой частный ресурс (деньги) на ресурс, которым распоряжается агент (власть). Такой сговор становится возможным в связи с несовершенством системы контроля за осуществлением агентского договора, что особенно легко представить в ситуации, когда сторонами "договора" являются народ и государственный аппарат.

Объяснению принципиальной коррупционной уязвимости агентского договора способствует ряд специальных понятий. Одно из них - "агентские издержки принципала" (agency costs), которые по существу являются производственными издержками и представляют собой стоимость содержания государственного аппарата для народа. Кроме этого принципал должен осуществлять и другие траты, прежде всего, затраты на контроль за действиями агента. В связи с этим возникло понятие "остаточные потери принципала" (residual loss), которое означает возможные потери принципала, которые могут возникнуть ввиду неоптимальности решений агента, вызванные, например, неточностью постановки задачи принципалом, неэффективностью или умыслом агента. В число остаточных потерь принципала входит и весь коррупционный рынок, сопоставление объема которого с объемом агентских издержек принципала дает возможность оценить эффективность государственного аппарата и степень его пораженности коррупцией. Еще одно важное понятие - "асимметрия информации". Речь идет о том, что в сравнении с принципалом агент всегда располагает большей информацией о способах решения поставленных перед ним задач, иначе не было бы смысла в заключении агентского договора. Степень разрыва в объеме информации зависит от затрат принципала на контроль: чем выше затраты, тем меньше разрыв. Однако стремление сравняться с агентом может привести к таким затратам, что они не будут оправдывать существование агента, поэтому асимметрия сохраняется, что является основой для коррупционных манипуляций со стороны недобросовестного агента*(20).

Надо признать, что данная модель объяснения коррупционных ситуаций выглядит достаточно органично для западной литературы, что, очевидно, связано с влиянием мотивов договорной теории происхождения государства на американское и западноевропейское политико-правовое мировоззрение. В российских исследованиях, по всей видимости, пока еще преждевременно основывать убедительность выводов на подобной логике. Тем не менее простота и образность агентской модели позволяют адаптировать целый ряд полезных постановок проблем и для российской антикоррупционной дискуссии.