Идентичность как научное понятие долгое время являлась техническим термином. К нему обращались чтобы описать отношение соответствия, возникающее между субъектом и объектом познания. К началу XVII в. идентичность обретает новое измерение в работах Декарта. Идентичность связывается с познавательным усилием субъекта, познавательный опыт приводит к самоопределению самобытности, уникальности человека. В психологическую науку представление об идентичности вводится У. Джеймсом, использовавшим его как показатель целостности внутреннего и социального мира личности. В большинстве современных психологических словарей идентичность обозначает последовательность, непротиворечивость различных аспектов социально-психологической жизни человека. На сегодняшний день понятие употребляется во множестве различных контекстов. Опишем социальный и индивидуальный контексты изучения идентичности.

В социальном контексте идентичность определялась как представление человека о себе и других, выраженное в понятиях членства в социальной группе; поведении, предписанном социальной ролью. Внимание к идентичности возникает к середине 60-х гг. благодаря Г. Теджфелу и его коллегам, изучавшим межгрупповые отношения[1]. Первые работы в этой области показали, что ценности и установки социальной группы оказывают существенное влияние на отношения между ее участниками. Обратив внимание на социальные процессы в группах, ученые измерили их влияние на поведение человека. Это позволило сформулировать два основных принципа, раскрывающих роль социальной среды в формировании личности.

Во-первых, самоопределение невозможно без участия общества. Пол, возраст, или даже имя являются социальными категориями, это означает, что они вырабатываются, присваиваются и подтверждаются обществом и существуют только в его пределах. Во-вторых, приобретение идентичности выступает социальной потребностью человека, такой же по силе, как и его индивидуальные потребности[2]. Ясно, что идентичность развивается через накопление опыта социального поведения, представлений о ценностях и нормах поведения, требуемого группой.

Применение этих представлений об идентичности позволило успешно предсказывать конфликты, вызванные различиями между людьми по религиозным и политическим убеждениям. В частности, была подтверждена гипотеза о том, что идеология группы определяет готовность человека к агрессивным действиям в отношении участников других социальных групп. Вместе с этим в поле зрения появился фактор межгрупповой конкуренции. В исследованиях М. Шерифа было показано, что враждующие группы сплачиваются перед лицом общей цели. Вчерашние враги могут объединяться, равно как и дружеские группы могут конфликтовать из-за влияния, оказываемого на них извне. Но во всех случаях предсказание готовности человека или группы к конфликту делалось на основании представлений о принадлежности человека к группе - социальной идентичности. Лабораторные и полевые исследования показали, что в сознании членов групп существовали однозначные представления о своем месте в группе, признаках, по которым следовало относить окружающих людей к друзьям или врагам. Однако взгляд на то, что социальная идентичность прямо обуславливает поведение участников групп, вскоре был уточнен Дж. Тернером. Им было установлено, что склонность к насилию проявляли те участники, кто отстаивал свои взгляды, даже если нормы социальной группы изменялись. Объясняя причины агрессивного поведения, вызванного социальной идентичностью, Тернер обнаружил, что вклад вносили черты личности: авторитарность и консервативность человека. Это уточнило гипотезу об отношениях между индивидуальными и социальными факторами поведения.

Оказалось, что социальное поведение во многом зависит от того, как человек представляет себе свою роль в группе. Одни описывают себя через ме- та-социальные характеристики: национальность, этнос, религиозные убеждения, другие прибегают к категориям пола, возраста, третьи - к профессиональному, спортивному статусу. При этом информация, относящаяся к областям социальной активности, с которыми себя ассоциирует человек, осознается иначе, нежели с теми, в которых человек себя не представляет. Во- первых, она определяет степень вовлеченности, скорости и эффективности принятия им решений, в целом воспринимается и обрабатывается быстрее. К примеру, человек просматривает новости, фокусируясь на тех, что относятся к его непосредственным увлечениям и пропуская любые другие. Во-вторых, когда информация совмещает несколько принятых человеком социальных категорий, она не вызывает внутриличностного конфликта. Так, человек, будучи увлеченным этнической идеей и одновременно с этим религиозным, не обращает внимания на радикальные этнические взгляды в отношении религии и, наоборот, радикальное религиозное убеждение о несостоятельности этноса, к которому он себя причисляет.

В целом изучение социального контекста образования идентичности ориентировало исследователей на раскрытие роли общества в формировании и трансформации идентичности. При этом оно показало, что только социальные условия не выступают единственным фактором, необходимым для предсказания социального поведения человека.

В индивидуальном контексте изучения идентичности сформировался альтернативный взгляд на нее. Здесь идентичность помещалась в один ряд с самопредставлением человека. Самопредставление определяется как когнитивная структура, включающая знания и оценки, которые используются для познания окружающего мира, регуляции человеком своей активности в нем. Структурная особенность самопредставления в том, что знание и оценка не всегда сопряжены внутри себя и по отношению друг к другу: знание о себе и мире является разнокачественным, самооценка человеком самого себя нередко не соответствует этому знанию.

Идентичность, по мнению Э. Эриксона, это область самопредставлений человека о собственной уникальности, самобытности. Им и его последователями развитие идентичности представлялось как интеграция опыта социальных отношений в специфическое внутриличностное образование - самоидентичность. Сформированная идентичность, по их мнению, придает целостность самопредставлениям, выполняет мотивационные, оценочные, интерпретационные функции, влияет на социальное поведение человека, делая его более стабильным, последовательным. Причина тому не в овладении нормами и правилами поведения, а в наличии «ядра личности», задающего устойчивость всем проявлениям активности человека. Помимо социальной активности, идентичность обеспечивает целостность и последовательность внутреннего плана самосознания. Нередко человек вспоминает действия, поступки, сделанные в прошлом, и признает их связанными с собой. В этом контексте идентичность характеризует последовательность действий человека. Нередко человек задумывается о собственном будущем, проектируя его, представляя себя в новом образе. Здесь перед сознанием ставится задача определения сходства и отличия актуального и потенциального образов. Все изменения самосознания сопровождаются идентификацией человеком себя во времени и социальном пространстве. Несмотря на то, что самопредставление имеет сложную структуру, его противоречия редко затрудняют социальное функционирование человека и отражаются на идентичности. Это объясняется влиянием самооценки - второго важного компонента самосознания. Самооценка описывается как результат измерения самопредставлений.

Самооценка основывается на знаниях человека о своем месте в системе социальных отношений, опирается на социальные и индивидуальнозначимые критерии. При этом они вполне могут и различаться, но при оценке эффективности деятельности они схожи: достижения оцениваются и субъектом, и группой с минимальным расхождением. При сравнении оценки себя и эффективности собственной деятельности видно, что они специфически влияют друг на друга: низкая самооценка снижает самоэффективность, но низкая эффективность может не затрагивать самооценку. В целом же самооценка допускает противоречия между социальными знаниями - люди склонны дистанцироваться от своих убеждений для сохранения положительной самооценки. Самооценка позволяет человеку регулировать самопредставление - например, выбирать между актуальным и потенциальным представлением себя в будущем, защищает его от обесценивания в ситуации деструктивной критики. В этом функция самооценки противопоставляется функции самоидентификации, поскольку нарушает меру внутренней целостности и согласованности самопредставлений.

В целом индивидуальный контекст представляет идентичность как результат самосознания, отражающий последовательность и целенаправленность социальной активности человека, опосредованную социальными отношениями. Такое определение достаточно обобщенное и не дает представлений о ее специфических задачах. Анализ литературы позволяет выделить три группы ее описаний, крупных и одновременно дифференцированных по своему содержанию. Обозначим их следующим образом:

а) идентичность как элемент Я-концепции. Она показывает степень соответствия Я-концепции человека некоему социальному объекту либо представлению. Например, роли, которые выполняет человек в социальной группе (сын, дочь, отец, мать и пр.), либо категории, показывающие его принадлежность к глобальным социальным общностям (мужчина, женщина, солдат, учитель). В русле этих подходов возникает деление на социальную и личностную идентичность (эго-идентичность). Этническая, религиозная, национальная, гендерные разновидности социальной идентичности рассматриваются как структурные компоненты Я-концепции, отражающие меру принятия человеком стандартов социального поведения; а личностная (эгоидентичность) описывает меру соответствия действий человека собственным представлениям. Развитие идентичности представляется как накопление ролей, увеличение меры присутствия человека в каждой из них;

б) идентичность как качество Я-концепции, характеризующее меру последовательности, согласованности элементов Я-концепции. К основным параметрам относят: простоту-сложность, целостность-раздробленность, последовательность-противоречивость и другие характеристики. Вектор развития идентичности - снижение неупорядоченности, повышение последовательности и осознанности самопредставлений;

в) идентичность как результат самоопределения уникальности и постоянства Я-концепции[3]. Другими словами, это ответ на вопрос «Кто я такой?» представленный в терминах, понятных окружающим. Например, «Я - студент», «Я - человек». Об уникальности говорит жизненный опыт, например, события, в которые вовлечен человек, выполняемые им социальные роли и функции. Постоянство раскрывается стабильностью поведения, поступков, решений во времени.

Итак, все концепции идентичности базируются на самосознании человеком себя в системе социальных отношений. При этом внутренне они являются неоднородными - описания идентичности имеют ощутимые отличия, но, что важно, каждая из концепций обращается к сходным проблемам. Опишем основные черты концептов идентичности, характерные для каждого из них более подробно.

Идентичность как элемент Я-концепции: социально-ролевой подход.

Основная идея подхода в том, что человек формируется под влиянием социальных групп и институтов, что общество обуславливает социальное поведение человека, давая ему возможность изучать, понимать и примеривать на себя некоторую роль, участвовать в таком виде в общественной жизни. Выполнение социальной роли сопровождается положительной или отрицательной идентификацией. В целом любая идентификация оказывает влияние на Я-концепцию и самоуважение человека[4]. Помимо этого, положительная идентификация позволяет снизить уровень тревоги в процессе выполнения новых действий за счет интернализации новых стандартов, норм поведения личностью[5] [6]. Неудачи в освоении социальной роли затрагивают самооценку,

17

а также становятся источником стресса .

Освоение социальной роли описывается в терминах принятия. Первый шаг в принятии ролевого поведения - это понимание правил его осуществления. Помимо этого, характеризуют еще два аспекта принятия - интерактивное и аффективное. Интерактивное принятие, как правило, сопровождает освоение социальных ролей, связанных с контекстом жизни человека. Роли проистекают из актуальных социальных отношений (например, сын, дочь, учащийся, рабочий, служащий и пр.). Аффективное принятие раскрывает значимость отношений с другими людьми и группами, высокая значимость сопровождается сильными эмоциональными переживаниями, а низкая - напротив, слабыми. Проявление аффективного принятия особенно заметно, когда человек сталкивается с риском потери этих отношений.

На принятие роли в целом влияют нежелание потерять социальный статус, а также межличностные или межгрупповые отношения. К отдельным противоречиям в ролевом поведении приводит увеличение интерактивного и аффективного аспектов в идентичности и непонимание социальной роли. Такое характерно для социальных ролей в крупных социальных структурах: предприятиях, институтах. В этом случае чем более масштабной является социальная структура, тем более выражены противоречия между идентичностью к ней и другими социальными структурами у ее членов[7]. Неудачи в принятии чаще всего обусловлены тем, что личность не находит поддержки своего ролевого поведения со стороны референтных лиц.

В русле этого подхода возникает представление об идентичности как многоаспектной, организованной структуре ролевых идентификаций. Ведь личность и ее социальное поведение является продуктом разнокачественного общественного воздействия, поэтому идентичность не может быть сведена к одной роли. Дж. Вили отмечает, что в силу иерархической группировки роли дифференцируются по близости к Я субъекта и, как следствие, - вероятности проявления[8]. Выполнение социальной роли не предполагает ее включения в Я-концепцию личности, что делает ее нерелевантной ей, социальная роль может сопровождаться негативной оценкой личностью, становясь неконгруэнтной.

Гетерогенный набор идентичностей исследуется на предмет противоречий в Я-концепции. Принятие идентичности может не происходить из-за противоречий с уже имеющимися социальными ролями. Феномен противоречий рассматривается в терминах «слияния» ролей (Дж. Тернер), «концентрации» (М. Розенберг), «приоритета» одной роли над другой (МакКалл) и сосредоточен на оценке внешних проявлений этого процесса. Показано, что социальные роли не противоречат друг другу, если человек понимает и принимает обязательства по их соблюдению. Конфликт идентификаций не возникает и в том случае, когда человек преодолевает их взяв на себя ответственность за урегулирование противоречий. При этом не в полной мере анализируется тот факт, что противоречия идентичности проявляются тем сильнее, чем большее значение им придает сам человек. Отмечается также, что неидентичное поведение расширяет и уточняет диапазон вариаций социальной роли, влияет на эффективность ролевого поведения[9]. Прогностическая важность этого поведения заключается в возможности объяснении различий социального поведения людей со схожими социальными ролями[10]. Так, воплощение социальной роли «родителя» дает возможность учителю избегать формального отношения с учениками, роли «учителя» - родителю - позволяет дидактически последовательно, поэлементно объяснить сыну или дочери алгебраический пример, правило русского языка.

Подводя промежуточный итог, отметим, что в русле интеракционистского подхода идентичность рассматривается как часть Я-концепции человека, отражающая меру принятия им модели социального поведения в группе. Показателем идентификации является: знание социального поведения и отношение человека к роли. Ее значение для личности видится в следующем: а) определение человека в параметрах социальной структуры; б) представление социализированной индивидуальности, воплощенной в объеме ролей и функций, присущих личности в рамках социальной структуры; в) индикация противоречий в идентификациях с социальными ролями и г) детерминация развития личности под влиянием социальной структуры. Общество формирует ролевое поведение, выполняет роль медиатора, усиливая или ослабляя нормативность социального поведения.

Идентичность как элемент Я-концепции: восприятие через категории. В русле этой позиции идентичность формируется в результате категоризации объектов окружающего мира. Человек, используя известные ему категории, идентифицируется, приписывая себя к определенной социальной группе. Наряду с этим, он противопоставляет себя тем социальным группам, которые имеют иные признаки[11]. К примеру, идентификация человека с мужской моделью поведения не позволяет ему приписывать себя к женщинам. Источником категорий выступает социальное окружение человека. Им могут быть социальные институты, группы, значимые люди. Категоризация сопряжена с восприятием социального мира и отношением к нему человека. Также она протекает и в самосознании - категории сопоставляются с имеющимися в сознании человека представлениями, трансформируются и структурируются.

Наиболее крупными категориями выступают «Я» и «Другой», они рассматриваются в виде оснований для различения внутреннего мира человека от внешнего, состоящего из различных взаимодействий. Самокатегоризация - социально обусловленный, но когнитивный процесс. Социальная обусловленность обозначает то, что категории социогенны, вырабатываются в социальных группах, человек лишь использует их для самоопределения. Исследователи описывают две функции самокатегоризации: дифференциацию и саморазвитие. Дифференциация вызвана тем, что человек фокусируется на поиске отличий, границ, которые позволяют отделить себя от окружающих, представителей своей социальной группы от чужой и т. д. Саморазвитие основывается на потребности людей в положительном восприятии себя значимыми для них персонами. Люди склонны вести себя таким образом, чтобы соответствовать требованиям группы, с которой они себя соотносят. Например, чтобы получить одобрение сверстников, подростки могут совершить преступление. Таким образом, категоризация характеризуется внутренними и внешними последствиями. Внешние последствия выражаются в социальном поведении - соблюдении либо нарушении социальных норм, подчинении либо сопротивлении влиянию окружающих. Внутренне она приводит к образованию новых элементов Я-концепции, влияет на самосознание, самопредставление и самооценку; формирует систему восприятия мира. Внутренние и внешние эффекты связаны. К примеру, отнесение себя к определенной группе вызывает ее прототипизацию, т. е. признание ценностей и убеждений своей группы основополагающими. Человек использует их для принятия решений, поступков, оценки поведения окружающих. С другой стороны, сильная идентификация с группой приводит к деперсонализации, частичной утрате самоидентичности. В этом явлении нет пересечений с феноменом деиндивидуализации, речь идет о переходе идентичности с индивидуального на групповой уровень[12], проявление деиндивидуализации говорит об оценке окружающих и поведении человека на основе социальных факторов.

В целом существование представления об идентичности у человека связано с когнитивными процессами, осознанием отношений между ним и миром. Взаимодействие с другими людьми сопровождается оценкой своего поведения и окружающих людей с помощью категорий. Далее, признание человеком идентичности с группой ведет его к принятию групповых ценностей, установок, убеждений. Они становятся основаниями для само- и социальной категоризации.

Вместе социально-ролевой и социально-категоризационный подход относятся к группе социально-детерминистских концепций идентичности. Их объединяет внимание к социальным причинам идентификации, социальному окружению человека при объяснении причин его поведения.

Идентичность как качество Я-концепции. В зарубежной психологии распространена точка зрения на Я-концепцию как некое упорядоченное единство представлений человека о самом себе, а проблематика идентичности связывается с оценкой ее постоянства (изменчивости, дифференциации, интеграции)[13]. Конечно, образ Я-концепции как сложной системы, многоуровневой структуры в основном связывается с экспериментальной ситуацией самовосприятия. Человек, описывая себя, способен дать несколько определений, каждое из которых может быть совершенно независимо от других и включать оценку себя как в позитивном, так и негативном ключе. Для этого используется, как правило, набор карточек, включающих социальные роли, качества или персон. Делая выбор тех или иных карточек, человек вынужден дифференцировать собственные проявления в отношениях, поскольку связывает их с конкретной ролью или позицией. Полученный результат приводит к ряду ролей, отношений, которые сопоставляются и анализируются независимо друг от друга. Таким образом, система или структура идентичности обладает признаками артефакта в большей степени, чем реального психологического феномена. Но эта структура, да и сама процедура диагностики идентичности имеет эмпирическую поддержку. Люди, демонстрирующие последовательность выборов, целостность отношений к себе в ходе этой процедуры имеют высокое самомнение, обладают большей стабильностью в межличностных отношениях, склонны к взвешенному принятию решений[14]. Интересно и обратное. В исследованиях C. J. Showse с коллегами, показано, что люди с рассогласованной Я-концепцией, испытывают недостаток ясности в глобальной самооценке. При этом, они достаточно уверены в своей самоценности в специфических областях (например, успеваемости, семейной или профессиональной сфере). Последствиями этого может стать неэтичное поведение, поскольку непоследовательность и разобщенность самопредставления не дает возможности адекватно оценить собственные поступки[15].

Таким образом, качество самовосприятия представлено в виде самостоятельной области исследования самосознания. К настоящему времени этот феномен разрабатывается с нескольких позиций, к числу которых можно отнести параметры «сложности», «ясности», «расхождения», «множественности» аспектов самопредставления.

Параметр сложности самопредставления, введенный P. W. Linville[16], определяется количеством областей, в которых человек может представить себя. К примеру, более сложным будет самопредставление человеком себя в роли руководителя и подчиненного, нежели только в роли руководителя. Высокая сложность свидетельствует о преобладании когнитивных стратегий самопрезентации, в отличие от низкой, при которой доминируют аффективно-оценочные стратегии. Высокая сложность сопряжена с большей удовлетворенностью жизнью[17] [18], но при этом не связана с актуальным физическим или психическим состоянием человека . Это, на наш взгляд, предположительно свидетельствует, скорее, о способности дать развернутую характеристику собственному социальному присутствию нежели масштабу либо характеру социальной активности человека.

Параметр ясности самопредставления предложил J. D. Campbell[19] для описания различий между высоким и низким уровнями самооценки. Дело в том, что люди с высокой самооценкой имеют положительные, хорошо вербализуемые представления о себе, а люди с низкой самооценкой, в отличие от них, не имеют негативных самопредставлений такой же степени ясности. Причина в том, что у людей с низкой самооценкой самоописания имеют спу- тайную, нестабильную и несогласованную природу, т. е., заключает автор - недостаточно ясную. Ясность - более простая характеристика идентичности по сравнению с другими способами ее оценки (к примеру, в концепции Марсии, идентичность рассматривается через совокупность мотивационных, ценностных, установочных компонентов, сопряженных с опытом человека и взятых в динамике развития). Итак, ясность самопредставления понимается в терминах стабильности самопонимания вне валентности (положитель- ной/отрицательной самооценки) или специфического содержания «образа- Я». Эмпирические исследования указывают на отношения между ясностью самопредставления и негативными эмоциональными состояниями (агрессивностью, депрессией)[20], нарушениями самооценки (нарциссизм[21]).

Параметр множественности аспектов Я был предложен A. R. McConnel[22]. Суть в том, что образ Я представляет собой совокупность взаимосвязанных узлов. Каждый из них выступает самостоятельной репрезентацией Я, дополненной набором личностных качеств. Взаимосвязь между узлами обеспечивается с помощью информации, получаемой извне по типу «обратной связи». Как сопряжены между собой эти конструкты? Сложность самопредставления снижает разобщенность и непоследовательность, простота самопредставления, напротив, повышает риск разобщенности Я. Так, человек с высокой степенью сложности самоописания, весьма вероятно, имеет широкий запас самоописаний, что позволяет ему более гибко интерпретировать свой жизненный опыт.

Параметр расхождения самопредставлений использовал E. T. Higgins[23], рассматривая три области формирования: 1) актуальную, в которой человек рассматривает себя в текущий момент времени; 2) идеальную, в которой человек планирует себя увидеть и, наконец, 3) необходимую, в которой человек должен быть из-за взятых обязательств, ответственности или обязанностей. Для изучения отношений между этими областями было разработано методическое обеспечение (опросник расхождения образов Я)[24]. Его применение в клинической практике позволило установить влияние на уровень депрессии, фобии, продуктивность социальной активности. Объяснение этому видится в ключевой роли самопредставления в генерации тревоги и социальных страхов[25].

Итак, идентичность как качество Я-концепции предполагает параметрический подход к оценке представлений человека о себе. Исследователи определяют несколько независимых и тесно сопряженных показателей, эмпирически показывающих, как их выражение влияет на эндогенные и экзогенные проявления. При этом отношения между ними не всегда соответствуют образу простоты и ясности, отождествляемой с благополучным социальным и психологическим функционированием.

Идентичность как проявление уникальности и постоянства Я- концепции. Это направление к настоящему времени наиболее представлено в психологической науке в области гуманистически ориентированных концепций. Впрочем, подобное понимание идентичности характерно для Э. Эриксона, Дж. Марсии и других исследователей, ориентированных на изучение самоопределения личности. Все они трактуют идентичность как ощущение целостности, тождественности и непрерывности образа «Я». Развитие идентичности в русле этих подходов - процесс социального взаимодействия и, одновременно, самоопределения.

Близка к этому пониманию интерпретация R. Baumaister. По его мнению, идентичность требуется человеку каждый раз, когда необходимо понять, кто он такой с социальной точки зрения, т. е. описать в терминах, понятных обществу[26]. К примеру, определить себя «Я - умный», «Я - сильный», «Я - аккуратный», при этом подчеркнуть их наличие у себя, а не у окружающих. От других компонентов самосознания идентичность отличается тем, что сообщает, какова степень неповторимости и уникальности этих качеств, а также продолжительности их проявления. Характеристики идентичности - уникальность и постоянство - являются самостоятельными друг от друга измерениями и могут формироваться разными идентификационными механизмами. При этом методическая сложность их изучения заключается в чрезмерной субъективности.

Уникальность Я-концепции становится предметом исследования в связи с переориентацией социально-психологической науки с групповых контекстов на проблемы социального поведения личности[27]. Внимание ученых начинают привлекать установки, представления рядового участника группы. Становится понятно, что группа не является прямым источником детерминации социального поведения, к тому же не всегда отношение человека к группе отличается последовательностью и гомогенностью. Скорее напротив, социальное поведение зависит от степени вовлеченности человека в группу и опосредовано ценностными, эмоциональными переменными. Внутригрупповые конфликты, вызванные несовпадением ценностей, представлений и установок участников представляют значительную долю проблем, сопровождающих деятельность групп. К примеру, МакФерсон отмечает, что продолжительность существования социальных групп зависит от степени гомофилии и конкуренции их участников. Гомофилия подразумевает единообразие социальных и личностных признаков участников группы, а конкуренция - распределение участником группы активности, проявляемой по отношению к своей и другим группам, членом которых он также является[28]. Используя в качестве эмпирической базы виртуальные сетевые сообщества, МакФерсон проанализировал разнообразие идентификаций участников социальных групп в сопоставлении с их временем существования. Он установил, что группы с высокой гомогенностью участников обладают меньшим размером, но способны существовать длительное время по сравнению с группами, в которых идентичность участников отличается друг от друга.

С социально-психологической точки зрения уникальность - это результат самоопределения человека, полученный путем социального сравнения. Объектами сравнения и противопоставления, как показывает М. Bamberg, традиционно выступают «Я - Мы»; «Я, Мы - Они/Другие»[29]. Выражение уникальности проводится в автобиографической речи, истории человека о себе самом (нарративе). Уникальность зависит от опыта саморефлексии, самоописания, а также когнитивных и коммуникативных навыков. Высокая степень уникальности сопряжена с постоянством, стабильностью Я-концепции.

В психологической литературе постоянство измеряется в терминах ощущения благополучия, удовлетворенности жизнью (well-being). При этом феномен удовлетворенности жизнью не приобрел определенной и отчетливой трактовки. У различных исследователей он может включать в себя набор качеств личности, таких как оптимизм, инициативность, социальная активность; может подразумевать эмоциональные состояния, к числу которых относят депрессивные и аффективные эмоции; а также подразумеваться в субъективных репрезентациях целостности, стабильности самовосприятия[30]. Также благополучие нередко связывается с психологическим здоровьем, способностью человека к управлению собственной активностью и самодетерминацией. Отношения между субъективным благополучием и идентичностью описываются в двух состояниях. Первое состояние - недостигнутой, неопределенной идентичности - связано с низким уровнем благополучия[31], второе - определенной, постоянной и устойчивой идентичности характеризуется высоким уровнем благополучия, автономности, пониманием цели в жизни[32]. В целом, постоянство Я-концепции оказывает положительное влияние на ин- трапсихические и межличностные отношения, а дискретность, непостоянство Я-концепции, напротив, снижает психологическое благополучие личности, негативно влияет на эффективность отношений с окружающими.

Роль идентичности в обеспечении постоянства Я-концепции рассматривается еще и в защитном ключе. В этом ракурсе идентичность - социальное образование, оберегающее Я-концепцию человека от обесценивающих воздействий. Поскольку людям свойственна потребность в положительной самооценке, полагает G.Breakwell, идентичность модифицируется всякий раз, когда возникает угроза в ее отношении[33].

Подводя итоги параграфа, обобщим изложенное. Современные исследования подчеркивают важность изучения идентичности для прогнозирования социального поведения человека, развития общества. Для социальной психологии вопрос идентичности является незавершенным, включает множество точек зрения, пока еще недостаточно структурированных и пригодных для практического применения. Вместе с тем актуальность задач, решение которых связывается с проблематикой идентичности, поддерживает усилия ученых. Базовые определения идентичности варьируются в зависимости от области социального познания и инструментария, применяемого в нем. Всего можно выделить три концептуально независимые области исследования.

Идентичность как самопредставление. Э. Эриксон рассматривал развитие идентичности как процесс изменения представлений человека о себе. При этом общество играло ключевую роль в этом процессе. Взаимодействие человека с обществом подразумевало формирование идентичности через поиск и принятие информации, источником которой выступали разнокачественные социальные отношения. Обретенная идентичность гарантировала последовательность и продуктивность социальной активности. Отсутствие идентичности проявлялось в разрозненности представлений о себе, противоречивом социальном поведении, внутреннем переживании неэффективности. Схожая позиция отождествляет идентичность с представлением о социальной роли. Иллюстрацией этому служит освоение человеком модели поведения в группе. Принятие роли выступает начальным этапом формирования самопредставления: группа понуждает человека к необходимому поведению, затем человек осмысляет новый опыт и использует в качестве материала для самосознания.

Идентичность как качество Я-концепции. Исследователи определяют образы человека о себе в разных формах социального присутствия, раскрывают отношения между различными социальными образованиями Я- концепции, описывая их в терминах «сложности», «ясности», «расхождения», «множественности». Идентичность выступает репрезентацией целостности, обобщенности Я-концепции.

Сопряжение этой характеристики с параметрами функционирования свидетельствует о ее влиянии на субъективные и объективные показатели качества жизни. Однако влияние не в полной мере соответствует ранним взглядам на природу идентичности: множественность и сложность самопредставлений соотносятся с положительными, а однообразие и проста - с отрицательными влияниями на социальное функционирование человека. Данное может быть объяснено когнитивными и коммуникативными способностями опрашиваемых, которые помимо самопредставления еще обуславливают более высокий социальный статус, широту потребностей и способов их удовлетворения и, как следствие, большую удовлетворенность собственной жизнью[34] [35].

Идентичность как результат самоопределения. Человек обращается к идентичности тогда, когда необходимо понять, кто он такой с социальной точки зрения, т. е. описать себя в терминах, понятных обществу. При этом потребность в самоопределении может быть вызвана мотивами идентичности либо угрозами в адрес Я-концепции, требующими изменения идентичности. Идентичность выводит самооценку человека из-под деструктивного воздействия извне, удовлетворяет социальные потребности людей в целостности и постоянстве, отличии от других, положительной самооценке и возможности управлять собственной жизнью. Идентичность проявляется в переживании ощущения уникальности, целостности его самоотношении, последовательности и эффективности социального поведения, чувстве близости, принадлежности к другим людям.

Обобщая палитру социально-психологических представлений об идентичности, синтезируем области их сопряжений. Во-первых, идентичность

vy 46

относится к категории произвольных и осознаваемых представлений , когнитивных репрезентаций[36]. Во-вторых, большинство исследователей рассматривает идентичность в контексте социального взаимодействия, результатом которого является представление о: а) социальной роли, б) разновидности самоопределения либо в) характеристик Я-концепции. В-третьих, вне зависимости от подхода и несмотря на терминологические разногласия, проблемы с идентичностью описываются в схожих социальных, психологических, соматических последствиях.

В этой связи даваемое нами определение идентичности имеет синтетический характер, поскольку объединяет некоторые идеи рассмотренных выше концепций. В русле данной работы идентичность рассматривается как результат самоопределения человека в контексте социального взаимодействия. В дальнейших параграфах это определение будет уточняться в соответствии с результатами обсуждения двух вопросов: о контекстах и детерминации идентичности, а также о моделях ее развития.

[1] Tajfel H., Turner J. An integrative theory of intergroup conflict. In W. Austin and S. Worchel (Eds.) // The social psychology of intergroup relations. Monterey, CA: Brooks/Cole, 1979. P. 33-47; Tajfel H., Turner J. C. The social identity theory of intergroup behavior // Psychology of Intergroup Relations. Chicago: NelsonHall, 1986.

[2] Vignoles, V. L., Manzi, C., Regalia C. et al. Identity motives underlying desired and feared possible future selves // Journal of Personality. 2008. № 76. Р. 1165-1200.

[3] Baumeister R. F. Meanings of life. New York: Guilford Press, 1991. 231 p.

[4] Hoelter J. W. The Effects of Role Evaluation and Commitment on Identity Salience // Social Psychology Quarterly. 1983. № 46. Р. 140-147.

[5] Burke P. J. Identity Processes and Social Stress // American Sociological Review. 1991. N° 56. Р. 836-849.

[6] Thoits P. A. On Merging Identity Theory and Stress Research // Social Psychology Quarterly. 1991. № 54. Р. 101-112.

[7] Serpe R. T. Stability and Change in Self: A Structural Symbolic Interactionist Explanation // Sоcial Psychology Quarterly. 1987. № 50. P. 40-55.

[8] Wiley M. G. Gender, Work, and Stress: The Potential Impact of Role-Identity Salience and Commitment // Sociological Quarterly. 1991. № 32. P. 495-510.

[9] Nuttbrock L., Freudiger Р. Identity Salience and Motherhood: A Test of Stryker's Theory // Social Psychology Quarterly. 1991. № 54. Р. 146-157.

[10] Callero P. L., Howard J. A., Pilavin J. A. Helping Behavior as Role Behavior: Disclosing Social Structure and History in the Analysis of Prosocial Action // Social Psychology Quarterly. 1987. N° 50. Р. 247-256.

[11] TajfelH., Turner J. C. Op. cit.

[12] HoggM. A., Reid S. A. Social identity, self-categorization and the communication of group norms // Communication Theory. 2006. №2 16 (1). Р. 7-30.

[13] Schwartz S. J., Luyckx K., Vignoles V. L. Handbook of identity theory and research. New York: Springer, 2011. P. 177-200.

[14] Crocker J., Wolfe C. T. Contingencies of self-worth // Psychological Review. 2001. № 108. Р. 593-623.

[15] Showers C. J., Zeigler-Hill V., Limke A. Self-strnctureand childhood maltreatment: Successful com- partmentalization and the struggle of integration // Journal of Social and Clinical Psychology. 2006. №° 25. Р. 473-507.

[16] Linville P. W. Self-complexity and affective extremity: don’t put all of your eggs in one basket // Social Cognition. 1985. № 3. P. 94-120.

[17] Rafaeli-Mor E., Steinberg J. Self-complexity and well-being: a review and research synthesis // Personality and Social Psychology Review. 2002. N° 6 (1). Р. 31-58.

[18] McConnell A. R. The multiple self-aspects framework: Self-concept representation and its implications // Personality and Social Psychology Review. 2011. № 15. Р. 3-27.

[19] Campbell J. D. Self-esteem and clarity of the self-concept // Journal of Personality and Social Psychology. 1990. № 59(3). Р. 538-554.

[20] Kernis M. H. Measuring self-esteem in context: The importance of stability of self-esteem in psychological functioning // Journal of Personality. 2005. № 73 (6). Р. 1569-1605.

[21] Campbell W. K., Bosson J. K., Goheen T. W. et al. Do narcissists dislike themselves 'deep down inside? // Psychological Science. 2007. .№18 (3). P. 227-229.

[22] McConnell A. R., Renaud J. M., Dean, K. K. et al. Whose self is it anyway? Self-aspect control moderates the relation between self-complexity and well-being // Journal of Experimental Social Psychology. 2005. № 41 (1). Р. 1-18.

[23] Higgins E. T., Klein R., Strauman T. Self-concept discrepancy theory: A psychological model for distinguishing among different aspects of depression and anxiety // Social Cognition. 1985. № 3. Р. 51-76.

[24] Higgins E. T. When do self-discrepancies have specific relations to emotions? The second-generation question of Tangney, Niedenthal, Covert, and Barlow // Journal of Personality and Social Psychology. 1999. № 77. Р. 1313-1317.

[25] Roelofs J., Papageorgiou C., Gerber R. D et al. On the links between self-discrepancies, rumination, metacognitions, and symptoms of depression in undergraduates // Behaviour Researchand Therapy. 2007. № 45. Р. 1295-1305.

[26] Baumeister R. F., Muraven M. Identity as adaptation to social, cultural, and historical context // Journal of Adolescence. 1996. № 19. Р. 405-416.

[27] BrewerM. B., Gardner W. Who Is This We? Levels of Collective Identity and Self Representations // Journal of Personality and Social Psychology. 1996. № 71 (1). Р. 83-93.

[28] McPherson M., Smith-Lovin L., Cook J. M. Birds of a Feather: Homophily in Social Networks // Annual Review of Sociology. 2001. №2 27. P. 415-444.

[29] Bamberg M. Who am I? Narration and its contribution to self and identity // Theory & Psychology. 2011. № 21 (1). P. 1-22.

[30] Roothman B., Kirsten D. T., Wissing M. P. Gender differences in aspects of psychological wellbeing // South African Journal Psychology. 2003. №2 33 (4). Р. 212-218.

[31] Bosma H. A., Kunnen S. E. Determinants and mechanisms in ego identity development: A review and synthesis // Developmental Review. 2001. № 21. P. 39-66.

[32] Velioras G. S, Bosma H. A. Are identity style important for psychological well being? // Journal of Adolescence. 2005. .№ 28. P. 397-409.

[33] Breakwell G. M. Coping with Threatened Identity. London: Methuen, 1983. 219 р.

[34] Bowling A. Do older and younger people differ in their reported well-being? A national survey of adults in Britain // Family Practice. 2011. № 28 (2). P. 145-155.

[35] Breakwell G. M. Op. cit.

[36] Higgins E. T., Klein R., Strauman T. Op. cit.