Идентичность рассматривается как представление человека о себе в контексте вовлечения в социальные отношения. Конечно, в данном определении теряются некоторые признаки идентичности, рассмотренные нами в предыдущем параграфе, однако эти упущения оправданны, поскольку в этой части работы необходимо определить области формирования идентичности, а также выделить причины, прямо связанные с ее изменчивостью. Итак, в этом параграфе предметом нашего внимания выступают контексты и детерминанты идентичности.

Для упрощения изложения обсуждаемые точки зрения условно разделены нами на две группы: социальные и индивидуальные факторы детерминации. Различие между ними в том, что индивидуальные детерминанты адресуют нас к психологическим особенностям человека в качестве источника побуждений для идентификации, социодетерминированные, напротив, признают ведущую роль общества, социальной группы в этом процессе. В параграфе основные идеи двух указанных направлений трансформации идентичности рассматриваются последовательно.

Социальная детерминация разрабатывается на стыке социологической и психологической наук и представляет идентичность личности как совокупность целей, ценностей и установок, приобретаемых человеком в социальных группах, участником которых он является[1]. Ключевая роль в формировании идентичности в рамках этого направления приписывается социальной структуре. Структура может иметь различный масштаб - от малой группы (семья, друзья) до социального института (образование, здравоохранение, охрана и применение права). Поскольку теоретической основой этих концепций идентичности является конструктивистская парадигма, то для нее свойственно представлять человека как «общественный проект», отражающий на себе воздействие социальных групп. Идентичность является характеристикой тождественности человека требованиям группы и принятия личностью социальной роли.

По мнению Дж. Тернера, представлявшего идентичность результатом социальной категоризации, идентичность личности образована: 1) набором оснований для самокатегоризации и 2) совокупностью когнитивных репрезентаций смысла и норм, которые субъект связывает с социальной категорией[2]. Идентичность, как полагает Г. Теджфел, базируется на системе групповых ролей; она возникает благодаря включению человека в структуру социальных групп, помогая людям определять собственную принадлежность к различным социальным структурам. Ролевая модель идентичности предполагает, что новичок, вступая в социальную группу, изменяет свою идентичность в соответствии с нормами, ожиданиями и ценностями группы. Поскольку личность и социальные группы взаимосвязаны и взаимодетерминируют друг друга, человек, стремясь определить себя, тем самым способствует изменению социальной группы. В этом смысле, формируя свою идентичность, участник неизбежно изменяет группу, подвергает испытанию отношения между ее членами, влияет на ее структуру, нормы и ценности. Конечно, социальная идентификация может играть и символическую роль, ограничиваясь лишь функциональным взаимодействием с группой.

Однако, как показывают современные исследования, процесс развития идентичности личности не является односторонним, и, более того, социальные структуры могут играть конкурирующую роль, будучи воплощенными в форме интроецированных ролей[3]. Л. Смит-Ловин отмечает, что социальные группы, в которые включен человек, определяют модель ролевого поведения, слабо связанную с индивидуальным Я, что вызывает противоречия между ними, приводящие к изменениям обеих структур - личности и группы[4]. Риск «наслоения», вытеснения одной идентичности другой влияет на человека, например, изменяя его самопредставления и самооценку[5]. Следствия влияния рассматриваются в терминах «слияния» ролей, «концентрации», «приоритета» одной роли над другой и связываются с потерей функциональности одной или нескольких конфликтующих идентичностей[6].

Социальный контекст развития идентичности: какова роль социальнокультурных факторов? Влияние общества на процесс развития идентичности личности разрабатывалось Эриксоном и его ближайшими последователями преимущественно в едином ключе. Личность рассматривалась в качестве «социального проекта», а идентичность отражала меру тождественности обществу. В этом теоретическом фрейме исследователи сосредоточены на изучении социальных структур, установлении их воздействия на личность, ее структуру и динамику развития. Для дифференциации социальных факторов личность рассматривается в системе социальных контекстов, отличающихся своим масштабом - от микроконтекстов семьи и друзей до макроконтекстов культуры, религии, политики[7]. Идентичность имела два вида представления: во-первых, в качестве параметра личности, наряду с аналогичными характеристиками (например, свойствами характера, чертами личности), во-вторых, в виде показателя тождественности, иллюстрирующего сходство с конкретным микро- либо макроконтекстом: семьей, профессией, религией, этносом. Накопление экспериментальных и эмпирических данных трансформировало представления о влиянии общества на развитие идентичности. В частности, показано, что представление о собственной виктимности, установка на сепаратизм и антиинтеллектуальность передается из одного поколения афроамериканцев к другому[8]. Этническая, религиозная идентификация у маргинальных афроамериканцев обладает выраженной аффективной составляющей, что проявляется в негативных эмоциях, влиянии на самооценку ситуаций, в которых она обесценивается[9]. Таким образом, идентификация с социальным контекстом формирует стереотипы восприятия информации и ее интерпретации, в последующем влияет на социальное поведение.

Современные социально-психологические подходы согласуются в том, что влияние социального контекста на идентичность имеет не только директивный, односторонний характер, но и реципрокный[10]. Он проявляется по мере социального развития личности, воплощаясь в непрерывно расширяющемся влиянии индивидуальности на обусловливающие идентичность социальные контексты.

Тем самым исследователи подвергают сомнению утверждение о тотальном влиянии общества на идентичность, ярче и четче обрисовывают роль человека в поиске и обретении идентичности. Например, с точки зрения гипотезы об оптимальном своеобразии люди склонны поддерживать баланс между предписанными моделями поведения и собственной индивидуальностью[11]. Ощущая одиночество и изолированность, они демонстрируют свою принадлежность к социальной группе. Восполнив потребность в социальном принятии, люди становятся более автономными, независимыми от влияния группы в своем поведении. Выбирая, с кем или чем идентифицироваться, люди стараются придерживаться тех образов или шаблонов поведения, которые находятся в середине континуума «сходства с собой - полного отличия от себя».

Также в современных работах уточнена роль социального контекста по отношению к разным периодам жизни человека. Показано, что она особенно заметна в подростковом и юношеском возрасте. Социально-культурные факторы в этот период играют роль системы координат, в которой ориентирует себя личность, намечая направления развития.

Дискуссии вызывает другое обстоятельство, влияющее на отношения между социальным контекстом и идентичностью личности. Ярким признаком культуры западного общества на протяжении последних десятилетий становится размытие норм и стандартов социального поведения[12]. Этнические, политические, экономические и даже половые стереотипы теряют свою отчетливость. Как следствие - дробясь, смешиваясь, трансформируясь, приобретают новые формы, образуют причудливые сочетания. К примеру, сексуальная ориентация американского подростка может быть гетеро-, гомо-, бинаправленной, а также «уточняемой» (questioning) либо «неопределенной» (unsure)[13]. Определенность социальных образов и стереотипов снижается, что отталкивает подростков от взаимодействия со взрослыми, к самостоятельному поиску идентичности, приобретению опыта всех возможных идентифика- ций[14]. Так, развитие сексуальной идентичности, в соответствии с теорией «слоеного пирога», предполагает прохождение пяти стадий: 1) установление гетеросексуальной идентичности; 2) получение опыта гомосексуальных мыслей, чувств и/или поведения; 3) включение гомосексуального влечения в гетеросексуальную идентичность; 4) интеграция и ассимиляция гетеро- и гомосексуальной идентичности; 5) установление бисексуальной идентичности[15]. Обретение бисексуальной идентичности - вершинная форма развития сексуальной направленности личности.

Представленный пример раскрывает путь личности в установлении базовых идентификаций. Потребности, способности и желания находят большее воплощение в содержании идентичности личности, процессе ее развития, чем, к примеру, закрепленные в обществе модели полового поведения, этнические, религиозные установки. Вместе с тем пример нужен для понимания изменений в методологии исследования идентичности. Она все более ориентируется на индивидуальные траектории развития идентичности, изучение жизненного опыта конкретной личности, нежели на анализ содержания социальных установок и социокультурных стереотипов.

Возвращаясь к проблеме социального контекста, рассмотрим еще одну ее грань. Феномен размытия социального контекста увеличивает роль ресурсов личности в поиске и принятии идентичности. Как быть, если их недостаточно? В этом случае идентичность выбирается из доступных вариантов, т. е. «по умолчанию» (default). Подобное может происходить в ситуации, когда общество не предоставляет ресурсы для идентификации - например, информацию о возможности обучения, варианты трудоустройства и прочее. В этом случае подросток не тратит усилий на самоопределение, а принимает наиболее доступный вариант идентификации. Дж. Марсия объяснял пассивность в поиске идентификаций как позитивную форму кризиса идентичности, не сопровождающуюся чувством тревоги или депрессии, но отмечал, что они могут возникнуть у молодежи под влиянием стресса, обусловленного необходимостью проживания отдельно от родителей, самостоятельного существования[16].

Напоследок отметим важный аспект развития идентичности человека, вызванный ситуацией множественности, противоречивости социальных контекстов, традиционно задававших «систему координат» развития социальной идентичности. Он ставит вопрос о ревизии психологических представлений, открывает новые перспективы и направления работы. Исследования конструктивных и деструктивных форм социального поведения людей обнаруживают связь между идентичностью и размытием социальных норм. К примеру, анализ психологических особенностей террористов обнаруживает два типа идентичности личности: «бесцельная размытость» и «авторитарная предрешенность»[17]. Первый предполагает отказ от поиска каких-либо перспектив, направлений и устремлений, второй - наоборот, заключается в строгом соблюдении предписанной извне стратегии развития. Предпосылки возникновения таких идентичностей связываются с изменением отношений между социальным контекстом и личностью, манипулированием ими. Их исследование - одна из важных задач, решение которой, как представляется, будет оказывать влияние не только на психологическую науку, но и на практику. Вместе с тем, помимо социального контекста, значительное влияние на идентичность оказывают стратегии ее построения личностью.

Иллюстрируя процесс трансформации идентичности личности, отметим, что он зависит от социальных групп, а также свойств личности и способностей участника. Успешность идентификации зависит от способности участника включиться в пространство коммуникации социальной группы. К примеру, интеграция с националистическим сообществом определяется освоением семантического кода («14/88», «HH»), чем какими-либо действиями экстремистского характера.

Идентификация с социальной группой формирует направленность личности и сопровождается конструированием человеком личностно значимых целей, ценностей, убеждений. Следуя взглядам П. Барке, ценности и убеждения становятся субъективными стандартами идентичности, которые человек использует для регуляции своего поведения и социальной верификации - отделения «своих» от «чужих»[18].

Итак, социо-детерминированный взгляд на идентичность личности основывается на идее первичности общественного над индивидуальным. Социальный характер идентичности означает невозможность самоидентификации личности вне общества, а множественность возможных идентификаций обусловлена разнообразием норм, правил социальных структур, взаимодействующих с личностью. Идентичность носит интерактивно-ролевой характер, развивается и поддерживается через вовлечение личности в практики социальной группы. При этом важное условие формирования идентичности личности - принятие группового дискурса, участие в коммуникации социальной группы.

Индивидуальная детерминация идентичности показывает, как потребности, склонности и направленность человека влияют на его социальное поведение и взаимоотношения с окружающими. Наиболее глобальным описанием этого вида детерминации выступает отсылка к внутренней, иррациональной природе человека либо к его рациональным усилиям по самоопределению. По своим теоретическим истокам обе стратегии дополняют идеи Эриксона, поскольку не были учтены в его концепции, а появились во многом благодаря экспериментальному анализу практик идентификации. Будучи концептуально различными, особенности их проявления служат предметом исследований, цель которых - понять роль и значение рациональных и иррациональных практик в развитии идентичности.

Иррациональная детерминация: открытие Я. Идентичность познается, открывается человеку, стремящемуся реализовать свой скрытый, глубинный потенциал[19]. По мнению Дж. Шварца, источником идентификации становится некое нереализованное «истинное Я», генерирующее три вида эмоциональных переживаний - «продуктивного потока», «экспрессии», самоактуа- лизации[20]. Социальный мир выступает в качестве лаборатории для экспериментирования с собственной жизнью, поиска состояний, отношений, занятий, вызывающих ощущение удовлетворения. Глубинное «Я» подсказывает, какие виды активности следует продолжать, а какие отбрасывать и, в конечном итоге, приводит к установлению тождества с ними, а в завершении развития - к самотождественности[21]. В этом смысле идентичность к профессии основывается на внутренних мотивах личности.

Образ человека, идущего на встречу с самим собой, базируется на представлениях о самоактуализации А. Маслоу, теории потокового состояния М.

Чиксентмихайи[22], самодетерминации Э. Деси и М. Райена[23]. Источником и верификатором тождественности становится некое нереализованное «истинное Я», задающее палитру потребностей, предпочтений и регулирующее социальные контакты человека. Социальный мир выступает в качестве лаборатории для экспериментирования с собственной жизнью, поиска состояний, отношений, занятий, вызывающих ощущение удовлетворения. Внутреннее «истинное Я» подсказывает, какие виды социальной активности следует продолжать, а какие - отбрасывать, что, в конечном итоге, приводит к идентификации с избранными таким образом социальными объектами, т. е. образованию личностной идентичности. Наряду с установлением отношений тождественности с социальными объектами, человек обретает самоидентичность.

Каковы причины, лежащие в основе предпочтений личностью одних объектов и избегания других? Ватерман объясняет вариации идентичности личностной экспрессивностью, т. е. стремлением личности выбирать те направления деятельности, что максимально способствуют раскрытию внутреннего потенциала личности, приводят к достижению ею целей в жизни, сопровождаются ощущением полноты, удовольствия и осмысленности деятельности. Гротевант находит причины вариативности в индивидуальной специфичности человека, когнитивных способностях уже сформированной идентичности[24].

Решение об идентификации принимается личностью на основе эмоций, которые ощущает человек в процессе поиска вариантов идентификации. «Правильная», «нужная» идентификация будет сопровождаться переживанием стенических эмоций, чувством радости, воодушевлением, «неправильная» - астенических, депрессии, уныния, тоски.

Вклад концепции самопознания в понимание роли индивидуальности видится в глубокой проработке вопроса о поиске и выборе идентичности. При этом она почти не уделяет внимания изменчивости, вариативности идентичности. В концепции самоконструирования эти явления, а также факторы и условия, влияющие на достижения целей, анализируются более тщательно.

Иррациональная детерминация: потребность в идентичности. Ряд исследователей помимо основных потребностей: в сне, воде, пище и безопасности - акцентирует внимание на психологических потребностях людей. Они не имеют жесткой связи с физиологическими процессами, а наоборот, проявляются в обществе в качестве культурных репрезентаций экзистенциальных проблем. G. M. Breakwell характеризует четыре потребности, подталкивающие людей к развитию идентичности: потребность быть последовательным во времени и ситуации; быть уникальным, отличающимся от других; быть

уверенным в себе, контролировать собственную жизнь; быть социально ценным[25]. При этом, вне зависимости от уровня сформированности, идентичность выполняет защитную функцию для Я-концепции, отражая внешние воздействия, направленные на ее обесценивание. В этой связи идентичность человека оценивается им положительно, а любые отрицательные оценки встречают отпор.

Его коллега, Vignoles, расширяет перечень побуждений. По его мнению, люди стремятся обрести идентификацию, которая содержит смысл (смысловой мотив); отличает их от других (мотив дифференциации); связывает прошлое, настоящее и будущее (мотив преемственности); позволяет видеть себя в позитивном ключе (мотив самооценки); позволяет ощущать собственное включение в группу или степень принятия другими, важными для них людьми (мотив принадлежности); рассматривать себя компетентным, способным влиять на окружающих (мотив эффективности)[26] [27] [28]. Мотивы были обнаружены на индивидуальном, межличностном и групповом уровнях социального вза-

„ „ „74

имодействия, встречались у людей различных национальностей и культур . Потребность в идентичности реализует базовую социальную потребность человека в ощущении чувства социальной стабильности, осмысленности и вовлеченности в общество.

Рациональная детерминация: конструирование идентичности. Представление о конструировании человеком своей идентичности основывается на когнитивных идеях о принятии целей, преодолении жизненных затруднений, принятии решений людьми. Самоконструирование реализуется в продуктивных и непродуктивных стратегиях поиска и принятия идентичности. По мнению М. Берзонски, существует три варианта сбора информации, ее оценки и принятия решения: 1) информационный - ориентированный на активный поиск и оценку информации при конструировании собственной идентичности; 2) нормативный - направленный на воспроизведение общественно заданных стратегий идентификации и 3) уклоняющийся - проявляющийся в отказе от сбора информации, принятия решения о целях собствен-

75

ного развития .

Люди с информационным стилем активны при решении жизненных проблем, осознают стоящие перед ними цели и воспринимают себя целостными и последовательными. Обладающие нормативным стилем идентификации восприимчивы к внешне установленным нормам поведения, недостаточно гибки в своих решениях и сосредоточены преимущественно на воспроизведении решений значимых для них лиц. Лиц с уклоняющимся стилем характеризует преобладание эмоциональных стратегий принятия решения над когнитивными, низкая самооценка и неадекватное представление о собственной эффективности, безразличие в отношении к будущему[29].

Оценка стилей развития идентичности показала, что они не распространяются на все сферы жизнедеятельности, но могут частично реализовываться в них[30]. В целом стратегия самоконструирования объясняет, как реализуются личностью когнитивные стратегии поиска, выбора и принятия объектов идентификации; ставят их эффективность в зависимость от когнитивных способностей человека.

Помимо раскрытия сути стратегий самопознания и самоконструирования идентичности, необходимо проанализировать их вариации, комбинации, возникающие в процессе развития идентичности. Для этого кратко опишем результаты экспериментального исследования С. Шварца с коллегами. Исследование проводилось на выборке студентов, требовало от испытуемых применения когнитивных (характерных для конструирования) и эмоциональных (присущих самопознанию) стратегий идентификации[31]. Испытуемым давались когнитивные и эмоциональные критерии, по которым следовало определять полезность варианта идентификации. При этом измерялось применение испытуемыми этих критериев и их влияние на оценку объектов идентификации.

Результаты свидетельствуют о том, что самоконструирование и самопознание не сочетаются друг с другом в процессе оценки вариантов идентификации. Из отчета ясно, что участники с преобладанием самоконструирования применяли когнитивные критерии и решали задачи, требующие умения соотносить жизненные цели по их рациональным характеристикам. При этом они неэффективно решали задачи на эмоциональную привлекательность, не применяли эмоциональных критериев для оценки целей идентификации. Обратное получено у участников, предпочитающих опираться на эмоциональную привлекательность целей идентификации, а не их когнитивную оценку. Они эффективно решали задачи, релевантные своей стратегии, и не проявили себя в части применения рациональных стратегий анализа. Таким образом, процессы самопознания и самоконструирования сочетаются в процессе развития идентичности, а их проявление обусловлено индивидуальными особенностями личности.

Рациональная детерминация: вклад социального капитала. Данная концепция рассматривает идентичность как форму приспособления человека, стремящегося к актуализации собственных способностей к условиям социального развития[32]. В этом направлении сосредоточены исследования, посвященные описанию капитала идентичности. Так, знания, умения и навыки человека, его убеждения и установки рассматриваются как ресурсы, позволяющие позиционировать себя в обществе, обретая новый статус идентичности. Соте разделяет их на материальные (финансовое обеспечение, образование, уровень здоровья) и нематериальные (самооценка, жизненные цели, волевой самоконтроль). Совокупность капиталов дает возможность приобретать новые социальные связи, распространять свое влияние на окружающих и - тем самым, развивать свою социальную идентичность, расширяя диапазон социальных ролей и статусов[33]. Основная идея исследования прослеживается в представлениях Э. Эриксона о макро- и микроконтекстах развития идентичности. Вместе с тем, будучи сосредоточенными лишь на социально - структурном аспекте развития идентичности, данная модель может быть уточнена за счет введения личностно-социального измерения. В нем раскроются перспективы анализа свойств личности как индикаторов и одновременно с этим - факторов формирования идентичности.

В заключение подведем итоги параграфа. Обзор академических работ показывает, что представление об идентичности детерминировано процессами познания человеком себя в социальном и индивидуальном контексте. Глобальными детерминантами идентичности выступают процессы: а) самоопределения и б) социальной идентификации (приведение поведения к требованиям общества). В совокупности процессы само- и социальной идентификации сопровождают взаимодействие человека и общества. Их разделение следует признать лишь необходимой научной абстракцией, в реальности они, скорее всего, являются связанными и взаимообусловленными, но выяснение лежащих между ними отношений может пролить свет на преобразования идентичности. Поэтому они дополняют друг друга в концепциях развития идентичности различных авторов.

Социальная детерминация приводит к принятию ролевых моделей поведения, формированию представлений человека о референтных персонах, нормах и функциях группового и социально-ролевого поведения. Индивидуальная детерминация проявляется в реализации мотивов идентичности, соотносимых с социальным функционированием - определении собственной уникальности и эффективности, подтверждении собственной принадлежности к социальной группе и обретению социальной роли.

[1] Schwartz S. In search of mechanisms of change in identity development: Integrating the constructivist and discovery perspectives in identity // Identity. 2006. № 2(4). Р. 317-339.

[2] Turner J. C. Towards a cognitive redefinition of the social group // Social identity and inter-group relations. Cambridge: Cambridge University Press. 1982. 283 с.

[3] Berzonsky M. D., Kuk L. S. Identity status, identity processing style, and transition to university // Journal of Adolescent Research. 2000. № 15 (1). Р. 81-98.

[4] SchwartzS. J., LuyckxK., Vignoles V. L. Op. cit. P. 177-200.

[5] Webster D. M., Kruglanski A. W. Individual Differences in Need for Cognitive Closure // Journal of Personality and Social Psychology. 1996. N° 67. Р. 1049-1062.

[6] Waterman A. S. Personal expressiveness: Philosophical and psychological foundations // Journal of Mind and Behavior. 1990. № 11. P. 47-74.

[7] Bronfenbrenner U. Toward an experimental ecology of human development // American Psychologist. 1977. № 32. Р. 513-531.

[8] Ogbu J. U. From cultural differences to differences in cultural frame of reference // Cross-cultural roots of minority child development. Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates. 1994. P. 365-391.

[9] Dottolo A. L., Stewart A. J. Don‘t ever forget now, you‘re a black man in America: Intersections of race, class and gender in encounters with the police // Sex Roles. 2008. N° 59 (5-6). Р. 350-364.

[10] Co'te J. E., Schwartz S. J. Comparing psychological and sociological approaches to identity: Identity status, identity capital, and the individualization process // Journal of Adolescence. 2002. № 25. Р. 571-586.

[11] BrewerM. B., Gardner W. Op. cit.

[12] Arnett J. J. The psychology of globalization // American Psychologist. 2002. № 57 (10). Р. 774.

[13] Centers for Disease Control and Prevention. Sexual identity, sex of sexual contacts, and health-risk behaviors among students in grades 9-12: Youth risk behavior surveillance, selected sites. United States, 2001-2009 // MMWR. 2011. № 60 (7). P. 1-136

[14] Co'te E., Allahar A. L. Generation on Hold: Coming of Age in the Late Twentieth Century. Toronto: Stodda, 1994.

[15] Bleiberg S., Fertmann A., Friedman A., Godino C. The layer cake model of bisexual identity development. URL: http://www.naca.org (дата обращения: 21.11.2016).

[16] Marcia J. E. Identity and psychotherapy // Interventions for adolescent identity development. 1994. Р. 29-46.

[17] Schwartz S., Dunkel S., Waterman A. S. Terrorism: An Identity Theory Perspective // Studies in Conflict and Terrorism. 2009. № 32 (6). Р. 537-559.

[18] Burke P. J. Op. cit.

[19] Schwartz S. J., Kurtines W. K., Montgomery M. J. A comparison of two approaches for facilitating identity exploration processes in emerging adults: an exploratory study // Journal of Adolescent Research. 2005. № 20 (3). P. 309-345.

[20] Schwartz S. Op. cit.

[21] Waterman A. S. Op. cit.

[22] Csikszentmihalyi M. Creativity: Flow and the Psychology of Discovery and Invention. New York: Harper Perennial, 1996.

[23] Ryan R. M., Deci E. L. Self-determination theory and the facilitation of intrinsic motivation, social development and well-being // American Psychologist. 2000. № 55. P. 68-78.

[24] Grotevant H. D. Toward a process model of identity formation // Journal of Adolescent Research. 1987. № 2. Р. 203-222.

[25] Breakwell G. M. Social representations and social identity // Papers on Social Representations. 1993. № 2 (3). P. 198-217.

[26] Vignoles V. L., Manzi C., Regalia C. et al. Op. cit.

[27] Schwartz S., Dunkel S., Waterman A. S. Op. cit.

[28] Berzonsky M. D. Identity style and coping style // Journal of Personality. 1992. N° 60. Р. 771-788.

[29] Kunnen E. S., Bosma H. A. Development of meaning making. A dynamic systems conceptualization // New Ideas in Psychology. 2000. № 18. Р. 57-82.

[30] Baumeister R. F., MuravenM. Op. cit.

[31] Schwartz S. J., Kurtines W. K., Montgomery M. J. Op. cit.

[32] Co'te J. E., SchwartzS. J. Op. cit.

[33] Co'te E., Allahar A. L. Op. cit.