Внимание к процессу развития идентичности глубже погружает в область взаимодействия между человеком и обществом. В работах последних лет проблемы развития составляют не самую большую долю от общего количества работ, посвященных идентичности. Впрочем, и имеющиеся в основном сосредоточены на становлении самоидентичности в подростковом и юношеском возрасте; вопросах ролевой идентификации - профессиональной, семейной, национальной. Можно говорить о том, что проблематика изменения идентичности на сегодняшний день несопоставимо масштабнее, нежели имеющиеся в психологическом арсенале инструменты ее изучения и прогнозирования.

Цель данного параграфа - представить обзор концепций развития идентичности, выполненных в русле парадигмы идентичности Э. Эриксона, а также ее современных интерпретаций и дополнений. Изложение следует от описания концепции идентичности Эриксона - Марсии, идей двух его последователей, значительно преобразовавших ее - М. Берзонски, А. Ватермана, а также современных моделей развития, практически не сопоставимых с исходными взглядами теоретиков. Такая логика вызвана стремлением сфокусировать внимание не только на переменных, традиционных для эриксонианского подхода, но и современных дополнениях и уточнениях. Поэтому в параграфе представлены характеристики социально-культурного контекста, стратегии построения идентичности личностью, что позволяет полнее обрисовать современные взгляды на развитие идентичности в их генетической связи с родительской моделью[1]. Это будет полезным для понимания современных и слабо сопряженных со стадиальной моделью развития идентичности подходов.

Определим понятие «развитие», важное для последующей работы. Развитие идентичности есть качественные преобразования, приводящие к изменению ее структуры и содержания. Каждая из концепций по-разному определяет сущность изменений, сопровождающих развитие. Например, Эриксон описывает развитие как преодоление диффузии целей, установок, обретение их целостности, Марсия интерпретирует развитие как чередование этапа моратория, т. е. сбора информации о вариантах идентификации с этапом достижения, т. е. осмысленной убежденности человека в необходимости следовать выбранным целям[2]. Метафоры, модели развития являются своеобразным «камнем преткновения» в разговоре исследователей об идентичности, поскольку глубина идей не всегда имеет соответствующую эмпирическую поддержку.

Также следует отметить, что наше обсуждение затрагивает формальные, а не содержательные характеристики развития идентичности. Это обусловлено стремлением структурировать материал параграфа так, чтобы сфокусировать его на важных с точки зрения целей работы моментах: метафорах развития идентичности, а также их дополнения и уточнения. Так, для повышения ясности изложения исключены концепции развития идентичности (религиозная, культурная, профессиональная, эго-идентичность), подчиняющиеся не только общей. Также при оценке теорий нами не рассматриваются некоторые измерения идентичности личности: 1) временной аспект - самоидентичность человека в разные промежутки времени своего развития; 2) индивидуальный аспект - тождественность побуждений (потребностей, мотивов, ожиданий) и внешних условий их воплощения; 3) социальный аспект - тождественность личности социальной группе; представление человека о том, кем он является и что в его внешности, поведении, мыслях позволяет окружающим это понимать. В этой связи внимание будет уделяться только теоретическим подходам к идентичности, изложенным в эриксонианской традиции.

Статусная концепция идентичности Дж. Марсии. Современники, обращающиеся к изучению развития идентичности, черпают вдохновение из идей Э. Эриксона, опубликовавшего свои работы более полувека назад. Его взгляды стали отправной точкой в научном поиске для плеяды зарубежных и отечественных исследователей. Эриксонианская парадигма идентичности, модернизированная Дж. Марсией, получила наибольшее распространение. В работах Марсии идентичность приобрела черты измеримого психологического конструкта. Это стало возможным благодаря выделению роли социального окружения в развитии идентичности, а также интерпретации сущности идентичности как совместного проекта субъекта и его социального окружения. Так, предположение Эриксона о том, что идентичность состоит из всех успешных идентификаций, произведенных ребенком, стремящимся определиться, кем он хочет быть, и заимствующим черты, присущие близким ему людям, легло в основу стадиальной концепции развития идентичности[3]. Операционализируя процесс развития идентичности, Марсия представил его в виде двух этапов - поиска и принятия.

Этапа поиска направлен на обнаружение потенциальных вариантов идентичности (в том числе целей, ценностей, идей). Субъект ищет и обобщает информацию о возможных вариантах собственного развития. Этап принятия предполагает обязательство субъекта следовать найденному варианту идентичности (приняв одну или несколько целей, ценностей и верований как ориентир). Принятие идентичности сопровождается переживанием чувства верности сделанному выбору, ощущением собственной целостности и последо- вательности[4]. Это снижает внутреннюю неопределенность и дезориентацию человека, характерную для стадии поиска идентичности.

Вместе с тем идентичность на всех этапах ее поиска и принятия не однородна, а напротив, специфична. Вариативность определяется динамическими (стремление следовать выбранному варианту, гибкость в оценке достижения идентичности) и содержательными (конкретные цели, ценности, установки) характеристиками. Важно и то, что готовность развивать себя в избранном направлении, сформированная в результате самостоятельного поиска, гибче и адаптивнее, чем сложившаяся под влиянием внешних условий. Субъект, способный находить новые направления саморазвития, обладает большим потенциалом саморегулирования и более зрелыми механизмами социального функционирования по сравнению с теми, кто следует предписанным образцам идентичности. В целом способность человека следовать самостоятельно определенной цели развития рассматривается как комплекс характеристик,

определяющих качество и продолжительность процесса развития идентичности. Развивая эту идею, Марсия соотносит этапы поиска и принятия и представляет четыре стадии развития (достижения) идентичности:

достигнутая (проведенный поиск, принятие обязательств);

мораторий (проведенный поиск, непринятие обязательств);

предрешенная (непроведенный поиск, принятие обязательств);

диффузная (непроведенный поиск, непринятие обязательств)[5].

Стадии развития могут быть представлены как состояния идентичности

(статусы идентичности), отражающие специфическое содержание идентичности, присущее субъекту в определенный период.

Стадия достижения идентичности символизирует завершение периода поиска, выбора и принятия из нескольких вариантов идентичности наиболее подходящего. Достижение идентичности интерпретируется как наиболее зрелый вариант из перечисленных. Для субъекта, сформировавшего идентичность, характерно взвешенное и рациональное мышление, эффективное принятие решений, способность к зрелым межличностным отношениям.

Стадия моратория предполагает активный поиск идентичности, сопровождающийся перебором вариантов ее построения. Субъект критически осмысляет цели, ценности, идеалы на предмет возможности идентификации с ними, не стремясь принять какой-либо из них.

Стадия предрешенной идентичности свидетельствует о готовности субъекта предпочесть имеющийся вариант идентичности без поиска дополнительных вариантов. Таковыми могут быть цели, ценности родителей или ближайшего социального окружения. При этом, имея возможность искать новые альтернативы, субъект не делает этого, а сосредотачивается на том, чем обладает. При этом, лишаясь возможности следовать предопределенным путем, субъект переживает кризис, поскольку испытывает сложности с поиском целей для развития собственной идентичности.

Диффузная идентичность сопровождается пассивностью субъекта, нежеланием искать, оценивать варианты построения идентичности. Для субъектов с диффузной идентичностью, по мнению Дж. Марсии, свойственно отсутствие базового основания, которое могло бы служить основой для принятия решений, построения стратегии самореализации в жизни. Марсия полагает, что лица, обладающие диффузной идентичностью, имеют низкое социальное положение, поскольку не способны реализовать внутренний потенциал.

Таким образом, статусная концепция Дж. Марсии представляет идентичность в виде совокупности целей, ценностей, приобретаемых человеком путем познания своего социального окружения. Признаком того, что идентичность изменяется, является потеря человеком внутреннего ощущения целостности и последовательности собственной жизни. О развитии идентичности можно судить по таким признакам, как восстановление чувства последовательности,

конкретизация представлений о себе, возникновение ощущения целостности и непротиворечивости убеждений, установок и целей[6]. Образы, составляющие идентичность, могут выполнять символическую функцию, позволяя субъекту вступать во взаимодействие с другими людьми или социальными группами, т. е. выступают социальной идентичностью. Также они могут приниматься человеком в качестве жизненных целей, установок, убеждений и становится частью его внутреннего мира - личностной идентичностью.

Положительной стороной данной модели выступает ее применимость в психологической практике, позволяющая измерять и оценивать состояние идентичности субъектов, раскрывать проблематику диффузной, предрешенной идентичности и корректировать ее.

Критика статусной концепции идентичности. Современные исследователи критически переосмысляют концепцию статусов идентичности, проверяя ее положения опытным путем. Исследования статусно-стадиальной модели сосредоточены на определении специфического содержания статусов идентичности, а также индивидуально-психологических различий находящихся на них субъектов.

Так, в работах А. Ватермана анализируется развитие идентичности в юношеском возрасте. Индикатором успешности формирования идентичности здесь становится усиливающееся чувство целостности, постоянства. Для исследования идентичности Ватерман представляет статусы идентичности в виде стадий, полагая, что субъект последовательно приобретает один статус идентичности за другим[7]. Развитие идентичности начинается с диффузной стадии, затем следует предрешенная, после - мораторий и завершает стадия достижения идентичности. При этом Ватерман обнаруживает, что последовательность «прохождения» стадий не соответствует теоретически предсказанной. Стадия моратория может меняться местами со стадией предрешенности. Это свидетельствует о замыкании траектории развития идентичности на стадиях диффузии и моратория. Также отмечались варианты переходов от стадии диффузии к мораторию и назад - к диффузии идентичности, от достижения идентичности - вновь к стадии моратория[8]. Таким образом, непоследовательность траекторий идентичности, как показывают результаты эмпирических исследований, ставит вопрос о необходимости концептуальной модернизации базовой четырехстатусной модели.

Реагируя на критику, последователи Дж. Марсии расширяют количество суб-статусов идентичности. Так, Марсия дополняет диффузный статус идентичности двумя его разновидностями: «стабильной» и «ориентированной на прогрессивные изменения». Крогер описывает две разновидности предрешенной идентичности - «целостный» и «совершенствующийся». Целостная предрешенность отличается стабильностью и неизменностью представлений о возможных элементах идентичности. Совершенствующаяся благодаря уточнению элементов идентичности способствует обретению более зрелой, адекватной идентичности.

За счет увеличения количества субстатусов идентичности увеличивается гибкость теоретической схемы, что позволяет более дифференцированно подходить к описанию индивидуальных стратегий формирования идентичности. Вместе с тем сомнения в части траекторий формирования идентичности не получили пока своего разрешения. Так, траектории идентичности различаются по проявлениям усилий субъектами для поиска элементов идентично-

89

сти и качеству их принятия .

В целом статусная модель идентичности недостаточно надежно предсказывает стратегии развития идентичности. Модель, будучи группировкой статичных образований, не позволяет объяснить процесс перехода от статуса к статусу, очертить условия развития идентичности. Это переносит наше внимание на работы, раскрывающие формирование идентичности в иных, чем у Марсия, параметрах и механизмах. К примеру, Берзонски, представлявшего идентичность через стилевые особенности решения субъектом повседневных жизненных проблем (копинг-стратегии), Ватермана, вводившего в статусную модель, наряду с со стадиями поиска и принятия, третье изменение идентичности - персональную экспрессивность.

Модернизация статусной модели идентичности. Рассмотрим идеи М. Берзонски и А. Ватермана, уточняющие статусную модель Дж. Марсии. По мнению Берзонски, процесс развития идентичности базируется на стиле решения человеком повседневных проблем, а также действиях по поиску выхода из трудной ситуации. В отличие от классической идеи Эриксона, идентичность как индивидуально-специфический стиль решения проблем проявляется и формируется в повседневном разрешении затруднений, встречающихся на жизненном пути. Будучи последователем теории когнитивных конструктов Р. Келли, автор определяет, что людям свойственно конструировать модели окружающего их мира, согласовывая с возможностями преодоления проблем. Так, принятые решения определяются стилем копинг- стратегии, в наибольшей степени выраженной у субъекта. В ретроспективе и те, и другие формируют историю жизни, а взятые как исходные направления развития из настоящего - перспективы будущего.

Берзонски рассматривает три основных стиля разрешения жизненных проблем, по своей сущности стабильных и не претерпевающих изменения в течение всей жизни: информационный, нормативный, размыто- уклоняющийся[9] [10]. Их проявление можно заметить у психически здоровых людей с юношеского возраста. Кратко охарактеризуем описываемые стили.

Информационный стиль является наиболее эффективным из всех трех. Он заключается в поиске информации для преодоления затруднений и проблемно-ориентированной стратегии решения проблемы. Людям, обладающим этим стилем, свойственны познавательная активность, стремление к получению информации, гибкость в ее оценке и высокая самооценка. С возрастной точки зрения этот стиль формируется в старших классах средней школы, на завершающем этапе моратория идентичности и начале стадии достижения идентичности. Он воплощается, если субъектом исследованы несколько перспективных направлений построения идентичности и может представлять собой их синтез.

Нормативный стиль включает в себя имитационные и конформные стратегии в разрешении проблем. Сталкиваясь с жизненным затруднением и необходимостью принять ответственное решение, субъект обратится к авторитетному мнению, значимым для него лицам за советом. Зачастую нормативная идентичность включает модели поведения, жизненные ориентиры различных референтных лиц, которые, будучи противоречивыми, могут стать причиной внутриличностных конфликтов. Так, человек, зависимый от отношений и находящийся под влиянием значимых персон, предпочитает следовать их указаниям, не сопротивляясь этому. Нормативный стиль, по мнению Берзонски, характерен для людей, имеющих ограниченный кругозор, ригидные и авторитарные психологические установки, адекватную самооценку. В сопоставлении с представленной в работах Дж. Марсии типологией идентичности, нормативный стиль характерен для предрешенной либо сформированной идентичности. Субъект здесь не принимает решения о построении собственной идентичности, а старается использовать уже известные ему варианты ее конструирования.

Размыто-уклоняющийся стиль проявляется в нежелании субъекта активно и последовательно преодолевать жизненные трудности. Постоянное затягивание с разрешением вопросов, стремление отложить все на последний момент ярко характеризует людей с подобным стилем. В глобальном масштабе им свойственно поверхностное, спонтанное и ситуативное отношение к жизни, невнимание к последствиям принимаемых решений и в целом к собственному будущему, преобладание эмоционально-ориентированной копинг- стратегии в разрешении проблем. Размыто-уклоняющийся стиль присущ лицам с диффузным статусом идентичности, затрудняющимся с поиском образцов для формирования собственной идентичности либо неорганизованно и бессистемно конструирующих ее.

В целом стили придают динамичность концепции статусов идентичности, представляя развитие идентичности непрерывным протеканием действий по выстраиванию и пересмотру составляющих ее элементов. Сделанное Берзонски дополнение приближает модель Дж. Марсии к идее Эриксона, определявшего идентичность как подвижное, а не статичное образование. Автор связывает стили решения проблем с параметрами структуры идентичности, показывая тем самым, что информационный стиль выступает предпосылкой целостной, последовательной идентичности, связанной с гибким самовосприятием, нормативный - ригидной, жесткой идентичности, сопряженной с неизменным и замкнутым самовосприятием; размытый - фрагментарной, бессистемной идентичности с парциальным самовосприятием.

Ватерман, исследуя процесс развития идентичности, замечает некоторую неопределенность в предпочтениях, характерную для людей, казалось бы, понявших свою идентичность. Даже обретая представление о том, чем следует заниматься, человек может ощущать неудовлетворенность от своего выбора, пытаться совмещать несколько увлечений, деятельностей. Ватерман связывает подобную вариативность с влиянием индивидуального своеобразия (personalexpression) человека. Индивидуальное своеобразие ярко проявляется при совпадении идентифицируемых целей, ценностей и убеждений с внутренним потенциалом субъекта, его возможностями и склонностями[11]. В определенном смысле этот концепт схож с самоактуализационным потенциалом человека. Различие в том, что индивидуальное своеобразие не является свойством, а раскрывается на пересечении возможностей и стремлений субъекта в сопоставлении с видами его деятельности. Оно предстает перед человеком в следующих проявлениях:

- несвойственная самоотдача и ощущение необычной энергичности при выполнении действий;

- переживание глубокой вовлеченности в деятельность;

- впечатление того, что данная деятельность есть то, что следует продолжать осуществлять, поскольку она придает смысл собственному существованию.

В дальнейшем индивидуальное своеобразие приобретает форму представления о своем личном потенциале и возможностях его реализации в жизни через обретаемую идентичность. По мнению А. Ватермана, высший уровень идентичности недостижим без познания человеком целей, ценностей и убеждений, полностью сочетаемых с его индивидуальными возможностями, склонностями. Применительно к статусной модели идентичности, исследователь определяет два измерения индивидуального своеобразия человека - экспрессивное и неэкспрессивное. Они дополняют статусы достигнутой идентичности, моратория идентичности и предрешенной идентичности. Так, статусная модель расширяется им с четырех до семи компонентов:

Экспрессивная достигнутая идентичность проявляется в тщательном поиске и подборе целей, ценностей и убеждений, согласующихся с собственными возможностями и жизненными целями.

Неэкспрессивная достигнутая идентичность характеризуется выборочным поиском и принятием компонентов идентичности, которые, впрочем, не в полной мере соответствуют потенциалу субъекта и его жизненным целям.

Экспрессивный мораторий характерен для тех, кто определился с целями собственной жизни, а также собственными возможностями, но не принял решения следовать им.

Неэкспрессивный мораторий присущ людям, частично определившимся с целями собственной жизни, но не связывающим их с индивидуальными возможностями достижения.

Экспрессивная предрешенная идентичность свойственна подросткам, сделавшим свой первый выбор ценностей и убеждений и уверенным в том, что они согласуются с индивидуальными возможностями и жизненными целями.

Неэкспресивная предрешенная идентичность наблюдается у тех подростков, кто принял решение следовать некоему жизненному плану, не рассматривая другие варианты и не оценившим свои возможности, а также жизненные цели.

Диффузная идентичность свойственна подросткам, которые не ощутили индивидуальное своеобразие собственных способностей и склонностей, поскольку не испытали потребности в поиске вариантов идентичности, а также необходимости следовать ценностям, достигать цели, воплощать убеждения[12].

Основные расхождения между эриксонианской моделью развития идентичности и взглядами Ватермана видны в оценке вклада индивидуальности человека. Ватерман приходит к выводу, что непонимание внутреннего потенциала, индивидуальных склонностей приводит к развитию инструментальной идентичности, лишенной связи с глубинными стремлениями субъекта, его сущностью. Помимо этого, в противовес Эриксону, А. Ватерман считает, что обретение идентичности не ограничивается поиском и принятием целей, ценностей и убеждений окружающих людей. Идентичность достижима лишь тогда, когда человек будет опираться на собственные потребности и возможности.

Альтернативные модели развития идентичности. Классическая модель Эриксона - Марсии представляет развитие идентичности как последовательный и стадиальный, этапный процесс, однако современные исследователи выходят за границы этой методологической рамки. Развитие идентичности описывается в процессах цикличности, итеративности, нелинейности.

Процессуальная модель. Она является одной из первых альтернатив статусной модели Марсии. В ней представлены четыре ключевых блока: 1) индивидуальные особенности личности (свойства личности, когнитивные способности, имеющуюся, т. е. уже сформированная идентичность); 2) процесс идентификации, направленный на установление тождественности в конкретной сфере, - профессиональной, религиозной, ценностной, межличностной; 3) контекст развития идентичности, на фоне которого разворачивается этот процесс. К нему относятся общественные, дружеские, семейные, учебные, трудовые отношения, в которые вовлечена личность и которые не могут не оказывать своего влияния; 4) влияние иных идентификаций личности, взятых в совокупности возможных связей. Существенной новизной модели стал отказ от линейной последовательности в пользу цикличности, мультипликативности (множественности контекстов обретения идентичности), внимание к индивидуальным особенностям личности, а также к роли социального окружения в усилении или ослаблении идентификации. Следует отметить, что модель Гротеванта стала отправной точкой для дальнейших попыток мо-

93

делирования процесса развития идентичности .

Интегративная модель. Состоит из циклов поиска и принятия вариантов идентичности. Ее основу составляют процессы, заимствованные из родительской модели Марсии: поиск вариантов идентификации (имеет три параметра: поверхностный, глубинный, замедленный) и принятие решения о выборе варианта идентификации (имеет два параметра: приверженность своему решению, подразумевающая стремление следовать сделанному выбору; идентификация с решением, определяемая как готовность к осмысленному достижению идентичности)[13] [14]. Перечисленные пять параметров сгруппированы в два цикла идентификации. Первый цикл описывает идентификации, возникающие после принятия решения следовать тому варианту, что был взят из числа известных личности. Второй цикл характеризует идентификации, возникшие в ходе углубленного изучения альтернатив и вариантов, получивших свое обоснование и подкрепленных внутренним убеждением (обязательством) личности достигать их. В совокупности циклов развитие идентичности проходит в последовательности этапов: 1) изучение имеющихся, доступных вариантов; 2) выбор и принятие одного; 3) детальное изучение его особенностей; 4) отождествление с ним, принятие его в качестве направления развития. Кластерный анализ интегративной модели привел к выделению шести кластеров. Три из них перекликаются с описанием статусов по Марсии (достижения, принятия и предрешен- ности идентичности). Оставшиеся наполнены принципиально новым содержанием. Два кластера описывают разновидности диффузии идентичности: рассеянную диффузию, проявляющуюся в низких значениях всех параметров идентификации; беззаботную диффузию, сочетающую высокие значения по показателю замедленного поиска возможностей идентификации с низкими значениями по другим показателям. Третий кластер объединил показатели всех параметров модели. Имеющиеся результаты позволяют заключить, что интегративной модели удалось развить некоторые критикуемые положения статусной теории Марсии, обосновать причины обратимости идентичности: связать отказ от взятых обязательств, переключение на другие варианты идентификации с поверхностным анализом имеющихся вариантов, неэффективным, небрежным их поиском.

Трехфакторная модель идентичности. Она изучает процессы трансформации идентификаций, представляя их в качестве процессов, образующих идентичность[15] [16]. Модель включает некоторые понятия статусной концепции Марсии (принятие обязательств, углубленное изучение, пересмотр обязательств), но по-своему интерпретирует их. Так, принятие обязательства - это убежденность личности в правильности сделанного выбора, а также уверенность в себе как субъекте, способном обязательство выполнить. Углубленное изучение подразумевает осмысление обязательств, проявляющееся в поиске информации по поводу своего выбора, обсуждение его с другими. Пересмотр обязательств предполагает соотнесение принятых решений с альтернативами,

96

также доступными личности .

Статистически были подтверждены возрастные изменения в стабильности и последовательности идентичности, отличающие подростков и юношей друг от друга. Так, в юношеском возрасте снижается стремление переосмысливать цели развития, повышается глубина и детальность анализа выбранных направлений, в целом профили идентичности становятся более стабильными. Вместе с тем средние значения всех параметров модели не изменяются с возрастом, не позволяют отличать «подростковую идентичность» от «юношеской». Так, в отличие от возраста, пол влияет на уровень параметров идентичности. Девочки-подростки являются более зрелыми, чем ребята, но к началу юношеского периода эти различия пропадают. Конфирматорный факторный анализ показал, что трехфакторная модель, включающая процессы принятия обязательств, детального изучения и переосмысления, обладает лучшими показателями прогностичности по сравнению с одно- и двухфакторными моделями развития, поскольку позволяет предсказывать случаи диффузии идентичности, зацикливания идентификации между процессами углубленного изучения и пересмотра обязательств, что в целом свойственно респондентам подросткового и юношеского возраста.

Концептуальное отличие между интегральной и трехфакторной моделями наблюдается в начальном этапе идентификации. В интегральной модели это поверхностный анализ альтернатив идентификации, в трехфакторной модели это оценка состоятельности решения об идентификации. Несмотря на эти различия, модели находят эмпирическую поддержку в лонгитюдных исследованиях подростков, а в теоретическом ключе не противоречат друг другу, поскольку являются расширениями статусной модели идентичности Марсии.

Модель мотивационой теории идентичности. Основными этапами формирования идентичности выступают процессы определения и принятия идентичности[17] [18]. Определение идентичности - это мета-когнитивный процесс, приводящий к построению образа Я в виде объекта c конкретными характеристиками в символическом виде. Принятие идентичности - это в первую очередь социальная активность, в которой проявляются и устанавливаются идентификации. Механизм формирования идентичности описывается им следующим образом. Социальные отношения, наилучшим образом удовлетворяющие мотивы идентификации, сопровождаются положительными переживаниями. Поэтому человек стремится к их установлению чаще, нежели тех, которые замыкаются на удовлетворении базовых мотивов. Таким образом, идентичность конструируется человеком на основе эмоциональных проявлений, вызванных отношениями с окружающими людьми. Эти переживания закрепляются в локальных культурных и смысловых системах и воплощаются в виде практик социального поведения.

Итеративная модель развития идентичности. Она представляет собой независимое концептуальное построение, синтезирующее идеи информационных стилей идентификации, процессной модели, а в части концептуального аппарата восходящая к когнитивной теории Пиаже. Итеративная модель фокусируется на актуальных процессах идентификации, порождаемых взаи-

„ „ „98

модействием между личностью и окружающей средой .

Отказ от стадий снимает вопрос о факторах и механизмах перехода от одного статуса (стадии) к другому, развитие идентичности представляется как итеративный (стохастический), а не последовательный процесс. В этом случае описание процесса формирования идентичности распадается на микро- и макроконтексты.

Микроконтекст предполагает взаимодействие субъекта и окружающей его среды в настоящем, т. е. актуальном времени. Результатом становится принятие нового элемента идентичности либо возникновение конфликта между уже сформированной идентичностью и новыми требованиями к ней. Конфликт может разрешаться путем ассимиляции (приспособления элементов идентичности) либо, в случае невозможности - аккомодации нового элемента в структуру идентичности. Данные события составляют микроконтекст формирования идентичности.

В макроконтексте множественные микроконтексты соотносятся и уравновешивают друг друга, выступая специфическими реакциями субъекта на требования к социальной активности в некий продолжительный период времени. В макроконтексте осуществляется решение задач, свидетельствующих о переходе от одной возрастной стадии к другой. В качестве индикаторов развития идентичности на микроуровне выступает количество процессов ассимиляции и аккомодации, а на макроуровне - длительность ассимилятивных процессов, их баланс и легкость принятия новых элементов идентичности.

По мнению авторов, идентичность - это тождество между социальным контекстом и личностью, проверяемое каждым актом взаимодействия. Нарушение идентичности приводит к конфликту, оперативное разрешение которого определяется ассимилятивными возможностями личности. Например, изменением собственного восприятия ситуации, ожиданий, связанных с нею. Если личность не способна ассимилировать произошедшее событие, то это приводит к ослаблению обязательств следовать определенному поведению, поддерживать отношения, добиваться намеченного. К примеру, влияние несданных экзаменов на идентичность, приводит к снижению ценности учебной деятельности вплоть до нежелания продолжать учебу[19]. Невозможность восстановления тождественности приводит к расширению конфликта, дальнейшему ослаблению приверженности вплоть до отказа от установления тождественности, прекращения следования принятым обязательствам. Психологически отказ носит характер бегства: например, увольнение с работы, прекращение учебы, разрыв отношений с близким человеком. Вместе с тем неудачи не всегда приводят к отказу от достижения поставленных целей. Невозможность ассимилировать компенсируется аккомодацией, т. е. корректировкой идентичности. Аккомодация - это этап развития идентичности, снижающей зазор между идеальным и реальным, желаемым и доступным. Аккомодация приводит к коррекции цели, повышает гибкость идентичности. Эмпирическая проверка итеративной модели приводит к интересным результатам. Исследование процессов ассимиляции и аккомодации на выборке 222 зрелых людей в возрасте от 40 до 84 лет показало, что аккомодация наиболее выражена у женщин, чем у мужчин. Аккомодация негативно связана с самооценкой у обоих полов, а ассимиляция положительно коррелирует с самоуважением только у женщин[20]. В зрелом возрасте ассимилятивные процессы становятся более выраженными, а аккомодационные - снижаются[21]. Общий обзор итеративной модели приводит к мысли о положительном влиянии ассимиляции на краткосрочном этапе развития идентичности. Способность быть гибким, сохранять конструктивные отношения становится условием движения к намеченной цели, гарантией ее достижения. Эмпирические исследования обнаруживают, что характеристикой диффузной идентичности становится быстрота аккомодации, обретенной идентичности - сбалансированное применение ассимилятивных стратегий в случае, если это возможно, и аккомодирующих, если это неизбежно. Совокупность циклов ассимиляции и аккомодации складывается в единую траекторию развития идентичности. В коротком периоде времени, например, в течение дня, уровень принятия идентичности варьируется, то ослабевая, то усиливаясь, в зависимости от того, как личность преодолевает конфликты между собственными ожиданиями и их реализацией в социальном контексте.

В целом альтернативные модели развития идентичности отталкиваются от идей Эриксона, критикуют модель Дж. Марсии. Они пытаются снять противоречия между теоретическими представлениями и их эмпирической проверкой путем изменения теоретического конструкта. Основные направления его трансформации - расширение анализа с психологического поля в социальные и культурные контексты развития идентичности; переход от статических, «рамочных» моделей идентичности к динамическим, акцентирующим внимание на изменении содержания аспектов идентичности.

Подводя итоги параграфа, сосредоточимся на ключевых выводах. Описание процесса развития идентичности представляет проблему, решаемую в настоящее время через модернизацию концепции статусной идентичности. «Статусный подход» используется для изучения состояний идентичности в масштабе всей жизни. К его допущениям относятся представления: а) о ведущей роли социального окружения в формировании идентичности, б) последовательности этапов поиска и принятия идентичности человеком. Проблемные зоны статусной концепции идентичности могут быть облечены в форму вопросов о том, каковы стратегии формирования идентичности; какой порядок обретения статусов приводит к формированию идентичности: последовательный или параллельный? Проведенный обзор приводит к выводу о том, что исследователи по-разному отвечают на них, описания стратегий развития идентичности остаются дискуссионными. Они представляются через процессы развития идентичности, раскрываются в понятиях принятия, принадлежности и поиска идентичности, описываются в виде изменений психологических свойств субъекта.

Все дополнения статусной модели выходят за пределы схемы Дж. Марсии, используют ее в качестве элемента в более сложной и многомерной конструкции, объясняющей групповые, когнитивные, эволюционные аспекты развития идентичности. Обобщая теоретические и эмпирические свидетельства о состоятельности и применимости статусной модели для описания развития идентичности, сформулируем некоторые предположения по ее модификации. Полагаем, что альтернативная концепция развития идентичности должна, на наш взгляд, более гибко оценивать вариацию идентичности, не сводя ее к ограниченному количеству стадий, либо к определенной их последовательности. Данное допущение справедливо при изучении процессов формирования идентичности в период зрелости. К примеру, социальные виды идентичности - криминальная, религиозная, профессиональная - обладают потенциалом трансформации других уровней идентичности субъекта - личностной, эго-, самоидентичности. Современные исследователи сходятся во мнении о том, что развитие осуществляется путем накопления опыта социально и индивидуально побуждаемого поведения. Процессы размытия- консолидации идентичности отражают этапы развития личности и выступают их индикаторами. Это концептуальное положение легло в основу современных методов измерения идентичности: статусов (Дж. Марсия), эспрессии (А. Ватерман), иерархии ролей (Хогг) и имеет очевидные эмпирические перспективы.

Основные выводы по главе.

Идентичность - это когнитивно-обусловленный процесс отражения опыта взаимодействия человека с обществом. Она имеет два аспекта - индивидуальный и социальный. Индивидуальная идентичность (самоидентичность) характеризует целостность и последовательность социальной активности человека. Социальная идентичность определяет соответствие социального поведения человека требованиям общества через овладение функционалом социальной роли, соблюдение общественно признанных норм и правил.

Идентичность представлена в сознании человека в образносимволическом виде, проявляется в различных формах социального поведения. Идентичность образована процессами социального познания. Она изменяется благодаря взаимодействию в процессе социальной жизни человека. Образно-символический характер идентичности раскрывается через осознанные представления человека, дискурс и социальное поведение.

Идентичность обеспечивает социальное функционирование субъекта. В индивидуальном измерении идентичность выражает согласованность, последовательность целей, установок, убеждений человека и сопрягается с саморегуляцией поведения. В социальном измерении идентичность раскрывается в соответствии активности человека моделям поведения в разнокачественных социальных группах.

Идентичность актуализируется и трансформируется в ситуациях социального взаимодействия.

[1] Marcia J. E. Development and validation of ego-identity status // Journal of Personality and Social Psychology. 1966. № 35. Р. 118-133.

[2] Marcia J. E. Identity and psychotherapy.

[3] Dollinger S. M. C. Identity Styles and the Five-Factor Model of Personality // Journal of Research in Personality. 1995. № 29. P. 475-479.

[4]Marcia J. E. Development and validation of ego-identity status.

[5]Marcia J. E. Development and validation of ego-identity status.

38

[6] Arnett J. J. Op. cit. Р. 774.

[7] Waterman A. S. Identity development from adolescence to adulthood: An extension of theory and a review of research // Developmental Psychologist. 1982. № 18. Р. 341-358.

[8] Waterman A. S. Identity, the identity statuses, and identity status development.

[9] Van Hoof A. The identity status field re-reviewed: An update of unresolved and neglected issues with a view on some alternative approaches // Developmental Review. 2005. № 19. Р. 497-565.

[10] Berzonsky M. D. Identity style and coping style.

[11] Waterman A. S. Personal Identity formation: Finding something to do or someone to be. Lecture delivered at the Distinguished Research Forum, Trenton State College, Trenton, New Jersey, 1989.

[12] Waterman A. S. Identity development from adolescence to adulthood: An extension of theory and a review of research.

[13] Grotevant H. D. Toward a process model of identity formation // Journal of Adolescent Research. 1987. № 2. Р. 203-222.

[14] Luyckx K., Goossens L., Soenens B., Beyers W. Unpacking commitment and exploration: Preliminary validation of an integrative model of late adolescent identity formation // Journal of Adolescence. 2006. №> 29. Р. 361-378.

[15] Meeus W., van de Schoot R., Keijsers L., Branje S. Identity statuses as developmental trajectories: A five wave longitudinal study in early-to-middle and middle-to-late adolescents // Journal of Youth and Adolescence. 2012. № 41. P. 1008-1021.

[16] Meeus W., van de Schoot R., Keijsers L., Schwartz S. J., Branje S. On the progression and stability of adolescent identity formation: A five-wave longitudinal study in early-to-middle and middle-to-late adolescence // Child Development. 2010. .№ 81. Р. 1565-1581.

[17] Vignoles V. L., Manzi C., Regalia C. et. al. Op. cit.

[18] Vignoles V. L., Regalia C., Manzi C. et. al. Beyond selfesteem: Influence of multiple motives on identity construction // Journal of Personality and Social Psychology. 2006. № 90 (2). P. 308-333.

[19] Luyckx K., Goossens L., Soenens B., Beyers W. Op. cit.

[20] Skultety K. M., Krauss Whitbourne S. Gender differences in identity processes and self-esteem in middle and later adulthood // J Women Aging. 2004. № 16 (1-2). P. 175-188.

[21] Whitbourne S. K., Sneed J. R., Skultety K. M. Identity processes in adulthood: Age Differences in Identity, Self-Consciousness, & Ageism 43 Theoretical and methodological challenges // Identity: An International Journal of Theory and Research. 2002. .№ 2. P. 29-45.