В параграфе представлены результаты исследования процессов идентификации у лиц с различным уровнем криминализации, а также социального поведения в местах лишения свободы. В начале параграфа формулируются гипотезы и описание выборки, далее последовательно описываются результаты и проводится их обсуждение.
Исследование вариаций процессов идентификации в связи с криминализацией личности. Ключевая гипотеза исследования предполагала, что лица, осужденные за преступления к лишению свободы, отличаются проявлениями идентичности от лиц, не совершивших преступления. Выборкой исследования являлся массив из 1213 лиц, согласившихся принять участие в исследовании. Из них 893 лица были осуждены к лишению свободы, 320 человек составили группу сравнения («контрольную группу») и состояли из сотрудников ГУ ФСИН России, МВД России. По возрасту и полу группы были гомогенны. Выдвигаемая гипотеза была подтверждена частично: отличались только показатели самоидентичности, социальная идентификация в целом по сравниваемым выборкам различия не показала (F=4,512, p<0,01). Характер выявленных различий указывает на проблемы и затруднения, сопровождающие самоидентификацию осужденных. Поскольку их выборка не является однородной, нами были проведены дополнительные сравнения, учитывающие социальное поведение в местах лишения свободы. Для этого была собрана выборка осужденных, разделенная на основе экспертной оценки психологами учреждений черт криминализации осужденных.
Социальное поведение подвергалось экспертной оценке психологов исправительных учреждений ГУ ФСИН по Свердловской области и классифицировалось в двух типах признаков: а) социальное поведение (ориентированных на соблюдение требований режима исполнения наказания, активно трудящихся, повышающих свой уровень образования, сотрудничавших с администрацией); б) асоциальное поведение (нарушающее режим отбытия наказания, демонстрация асоциальных ценностей, убеждений, приверженность криминальным ценностям и культуре).
Таким образом, были определены группы осужденных за различные виды преступных действий и проявлявшие себя в местах лишения свободы социально или, напротив, - асоциально. В каждой из групп была проведена оценка процессов идентификации, а ее результаты сопоставлены со значениями сотрудников ФСИН, выступавшими группой сравнения. Изучение осуществлялось путем дисперсионного анализа (ANOVA) с проверкой дисперсий на гомогенность по критерию Ливена. Полученные значения коэффициента Фишера свидетельствуют о значимых различиях в процессах идентификации (см. табл. 3.1). Пол и возраст статистически значимого влияния на процессы идентификации не оказали.
Полученные результаты свидетельствуют о трудностях в самоидентификации и социальной идентификации у лиц с высоким уровнем криминализации по сравнению с осужденными, стремящимися к декриминализации.
В области самоидентификации эти различия наблюдаются в процессах самодифференциации и самоэффективности, что проявляется в негативном восприятии собственной индивидуальности, деструктивной самотождественности и воплощения в деятельности.
Таблица 3.1
Значимые различия в процессах и характере идентификации у осужденных с различным уровнем криминализации
Показатели
Криминальная
направленность
Просоциальная
направленность
Результа
ты
Деструктивная оценка, %
X, среднее
X
о
о I
о
н
Деструктивная оценка, %
X, среднее
X
о
о I
о
н
&
Самоопределение
28
15,81
6,818
17
14,13
4,548
5,11
0,025
Самовоплощение
32
14,75
5,654
28
12,76
4,099
9,80
0,002
Принятие
34
15,55
5,108
19
14,04
5,002
2,90
0,051
Отождествление
24
15,95
5,558
12
14,24
4,441
6,85
0,009
Самодифференциация у осужденных с высокой криминальной направленностью имеет деструктивный характер. 28 % опрошенных полагают, что качества, отличающие их от окружающих, не позволяют им успешно действовать, преодолевать жизненные трудности и негативно влияют на их жизнь.
Самопроявление как процесс самоидентификации воспринимается криминально направленными осужденными в деструктивном ключе: 32 % опрошенных считают, что под их руководством окружающие не способны достигать результата, а игнорирование их предложений, советов приносит больше пользы, чем следование им. Эти результаты согласуются с данными обследования преступников-рецидивистов, представленными Е. М. Разумовой. Ей установлено, что рецидивистам, в отличие от несудимых граждан, свойственна депрессивность, что проявляется в эмоциональном состоянии, поведении, отношениях к себе и социальной среде. Преступники тревожны, скованны, что является следствием трудностей в социальных контактах, законопослушные граждане демонстрируют большее стремление к доверительно-
„ 194
откровенному взаимодействию с окружающими, нежели преступники .
Измерение процессов социальной идентификации у осужденных с криминальной направленностью показывает отличие от осужденных с просоциальной направленностью по уровню и характеру. Наиболее существенные различия наблюдаются в процессе идентификации по типу слияния (F = 6,85, при р<0,009). Заключенные, вставшие на путь исправления, отличаются большим стремлением к копированию социальных норм и правил, в отличие от лиц, воспринимающих себя и окружающих через призму ценностей криминального мира. Отождествление как процесс идентификации просоциальных осужденных конструктивен: 88 % опрошенных считают, что окружающие оказывают на них положительное влияние, копирование и демонстрация [1] социально одобряемого поведения способствует разрешению проблем и преодолению трудностей. В части принятия опыта социального окружения различия между двумя группами осужденных наиболее минимальны, хотя и статистически значимы. Причина этого видится в общей тенденции дистанцироваться от окружения, стремлении поддерживать минимальное количество контактов с проверенными людьми, так называемыми «близкими». Вместе с тем деструктивное влияние близких на себя отмечают 34 % криминально ориентированных осужденных и лишь 19 % социально направленных.
В целом полученные данные свидетельствуют о статистически значимых различиях в параметрах процессов идентификации у осужденных, различающихся по своей криминальной направленности. Полученные в ходе исследования результаты согласуются с представлениями об особенностях личности, препятствующих процессу исправления[2] [3], особенностях Я-концепции личности осужденных женщин , однако расширяют и уточняют их. Так, установлены различия в процессах само- и социальной идентификации осужденных с различным уровнем криминальной направленности, определено соотношение конструктивных и деструктивных эффектов самоотождествления и социального воздействия на личность.
Также нами оценивались процессы идентичности у осужденных в зависимости от режима отбывания наказания (см. табл. 3.2). Существенные различия в идентификации, обусловленные видами режима, выявлены не были. Тем не менее средние значения проявления процессов идентификации позволяют сформулировать некоторые выводы.
Во-первых, наибольшее количество затруднений в области самодифференциации характерно для лиц, отбывающих наказание в исправительных колониях особого режима. Данная категория лиц осуждена к пожизненному лишению свободы либо осуществила особо опасные формы рецидива. Наибольшее количество затруднений в области самоэффективности испытывают лица, отбывающие наказания в колониях общего режима.
Наибольшее количество затруднений в области принятия социального окружения испытывают осужденные, отбывающие наказание в колонии-поселении. В выборке их представляют лица, совершившие преступления небольшой и средней тяжести, а также преступления, совершенные по неосторожности.
Наконец, проблемы с социально-ролевой идентификацией испытывают осужденные, отбывающие наказание в виде исправительных работ, что связано, вероятно, с необходимостью совмещать два вида социального поведения - привычного для них и определенной по решению суда формы отбытия наказания.
Проявления процессов идентичности у осужденных
в зависимости от режима отбытия наказания_____________
Вид режима
Количество
опрошенных
Самоидентификация
Социа
идентш
льная
Ьикация
Самоопре
деление
Самово
площение
Принятие
Отож-
дествле-
ние
X, cреднее
а»
г
X, cреднее
а»
г
X, cреднее
SD
ст. отклон.
X, cреднее
а»
г
1. Особый режим
39
13,6
0,67
12,1
0,85
11,4
0,71
12,2
0,69
2. Строгий режим
125
12,8
0,37
13,8
0,47
12,5
0,39
13,1
0,39
3. Общий режим
78
12,3
0,51
14,1
0,63
13,7
0,52
13,6
0,52
4. Колония- поселение
120
11,9
0,94
12,8
1,18
14,3
0,98
13,6
0,97
5. Исправительные работы
112
11,9
1,27
13,6
1,61
12,7
1,32
16,3
1,31
Примечание. Количество опрошенных ниже, чем в целом полученных бланков, поскольку не во всех протоколах был указан вид режима. Максимальные значения средних выделены полужирным шрифтом.
Полагая, что риски криминализации в местах лишения свободы определяются в том числе и мотивами преступного поведения, нами поставлена гипотеза о различиях идентичности в зависимости от мотива совершения преступления. Для этого нами исследовались проявления процессов самоидентификации и социальной идентификации в группах осужденных, распределенных по мотивационно-целевым характеристикам преступных действий. Они были выделены из состава статей Уголовного кодекса Российской Федерации и обобщены в шесть групп (см. табл. 3.3).
Таблица 3.3
Виды преступных действий лиц, осужденных к лишению свободы
Виды преступных действий
Кол-во
человек
Возраст
X, среднее
SD ст. отклон
1. Насильственные (убийство)
110
33,0
8,43
2. Насильственно-корыстные (грабеж)
142
31,5
7,38
3. Корыстные (кража, мошенничество)
152
32,8
7,32
4. Аддиктивные (хранение и перевозка наркотических средств)
161
29,9
7,51
5. Неосторожные (управление транспортным средством)
161
30,0
7,58
6. Экстремистские (преступления, совершенные по экстремистским мотивам)
167
32,2
7,31
Суммарно, по выборке осужденных
893
31,9
7,67
Таблица 3.4
Проявление процессов идентификации у осужденных за преступления различных мотивов__________
№
Субгруппы осужденных, разделенные:
а) по виду преступных действий;
б) поведению в исправительных учреждениях
N,
чел.
Самоидентификация
Социальная идентификация
Самоопределе
ние
Самовоплоще
ние
Принятие
Отождествление
X | t
SD | p
X | t
SD | p
X | t
SD | p
X | t
SD | p
1
Насильственные мотивы
74
13,0
4,0
14,2
6,1
13,2
3,8
13,5
4,0
сопоставление с группой сотрудников
90
t=3,43
0,01
t=3,71
0,01
t=2,47
0,01
t=1,43
0,15
с асоциальным поведением
35
12,0
3,19
11,9
3,99
13,0
3,25
12,4
2,95
с социальным поведением
39
14,1
4,73
16,5
8,23
13,4
4,33
14,6
5,03
2
Насильственно-корыстные мотивы
68
12,6
4,5
12,6
4,4
12,2
4,6
14,1
5,2
сопоставление с группой сотрудников
70
t=0,99
0,75
t=0,69
0,48
t=0,1
0,91
t= 1,59
0,11
с асоциальным поведением
35
13,2
3,12
15,4
4,55
14,9
5,26
14,7
4,74
с социальным поведением
33
11,9
5,88
9,8
4,32
9,5
3,91
13,5
5,71
3
Корыстные мотивы
58
13,3
3,6
13,6
4,0
12,0
3,2
13,5
5,4
сопоставление с группой сотрудников
60
t=2,82
0,05
t=2,92
0,03
t=0,68
0,49
t= 1,55
0,12
с асоциальным поведением
31
15,0
4,24
12,9
3,81
12,4
3,04
13,3
5,75
с социальным поведением
27
11,7
2,97
14,3
4,21
11,7
3,40
13,8
5,07
4
Аддиктивные мотивы
73
12,5
3,9
14,0
3,4
13,6
4,2
13,2
3,9
сопоставление с группой сотрудников
75
t=1,78
0,07
t=2,66
0,01
t=1,71
0,08
t=0,81
0,41
с асоциальным поведением
35
13,3
4,04
14,9
3,25
15,7
5,34
13,3
3,94
с социальным поведением
38
11,8
3,77
13,2
3,58
11,5
3,13
13,2
3,82
5
Неосторожные (попустительские)
68
12,6
4,7
12,1
2,8
15,0
4,0
13,6
4,4
сопоставление с группой сотрудников
70
t= 1,51
0,13
t=0,16
0,87
t=1,98
0,05
t=0,75
0,45
с асоциальным поведением
32
12,3
4,65
12,5
1,29
18,5
4,51
13,5
6,19
с социальным поведением
36
13,0
4,77
11,7
4,23
11,5
3,39
13,7
2,58
6
Экстремистские мотивы
53
13,4
3,7
15,6
5,1
14,6
4,0
13,1
4,1
сопоставление с группой сотрудников
50
t=3,42
0,01
t=4,23
0,01
t=3,45
0,01
t=1,01
0,31
с асоциальным поведением
26
13,8
3,73
15,0
4,37
16,6
3,20
14,4
3,27
с социальным поведением
27
13,0
3,66
16,1
5,81
12,7
4,83
11,8
4,88
Значения по выборке осужденных
394
12,7
4,23
13,5
5,31
12,8
4,44
13,3
4,38
Значения по выборке сотрудников
318
11,1
3,09
11,7
3,97
11,7
3,95
12,7
3,43
Далее, были рассчитаны показатели средних и стандартных отклонений для осужденных, вошедших в каждую из субгрупп в целом, а также в зависимости от характера поведения - асоциального или социального. Полученные средние значения сопоставлялись с результатами группы сотрудников ГУФСИН с помощью критерия Стьюдента. В табл. 3.4 представлены значения средних (X), стандартных отклонений (SD) по субгруппам выборки осужденных.
В целом характер результатов показывает отличия процессов идентификации у осужденных преступников и сотрудников в зависимости от мотивов. Даже при оценке разницы средних значений они заметны в субгруппах: 1) насильственных; 2) корыстных преступников; 3) лиц, осужденных за преступления экстремистской направленности. Наибольшие отличия обнаружены в области самоидентификации. Так, усилия по самодифференциации оцениваются людьми из этих выборок негативно, а представление о самоэффективности содержит убеждение о непродуктивности своего социального поведения, неспособности влиять на окружающих их людей. При этом собственная уникальность, индивидуальность рассматривается ими как проблема, а способность добиваться целей в жизни оспаривается. В области социальной идентификации представители этих групп отмечают свою подверженность воздействию мнений близких, друзей, а также их деструктивное воздействие на собственную жизнь. Интересно, что показатель социально-ролевой идентификация у осужденных и сотрудников статистически значимо не отличается. Это говорит о социальной включенности, способности изучаемой выборки к контролю за собственным поведением.
Вторым этапом анализа стало определение различий между осужденными за различные преступления и демонстрирующими асоциальное либо социальное поведение в местах лишения свободы. Цель этих действий - уточнить характер идентификации, понять психологические особенности самоотношения в зависимости от криминальной направленности. В конечном итоге данный материал позволит глубже понять специфику представлений осужденных, прогнозировать проблемы поведения, вызванные взаимодействием с обществом, а также определить цели профилактических действий, форм и условий их применения.
Для проведения анализа нами рассматривались различия между группами осужденных, дифференцированных по виду преступных действий (насильственных, насильственно-корыстных, корыстных, аддиктивных, неосторожных, экстремистских), а также характеру поведения в исправительном учреждении (социальное, асоциальное). Полученные различия свидетельствуют о статистически значимых отличиях в идентичности у осужденных из этих групп.
1. Осужденные за совершение насильственных действий и демонстрирующие асоциальное поведение в местах лишения свободы выше оценивают эффективность собственных социальных действий, по сравнению с осужденными за схожие преступления, но демонстрирующими социальное поведение (F крит. = 4,517, p<0,01). Иных отличий между этими группами не установ-
Рис. 5. Проявления процессов идентификации у осужденных за насильственные, насильственно-корыстные действия в зависимости от поведения в процессе отбывания наказания 2. Осужденные за совершение насильственно-корыстных действий с асоциальным и просоциальным поведением в местах лишения свободы отличаются друг от друга в части оценки самовоплощения и отождествления с социальным окружением (F крит. = 5,227, p<0,01).
лено. Причинами подобного отношения видится удовлетворенность собственной способностью оказывать воздействие на окружающих посредством насилия. При этом неудовлетворенность этим способом воздействия осужденными с просоциальным поведением вероятно свидетельствует о понимании неприемлемости насилия, осуждении своих действий. Отметим, что оценка идентификации с близким социальным окружением не изменяется у насильственных преступников. Таким образом, риск криминализации у лиц, осужденных за насильственные преступления, обусловлен самоидентификацией себя как субъекта насилия, а снижение криминальности может осуществляться через развитие представлений о ненасильственных социальных действиях. Для этого целесообразно использовать прием индивидуальной работы с осужденным, поскольку, как показывает выполненная нами оценка эффекта, социальная идентичность к ближайшему окружению или ролевому поведению не оказывает значимого влияния на их социальное поведение.
Осужденные с асоциальным поведением показывают неудовлетворенность своей способностью оказывать воздействие на окружающих и самопроявлением; также они не удовлетворены своей идентификацией с близкими - родственниками и друзьями. Осужденные за схожие преступления, но демонстрирующие просоциальное поведение считают свои действия эффективными, а ближайшее социальное окружение - полезным для себя. В контексте полученных результатов криминализация вызвана признанием неправильной и непродуктивной социальной активности, разотождествлением с близкими. Меры профилактического воздействия, очевидно, должны учитывать это. К примеру, подталкивать осужденного к установлению социальных связей с близкими родственниками, друзьями, способствовать воплощению активности осужденного в руководстве творческими действиями других лиц и пр.
Осужденные за совершение корыстных действий, демонстрирующие в местах лишения свободы социальное и асоциальное поведение, имеют статистически значимые различия по уровню самоопределения ((F крит. = 5,982,
Рис. 6. Проявления процессов идентификации у осужденных за корыстные,
аддиктивные действия в зависимости от поведения
в процессе отбывания наказания
Суть различий в том, что уникальность, индивидуальность собственного «Я» асоциально-направленными осужденными воспринимается негативно, связывается с проблемами и неудачами в жизни, видится ее никчемность и бесполезность. У осужденных с социальной направленностью поведения, напротив, собственная индивидуальность оценивается позитивно, а ее проявления считаются ими полезными и необходимыми. Другие проявления само
идентичности не имеют значимых различий, хотя и подчиняются подобной тенденции - видятся им источником своих жизненных проблем. Основным направлением организации профилактической работы может стать индивидуально-психологическая работа, направленная на повышение самооценки и самопринятия у этой категории осужденных.
Осужденные за совершение аддиктивных действий с социальными и асоциальным поведением отличаются по показателю социальной идентификации с близким социальным окружением. Они рассматривают отношения с друзьями, родственниками в негативном ключе, считают себя подверженными их влиянию, а их ценности и цели - источником собственных проблем. Данные результаты согласуются с криминологической характеристикой мужчин и женщин , осужденных за сбыт наркотических средств. Отмечается, в частности, что данный вид преступлений, как правило, имеет групповой характер, что проявляется в форме приобретения, распространения наркотиков, а также их приема, если это действие осуществлялось.
Однако полученные нами данные расширяют и уточняют механизмы профилактики криминализации лиц, уже осужденных за подобные преступления, поскольку показывают, что осужденные с позитивным социальным поведением иначе рассматривают свою идентификацию с социальным окружением. Таким образом, амбивалентный характер идентификации с этой категорией лиц должен быть объектом индивидуальной психологической работы, направленной на снижение криминализации. Предметом же могут стать психологические проблемы зависимого поведения, манипулятивные и ассер- тивные навыки. Отметим, что процессы самодифференциации у этой категории преступников не имеют значимых различий, что свидетельствует о межличностной локализации психологических затруднений, в отличие от лиц, осужденных за корыстные преступления, где индивидуальные особенности самовосприятия определяют склонность к асоциальному поведению.
Осужденные за преступления по неосторожности и отбывающие наказание в местах лишения свободы так же, как и другие категории осужденных лиц, имеют выраженные социальные и асоциальные разновидности поведения. Сопоставление процессов идентификации у лиц, демонстрирующих такое поведение, позволило установить значимые различия в проявлении процессов социальной идентификации и обнаружить проблемы в области идентификации с близкими людьми ((F крит. = 5,137, p<0,01) см. рис. 7). Так, осужденные с асоциальным поведением рассматривают идентичность негативно либо в принципе отмечают ее отсутствие. Ценности и цели близкого социального окружения не воспринимаются ими, их влияние оценивается как негативное. У другой группы осужденных за преступления по неосторожности положитель- [4] [5]
ное социальное поведение соотносится с принятием своего социального окружения. Оно рассматривается ими как полезное, ценное для их жизни; мнения друзей, родственников принимаются и воплощаются в жизнь. Меры профилактики криминализации, очевидно, сходны с уже описанными для групп осужденных за насильственно'-корыстные и аддиктивные действия. Психологическая работа по формированию навыков установления эффективных партнерских, дружеских отношений будет полезным источником умений и навыков, компенсирующим неудачи во взаимодействии с людьми.
Рис. 7. Проявления процессов идентификации у осужденных
за неосторожные, экстремистские действия, в зависимости от поведения
в процессе отбывания наказания
Осужденные за совершение экстремистских преступлений, склонные к асоциальному поведению, имеют статистически значимые отличия в области социальной идентификации ((F крит. = 3,754, p<0,01) см. рис. 7). Оно проявляется в неудовлетворенности как идентификацией с близкими людьми, так и несформированной ролевой идентичностью. Данная категория лиц, как следует полагать, сопротивляется влиянию близких друзей и родственников, считает их ценности и цели бесполезными, а то и неприемлемыми для себя. Их вмешательство рассматривается как неэффективное, советы, пожелания - негативно сказываются на их собственной жизни. Вместе с этим данная категория осужденных не идентифицирует себя с предписанными в обществе социальными ролями, не считает предписываемое ими поведение необходимым для выполнения. По сути, социальное положение рассматривается ими в негативном ключе, а его влияние - как вредное и отягощающее.
Исходя из этих результатов, можно полагать, что снижение риска криминализации у осужденных за совершение экстремистских преступлений может быть связано с формированием навыков социально-ролевого и межличностного взаимодействия. Восполнение социальных навыков в этой области, вероятно, будет способствовать изменению социальной идентичности.
Завершая интерпретацию результатов, поведем итоги. Асоциальное поведение лиц, находящихся в местах лишения свободы, сопряжено с проявлениями процессов идентификации. В основном они сфокусированы в области самодифференциации, самоэффективности и идентичности по отношению к ближайшему социальному окружению. Осужденные, проявляющие негативное отношение к самим себе, низко оценивающие собственную эффективность действий, отчужденные от влияния близких людей, характеризуются асоциальным поведением и, вероятно, находятся в зоне усиления криминализации. Полученные нами результаты показывают, что профилактические мероприятия могут иметь перспективы при соблюдении нескольких условий.
Во-первых, снижение криминализации возможно через изменение сложившейся у осужденного стратегии само- и социальной идентификации. Как следует из обсуждения, они слабо представлены, либо находятся на достаточно низком уровне эффективности.
Во-вторых, приемы психологического воздействия, как нам представляется, на первоначальном этапе должны иметь индивидуально-психологическую, а не групповую форму. Это обусловлено, с одной стороны, необходимостью оказывать воздействие на параметры Я-концепции личности, ее самооценку и самопредставление, с другой - связано с низкой социальной контактностью у большинства изученных асоциальных категорий. Еще один довод в пользу индивидуальной формы работы - в том, что предмет психологического воздействия должен быть индивидуализирован, т. е. определен, исходя из проблемы идентификации, которую испытывает конкретный человек.
В русле исследования риска криминализации, помимо направленности личности, нами проводилась оценка влияния процессов идентификации на последствия асоциального и социального поведения осужденных - дисциплинарные взыскания и поощрения, полученные ими. Данные показатели являются краткосрочным отражением социальных отношений, которые осужденный будет выстраивать после отбытия наказания. Важность изучения связи дисциплинарной практики с процессами идентификации в том, что она позволяет оперативно вскрыть текущие проблемы, связанные с взаимодействием человека и его окружения в пенитенциарных условиях.
Исследование процессов идентификации осужденных в связи с противоправным поведением в местах лишения свободы. Нами использовались несколько индикаторов социального поведения осужденных в местах лишения свободы: частота дисциплинарных взысканий и поощрений; потенциал ресоциализации.
Однофакторный дисперсионный анализ показал, что частота дисциплинарных взысканий, полученных осужденным в течение года, определяется
процессами идентификации. Соответственно, уровень проблем с идентификацией позволяет прогнозировать дисциплинарные проступки. Так, низкая самоидентификация в деятельности (самоэффективность), а также социальная идентификация с близким социальным окружением (персонализация) и социально-ролевым поведением сопровождаются большим количеством дисциплинарных взысканий (F=3,475, p<0,001; рис. 8). Исключение составил показатель самодифференциации, что говорит о том, что самопрезентация у осужденных не оказывает влияние на их ненормативное поведение.
Рис. 8. Влияние процессов идентификации лиц, находящихся в местах лишения свободы, на их дисциплинарные проступки.
Оценка потенциала ресоциализации осуществлялась психологом и подразумевала измерение способности осужденного соблюдать законность, вести социальный образ жизни после отбытия срока уголовного наказания и приспособится к жизни в обществе. Она выражалась тремя градациями: 1- низкая: «не способен исправится, склонен к противоправному поведению»; 2 средняя: «может исправится при целенаправленном воздействии, исправится в отсутствии негативного влияния на него»; 3 высокая: «исправится к моменту отбытия срока наказания». Оценка эффекта методом однофакторного дисперсионного анализа показала влияние показателей переменных идентификации на вероятность ресоциализации (F=3,432, p<0,001; приведена на рис. 9).
Частота поощрений, полученных в течение года, не показала статистического эффекта, но имеет сходную картину проявления этих же индикаторов. Низкие значения самоэффективности, а также социальной идентификации присущи осужденным, не имеющим поощрений.
Результаты показывают, что проблемы самоидентификации осужденных вызывают неспособность к отказу от криминального поведения. С другой стороны, процессы социальной идентификации имеют разнонаправленный характер влияния. Идентификация с близким социальным окружением соответствует закономерности, демонстрируемой процессами самоидентификации: неспособность идентифицироваться с близкими у осужденного влечет за собой риск криминализации. Ролевая идентификация имеет противоположный характер влияния: чем меньше у осужденного проблем с принятием социальной роли, тем меньше у него шансов на ресоциализацию, по мнению экспертов. Признание затруднений с ролевой идентификацией осужденным сочетается с благоприятным прогнозом по исправлению.
находящихся в местах лишения свободы, на их способность к ресоциализации
Объяснение этому видится в недостаточной прогностической рефлексивной способности осужденных, поверхностном, неточном представлении о социальной жизни, нормах и правилах поведения. Полагая, что он легко впишется в окружающую реальность, осужденный, вероятно, не учитывает всех социальных последствий, вызванных судимостью, проблемах которые ему предстоит решить самостоятельно. В их числе могут быть разрыв социальных связей, отсутствие жилья, работы (в том числе в связи с нетрудоспособностью), необходимых документов; вероятно наличие социально опасных заболеваний, требующих оказания своевременной медицинской помощи, и
пр. Поэтому опрошенные, воспринимающие эти проблемы серьезно, имеют более высокий потенциал ресоциализации.
Подводя итоги параграфа, отметим, что процессы само- и социальной идентификации оказываются сопряженными с социальным поведением. При этом обнаруживается специфичность их проявления в зависимости от эндогенных (психологических) и экзогенных (социальных) факторов. Это позволяет предположить, что центральная гипотеза нашей работы нашла свое частичное эмпирическое подтверждение. Процессы конструирования идентичности имеют связь и варьируются в зависимости от уровня криминального поведения. Вместе с тем репрезентации идентичности имеют вариативность и специфичность, что позволяет предполагать влияние на них сопутствующих переменных. Для тестирования этой гипотезы в следующем параграфе процессы идентификации и риск криминализации рассматриваются в сопряжении с правовыми установками.
[1] Разумова Е. М. Психологические особенности личности преступников-рецидивистов: авто- реф. дис. ... канд. психол. наук. СПб., 2007. 24 с.
[2] Бовин Б. Г., Трубецкой В. Ф. Указ. соч.
[3] Чернышева Е. В. Особенности Я-концепции личности осужденных [Электронный ресурс]:
дис. ... канд. психол. наук. Екатеринбург, 2005. 24 с. Режим
доступа: http://www.kvs.zp.ua/index2.php?option=com_docman&task=doc_view&g id=120&Itemid=241 (дата обращения: 12.06.2016).
[4] Жалыбин В. В., Шеслер А. В. Криминологическая характеристика и профилактика преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств: монография. Тюмень: Проспект, 2006. 144 с.
[5] Казаринов Ю. Л. Указ. соч.
|
0%