Доктрина конституционного права предусматривает различные формы охраны конституционных положений.

Одним из свойств конституции как специфического нормативного правового акта является принцип верховенства в рамках иерархии правовых источников. Данное свойство также часто сочетается со свойством ее прямого, непосредственного действия.

Суть верховенства конституции проявляется в том, что ни один из нормативно-правовых актов, действующий на территории государства (за исключением случаев экстерриториальности), не может противоречить ее положениям.

Конституцией РФ устанавливает следующее: «Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации» (ч. 2 ст. 4). В российском законодательстве, таким образом, признается верховенство не только федеральной Конституции, но федерального права вообще над правом субъектов Российской Федерации и муниципальных образований. Учитывая сложность федеральных принципов выстраивания правового поля РФ, это закрепление оправданно. Первая глава Конституции, сосредотачивающая нормы-основы конституционного строя и имеющая особый статус, утверждает: «Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации» (ч. 1 ст. 15).

Таким образом, очевидно, что республиканские конституции и иные конституционные акты субъектов не должны противоречить федеральной Конституции.

Принцип верховенства Конституции РФ распространяется и по отношению к тем нормам, что будут приниматься в будущем, так и по отношению к уже принятым до 1993 г. «Законы и другие правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу [действующей Конституции 1993 г.], применяются в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации» (п. 2 раздела 2).

По отношению к муниципальному правотворчеству действующая Конституция обеспечивает ряд его принципов:[1]

устанавливает общие для всех субъектов Российской Федерации подходы к вопросам формирования и развития правовой основы местного самоуправления, определяет основные понятия и термины, используемые при правовом регулировании муниципальных отношений;

разграничивает полномочия федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов Российской Федерации в области местного самоуправления;

определяет роль местного самоуправления в осуществлении народовластия;

закрепляет общие принципы построения и функционирования муниципальной власти, единые для всей системы местного самоуправления в Российской Федерации;

устанавливает общие принципы организации муниципальной власти, а также государственные гарантии осуществления местного самоуправления.

Принцип непосредственного прямого действия Конституции конкретизируется Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 декабря 1995 года «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия», в котором говорится, что при разрешении дела суд может применять Конституцию непосредственно, если придет к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, либо принятый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, противоречит ей.

Принцип верховенства конституции вкупе с другими ее свойствами и нормативным материалом, который составляет ее суть, охраняется определенными правовыми механизмами.

Правовая охрана основного закона - это система юридических мер организационного, нормативного, государствообразующего характера, направленных на сохранение, применение, стабильность конституционных норм.

К данным механизмам относятся:

Организация и формулировки норм самой Конституции - закрепление в ней норм, обеспечивающих ее особый статус (ст. 4, 15, 16, 18, 82, 103, 113, 120). К данной группе могут быть отнесены и нормы, обеспечивающие стабильность и неприкосновенность некоторых положений конституции, особый порядок пересмотра и внесения поправок в Конституцию.

Конституционный контроль - деятельность компетентных государственных органов по проверке, выполнению, констатации и устранению несоответствий нормативных актов и действий правоприменителей.

Конституционный контроль может осуществляться разными органами государственной власти. Мировая практика знает следующих субъектов конституционного контроля:

- глава государства, парламент, правительство;

- специализированные органы конституционного контроля (квазисудебные органы);

- судебные органы.

Президент РФ (ст. 80, 82): Статья 80 называет Президента - гарантом Конституции, который, вступая в должность, обязуется соблюдать и защищать ее положения. Одним из полномочий президента является право законодательной инициативы, что дает ему основания ставить вопрос о соблюдении конституционных положений, способствовать приведению текущего законодательства в соответствии с Конституцией. Данным возможностям также соответствует его право вето. Подзаконные акты, относящиеся к нормотворчеству Правительства, могут быть отменены Президентом на основе противоречия их Конституции, акты исполнительной власти субъектов РФ могут быть приостановлены Президентом. Президент полномочен направлять в Конституционный Суд РФ запросы о конституционности федеральных законов, нормативных актов Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ, конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Федерации, обращаться в Конституционный Суд РФ по вопросам толкования Конституции.

Органы прокурорского надзора и судебные органы также являются субъектами конституционного контроля. В частности, Конституционный суд (ст. 125). Конституционный суд - основной специальный орган власти, играющий значительную роль в процессе конституционного контроля.

[1] Еремейкина О. Л. Принцип верховенства Конституции Российской Федерации во взаимодействии органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления // Известия Алтайского государственного университета. 2010. Вып. 22.