Непосредственным началом крушения Коммунистической партии Советского Союза стали решения Коммунистической партии Литвы о её независимости и выходе из состава КПСС[1]. Данные акты были приняты на Внеочередном XX Съезде Коммунистической партии Литвы. В постановлении XX Съезда «О статусе Компартии Литвы», в частности, содержалось решение «реорганизовать Литовскую республиканскую организацию КПСС в самостоятельную Коммунистическую партию Литвы». В декларации съезда содержалось обоснование сделанного шага: «…Существовавшее до сих пор положение Компартии Литвы, закрепленное в Уставе КПСС на правах территориальной организации, не соответствует стремлению большинства коммунистов республики самостоятельно решать вопросы деятельности партии и участвовать в жизни Литвы». Главной же целью вновь образованной партии ставилось «восстановление национальной государственности» Литвы[2].

Таким образом, на уровне конкретной республики начался слом КПСС с целью получения реальных рычагов власти в Литве, не зависящих теперь от «центра». После изменения ст. 6 Конституции СССР таких шагов уже не надо будет делать, поскольку юридически КПСС сама откажется от политической власти, однако до этого момента партия пока ещё оставалась реальной властью в СССР, и поэтому выход республиканской организации из КПСС и преобразование её в самостоятельную оставался единственным способом избавиться от «попечения» центрального комитета КПСС.

Надо отметить, что нестабильность в общественной жизни прибалтийских республик возникла не спонтанно. Ещё на I Съезде народных депутатов СССР депутат от Эстонской ССР Яровой В. И. отмечал, что в Эстонской ССР «прекратила существование пионерская организация, на грани роспуска комсомол, упорно муссируется вопрос об автономизации Компартии Эстонии »[3].

В связи с этим возникает вопрос: знало ли руководство КПСС о сепаратистских настроениях в Компартиях Прибалтики, и в частности в Компартии Литвы? Безусловно, знало: ещё за 2 месяца до этого Съезда Комитет партийного контроля при ЦК КПСС принял решение «О примиренческом отношении некоторых партийных комитетов Компартии Литвы к коммунистам, общественная деятельность которых противоречит Уставу КПСС»[4].

Более того, опасная обстановка в Литве, выражающаяся в консолидации национал‑сепаратистских сил, начала проявляться ещё в 1988 г. И уже в это время позиции некоторых членов руководства КПСС и СССР странным образом стали резко расходиться в оценке происходящего.

КГБ СССР в сентябре 1988 г. представил Е. К. Лигачёву, оставшемуся «за старшего» вместо уехавшего в Крым на отдых Горбачёва, информацию о том, что в Литовской ССР складывается критическая обстановка, национал‑сепаратизм сплачивается и начинает представлять серьезную угрозу безопасности Литвы и единству СССР. Однако вернувшийся в это же время из Литвы член Политбюро А. Н. Яковлев в том числе на заседании Политбюро всех заверил, что ничего опасного в этой республике не происходит, нет ничего тревожного и в деятельности Компартии Литвы – идут «обычные перестроечные процессы »[5]. Как видно, если КГБ бил тревогу, то А. Н. Яковлев занимался «утешательством», для него надвигающийся раскол Компартии Литвы и реставрация буржуазного строя являлись «обычными перестроечными процессами »[6].

Как же реагировало союзное руководство на тревожную информацию о дестабилизации обстановки в Литве и реагировало ли вообще? К сожалению, ответ следует дать отрицательный: руководство страны активно не замечало данной информации. По словам Е. К. Лигачёва «отделы ЦК внимательно изучали и анализировали положение в литовской Компартии, направляли записки в ЦК КПСС с правдивой информацией. Но руководство ЦК уклонялось от принципиальных оценок и активных действий, шло… заигрывание с Бразаускасом. Более того, процессы, происходящие в Литве, выдавались чуть ли не за пример перестройки »[7].

Трудно в это поверить, но руководство СССР не только пассивно относилось к национал‑сепаратизму в Литве, но и активно способствовало его укреплению, давало «зелёный свет» реставрации капитализма и выходу Литвы из состава СССР. В своей работе Е. К. Лигачёв приводит очень интересный отрывок выступления на Пленуме ЦК КПСС В. Кардамавичюса, секретаря временного ЦК Компартии Литвы (на платформе КПСС):

– И я хочу заметить: если товарищ Яковлев имеет своё мнение и право сказать, то и мы имеем своё мнение и право сказать. Мы хотим еще раз товарищам передать, что пребывание товарища Яковлева в Литве действительно внесло ряд таких нехороших дел в нашей республике. Вы, товарищ Яковлев, вероятно, приложились косвенным путем и к решениям XX съезда Компартии Литвы. Об этом говорят очень широко в республике. Это отражено в ваших встречах с некоторыми интеллигентами Литвы. И давайте будем коммунистам говорить честно[8].

Об этой же роли Яковлева говорил на февральском пленуме ЦК КПСС второй секретарь ЦК КП Литвы Владислав Швед:

– Нередко на самом высоком уровне благословляются процессы отнюдь не перестроечные. Например, меня просили передать членам Пленума, что в республике многие коммунисты связывают идейно‑теоретическое обоснование процессов, приведших республику к сегодняшней ситуации, с визитом в Литву Александра Николаевича Яковлева в августе 1988 года, когда эта ситуация только складывалась. Но вот когда она явно повернулась не туда, почему‑то оперативной реакции со стороны ЦК КПСС не последовало[9].

Таким образом, поездка А. Н. Яковлева в Литву имела цель не столько разведать информацию о ситуации в данной республике, сколько способствовать разжиганию национал‑сепаратизма в Литве и расколу Литовской Компартии. Как видно, Яковлеву это блестяще удалось.

Роль «правой руки» М. С. Горбачёва – А. Н. Яковлева – определена выступавшими недвусмысленно, и эта роль – роль предателя. Но интересная ситуация: после того как прямым текстом руководители компартии Литвы заявили о том, что поездка Яковлева в Литву привела к деструктивным процессам в этой республике, последовала ли на это какая‑то реакция М. С. Горбачёва? Надо полагать, что данная информация была доведена до правоохранительных органов и А. Н. Яковлева осудили за измену Родине или хотя бы провели проверку[10]? Ни в коем случае! М. С. Горбачёв опять как бы «не заметил» этих высказываний, а это неизбежно вновь подтверждает печальный вывод, что тягчайшее государственное преступление – измена Родине – в СССР совершалась группой лиц очень организованно и на самом высшем уровне – на олимпе государственной власти.

Интересно отметить: в тех проблемных регионах, куда посылали Яковлева для урегулирования конфликтов, эти конфликты не только не разрешались, а, наоборот, усугублялись. Так, при решении Нагорно‑Карабахской проблемы Е. К. Лигачёва направили именно в Азербайджан, в «обороняющуюся» республику, а А. Н. Яковлева – именно в Армению, в республику «требующую», в республику – инициатор конфликта. Их направили в республики именно в таком порядке, а не наоборот. И удивительно ли, что после поездки Яковлева Армянская ССР не только не прекратила свои требования о передаче в её состав Нагорно‑Карабахской автономной области, но и активизировала их, а конфликт перешёл в эскалацию?

В свою очередь, после поездки Яковлева в Литовскую ССР и Латвийскую ССР в них активизировались националистические и сепаратистские тенденции. По справедливому замечанию И. Я. Фроянова, именно после поездки Яковлева в августе 1988 г. в Латвию и Литву уже «в октябре 1988 года почти синхронно, будто по взмаху чьей‑то дирижерской руки » были учреждены сначала народный фронт Эстонии, затем народный фронт Латвии и, наконец, «Саюдис» в Литве[11]. Анализируя высказывания Горбачёва в своих мемуарах, И. Я. Фроянов замечает интересную деталь: еще до формирования народных фронтов в прибалтийских республиках Яковлев уже призвал не осуждать их, а сотрудничать с ними, то есть еще до учреждения народных фронтов он знал об их скором появлении, и не просто знал, но и активно им покровительствовал[12]. Генерал‑майор КГБ В. С. Широнин вспоминает: «После визита Яковлева в Литву “Саюдис”, положение которого до этого было весьма неопределенным, почувствовал, что его делают главной политической силой. Лидеры “Саюдиса” взбодрились и сразу открыто объявили, что их цель – разрушение советской империи. С подачи и благословения Яковлева саюдистами в Литве был развязан моральный террор против всех пророссийски настроенных граждан »[13]. Случайно ли, что в Литву и Латвию в августе 1988 г. был отправлен именно А. Н. Яковлев, а не кто‑то другой из членов Политбюро, к примеру Н. И. Рыжков, или А. А. Громыко, или Е. К. Лигачёв? Полагаю, что не случайно. Поездка Яковлева в эти прибалтийские республики имела чёткую цель – недвусмысленно подтвердить согласие М. С. Горбачёва на выход прибалтийских республик из состава СССР. Причём имеются сведения, что вопрос о выходе советской Прибалтики из состава СССР был решён М. С. Горбачёвым и Р. Рейганом ещё в 1986 г. на встрече в Рейкьявике.

Известный историк А. В. Островский пишет: «… В 1988 г. среди латвийской оппозиции появились сведения, что “в Рейкьявике состоялось соглашение между державами, в которое в той или иной форме был включён не только вопрос о Восточной Европе, но и о Балтии”.

По свидетельству бывшего председателя КГБ Эстонии генерала К. Е. Кортелайнена, в 1986 г. возглавляемый им комитет получил агентурную информацию, что в Рейкьявике главы США и СССР обсуждали судьбу Прибалтики. Причём “Горбачёв обещал американскому президенту”, что не будет “мешать прибалтийским националистам” и даст “возможность этим республикам отделиться”. “Это сообщение было передано в Москву, но, видимо, за пределы площади Дзержинского так и не вышло”. А кому В. М. Чебриков мог его представить?

Свидетельство К. Е. Кортелайнена кажется невероятным. Однако оно перекликается с другими фактами.

Летом 1986 г. в Прибалтике возникла группа “Хельсинки – 86”, которая 6 июля обратилась к М. С. Горбачёву с предложением позволить латышам самим решить: быть или не быть им в составе СССР.

Тогда же, в августе – сентябре 1986 г., В. М. Фалин представил в ЦК КПСС записку о необходимости юридической оценки секретных протоколов к договору 1939 г. между СССР и Германией »[14].

О предательстве национально‑государственных интересов СССР со стороны его руководства свидетельствуют и другие участники событий.

По воспоминаниям бывшего члена Бюро ЦК Компартии Литвы Юозаса Ермалавичюса: «В январе 1990 года, когда Горбачёв приезжал к нам и встречался с членами Бюро ЦК Компартии Литвы, я понял, что он отлично знает механизм разрушения Советского Союза. И чем дальше, тем больше я убеждался, что он ведет себя таким образом, чтобы не помешать действию таких механизмов. Более того, сам действует в соответствии с той же реакционной логикой международного антикоммунизма, под управлением тех же зарубежных сил. Нам в Литве особенно хорошо была видна его игра. Как в кукольном театре: артисты и режиссеры за океаном дергают за ниточки, а марионетки у нас дома повторяют все их замыслы по разрушению государства »[15].

Делился не очень приятными воспоминаниями и Председатель КГБ В. А. Крючков: «Когда по своим каналам, через разведку, контрразведку, мы получали материалы о состоявшихся переговорах Горбачёва в Рейкьявике, на Мальте, в других местах, мы поражались тематике и содержанию этих бесед. Уже тогда откровенно говорилось о продаже ГДР, о смене политического строя в нашей стране, о коренном пересмотре взаимоотношений между западными странами и СССР… Речь шла о вещах, совершенно не совместимых с интересами нашего государства… »[16].

Именно ввиду такой позиции М. С. Горбачёва и его сподвижников никаких действенных мер (например, исключение виновных в расколе лиц из КПСС) для предупреждения организационного раскола партии со стороны Центрального комитета предпринято не было, что и способствовало принятию съездом КП Литвы решения о выходе Литовской Компартии из состава КПСС.

Несмотря на осуждение данного политического шага внеочередным Пленумом ЦК КПСС (декабрь 1989 г.)[17], процесс обособления республиканских партийных организаций был запущен.

В итоге декабрьский пленум ЦК КПСС в части решений компартии Литвы принял постановление, не содержащее никаких решительных мер, противодействующих расколу партии. В постановлении содержалась лишь очередная «точка зрения», никого ни к чему не обязывающая: «Пленум ЦК КПСС выражает уверенность, что коммунисты, трудящиеся республики с пониманием воспримут озабоченность ЦК КПСС положением, сложившимся в Компартии Литвы»[18].

В июле 1990 г., выступая на XXVIII Съезде КПСС и оценивая единство КПСС в свете ситуации в прибалтийских республиках, М. С. Горбачёв, как представляется, справедливо говорил: «Вы знаете ситуацию в Прибалтийских республиках. Несмотря на все меры, принимавшиеся Центральным Комитетом, нам не удалось помешать расколу на партии, оставшиеся на Платформе КПСС и вышедшие из нее. В результате коммунистическое движение в республиках резко ослаблено, к власти там пришли другие политические силы.

Если мы сейчас дадим себя втянуть в размежевание, в расколы, разъединения, то это нанесет поражение коммунистическому движению, будет ослаблять его и открывать возможности для усиления позиций других политических сил. Всем нам нужно извлечь урок из этих событий, постараться найти новые подходы к укреплению интернациональной целостности КПСС, не исключаю – и компартий этих республик »[19].

Но вместе с тем, несмотря на взвешенные выводы и справедливые оценки, самим Генеральным секретарем ЦК КПСС активно предпринимаются усилия по образованию самостоятельной Коммунистической партии, теперь уже в Российской Федерации, появление которой со всей очевидностью должно было вызвать противостояние между КП РСФСР и КПСС, а также показать ненадобность существования целого – КПСС – при самостоятельности его частей – республиканских отделений партии.

М. С. Горбачев, выступая 19 июня 1990 г. на Российской партийной конференции, созванной для обсуждения вопроса о целесообразности образования КП РСФСР, постоянно подчёркивал необходимость принятия положительного решения по данному вопросу и необходимость в связи с этим «трансформации» конференции в учредительный съезд КП РСФСР. Далее и вовсе недвусмысленно было сказано, что конференция и была созвана для легитимации учредительного съезда КП РСФСР и иной исход просто не рассматривается: «Скажу прямо, мнение это (об учреждении КП РСФСР – Д. Л.) формировалось в довольно острых спорах… Тем не менее сегодня мы можем констатировать, что подавляющее большинство коммунистов, партийных организаций и трудящихся высказались за создание такой партии. Именно поэтому мы с вами здесь, в этом зале, должны принять окончательное решение. Это наша с вами компетенция и вместе с тем наша общая ответственность… Очевидно, что в нынешней ситуации решение об образовании Компартии России должно быть положительным (выделено мной. – Д. Л.) »[20]. Более того, утверждалось, что «попытки затормозить обновление партии (КПСС, в том числе путем создания КП РСФСР. – Д. Л.) направлены в конечном счете на разрушение КПСС… »[21]. Иными словами, посыл был простым: или конференция становится учредительным съездом и объявляет о создании КП РСФСР, или в противном случае это будет рассматриваться как подрыв и разрушение КПСС.

Как же обосновывалась необходимость образования КП РСФСР?

В качестве доводов Генеральный секретарь ЦК КПСС заявлял о надобности преодоления ситуации, когда «многие государственные структуры РСФСР были размыты, растворены в общесоюзных », да и в целом «недостроенность российской государственности сказалась отрицательно на делах республики »[22]. Поэтому создание КП РСФСР будет способствовать расширению и укреплению суверенитета РСФСР, «наполнению российского суверенитета конкретным содержанием ». При этом выступавший говорил об опасности возможного противостояния по линии КП РСФСР – КПСС, которое может привести к противостоянию на уровне РСФСР и Союза и в конечном счете к краху последнего[23]. Поэтому такой вариант развития событий официально признавался неприемлемым и недопустимым, ибо он невыгоден ни России, ни другим союзным республикам[24].

Вместе с тем эти несомненно справедливые утверждения оставались лишь обычной декларацией, так как никакого механизма, который мог бы предотвратить подобное негативное развитие событий, создано не было. Более того, активное лоббирование создания КП РСФСР продолжало осуществляться даже после провозглашения РСФСР декларации о своем суверенитете, хотя очевидно, что создание самостоятельной КП РСФСР в период господства и прогрессирования сепаратизма в руководстве РСФСР лишь укрепляло последний и давало «зелёный свет» разрушению СССР.

Россию откровенно выталкивали из состава СССР , в том числе на партийном уровне. Когда руководство РСФСР заявило не просто о самостоятельности РСФСР, а о приоритете законов РСФСР над общесоюзными, что явно нарушало Конституцию СССР, руководство КПСС нанесло серьёзный удар непосредственно по самой КПСС как единственной остававшейся силе, которая реально скрепляла СССР, и предприняло все усилия по организации в РСФСР самостоятельной Коммунистической партии.

Таким образом, наряду с молчаливой поддержкой союзным руководством идеи государственного суверенитета РСФСР, провозглашенного ею в соответствующей декларации и по существу означавшего независимость РСФСР от СССР, им делается серьёзный шаг по устранению на этом пути главной преграды – единой КПСС.

Однако на этом действия партийного руководства и в первую очередь М. С. Горбачёва по ликвидации КПСС не закончились.

Следующим и, пожалуй, решающим шагом в деле расчленения партии стали решения XXVIII Съезда КПСС, которые санкционировали ее федерализацию.

Как справедливо указывал проф. Д. Л. Златопольский, стержневой идеей принятого Съездом программного заявления «К гуманному, демократическому социализму» являлось следующее положение: «Они, – говорилось об этих партиях, – разрабатывают собственные программные и нормативные документы, в которых сами решают политические, организационные, кадровые, издательские и финансово‑хозяйственные вопросы, проводят линию партии в сфере государственного строительства, социально‑экономического и культурного развития республик, осуществляют связи с другими, в том числе зарубежными партиями и общественными движениями» [25].

Таким образом, данным решением КПСС расчленялась как единая партия.

В свою очередь, в новом Уставе КПСС содержалось положение, в сущности ликвидировавшее принцип демократического централизма: «Принципиальные решения Политбюро ЦК КПСС, касающиеся компартий союзных республик, рассматриваются при участии их полномочных представителей. В случае несогласия с принятым решением Центральный Комитет компартии союзной республики имеет право, не принимая к исполнению это решение (выделено мной. – Д. Л .), требовать рассмотрения спорных вопросов на Пленуме ЦК КПСС или объединенном Пленуме ЦК и ЦКК КПСС» [26]. Именно в таком виде руководству КПСС представлялся «настоящий» демократический централизм, противопоставлявшийся существовавшему ранее «бюрократическому централизму»[27].

Предоставлявшаяся самостоятельность даже в таких вопросах, как программные, организационные и финансово‑хозяйственные, свидетельствуют о фактическом выделении республиканских компартий не в КПСС, а из КПСС. Поэтому справедливее было бы говорить не о федерализации, а о «конфедерализации» партии с последующим выходом республиканских партий из КПСС. Иная цель не прослеживается: если республиканские партии юридически получают самостоятельность (в том числе хозяйственную) и «юрисдикция» каждой партии распространяется на территорию собственной республики, то для чего нужна КПСС – партия единого, если составные части пытаются обособиться от него и это единое преодолеть?

Таким образом, юридически предоставлявшаяся республиканским партиям самостоятельность имела целью не повышение их ответственности перед обществом, а «выталкивание» их как составных частей из КПСС.

Теперь вопрос ликвидации КПСС становился вопросом времени. И в решающий момент – а он выдался в августе 1991 г. – общесоюзные руководящие структуры партии были «отброшены» (заявление М. С. Горбачева о сложении полномочий Генерального секретаря ЦК КПСС и о том, что «ЦК КПСС должен принять трудное, но честное решение о самороспуске »[28]) и в итоге остались ничем организационно не связанные республиканские партийные организации.

Подводя итог, следует отметить, что территориальное расчленение КПСС было возможно, с одной стороны, благодаря действиям сепаратистски настроенных руководителей республиканских комитетов партии и пассивной позиции союзного партийного «центра», с другой стороны, благодаря активным действиям самого руководства КПСС, приведшим к образованию КП РСФСР и федерализации КПСС.

[1] Декларация «О самостоятельности Коммунистической партии Литвы» и Постановление «О статусе Компартии Литвы», Программа Коммунистической партии Литвы, Статут Коммунистической партии Литвы / Документы XX съезда Компартии Литвы, Вильнюс, 1990. С. 3–24.

[2] Программа Коммунистической партии Литвы / Там же. С. 5.

[3] Первый Съезд народных депутатов СССР. 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет. Т. II. М., 1989. М., 1989. С. 463.

[4] Известия ЦК КПСС, № 11, ноябрь 1989, с. 36–40.

[5] Лигачев Е. К. Загадка Горбачева. Новосибирск, 1992. С. 217–218.

[6] Непонятен логический акцент на слове «обычные», как будто опыт перестройки у А. Н. Яковлева был уже не первым.

[7] Лигачев Е. К. Указ. соч. С. 220.

[8] Лигачев Е. К. Указ. соч. С. 221.

[9] Лигачев Е. К. Указ. соч. С. 260.

[10] Хотя трудно поверить, что правоохранительные органы такой информацией не располагали. Разумеется, располагали, в том числе и КГБ, который, как уже упоминалось, доводил до сведения членов Политбюро информацию о тревожной ситуации в Литве.

[11] Фроянов И. Я. Россия. Погружение в бездну. М., 2009. С. 216.

[12] Фроянов И. Я. Россия. Погружение в бездну. М., 2009. С. 219–220.

[13] Широнин В. С. Под колпаком контрразведки. Тайная подоплека перестройки. М., 1996. С. 183. / Цит. по: Фроянов И. Я Указ соч. С. 221–222.

[14] Островский А. В. Глупость или измена? Расследование гибели СССР. М., 2011. С. 97–98.

[15] Мальтийский ветер на берегах Прибалтики. Сделка Горбачёва / Сайт «Воскрес». URL: http://www.voskres.ru/literature/library/emilianov.htm. Дата обращения к сайту: 21.05.2015.

[16] Десять лет, которые потрясли… М., 2002. С. 37.

[17] Внеочередной Пленум ЦК КПСС, 25–26 декабря 1989 г., стенографический отчет / Известия ЦК КПСС, № 6, июнь 1990.

[18] Постановление Пленума ЦК КПСС от 26.12.1989. «О вопросах, связанных с решениями XX Съезда Компартии Литвы» // Известия ЦК КПСС, № 6, июнь 1990. С. 141.

[19] XXVIII Съезд Коммунистической партии Советского Союза, 2–13 июля 1990. Стенографический отчёт. Т. 1. М., 1991. С. 96.

[20] Российская партийная конференция и учредительный съезд Коммунистической партии РСФСР, заседание 1, 19.06.1990. / РГАНИ, ф. 91, о. 1, д. 1, л. 77.

[21] Российская партийная конференция и учредительный съезд Коммунистической партии РСФСР, заседание 1, 19.06.1990. / РГАНИ, ф. 91, о. 1, д. 1, л. 110.

[22] Российская партийная конференция и учредительный съезд Коммунистической партии РСФСР, заседание 1, 19.06.1990. / РГАНИ, ф. 91, о. 1, д. 1, л. 98, 112.

[23] Опасность для государственного единства СССР создания самостоятельной коммунистической партии РСФСР была очевидной задолго до рассматриваемого периода. В конце 40‑х – начале 50‑х г. попытки создания КП РСФСР были квалифицированы как преступление и закончились так называемым «Ленинградским делом».

[24] РГАНИ, ф. 91, о. 1, д. 1, л. 102–103.

[25] Златопольский Д. Л. Указ соч. С. 23. См. также: Программное заявление XXVIII Съезда КПСС «К гуманному, демократическому социализму» / Материалы XXVIII Съезда Коммунистической партии Советского Союза. М., 1990. с. 97.

[26] Устав Коммунистической партии Советского Союза (утв. XXVIII съездом КПСС) / Там же. С. 117.

[27] Политический отчет Центрального Комитета КПСС XXVIII Съезду КПСС и задачи партии. Доклад Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева, 02.07.1990. / Там же, с. 47.

[28] Партия сыграна. Заявление, которое уже не потрясёт мир // Известия от 26.08.1991, № 203.