Лозунг «Вся власть Советам!» в 1988 г. был вновь выдвинут не из‑за большой любви к советам, а с целью противопоставить советы Коммунистической партии Советского Союза. Неслучайно В. И. Рыжков отмечает, что «группа (МДГ. – Д. Л.) выдвинула лозунг “Вся власть Советам!”, с тем чтобы подорвать гегемонию КПСС, а впоследствии объявила Советы прибежищем партократов и в октябре 1993 года ликвидировала их вообще »[1].

На заседании МДГ уже летом 1989 г. открыто заявлялось о необходимости «ликвидации (КПСС. – Д. Л.) или лишения партии властных функций, то есть полная передача власти Советам »[2]. Говорилось о том, что партия в начале перестройки дала ей толчок, теперь же она становится её главным тормозом[3].

Ещё на XIX партконференции М. С. Горбачёв говорил, что главная цель политической реформы – сделать перестройку необратимой[4], что «если мы не реформируем политическую систему, все наши начинания, все масштабные дела будут тормозиться »[5]. А этого генсек смог бы добиться, только передав власть от КПСС избираемому законодательному органу страны, а затем и самому, заняв пост единоличного главы государства, независимого от партии. Далее генсек категорично заключил: «… Если политическая система останется неподвижной, без изменений, то мы не справимся с задачами перестройки »[6].

Поэтому создание нового высшего органа государственной власти при сохранении Верховного Совета СССР, повышение правового статуса Председателя Верховного Совета СССР и должны были помочь справиться с задачами перестройки, поскольку вели в конечном счете к передаче управления государством от общественной организации, каковой была КПСС, государственным органам власти. Причём об этом говорилось и на официальном уровне[7].

Для того чтобы власть от партии могла быть передана советам, необходимо, чтобы последние были бы в этом конкурентно заинтересованы. В этой связи создается массивный депутатский корпус (численность Съезда народных депутатов СССР составляла 2250 депутатов) и, кроме того, создается такая модель высшей государственной власти СССР, в которой сосуществуют два органа – Съезд народных депутатов СССР и Верховный Совет СССР, – которые должны были научиться «делить власть» между собой, а для КПСС, очевидно, здесь места уже не находилось.

Теперь руководством страны всячески давалось понять: Съезд народных депутатов СССР – это не Съезд КПСС. Анатолий Собчак вспоминал, как ещё до Съезда народных депутатов СССР руководство КПСС встречалось в Большом Кремлёвском Дворце с народными депутатами, причём, как отмечает автор: «Самым важным, что прозвучало на этой встрече, были слова Горбачёва о том, что руководство партии не собирается давать депутатам‑коммунистам каких‑либо указаний или оказывать давление на них с позиций партийной дисциплины »[8]. То есть на встрече прямо было дано понять, что Съезд – это не партия, Съезд – вместо партии, и именно Съезду, а не КПСС теперь будет принадлежать реальная власть в стране.

Учредив новый институт государственной власти, можно было не опасаться внутрипартийного переворота, а значит, не опасаться и за судьбу перестройки. То есть лишение КПСС власти и было заветной гарантией необратимости перестройки. Однако сами делегаты XIX конференции КПСС, дававшей «зеленый свет» реформе по учреждению Съезда народных депутатов СССР, этой истинной цели конференции не увидели, а начали в выступлениях говорить об экономических проблемах[9], о преодолении дефицита в стране и т. д. Однако цель‑то конференции была иной – реформировать политическую систему, а не решать экономические проблемы. Резолюции, посвященные экономике, на конференцию даже не выносились! А те резолюции, которые конференция обсуждала и приняла, были посвящены совершенно другим вопросам – вопросам углубления перестройки, «демократизации советского общества и реформе политической системы », «борьбе с бюрократизмом », «межнациональным отношениям », «гласности », «правовой реформе »[10]. Но главным вопросом для М. С. Горбачёва была именно реформа политической системы СССР , а до экономики страны руководству СССР особого дела не было. Неслучайно, закрывая конференцию, Горбачёв заявил: «В центре внимания конференции был вопрос о роли партии как политического авангарда »[11]. Однако, как уже упоминалось, именно этого выступавшие и не поняли, а по привычке (преимущественно партийные работники) продолжали говорить о необходимости «дальнейшего усиления руководящей роли нашей партии »[12], о том, что «центральный вопрос – о необходимости руководящей и организующей роли партии в новых условиях – ни у кого из нас не вызывает сомнений »[13], о том, что «партия не собирается и никогда не отдаст никому роль политического авангарда – это аксиома »[14], о том, что «…решительно комсомол отвергает любые попытки навязать идею многопартийности как обязательное условие социалистического плюрализма, поставить под сомнение способность КПСС выполнять роль авангарда в нашем обществе »[15].

Одним из главных шагов на пути отстранения КПСС от власти стало заявление руководства страны о необходимости чёткого разделения функций партии и государства: решение экономических, социальных, государственных вопросов должно осуществляться только через советы, и партия свою политику должна проводить только через советы[16].

Однако с отлучением партии от руководства страной и с передачей последнего в руки советов возникало одно неудобство – сам М. С. Горбачёв, будучи лишь Генеральным секретарем партии и не занимая никакого государственного поста, тем самым лишался власти. Для решения этой проблемы было предложено «рекомендовать на посты председателей Советов, как правило, первых секретарей соответствующих партийных комитетов »[17]. На первый взгляд, идея кажется абсурдной – тем самым девальвировалась вся суть предложений: с одной стороны, партия вроде бы отлучалась от управления страной, но, с другой стороны, одновременно она эту власть из своих рук не выпускала, продолжая «подминать» под себя советы. Но это лишь на первый взгляд, поскольку в реальности у КПСС власть всё‑таки начали отбирать, сохраняя её лишь за высшим руководством страны, и прежде всего лично за М. С. Горбачёвым. А будучи руководителем Верховного Совета СССР, он по должности становился и председательствующим на Съездах народных депутатов СССР, что позволило режиссировать Съездами и добиваться нужных решений. То есть теперь, для того чтобы укрепить свою власть, ему не надо было укреплять КПСС. Цель была достигнута.

Именно поэтому на XIX партконференции Горбачёв рьяно защищал идею совмещения постов, ультимативно заявив, что, «если бы делегаты конференции настаивали на том, чтобы не принимать это предложение (о совмещении руководящих постов в партии и советах. – Д. Л.), я бы без такого пункта не мог бы голосовать за данную резолюцию. Потому что я убеждён: реформа не пойдет без решения этого вопроса »[18].

Одновременно, лоббируя идею совмещения руководящих постов в партии и в советах, М. С. Горбачёв в конце 1988 г. «освободил» для себя заветный пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР, отправив на пенсию своего благодетеля А. А. Громыко – человека, которому М. С. Горбачёв был обязан должностью Генерального секретаря ЦК КПСС.

Вместе с тем, переведя на данный исторический момент центр власти из КПСС в советы, М. С. Горбачёву было жизненно необходимо сохранить контроль за КПСС. Именно поэтому на I Съезде народных депутатов СССР недвусмысленно говорилось, что при избрании М. С. Горбачёва Председателем Верховного Совета СССР ему ни в коем случае нельзя оставлять должность Генерального секретаря ЦК КПСС, потому что «нам, как никогда, необходима перестройка в партии. Именно с Михаилом Сергеевичем Горбачевым, – говорил депутат Вобликов В. А., – я связываю надежды на то, что отношения внутри партийного аппарата изменятся к лучшему, тем самым мы пойдем вперед »[19]. Другой депутат говорил ещё откровеннее: «Когда он от этого (контроля за КПСС. – Д. Л.) отстранится, мощная партийная бюрократия, которая имеет у нас громадную власть, единственную реальную власть в стране, его быстро сомнет и нас с вами разгонит »[20]. То есть депутаты понимали[21], что, если Горбачёв оставит должность Генерального секретаря ЦК КПСС и эту должность займет кто‑то ещё, КПСС (или, как выражались депутаты, стараясь заретушировать истину, – «аппарат»[22]) останется у власти.

По существу, об этом же говорил и сам М. С. Горбачёв: «… Процесс разделения функций, осознание партией своей роли как политического авангарда общества и освобождение её от государственной, хозяйственной функций – этот процесс ещё только начинается. Тут важно понять, что без позиции партии, без того, чтобы, так сказать, опереться на партию (выделено мной. – Д. Л.), он будет идти плохо. Я об этом говорил и остаюсь убежденным – сегодня это необходимо. Деваться просто некуда »[23].

Аналогично высказывался депутат Конев С. И.: «Сейчас фактически партаппарат безраздельно развивает власть в республиках, в областях и на местах. Пока мы не проведем демократические выборы, не устраним все те фактические дефекты и искажения, которые были на предшествующем этапе, он (М. С. Горбачёв. – Д. Л.) должен занимать этот пост (Генерального секретаря ЦК КПСС. – Д. Л.). Когда Советы явятся реальной властью на местах, я думаю, что Михаил Сергеевич и сам откажется от этого поста… »[24].

Понимая, что только во главе с Горбачёвым Съезд сможет отстранить КПСС от власти, за Горбачёва голосовали при избрании Председателем Верховного Совета СССР. Именно с ним антисоветчики связывали надежды на разрушение КПСС и открытие пути к реставрации капитализма и расчленению СССР.

В необходимости передачи власти от КПСС советам убеждал депутат Велихов Е. П., вице‑президент АН СССР, избранный на Съезд от КПСС (!): «Мы говорим о вопросе совмещения и разделения власти. О каких властях вы говорите? Сегодня же нет настоящей полноправной Советской власти! Вот когда мы передадим власть Советам, укрепим эту власть, тогда и будут стоять вопросы о партии в государстве, о совмещении и разделении. Сегодня стоит вопрос о передаче, давайте так и решать его (выделено мной. – Д. Л.) »[25].

И пожалуй, наиболее прямолинейно выразился член МДГ депутат А. М. Адамович: «Высшая власть в стране должна принадлежать Съезду народных депутатов. Что это означает? Что она такое – власть народных депутатов, если мы хорошо знаем, что на самом деле она принадлежит партии, а точнее партаппарату и ведомствам? Если высшая власть в стране передаётся Съезду народных депутатов, неизбежно встанет вопрос о механизме контроля за всеми другими источниками власти. Да, да. Вопрос, который кое‑кому пока кощунственным кажется, вопрос о народном контроле и над партийным аппаратом »[26].

Откровенно о том, что КПСС должна быть отстранена от управления советами, говорил один из видных деятелей МДГ депутат А. М. Оболенский: «Я напомню, что в 1917 году одним из первых декретов Второго Съезда Советов был Декрет о власти. Я считаю, что сейчас на нашем Съезде этот вопрос тоже ключевой. “Вся власть Советам” – этот лозунг звучит в стране достаточно часто и всюду. И поднимался этот вопрос вольно или невольно уже и у нас. Первым предложил принять декрет академик Сахаров. Не приняли. Затем вопрос о власти возник, когда обсуждался вопрос, совмещать или не совмещать пост Генерального секретаря с постом Председателя Верховного Совета. Мы этот вопрос тогда принципиально не решили, хотя решили косвенно, избрав Михаила Сергеевича без всяких оговорок на пост Председателя Верховного Совета. Значит, высказались “за”. Но, по‑моему, ошибочно считают те, кто полагает, что Михаил Сергеевич будет в Политбюро управлять партией. Политбюро – это коллегиальный орган, и почему вы не допускаете, что он там будет под контролем партаппарата?.. Кстати, я вчера получил коллективное письмо за 170 подписями на эту тему из города Апатиты с предложением поставить вопрос об отмене или кардинальном изменении статьи 6 Конституции, так как закреплённая там руководящая и направляющая роль КПСС как раз будет звучать как дополнительный аргумент в пользу подчинённости его решениям Политбюро. Надо соблюдать Конституцию… »[27].

Как видно, речь уже заходила не только о передаче власти от КПСС к Съезду, но и о юридическом закреплении данного процесса путём изменения ст. 6 Конституции СССР 1977 г.

Настаивал на передаче власти от КПСС Съезду народных депутатов СССР и подчеркивал, что именно этот вопрос является ключевым и Б. Н. Ельцин: «На Съезде решается главный вопрос, от которого зависит будущее нашего общества. Это вопрос о власти, которая по праву должна принадлежать народу в лице его высшего законодательного органа, то есть Съезду народных депутатов.

На состоявшемся накануне Пленуме Центрального Комитета КПСС моё предложение о реальной как бы передаче, именно на этом первом Съезде, власти от партии Советам не получило поддержки »[28]. Далее Б. Н. Ельцин предложил принять закон о партии, определив «рамки компетенции и правомочности решений, принимаемых партийными органами »[29].

Е. А. Евтушенко предложил изменить ст. 6 Конституции СССР, заменив «КПСС» «Советами народных депутатов СССР»: «Предлагаю также заменить текст статьи 6 на следующий: “Согласно историческому лозунгу большевиков: «Вся власть Советам», главной руководящей и направляющей силой советского общества являются Советы народных депутатов – равноправный союз партийных и беспартийных на основе идей социализма. Высшим органом власти является Съезд Советов” »[30].

Как ранее неоднократно упоминалось, уже на Первом Съезде народных депутатов СССР известный антисоветчик академик А. Д. Сахаров выступил с предложением принять декрет о власти и тем самым подтвердить, что только Съезду, а не КПСС, принадлежит власть в стране. Съезд данный декрет не принял. Однако такой Декрет впоследствии принял Первый Съезд народных депутатов РСФСР. И в декрете, в частности, устанавливалось, что не только вся власть осуществляется в РСФСР народом непосредственно или через представительные органы, но и то, что совмещение должностей руководителей органов государственной власти с должностями в политических партиях не допускается[31]. Безусловно, это противоречит праву людей на объединение и политическому многообразию, поэтому очевидно, что на этот шаг пошли, только стремясь лишить власти КПСС.

Кроме того, следует учитывать, что именно на I Съезде народных депутатов СССР впервые официально прозвучало предложение об изменении ст. 6 Конституции СССР и отмене монополии КПСС на власть. Как уже упоминалось, высказал её член Межрегиональной депутатской группы Оболенский А. М.[32] Его предложение даже не стало предметом обсуждения, но не стало и предметом осуждения. Поэтому «процесс был запущен» и оставалось только лишь ждать.

В этой связи можно сделать вывод, что в 1988 г. борьба за отстранение КПСС от власти перешла в решающую стадию и одновременно была заложена законодательная основа для изменения ст. 6 Конституции СССР 1977 г. Однако если на I Съезде народных депутатов СССР делались лишь отдельные заявления по вопросу об изменении ст. 6 Конституции СССР 1977 г., то на II Съезде началась массированная атака на КПСС. Так, депутат Лауристин М. Й. предложила внести в повестку дня вопрос об изменении ст. 6 Конституции СССР 1977 г.[33] Решительно требовал изменения ст. 6 и поэт Евтушенко Е. А.[34], а также многие другие депутаты[35]. М. С. Горбачёв, председательствовавший на заседании, это предложение поддержал: «А то, что назрело, надо решать, в том числе и о статье 6 »[36].

С целью отмены ст. 6 Конституции СССР на депутатов оказывалось сильное психологическое давление: заявлялось, что, согласно социологическим опросам, более 70 % респондентов выступило за отмену ст. 6 Конституции, говорилось, что при вынесении данного вопроса на рассмотрение Съезда в Верховном Совете при голосовании было получено большинство[37].

Особое раздражение вызвало у М. С. Горбачёва предложение одного из депутатов провести поимённое голосование о включении в повестку дня Съезда вопроса об отмене ст. 6 Конституции СССР. Понимая, что многие депутаты ещё связывают КПСС с Горбачёвым и, следовательно, побоятся голосовать «за» и поэтому вопрос будет решен отрицательно, М. С. Горбачёв вскричал: «Съезд сам решит, вы не навязывайте свою точку зрения Съезду. Вы внесли предложение, мы его рассмотрим »[38]. Как оказалось, опасения генсека были не напрасны: в результате поименного голосования Съезд высказался за сохранение конституционной монополии его «родной» партии[39] и не включил данный вопрос в повестку дня.

Было отклонено и предложение о включении в повестку дня вопроса об исключении упоминания в ст. 7 Конституции СССР комсомола[40].

Помимо отстранения КПСС от власти, что на практике означало разрушение целой системы управления государством, на Съездах народных депутатов СССР шла откровенная дискредитация партии, а также разрушение «ореола власти» вокруг КПСС, насмехательство и глумление в отношении членов Центрального Комитета КПСС и членов Политбюро . Так, депутат А. И. Демидов заявил следующее: «Не совсем удачным считаю размещение депутатов в зале заседаний. С одной стороны, товарищи, очень хорошо, что со сцены Дворца съездов убрали наконец кресла для особых депутатов, членов Политбюро ЦК КПСС и других высокопоставленных товарищей. И теперь перед нами не разыгрывается ежедневно сцена “явления вождей народу”, сопровождаемая обязательными аплодисментами и вставанием, как это было ещё совсем недавно. С другой стороны, товарищи, плохо, что депутаты – члены Политбюро – всё‑таки сидят обособленно. Тем самым вольно или невольно подчёркивается их особое положение на нашем Съезде »[41]. Абсолютно понятно желание депутатов приравнять себя к членам Политбюро (полагаю, что именно так это надо трактовать, а не наоборот), только вот высмеивание и фамильярность привели в конечном счете к тому, что «целились в коммунизм, а попали в Россию».

Удивительно, но на выпады против КПСС сами партийные работники никак не реагировали, что вызывало удивление у некоторых депутатов[42]. Полагаю, что партийные работники не защищали партию, потому что её не защищал и сам генсек М. С. Горбачёв, а на партийную дисциплину гласность, видимо, не распространялась.

Подводя итог работе I Съезда народных депутатов СССР, Б. Н. Ельцин заявил: «Передача власти от партии Советам в лице съезда не состоялась. Не были внесены соответствующие поправки в Конституцию. Не был принят Закон о власти – Декрет о власти… Тем самым при подготовке и проведении съезда были повторены ошибки 19 партийной конференции, не позволившие начать перестройку в партии. Опять муссировались периферийные вопросы, а ядро политической и экономической системы осталось нетронутым »[43].

Об истинной цели реформы декабря 1988 г. позднее высказался и сам М. С. Горбачёв. Разоткровенничавшись, в своих мемуарах он признал: «Если попытаться коротко охарактеризовать смысл политической реформы, как она была задумана и проведена, то можно сказать, что это передача власти из рук монопольно владевшей ею коммунистической партии в руки тех, кому она должна была принадлежать по Конституции, Советам (выделено мной. – Д. Л.), через свободные выборы народных депутатов. И вполне понятно, что успех или неудача реформы, особенно на ранних ее этапах, всецело зависели от отношения к ней самой КПСС, которая, по существу, должна была добровольно расстаться с собственной диктатурой. Это была дьявольски сложная политическая операция, болезненная и особенно тяжелая, можно сказать, со “смертельным исходом” для слоя партийной номенклатуры… »[44]. Согласился с этой позицией и Н. И. Рыжков, утверждая, что «…лозунг “Вся власть Советам!” … означал, в отличие от предреволюционной ситуации начала XX века, передачу власти из рук ЦК КПСС в руки Советов народных депутатов »[45].

Таким образом, одной из главных целей введения института Съездов народных депутатов СССР была ликвидация ядра политической системы СССР – КПСС. То есть Съезд противопоставлялся партии и должен был на короткий исторический момент заменить последнюю в системе управления государством. А уже после ликвидации КПСС логически должна была последовать ликвидация самой советской системы. Так на практике и вышло.

[1] Рыжков Н. И. Главный свидетель. Дело о развале СССР. М., 2012. С. 101.

[2] Стенограмма заседания Московской межрегиональной группы, 22.07.1989. // ГАРФ. Ф № 9654. О. № 4, Д. № 71. Л. 40.

[3] Стенограмма общего собрания МД. 30.07.1989. // ГАРФ. Ф № 9654, о. № 4, д. № 73. Л. 4.

[4] XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня – 1 июля 1988: стенографический отчет. Т. 1. М., 1988. С. 19.

[5] XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня – 1 июля 1988: стенографический отчет. Т. 1. М., 1988. С. 281.

[6] XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня – 1 июля 1988: стенографический отчет. Т. 1. М., 1988. С. 48.

[7] XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня – 1 июля 1988: стенографический отчет. Т. 1. М., 1988. С. 45, 49, 53. Примечательно, что радел II доклада Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева на XIX Всесоюзной конференции КПСС так и назывался: «Реформа политической системы – важнейшая гарантия необратимости перестройки ». И действительно, если бы реальная власть в стране не была бы передана от КПСС Советам, судьба самого М. С. Горбачёва и его перестройки могла бы оказаться весьма печальной.

[8] Собчак А. А. Хождение во власть. Рассказ о рождении парламента. М., 1991. С. 35.

[9] XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня – 1 июля 1988: стенографический отчет. Т. 1. М., 1988. С. 219–223.

[10] XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня – 1 июля 1988: стенографический отчет. Т. 2. М., 1988. С. 106, 121, 144, 152, 161, 170, 185.

[11] XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня – 1 июля 1988: стенографический отчет. Т. 2. М., 1988. С. 176.

[12] XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня – 1 июля 1988: стенографический отчет. Т. 1. М., 1988. С. 165.

[13] XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня – 1 июля 1988: стенографический отчет. Т. 1. М., 1988. С. 204.

[14] XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня – 1 июля 1988: стенографический отчет. Т. 1. М., 1988. С. 204.

[15] XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня – 1 июля 1988: стенографический отчет. Т. 1. М., 1988. С. 237.

[16] XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня – 1 июля 1988: стенографический отчет. Т. 1. М., 1988. С. 53.

[17] XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня – 1 июля 1988: стенографический отчет. Т. 1. М., 1988. С. 55.

[18] XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза, 28 июня – 1 июля 1988: стенографический отчет. Т. 2. М., 1988. С. 124.

[19] Первый Съезд народных депутатов СССР, 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет, Том I. М., 1989. С. 65–66.

[20] Первый Съезд народных депутатов СССР, 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет. Том I. М., 1989. С. 70.

[21] Первый Съезд народных депутатов СССР, 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет. Том I. М., 1989. С. 82, 85.

[22] В период перестройки удивительным образом стала набирать популярность логическая подмена понятий с помощью игры слов, вернее попытки прикрыть осуществляемые в государстве и обществе деструктивные процессы словами несколько отвлеченными и безобидными. Например, как уже говорилось, вместо КПСС чаще всего использовали слово «аппарат»/«партаппарат». Потому что идти против КПСС было психологически сложно, ведь там работало много порядочных людей, работал и боготворимый в 1989 г. депутатами М. С. Горбачёв, а вот ломать некий строящий козни «аппарат» – сам бог велел! Хотя, очевидно, что в Конституции СССР 1977 г. была записана не руководящая роль «аппарата», а руководящая роль КПСС, и, осуществляя слом «аппарата», осуществлялся слом и КПСС.

Вместо слова «социализм» предпочитали использовать абстрактное и безжизненное по смыслу слово «система». Депутатам как бы внушалось, что ничего страшного они не совершают, они идут всего лишь против «системы», против некоего спрута, мешающего жить и развиваться. На деле же происходил беспощадный, шоковый слом социализма. А народных депутатов, многие из которых искреннее пытались улучшить положение дел в стране, просто умело использовали, манипулируя ими с учётом заранее известных целей.

[23] Первый Съезд народных депутатов СССР, 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет. Том I. М., 1989. С. 90–91.

[24] Первый Съезд народных депутатов СССР, 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет. Том I. М., 1989. С. 82.

[25] Первый Съезд народных депутатов СССР, 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет. Том I. М., 1989. С. 85.

[26] Первый Съезд народных депутатов СССР, 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет. Том I. М., 1989. С. 231.

[27] Первый Съезд народных депутатов СССР, 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет. Том I. М., 1989. С. 418–419.

[28] Первый Съезд народных депутатов СССР, 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет. Т. II. М., 1989. С. 43.

[29] Первый Съезд народных депутатов СССР, 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет. Т. II. М., 1989. С. 46.

[30] Первый Съезд народных депутатов СССР, 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет. Т. II. М., 1989. С. 225.

[31] Первый Съезд народных депутатов РСФСР. 16 мая‑22 июня 1990. Стенографический отчет. Т. 1. М., 1992. С. 433.

[32] Первый Съезд народных депутатов РСФСР. 16 мая‑22 июня 1990. Стенографический отчет. Т. 1. М., 1992. С. 419.

[33] Второй Съезд народных депутатов СССР. 12–24 декабря 1989. Стенографический отчет. Т. I. М., 1990. С. 23.

[34] Второй Съезд народных депутатов СССР. 12–24 декабря 1989. Стенографический отчет. Т. I. М., 1990. С. 24.

[35] Второй Съезд народных депутатов СССР. 12–24 декабря 1989. Стенографический отчет. Т. I. М., 1990. С. 28, 31, 32.

[36] Второй Съезд народных депутатов СССР. 12–24 декабря 1989. Стенографический отчет. Т. I. М., 1990. С. 36.

[37] Второй Съезд народных депутатов СССР. 12–24 декабря 1989. Стенографический отчет. Т. I. М., 1990. С. 38–39.

[38] Второй Съезд народных депутатов СССР. 12–24 декабря 1989. Стенографический отчет. Т. I. М., 1990. С. 39.

[39] Второй Съезд народных депутатов СССР. 12–24 декабря 1989. Стенографический отчет. Т. I. М., 1990. С. 40–63.

[40] Второй Съезд народных депутатов СССР. 12–24 декабря 1989. Стенографический отчет. Т. I. М., 1990. С. 66.

[41] Первый Съезд народных депутатов СССР, 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет. Том I. М., 1989. С. 338.

[42] Первый Съезд народных депутатов СССР, 25 мая – 9 июня 1989. Стенографический отчет. Т. II. М., 1989. С. 59.

[43] Стенограмма общего собрания межрегиональной группы, 29.07.1989. // ГАРФ. Ф. 9654. Оп. 4. Д. 72. Л. 73.

[44] Горбачев М. С. Жизнь и реформы. Книга 2, М., 1995. // Сайт: «Горби», URL: http://www.gorby.ru/gorbachev/zhizn_i_reformy1/page_16/#3. Дата обращения к сайту: 19.03.2012.

[45] Рыжков Н. И. Главный свидетель. М., 2009. С. 104.