Общий принцип установления юрисдикции, закрепленный в Регламенте Брюссель I, состоит в том, что иск может быть предъявлен в суд по месту домициля ответчика. Домициль истца не имеет значения, равно как не имеет значения национальность ответчика.

Домициль (домицилий) ответчика - физического лица определяется судом, в который предъявлено соответствующее требование, в соответствии с его национальным законодательством (ст. 62(1) Регламента Брюссель I), а домициль ответчика - юридического лица определяется самим Регламентом: местом учреждения компании, местом нахождения ее центральных органов либо местом нахождения основного коммерческого предприятия (ст. 63 Регламента Брюссель I). Таким образом, у юридического лица может быть несколько домицилей, каждый из которых в равной степени может выступать основанием для установления юрисдикции суда по его местонахождению. Главное, чтобы хотя бы один из них находился на территории государства - члена ЕС.

Данные положения имеют приоритет над национальным законодательством в случае, если ответчиком является лицо, домицилированное в государстве - члене ЕС. Таким образом, например, правила английского права о допустимости установления юрисдикции английским судом в случае вручения ответчику повестки на территории Англии либо в случае наличия имущества на территории Англии не применяются в случаях, когда ответчик домицилирован во Франции и отсутствуют иные основания, указанные в Регламенте, для предъявления к нему иска в Англии <1>. Если же ответчик не имеет домициля в государстве - члене ЕС (например, российская компания), то для определения допустимости установления юрисдикции в отношении его применяется национальное процессуальное законодательство.

--------------------------------

<1> Goode R. Commercial Law. 3rd ed. London. 2004. P. 1079.

Суд по месту домициля ответчика обладает общей юрисдикцией в отношении его и компетентен рассматривать любые споры, в том числе и не связанные непосредственно с территорией, где рассматривается спор.

Регламент предусматривает закрытый перечень случаев, когда иск может быть предъявлен в иной, нежели по месту домициля ответчика, суд, с установлением тем самым специальной юрисдикции в отношении такого ответчика. Такие случаи относятся как к договорным, так и к деликтным обязательствам.

Применительно к договорным обязательствам таким исключением является возможность предъявления иска в суд по месту исполнения такого обязательства (ст. 7 (1)(a) Регламента Брюссель I). В договорах купли-продажи таким местом обычно считается место, куда товары были доставлены или должны были быть доставлены; в договорах оказания услуг - место, где услуга была оказана или должна была быть оказана (ст. 7 (1)(b) Регламента Брюссель I). Например, если организация, расположенная во Франции, приобретет посредством сети Интернет какой-либо товар у компании, учрежденной на Кипре, с доставкой во Францию, то она имеет возможность предъявить иск как в суды Кипра, так и в суды Франции.

В договорах, связанных с распространением цифрового контента, неизбежно возникает вопрос о том, как определить место исполнения договора, поскольку в нем не предполагается физическая доставка товара или оказание услуги. Учитывая исключительно нематериальный характер такого договора, можно предположить, что он более близок к договору оказания услуг, нежели к классическому договору купли-продажи. Квалификация предоставления цифрового контента в качестве услуги характерна для европейского налогового законодательства <1>. Однако согласно позиции Европейского суда договор, по которому правообладатель предоставляет другому лицу на возмездной основе право использовать объект интеллектуальной собственности, не является договором оказания услуг <2>. Кроме того, позиция, согласно которой цифровой контент, предоставляемый не на материальном носителе, не является ни товаром, ни услугой, нашла свое отражение в Директиве ЕС N 2011/83/EU "О правах потребителей" (п. 19 преамбулы) <3>. Соответственно в отношении договоров на предоставление цифрового контента применяется общее правило ст. 7(1)(a) Регламента Брюссель I о возможности предъявления иска в суд по месту исполнения такого договора. Для этого необходимо осуществить квалификацию договорного обязательства, затем определить применимое к такому обязательству право (в соответствии с Регламентом Рим I) и только после этого - место исполнения обязательства в соответствии с применимым правом <4>. В литературе в качестве места исполнения обязательства по предоставлению цифрового контента предлагается считать местонахождение получателя <5>. Однако данный подход может варьироваться в зависимости от применимого права.

--------------------------------

<1> EC Commission, E-Commerce and Indirect Taxation (COM(98). 374. 17.06.1998). P. 5. Guideline 2; Organisation for Economic Cooperation and Development (OECD), Electronic Commerce: A Discussion Paper on Taxation Issues, 17.09.1998, available at http://www.oecd.org/daf/fa/e_com/discusse.pdf.

<2> Falco Privatstiftung and Thomas Rabitsch v. Gisela Weller-Lindhorst [2009] ECR, C-533/07.

<3> Directive 2011/83/EU of October 2011 on Consumer Rights Mending Council Directive 93/13/EEC and Directive 1999/44/EC of the European Parliament and of the Council and Repealing Council Directive 85/577/EEC and Directive 97/7/EC of the European Parliament and of the Council // Official Journal of European Union. 22.11.2011. L 304/64.

<4> Gie Groupe Concorde and Others [1999] ECR. C-440/97.

<5> Faye Fangei Wang. Obstacles and Solutions to Internet Jurisdiction: A Comparative Analysis of the EU and US Laws // Journal of International Commercial Law and Technology. 2008. N 3.

Другим исключением из общего правила об установлении юрисдикции по домицилю ответчика, применимым к договорным отношениям, является заключение соглашения о подсудности (ст. 25 Регламента Брюссель I). Данное соглашение подчиняется нормам Регламента Брюссель I при условии, что оно (1) устанавливает юрисдикцию определенного суда или судов государства - члена ЕС по рассмотрению споров, связанных с конкретным правоотношением, и (2) не является недействительным в соответствии с правом страны такого суда. Таким образом, если стороны указали, что споры должны рассматриваться в судах Нью-Йорка, то данное соглашение не подпадает под действие Регламента Брюссель I. На практике это может означать, что при предъявлении иска в нарушение условия пророгационного соглашения о рассмотрении спора в суде Нью-Йорка во французский суд к ответчику, домицилированному во Франции, такой суд не будет иметь возможности со ссылкой на ст. 25 Регламента Брюссель I отказать в принятии спора к рассмотрению <1>. Новая редакция Регламента исключила условие о необходимости заключения пророгационного соглашения между лицами, как минимум одно из которых является домицилированным в государстве - члене ЕС, тем самым существенно расширив сферу применения Регламента и устранив необходимость проверки домицилей сторон такого соглашения судом.

--------------------------------

<1> По крайней мере, такая неопределенность существует. См.: Owusu v. Jackson, ECJ, Case C-281/02, 2005.

Соглашение о подсудности должно быть заключено в виде письменного документа либо в форме, соответствующей установившейся практике взаимоотношений между сторонами или соответствующей международным торговым обычаям. При этом ст. 25(2) специально оговаривает возможность существования такого соглашения и в электронной форме, если она обеспечивает надежную фиксацию достигнутых договоренностей.

Регламент предусматривает презумпцию исключительной юрисдикции, устанавливаемой на основании соглашений о подсудности, заключенных в порядке ст. 23 Регламента Брюссель I. Исключительность юрисдикции предполагает как невозможность выбранного суда отказать в принятии спора к рассмотрению, если все необходимые формальные критерии соблюдены, так и невозможность иных судов рассматривать такой спор.

Долгое время особенностью европейского законодательства в области юрисдикции являлось наличие правила lis pendens, согласно которому из нескольких судов, в каждом из которых было возбуждено дело по рассмотрению идентичного спора и каждый из которых согласно нормам применимого права имеет полномочия на рассмотрение данного спора, приоритет будет иметь суд, в производство которого спор поступил первым по времени (ст. 27). Данное правило направлено на минимизацию параллельных процессов и не совместимых между собой решений.

Таким образом, если в обход существующего соглашения о подсудности, признаваемого в соответствии с Регламентом Брюссель I, иск был сначала подан в иной суд и такой суд не откажет в установлении юрисдикции, то суд, указанный в соглашении, не будет иметь права рассматривать спор. Подобные недобросовестные действия (иск был предъявлен в итальянский суд вопреки заключенному соглашению о подсудности споров австрийским судам) стали предметом рассмотрения Европейского суда, вследствие чего получили в литературе символическое название "итальянская торпеда". Европейский суд указал, что запрет на предъявление иска в иной суд, чем указанный в соглашении о подсудности, несовместим с принципом "взаимного доверия", лежащим в основе Брюссельской конвенции <1>. Данный подход подвергся критике в доктрине и на уровне правительств как поощряющий недобросовестное поведение <2>. Одной из целей принятия новой версии Регламента Брюссель I являлась корректировка правила lis pendens применительно к соглашениям о выборе подсудности. По новой редакции Регламента Брюссель I суд, указанный в соглашении о подсудности, будет иметь приоритет в решении вопроса о своей юрисдикции перед другими судами. Любой иной суд, даже если он принял спор к рассмотрению первым, должен будет воздержаться от рассмотрения спора до того момента, как обозначенный в соглашении суд откажет в установлении своей юрисдикции, например, по причине того, что соглашение о подсудности является недействительным (ст. 31 (2) Регламента Брюссель I).

--------------------------------

<1> Gasser GmbH v. MISAT srl (Case C-116/02) [2003] ECR I-14693.

<2> Savin A. Op. cit. P. 61.

Свобода усмотрения при определении компетентного суда в соглашениях о выборе подсудности значительно ограниченна применительно к договорам, заключенным с потребителями, т.е. лицами, действующими за пределами своей профессии или предпринимательской деятельности <1>. Безотносительно к содержанию такого соглашения потребитель всегда имеет возможность выбора: предъявить иск в суд по своему местонахождению (домицилю) или по местонахождению (домицилю) предпринимателя. Предприниматель такого выбора лишен и имеет возможность предъявления иска к потребителю только по его местонахождению (ст. 18 Регламента Брюссель I). Как видно, юрисдикция в сфере потребительских споров предопределяется преимущественно императивными нормами. Соглашения о подсудности могут лишь предусматривать дополнительные суды, где потребитель вправе предъявить иск.

--------------------------------

<1> В соответствии с устоявшейся практикой Европейского суда в качестве потребителя может выступать только физическое лицо. Bertrand v. Ott [1978] ECR С-150/7.

Как исключение также возможно заключение соглашения о подсудности, в рамках которого спор может быть рассмотрен судом третьей страны, но только при условии, что такое соглашение было заключено уже после возникновения спора (ст. 18 Регламента Брюссель I). Таким образом, в Европейском союзе соглашения о подсудности, в том числе инкорпорированные в click-wrap-соглашения, в которых в качестве компетентных указаны суды третьих стран (не членов ЕС), могут в лучшем случае лишь дополнять существующую у потребителя возможность выбора. Потребитель не может отказаться от своих прав в договорном порядке, даже если право, применимое к такому договору, допускает такой отказ. Если вопреки таким императивным нормам о подсудности все же будет вынесено решение иным судом, то в его принудительном исполнении может быть отказано вследствие противоречия его публичному порядку <1>.

--------------------------------

<1> Savin A. Op. cit. P. 62.

Важно отметить, что под действие данных положений Регламента подпадают не все потребительские договоры, а лишь договоры, заключенные в процессе осуществления направленной (directed [...] to) предпринимательской или иной профессиональной деятельности на территории государства, где домицилирован потребитель, при условии, что соответствующий договор связан с такой деятельностью (ст. 17(1)(c) Регламента Брюссель I).

Говорить о наличии направленной деятельности можно в тех случаях, когда потребителю по электронной почте приходит реклама или иная информация от предпринимателя, которая имеет своей целью побудить потребителя заключить договор <1>. Однако наибольший интерес толкование критерия направленности имеет применительно к деятельности, осуществляемой посредством веб-сайтов, где их владелец не выступает инициатором коммуникаций с потребителем.

--------------------------------

<1> Foss M., Bygrave L. International Consumer Purchases through the Internet: Jurisdictional Issues pursuant to European Law // International Journal of Law and Information Technology. 2000. N 8. P. 14.

В соответствии с разъяснениями Европейской комиссии "критерий направленной деятельности введен для того, чтобы было очевидно, что юрисдикция может быть установлена в случае заключения потребителем договора с использованием интерактивного веб-сайта, доступного на территории страны его проживания. Однако одного только факта того, что потребитель обладал знаниями о товаре или услуге, полученными с пассивного веб-сайта, доступного в месте его проживания, не достаточно для установления защитной юрисдикции" <1>. Таким образом, в отсутствие заключенного на основе такой информации контракта или коммуникаций между потребителем и предпринимателем, осуществленных посредством веб-сайта, говорить о наличии направленной деятельности предпринимателя на территории государства, где потребители имеют доступ к его сайту, по общему правилу нельзя <2>.

--------------------------------

<1> European Commission, Justice and Home Affairs DG, "Statement on Articles 15 and 73" // http://www.europa.eu.int/comm-/justice_home/unit/civil/justciv-conseil/justiciv-en.pdf. Данный подход был подтвержден Европейским судом в деле Hotel Alpenhof GesmbH v. Oliver Heller (C-144/09), 7 December 2010 (п. 94).

<2> Gillies L. Choice-of-Law Rules for Electronic Consumer Contracts: Replacement of the Rome Convention by the Rome I Regulation // Journal of Private International Law. 2007. April. P. 107.

Возможные критерии направленности деятельности, связанной с использованием веб-сайта, на территорию определенной страны были указаны Европейским судом в решении по делу Hotel Alpenhoff <1>:

--------------------------------

<1> Joined Cases: Peter Pammer v. Reederei Karl GmbH & Co. KG (C-585/08) and Hotel Alpenhof GesmbH v. Oliver Heller (C-144/09). 7 December. 2010.

- потенциально международный характер деятельности (в данном случае - гостиничный бизнес);

- описание маршрута к месту нахождения предпринимателя с территории других стран;

- возможность размещения заказа на ином языке и (или) в иной валюте, нежели принятые в стране учреждения компании предпринимателя;

- указание на сайте телефонов с международными кодами;

- наличие расходов на продвижение сайта, делающее его более заметным для иностранных клиентов;

- использование нейтрального доменного имени (вроде ".com", ".eu"), а не географического имени, привязанного к стране, где учреждена компания предпринимателя (например, ".de");

- наличие ссылок на положительные отзывы от клиентов из разных стран.

Наличие специальной оговорки на веб-сайте о том, что он не предназначен для ведения коммерческой деятельности с потребителями из других стран (или отдельно взятых стран), вряд ли сможет исключить возможность установления юрисдикции суда по месту жительства потребителя в случае заключения договора с ним. Однако в случае наличия специальных организационных мер в виде предварительной идентификации географического положения потребителя в совокупности с блокированием возможности осуществления заказа из нежелательных юрисдикций таких мер может быть достаточно для вывода об отсутствии целенаправленной деятельности. В случае, когда веб-сайт использует какой-либо язык, на котором говорят в незначительном количестве стран, можно также говорить об отсутствии целенаправленной деятельности в отношении потребителей из стран, где на таком языке не говорят <1>.

--------------------------------

<1> Chitty on Contracts. London: Sweet & Maxwell. 30th ed. 2009. § 30-097. P. 2032.

Критерий направленной деятельности предпринимателя как основание для установления юрисдикции судом по месту жительства потребителя пришел на смену старым критериям, изложенным в ст. 13(3)(b) Брюссельской конвенции, предполагающим наличие у потребительского договора или процедуры его заключения дополнительных территориальных связей с правопорядком места жительства потребителя. К ним относились такие обстоятельства, как наличие предшествующего заключению договора специального приглашения или рекламы, сделанных в месте жительства потребителя, при условии, что действия по заключению договора были совершены там же. В современных условиях, когда многие сделки совершаются посредством сети Интернет, применение данных критериев к сделкам в сфере электронной коммерции весьма проблематично. Неясно, может ли информация, размещенная на веб-сайте, доступном в стране проживания потребителя, квалифицироваться в качестве оферты или рекламы; насколько актуальным является требование о совершении действий по заключению договора в стране потребителя, которое в условиях возросшей мобильности потребителей и повсеместного использования ноутбуков и смартфонов приобретает все более и более случайный характер <1>. В связи с этим критерий направленной деятельности позволяет гибко подойти к вопросам юрисдикции в эпоху электронной коммерции.

--------------------------------

<1> Rosner N. International Jurisdiction in European Union E-Commerce Contracts / Online Contract Formation ed. by S. Kinsella and A. Simpson. 2004. P. 486.

В завершение необходимо рассмотреть еще один важный вопрос, возникающий в связи с применением критерия направленной деятельности к потребительским договорам. Из положений ст. 17(1)(c) Регламента Брюссель I не следует четкого ответа на вопрос, необходима ли причинно-следственная связь между фактом заключения потребителем договора с предпринимателем из другой юрисдикции и его направленной деятельностью на соответствующей территории. Указанное положение говорит лишь о том, что такой договор должен охватываться направленной деятельностью. Например, если немецкий интернет-магазин продает мобильные телефоны и цифровой контент, при этом мобильные телефоны он продает только в Германии, а цифровой контент - на территории всех стран Европейского союза, то потребитель из Франции, заказавший себе мобильный телефон с доставкой во Францию "обходными путями", не будет иметь возможности предъявить иск, связанный с обнаружением недостатков такого телефона, по месту своего жительства (т.е. во Франции), а должен будет предъявить его по местонахождению ответчика (т.е. в Германии). Однако рассмотрим ситуацию, при которой потребитель из Германии приобрел автомобиль у дилера во Франции по рекомендации своего друга. На веб-сайт такого дилера, доступный на территории Германии, он зашел уже после заключения договора. Веб-сайт содержит контактные данные, включающие помимо французского телефона с указанием кода страны также и немецкий телефон. Возникает вопрос: имеет ли такой потребитель право обратиться в немецкий суд на основании ст. 17(1)(c) Регламента Брюссель I, принимая во внимание, что заключенный с ответчиком договор никак не был обусловлен направленной деятельностью предпринимателя? Европейский суд, рассмотрев дело с подобными фактами, пришел к выводу, что предъявление иска в суд по месту нахождения потребителя возможно и при отсутствии причинно-следственной связи между обстоятельствами, обусловливающими направленную деятельность, и заключенным договором, поскольку возложение на потребителя бремени доказывания наличия такой связи или предоставление предпринимателю возможности ее оспаривания снизит уровень защиты потребителей <1>. Таким образом, для применения критерия направленности требуется только выяснение обстоятельств, касающихся предпринимателя, обстоятельства на стороне потребителя иррелевантны для применения защитных юрисдикционных положений Регламента Брюссель I <2>. Во многом данный подход обусловлен теми целями, которые европейский законодатель преследует введением соответствующего положения: это уже не столько защита потребителя как слабой стороны (концепция защиты "пассивного потребителя" от действий предпринимателя по "выманиванию" его из своей юрисдикции), сколько стимулирование потребителей к участию в трансграничной электронной коммерции и развитие тем самым внутреннего рынка ЕС. Последняя цель достигается предоставлением "активному" потребителю гарантий, обеспечивающих его уверенность в достаточном уровне защищенности при совершении покупок за пределами его страны <3>.

--------------------------------

<1> Lokman Emrek v. Vlado Sabranovic, ECJ, C-218/1210. 17 October. 2013.

<2> Данный тезис также озвучен в решении Европейского суда Справедливости по делу Munhlleitner v. Ahmad Yusufi and Wadat Yusufi (ECJ, C-190/11. 7 September. 2012).

<3> См. подробнее: Thiede T., Schacherreiter J. The Recent Shift from the Passive to the Active Consumer // Austrian Law Journal. 2015. N 1. P. 21 - 31.

Общие положения об установлении юрисдикции в сфере деликтных отношений содержатся в ст. 7 (2) Регламента Брюссель I, согласно которой иск подлежит предъявлению в суд по месту, где произошло или могло произойти вредоносное действие. Причем это может быть как место, где произошло событие, повлекшее вред, так и место, где такой вред наступил <1>. Так, например, в соответствии с устоявшейся практикой Европейского суда Справедливости иск о возмещении ущерба, причиненного чести, достоинству и деловой репутации, может быть предъявлен по месту распространения публикации (но только в части ущерба, причиненного на данной территории) <2>. В связи с этим представляет интерес дело eDate Advertising GmbH <3>, которое было связано с нарушением австрийским сайтом личных прав (права на изображение) немецкого истца. Суд, толкуя ст. 5 (3) Регламента Брюссель I, указал, что в случае нарушения личных прав истца контентом, размещенным в Интернете, истец имеет право предъявить иск о возмещении всего причиненного вреда как в суд, где расположен ответчик, так и в суд, где находится центр его интересов. Также истец имеет право предъявить иск в суд каждого государства - члена ЕС, где был доступен данный материал, но только в части вреда, который наступил на территории такого государства. Таким образом, если ответчик признается домицилированным в одном из государств - участников ЕС (иначе Регламент не будет применяться), он может выступать в качестве ответчика по искам о возмещении вреда в любой стране - члене ЕС, где принадлежащий ему сайт был доступен (по крайней мере, в части того вреда, который наступил на территории такой страны). Если же ответчик не домицилирован ни в одной из стран ЕС, то основания для установления юрисдикции будут определяться национальным законодательством страны, в которой был предъявлен иск.

--------------------------------

<1> Bier BV v. Mines de Potasse D'Alsace SA [1978] ECR, C-21/76.

<2> Shevill v. Presse Alliance SA [1995] ECR, C-68/93.

<3> eDate Advertising GmbH v. Martinez. ECR. 25 October. 2011. C-509/09.

Подходы, заложенные в ст. 5(3) Регламента Брюссель I, могут применяться и в отношении требований, связанных с нарушением исключительных прав, за некоторым изъятием. Так, требования, связанные с регистрацией или действительностью исключительных прав, подлежащих регистрации, относятся к исключительной юрисдикции судов государства, где была осуществлена такая регистрация (ст. 22 (4) Регламента Брюссель I). Но данная статья не касается иных категорий споров в сфере интеллектуальной собственности (помимо тех, которые связаны с регистрацией и действительностью регистрируемого исключительного права). К тому же она a priori не касается авторских и смежных прав, как не требующих регистрации в принципе. Как отмечается, ст. 5 (3) Регламента вполне может выступать в качестве основания для установления юрисдикции по месту совершения нарушения исключительного права <1>.

--------------------------------

<1> Savin A. Op. cit. P. 60.

Так, в соответствии с одним из недавних решений Европейского суда требование правообладателя о защите авторского права, связанное с деятельностью ответчика по распространению контрафактных экземпляров через интернет-магазины, может быть предъявлено в суд по месту нахождения правообладателя. Толкуя положения ст. 5 (3) Регламента, Европейский суд указал, что для установления юрисдикции судом по местонахождению правообладателя достаточно доказать, что вред может быть причинен в стране правообладателя. При этом нет необходимости доказывать ни факт распространения контрафактных экземпляров, ни направленность действий ответчика на потребителей в такой стране. В результате Европейский суд признал обоснованным установление юрисдикции французского суда в отношении ответчика с местонахождением в Австрии, записавшего контрафактные диски, распространяемые английскими компаниями через их веб-сайты, которые были доступны во Франции. Правда, как и в деле eDate Advertising GmbH, Европейский суд указал, что юрисдикция такого суда ограничена лишь ущербом, который был причинен стране, где расположен этот суд <1>.

--------------------------------

<1> Peter Pinckney v. KDG Mediatech AG, ECR. 3 October. 2013. C-170/12.

Не следует забывать о возможности предъявления иска в суд по месту домициля ответчика - нарушителя исключительного права при условии, если домициль ответчика находится в государстве - члене ЕС. Такой суд будет иметь компетенцию в отношении всех фактов нарушений данного права, совершенных ответчиком на территории иных государств, в том числе и не входящих в Европейский союз.

3.3. Определение применимого права к отношениям

в сети Интернет (jurisdiction to prescribe)

Основными документами, унифицирующими законодательства стран - участниц ЕС по вопросам определения применимого права к договорным и деликтным отношениям, являются Регламент Рим I <1> (в части договорных обязательств) и Регламент Рим II <2> (в части внедоговорных обязательств).

--------------------------------

<1> Regulation EC N 593/2008 of 17 June 2008 "On the Law Applicable to Contractual Obligations" (Rome I) // Official Journal of the European Communities. L177/6. 04.07.2008.

<2> Regulation EC N 864/2007 of 11 July 2007 "On the Law Applicable to Non-Contractual Obligations" (Rome II) // Official Journal of the European Communities. L 199. 31.07.2007.

Право, применимое к договорным обязательствам

Регламент Рим I применяется ко всем договорным обязательствам гражданского и коммерческого характера, за исключением возникающих из норм публичного права (налогового, таможенного, административного), семейного права, корпоративного права, оборотных ценных бумаг (векселей, чеков, коносаментов и т.п.), преддоговорным обязательствам и отдельным видам страховых договоров (ст. 2 Регламента Рим I). Для применения положений Регламента Рим I не имеет значение, относится определенное в соответствии с ними применимое право к одному из государств - членов ЕС либо нет.

Основной принцип, на котором основан Регламент Рим I, заключается в свободе выбора сторонами права, применимого к их договорным отношениям. Данное правило конкретизируется диспозитивными нормами на случай отсутствия такого выбора, а также императивными нормами, направленными на защиту прав потребителей.

В соответствии со ст. 3 Регламента Рим I право, применимое к договорным отношениям сторон, может явно следовать из их соглашения либо из обстоятельств дела. Стороны вправе впоследствии изменить выбранное право при условии, что такое изменение не приводит к недействительности договора и не нарушает прав третьих лиц. Действительность выбранного сторонами права контролируется положениями ст. ст. 10, 11 и 13 Регламента Рим I.

В случае если стороны прямо не определили в договоре применимое право и наличие такого выбора прямо не следует из обстоятельств дела, суд определяет применимое право, руководствуясь правилами, указанными в ст. 4 Регламента Рим I, которые предусматривают следующий порядок действий.

На первом этапе суд должен определить исполнение, характерное для данного вида договора (characteristic performance). Под исполнением, характерным для договора, обычно понимается обязательство, которое "дает договору его имя" и "за которое причитается оплата" <1>. Применительно к наиболее распространенным типам договоров ст. 4 (1) Регламента Рим I содержит перечень презумпций, в которых определено, какое обязательство является характерным для такого договора. Соответственно право государства, где имеет местонахождение сторона, осуществляющая такое исполнение, и будет применимым. Так, для договора купли-продажи характерным является обязательство по передаче вещи в собственность, поэтому применимым будет право страны местонахождения продавца; для договоров оказания услуг характерным является обязательство по оказанию услуги, поэтому применимым будет право страны местонахождения услугодателя и т.д. В тех случаях, когда заключенный договор не подпадает ни под один из указанных в ст. 4 (1) Регламента Рим I типов либо когда договор носит смешанный характер, суд должен сам определить, какое обязательство выражает исполнение, характерное для такого договора, и применить право страны места жительства стороны, осуществляющей исполнение такого обязательства.

--------------------------------

<1> См.: The Report on the Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations by Mario Giuliano, Professor, University of Milan, and Paul Lagarde, Professor, University of Paris. 1980. OJ C-282/01.

На втором этапе суд проверяет, действительно ли выбранное на первом этапе применимое право является наиболее тесно связанным с данной страной. Если из всех обстоятельств дела будет очевидно, что договор явным образом более тесно связан со страной иной, нежели та, которая была определена на первом этапе, то право такой иной страны подлежит применению.

Наконец, если в силу какой-либо причины невозможно определить право на основании теста характерного исполнения (например, в договоре мены равноценных объектов), то подлежит применению право страны, с которой договор наиболее тесно связан (ст. 4 (4) Регламента Рим I).

Регламент Рим I содержит положения, направленные на предотвращение злоупотреблений, связанных с обходом "неудобных" императивных положений определенного правопорядка. Так, если исходя из обстоятельств дела будет установлено, что договор реально связан лишь с одной страной, то выбор сторонами в качестве применимого права другой страны не может предотвратить применение императивных положений права страны, с которой договор связан (ст. 3 (3) Регламента Рим I). Аналогичным образом выбор сторонами в качестве применимого права третьей страны (не члена ЕС) к договору, который реально связан лишь со страной (странами) ЕС, не влияет на применение общеевропейского законодательства (Community law) к такому договору (ст. 3 (4) Регламента Рим I). Разумеется, положения применимого права не могут вступать в противоречие со сверхимперативными нормами (ст. 9) и публичным порядком (ст. 21) законодательства места рассмотрения спора.

Особое значение в контексте проблематики юрисдикции и применимого права в сети Интернет имеют императивные правила ст. 6 Регламента Рим I, направленные на защиту прав потребителей. Основной их целью является защита потребителя как заведомо более слабой стороны от одностороннего навязывания предпринимателем в разработанных им стандартных условиях договора заведомо более выгодного ему права. Под потребителем в контексте Регламента Рим I понимается физическое лицо <1>, заключающее договор для целей, не связанных с его профессиональной или предпринимательской деятельностью. Нетрудно заметить, что определение потребителя в Регламенте Рим I идентично тому, которое приведено в Регламенте Брюссель I, что в значительной степени предопределено единством политики, направленной на защиту потребителей и осуществляемой в Европейском союзе. Для применения защитных положений Регламента Рим I необходимо, чтобы в качестве контрагента потребителя выступал предприниматель-профессионал, заключающий договор в рамках осуществления своей предпринимательской профессиональной деятельности. Таким образом, договоры, заключаемые в сегменте C2C (между двумя физическими лицами - непрофессионалами, например заключаемые на интернет-аукционах вроде eBay), не подпадают под действие положений ст. 6.

--------------------------------

<1> В Европе общепринятым является мнение, согласно которому защитные механизмы потребительского законодательства, реализованные в Регламентах Брюссель I и Рим I, не должны распространяться на малый и средний бизнес. См.: Max Planck Institute for Comparative and International Private Law, Comments on the European Commission's Proposal for a Regulation of the European Parliament and the Council on the Law Applicable to Contractual Obligations (Rome I). Mohr Siebeck. 2007. P. 271.

Основное правило определения права, применимого к договорам с потребителем, заключается в том, что такие договоры подчиняются праву страны проживания потребителя (а не праву наиболее тесной связи с договором, определяемому в соответствии со ст. 4) при условии, что предприниматель осуществляет (pursues) свою деятельность на территории такой страны либо любым иным образом направляет (directs) такую деятельность на ее территорию. Первый случай (предприниматель осуществляет свою деятельность на территории страны) охватывает достаточно простые ситуации, когда договор заключен на территории страны, где проживает потребитель <1>.

--------------------------------

<1> Gillies L. Op. cit. P. 104.

Критерий направленности подобно Регламенту Брюссель I был введен специально для электронной коммерции, осуществляемой посредством веб-сайтов. Учитывая единую цель соответствующих положений, в литературе при определении критериев направленности для целей определения применимого права предлагается использовать те же критерии, которые были обозначены Европейским судом в деле Hotel Alpenhoff применительно к положениям ст. 15(1)(c) Регламента Брюссель I об установлении юрисдикции.

Общее правило Регламента Рим I о применении к потребительским договорам права страны проживания потребителя не означает в принципе невозможности включения в потребительские договоры соглашений о выборе права. Однако применение выбранного в соответствии с таким соглашением права не может лишать потребителя тех гарантий, которые он имел бы в отсутствие такого соглашения (т.е. предоставляемых ему законодательством о защите прав потребителей страны своего проживания).

Примечательно, что достаточно жесткое и последовательное европейское законодательство в области защиты прав потребителей все же имеет свои лакуны. Так, в соответствии со ст. 6 (4) (a) Регламента Рим I вышеприведенные "защитные" положения о праве, применимом к потребительским договорам, не распространяются на те из них, в рамках которых услуги подлежат оказанию в стране иной, нежели страна проживания потребителя. В качестве примера таких услуг можно привести различного рода туристические услуги. Причем не важно, были такие услуги заказаны посредством сети Интернет либо в офлайн-режиме. Примечательно, что данное исключение Регламента Рим I не согласуется с положениями ст. 15 Регламента Брюссель I, который допускает установление специальной юрисдикции в судах по месту исполнения договора, не делая никаких исключений относительно характера такого договора. Таким образом, получается интересная ситуация. При приобретении потребителем туристической путевки на зарубежный маршрут через интернет-магазин он все равно может предъявить иск в суд по месту своего жительства, но при этом применимое право будет определяться по иным принципам: или в соответствии с условиями договора, или в соответствии с принципами характерного исполнения и тесной связи, изложенными выше. Достаточно сложно объяснить причины, по которым операторы туристических услуг получили такие преимущества по сравнению с иными субъектами электронной коммерции, но пока соответствующее положение является частью европейского законодательства.