Одна из насущных задач судебной экспертологии — разработка частных теорий отдельных родов и видов судебных экспертиз1. В русле теоретических и методических подходов к экспертной деятельности, выработанных школой судебной экспертологии под руководством Е. Р. Россинской, на кафедре судебных экспертиз Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина проводится изучение закономерностей возникновения, формирования и развития классов, родов и видов судебных экспертиз. Нейминговая экспертиза относится к компетенции экспертов-речеведов2, ее сущность, правовое обеспечение, место среди речеведческих экспертиз, объекты, особенности назначения и производства впервые были определены в монографии Т. П. Соколовой3. Актуальность разработки нейминговой экспертизы определяется необходимостью правовой защиты личного имени гражданина, авторского имени или псевдонима, неймов как интеллектуальной собственности.

К объективным предпосылкам возникновения нейминговой экспертизы следует отнести развитие теории судебной экспертологии (Е. Р. Россинская, А. М. Зинин, Е. И. Галяшина4 и др.), разработку концепции судебного речеведения5, появление нового рода речевед- ческих экспертиз — судебной лингвистической экспертизы, развитие теории ономастики как проявление качественного и количественного видоизменения знаний, определяющих компетенцию нового рода [1] [2] [3] [4] [5] экспертизы; судебную практику по делам, связанным с исследованием неймов1.

Концепция судебного речеведения была разработана Е. И. Галя- шиной, в диссертационном исследовании которой были впервые определены методология, цели и задачи, предмет и объекты судебно-экспертного исследования устной и письменной речи в аспекте собирания доказательственно-релевантной информации, а также сформулированы требования к исследуемым объектам и пределам компетенции эксперта-речеведа2. В этом основополагающем труде Е. И. Галяшиной было определено и место в классификации судебных экспертиз нового рода экспертизы — судебной лингвистической, ее соотношение с возникшими ранее автороведческой, почерковедческой, фоноскопической экспертизами3.

Е. И. Галяшина обобщила выработанные к началу XXI в. теоретические положения и эмпирические знания4 и определила предмет, объект, цели и задачи нового рода судебной экспертизы, ее место в общей классификации судебных экспертиз. Однако разработка методологии, научно-методического обеспечения нового рода экспертизы потребовала больших усилий со стороны ученых-филологов и практикующих экспертов-речеведов5.

С включением термина «судебная лингвистическая экспертиза» в перечни родов (видов) судебных экспертиз данное название рода экспертизы стало общепринятым6. Однако достигнутый к началу XXI в. консенсус не снял противоречий между учеными-филологами, развивающими теорию лингвистической экспертизы (не судебной!), экс- пертами-речеведами, разрабатывающими типовые методики проведения судебной лингвистической экспертизы, и правоприменителями, которые часто не могут определить, какую именно лингвистическую [6] [7] [8] [9] [10] [11] экспертизу назначать и какие вопросы ставить перед экспертами. В связи с этим особую практическую значимость приобрела «Настольная книга судьи. Судебная экспертиза» Е. Р. Россинской и Е. И. Галяшиной, где, в частности, четко сформулированы задачи лингвистической экспертизы применительно к разным категориям дел1.

В настоящее время судебная лингвистическая экспертиза вступила в новый этап формирования и развития. Однако это не возвращение на 20 лет назад, как следует, например, из статьи Т. В. Будко, где говорится о том, что в настоящее время происходит формирование нового направления — экспертной лингвистики, предмет которой составляют условия и закономерности формирования, развития, изменения и реализации языковых и интеллектуальных навыков человека, а также основанная на познании этих закономерностей разработка методов исследования речевых сообщений для решения задач экспертного сопровождения различных видов деятельности2. Данное направление уже прошло необходимые этапы развития и сформировалось как отрасль научного знания — судебное речеведение3.

Сущность нового этапа развития судебной лингвистической экспертизы выявляется на основе закономерностей судебной экспертологии, сформулированных Е. Р. Россинской в программной статье «Генезис и проблемы развития новых родов и видов судебных экспертиз»4. Мы считаем, что в настоящее время идет процесс укрупнения рода судебной лингвистической экспертизы в отдельный класс в связи с появлением новых объектов (например, контент сайта в Интернете, СМС-сообщения, урбанонимы, доменные имена и др.), а также в связи с видоизменением существующих объектов (например, традиционный письменный текст трансформировался в особый континуум Интернета, в особый дискурс социальных сетей). Таким образом, объекты современной судебной лингвистической экспертизы разно- [12] [13] [14] [15] образны, специфичны, требуют разных методических подходов к их экспертному исследованию.

В связи с этим нельзя не вспомнить, что еще на этапе утверждения термина «судебная лингвистическая экспертиза» Е. И. Галяшина отмечала несоответствие этого названия «по методам» принятому в юриспруденции и общей теории судебной экспертизы принципу наименования экспертизы по исследуемым объектам1. Здесь можно усмотреть проявление закономерности, сформулированной в судебной экспертологии Е. Р. Россинской: «Пока экспертиза только формируется, и родового деления нет, она именуется по названию той науки, откуда черпается основная часть специальных знаний»2. На самом деле, по справедливому замечанию Е. И. Галяшиной, не может быть какой-то особой, судебной лингвистики или судебной филологии, но интеграция и дифференциация специальных знаний в перспективе может привести к формированию единой «судебной экспертизы тек- ста»3. На собирательность термина «судебная лингвистическая экспертиза» Е. И. Галяшина указывает и в более поздних работах4.

Развивая это положение, сегодня, на наш взгляд, следует говорить о судебной лингвистической экспертизе именно как о классе, наиболее динамичной, изменяющейся категории, а родовое деление класса судебной лингвистической экспертизы находится на стадии формирования. Первым выделился род судебной лингвистической экспертизы текста, в котором на сегодняшнем этапе развития постепенно обособливаются отдельные виды, связанные с особенностями объектов (тексты разных жанров и структуры): судебная лингвистическая экспертиза текстов экстремистской направленности, судебная лингвистическая экспертиза рекламных текстов, судебная лингвистическая экспертиза официально-деловой документации, судебная лингвистическая экспертиза агитационных материалов и др. Например, формулировка приказа ФСБ России 2011 г. свидетельствует о необходимости выделения судебной лингвистической экспертизы текстов [16] [17] [18] [19] экстремистской направленности в отдельный вид: в экспертных подразделениях органов ФСБ среди речеведческих экспертиз указана лингвистическая экспертиза (лингвистические исследования)1, а также сформулированы задачи, решаемые лингвистической экспертизой: «интерпретация смысла высказываний и их лингвистическая квалификация, в частности выявление в текстах высказываний экстремистской направленности»2.

Нейминговая экспертиза представляет собой особый род, сформировавшийся внутри класса лингвистических экспертиз в соответствии с особенностями объектов (неймов), кругом решаемых задач и характером используемых специальных знаний.

Многие филологи и эксперты признают, что товарные знаки (добавим — как и другие неймы) представляют собой особый вид речевых продуктов. Анализ судебно-экспертной практики свидетельствует о том, что фактически судебная лингвистическая экспертиза товарных знаков и других словесных обозначений средств индивидуализации отмежевалась от лингвистической экспертизы текста3. При этом употребляемое в некоторых экспертных учреждениях название нового вида «лингвистическая экспертиза наименований» не отражает всех специфических разнородных объектов исследования, в частности выводит за пределы экспертного анализа личные имена и псевдонимы. Используемый рядом филологов термин «экспертиза коммерческой ономастики»4 не только сужает круг исследуемых объектов, но и искажает характер специальных знаний эксперта-рече- веда.

Термин «нейминговая экспертиза» позволяет более точно очертить круг объектов, вовлекаемых в судебно-экспертное исследование, а также сделать акцент на профилактической роли нового рода экспертизы в предотвращении появления конфликтогенных неймов.

Неймы (обозначения, используемые в качестве средств индивидуализации, личные имена, псевдонимы, домены, никнеймы, географические названия, внутригородские названия — урбанонимы) существенно отличаются от прочих речевых произведений. Будучи [20] [21] [22] [23] представителями онимического пласта языка, часто — продуктами нейминга (искусственной номинации), антропонимы, топонимы, ур- банонимы, наименования товаров и услуг подчиняются не только общим законам функционирования лексических единиц, но и специфическим правилам ономастического пространства языка, его систем и подсистем (антропонимической, топонимической, урбони- мической и др.), включая периферию ономастического пространства и зоны переходности. В неймах выявляются специфические характеристики на лексико-семантическом, грамматическом, фонетическом уровнях, а также в графемном и графическом оформлении. Термин «нейм» необходим как родовой для любого объекта нейминговой экспертизы в отличие от видовых: личное имя, псевдоним, прозвище, никнейм, доменное имя, географическое название, урбаноним, товарный знак, знак обслуживания, фирменное наименование, коммерческое обозначение, наименование места происхождения товара. Каждый из перечисленных видов неймов обладает своими особенностями и набором специфических характеристик, каждый входит в определенное ономастическое пространство и в нем функционирует, что объективно предопределяет дальнейшее видовое деление нейминговой экспертизы: судебная лингвистическая экспертиза антропонимов, судебная лингвистическая экспертиза урбанонимов, судебная лингвистическая экспертиза коммерческих обозначений, судебная лингвистическая экспертиза товарных знаков, судебная лингвистическая экспертиза фирменных наименований и т. д.

Нейминговая экспертиза — процессуально регламентированное лингвистическое исследование нейма как речевого продукта, завершающееся дачей заключения по вопросам, разрешение которых требует применения специальных знаний в лингвистике, ономастике, судебном речеведении и судебной экспертологии.

Специальные знания рассматриваются нами как комплекс знаний в области теории, методики и практики судебной экспертизы определенного рода, вида и составляют компетенцию эксперта1, причем объективную компетенцию эксперта-речеведа в области нейминго- вой экспертизы должны составлять специальные знания в области общей и прикладной лингвистики, ономастики, судебного речеведения и судебной экспертологии.

Языкознание является базовой дисциплиной для эксперта-речеведа. Именно лингвистические знания составляют основу спе- [24] циальных знаний в нейминговой экспертизе: специалист должен владеть навыками содержательного (смыслового) и формального анализа языковых единиц каждого уровня: фонетического, морфемного, лексического и грамматического, а также способностью произвести графемный анализ письменно зафиксированной речевой единицы.

В Институте судебных экспертиз Университета имени О. Е. Кута- фина осуществляется подготовка экспертов-речеведов и дисциплина «Общее языкознание и современный русский язык» относится к дисциплинам базовой части профессионального цикла основной образовательной программы (общая трудоемкость — 8 зачетных единиц). В рабочей программе четко сформулированы цели освоения курса «Общее языкознание и современный русский язык» при подготовке судебных экспертов: формирование у студентов целостного представления об основных тенденциях развития языкознания, об исследовательских принципах и концептуальном аппарате общего языкознания, структурной типологии языков и теории языковых универсалий, генеративной лингвистики и контрастивного языкознания; формирование у обучаемых фундаментальных знаний о современном русском языке, его структуре и системе как основах специальных знаний в области судебных речеведческих экспертиз1. В процессе освоения данной учебной дисциплины у студента формируются общекультурные2 (ОК-1, ОК-2, ОК-3, ОК-4, ОК-5, ОК-7, ОК-9, ОК-13, ОК-16) и профессиональные (ПК-20, ПК-21) компетенции. В результате обучения студент должен:

— знать основные положения научной теории языкознания; основные разделы общего языкознания; законодательство РФ о русском языке и других языках народов России; общие свойства и специфику современного русского языка и методов его изучения; структуру языка и особенности единиц каждого уровня; фонетическое членение речи; аспекты изучения звуковой стороны языка; фонемный состав русского языка; основной принцип русской графики; принципы русской орфографии; основные положения морфемики; способы словообразования в русском языке; процессы номинации и лексические единицы языка; основные понятия фразеологии; основные понятия лексикографии; систему частей речи современного рус- [25] [26] ского языка; основные положения теории синтаксиса современного русского языка;

уметь оперировать лингвистическими понятиями и категориями; анализировать лингвистические факты и континуумы; осуществлять письменную и устную коммуникацию на русском языке, логически верно, аргументированно и ясно строить устную и письменную речь, публично представлять результаты исследований, вести полемику и дискуссии; выявлять сущностные и содержательные аспекты разных методов лингвистического исследования; анализировать лингвистические факты в аспекте языковой нормы; анализировать возникающие в связи с нарушением норм языка конфликты; работать с различными источниками информации, информационными ресурсами и технологиями; использовать компьютерную технику, прикладные программные средства, современные средства телекоммуникации, автоматизированные информационно-справочные, информационно-поисковые системы, базы данных; выделять фонетические единицы в речевой цепи; классифицировать и характеризовать гласные и согласные звуки русского языка; анализировать фонетические процессы; анализировать орфоэпические нормы; определять границы и функции фонем; выявлять границы и функции морфем; определять синтагматические и парадигматические границы слова, системные и асистемные связи лексических единиц; выявлять заимствования и определять их функции в тексте; выявлять фразеологизмы и определять их функции в тексте; использовать лексикографические источники для анализа единиц языка; определять грамматическое значение и способы его выражения; определять и характеризовать каждую часть речи; выявлять основные средства выражения синтаксических связей и функций;

владеть лингвистической терминологией; необходимым понятийным аппаратом и оперировать специальными терминами; навыками работы с различными источниками информации, компьютерной техникой; литературными нормами современного русского языка (лексическими, грамматическими, орфографическими, пунктуационными, орфоэпическими, стилистическими); навыками транскрибирования; навыками морфемного анализа; навыками словообразовательного анализа; навыками семного, компонентного, этимологического анализа слова; навыками грамматического анализа; современным отечественным и международным опытом приложения общего языкознания в различных проблемных сферах функционирования современного русского языка; методиками исследования русского языка1.

Именно такой компетентностный подход обеспечивает необходимый объем базовых специальных знаний для речеведческих экспертиз в целом и для нейминговой экспертизы в частности. Дисциплина «Общее языкознание и современный русский язык» подготавливает студентов к изучению следующих речеведческих курсов, среди которых в аспекте компетенций нейминговой экспертизы особенно важен «Лингвистический анализ» (общая трудоемкость дисциплины составляет 3 зачетные единицы)2. Успешное освоение данной дисциплины дает специалисту необходимые знания методологии лингвистического анализа, общих и частных методов анализа языковых единиц разных уровней, позволяет эксперту овладеть методологическим инструментарием лингвистического анализа.

Например, номинатор, обладающий наивными, бытовыми знаниями русского языка, создает словесное обозначение, а эксперт, обладающий знаниями в патентном праве, но не владеющий лингвистическими знаниями, не может проанализировать нейм как речевой продукт. Так, заявитель, стремящийся зарегистрировать новый товарный знак в Федеральном институте промышленной собственности, объясняет словесное обозначение «ViPушка» как состоящее из компонента ViP «особо важная персона» и окончания «ушка»3, что свидетельствует об уровне такого непрофессионального нейминга. Однако эксперт, не обладающий специальными знаниями в лингвистике, не выявляет ошибки морфемного уровня (формант -ушка не является окончанием, а содержит суффикс -ушк- и флексию -а), а также ошибки графемной репрезентации нейма. Нейминговая экспертиза показывает, что расчет на высокий статус продукта за счет компонента «ViP» неверен: графогибридизация в слове «ViPушка» приводит к прочтению прописной латинской графемы «Р» как русской «эр» — «ВИРУШКА» — именно такое ключевое слово по данной заявке воспроизводит автоматическая поисковая система «Znakoved». Нивелирование «высокой статусно- сти» нейма происходит и за счет присоединения суффикса -ушк-, который в данном случае имеет не уменьшительно-ласкательное значение, а пренебрежительное. [27] [28] [29]

При регистрации фирменного наименования его не рассматривает специалист, обладающий лингвистическими знаниями, что приводит к появлению конфликтогенных и непристойных названий, например: «ОТКАТ» (откат — «сумма денег, неофициально уплачиваемая фирмой-исполнителем сотруднику фирмы-заказчика за размещение заказа»1), ООО «Обнал» (обнал — жаргонное название незаконной финансовой схемы, применяемой хозяйствующими субъектами (юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями) для уклонения от уплаты налогов»2), «ТУДРАНКТУФАК» (too drunk to fuck — «слишком пьян(а), чтобы...»). Коммерческие обозначения, регистрация которых не является обязательной, часто нарушают нормы русского языка, не соответствуют этическим и эстетическим критериям: «Бухни», «Уличные яйца», «Ешкин кот», «СВАЛКА»3.

Нередко правоприменители и эксперты определяют необходимые специальные базовые знания как филологические, чем мотивируют обоснованность привлечения к экспертной деятельности, связанной с речевыми произведениями, именно филологов — сотрудников академических научных институтов, а также преподавателей гуманитарных вузов. Однако анализ экспертной практики убедительно показывает недостаточность академического филологического знания (часто глубокого, детального знания отдельных сфер литературного творчества, определенного пласта речи, языкового узуса)4.

Так, экспертная оценка специалистами-филологами городских неймов-урбанонимов: «Ключи Марии», «Сельский часослов», «Конница бурь», «Москва кабацкая», «Исповедь хулигана», «Персидские мотивы», «Иорданская голубица», «Радуница», «Голубень» и др. — основывалась на культурной ценности данных названий, как закрепляющих память о поэтическом творчестве С. А. Есенина, однако совершенно не учитывала законы городской номинации, специфику названий улиц как единиц ономастического пространства Москвы. Более того, специалисты-филологи не учли не только ономастический статус объектов нейминга, но и лингвистические параметры анализируемых урбанонимов, в частности фонетические и словообразовательные характеристики есенинского неологизма «голубень», [30] [31] [32] [33] лексическое значение вынесенного в название сборника стихов С. А. Есенина слова «радуница» («религиозный обычай поминовения умерших на могилах на послепасхальной неделе»1), что делает невозможным перенос данного нейма на линейный объект — улицу, т. е. объективно препятствует трансонимизации. Игнорирование грамматических, семантических и фонетических критериев названий линейных городских объектов обусловило экспертную поддержку филологами не просто неудачных, а курьезных названий улиц: «Москва кабацкая», «Исповедь хулигана», «Конница бурь». Ошибки данной филологической экспертизы были своевременно выявлены экспертами Городской межведомственной комиссии по наименованию территориальных единиц, улиц, станций метрополитена, организаций и других объектов города Москвы.

Приведенный пример показывает, что важной составляющей специальных знаний эксперта в области нейминговой экспертизы должны быть знания теории номинации в целом и ономастики как, в частности, науки об именах собственных. Теория номинации применительно к ономастическому материалу разрабатывалась учеными Уральской ономастической школы2. Так, в монографии М. В. Голо- мидовой3 представлена модель искусственной номинации, дана характеристика номинативных стратегий, что весьма актуально для анализа современного нейминга; в монографии М. Э. Рут4 рассмотрена образная номинация, причем выделена номинация-имятворче- ство (которая соответствует используемому нами понятию «ней- минг»). Однако следует подчеркнуть, что для обозначения актуальных в правовом поле наименований средств индивидуализации ономастическая наука использует особые термины. Например, для предметов материальной культуры, науки и техники (ювелирные изделия, пароходы и т. д.), а также произведений духовной культуры (книги, журналы, музыкальные передачи и др.) употребляются термины «клематонимы» (от греч. klematos — дело и onyma — имя) или «хрематонимы» (от греч. chrema, chrematos — вещь, предмет, дело)5. Ономатолог И. В. Крюкова ввела в употребление термин «рекламное имя» — «название любого товара в самом широком смысле этого сло- [34] [35] [36] [37] [38] ва»1, объединив ономастические понятия: словесные товарные знаки (прагматонимы), названия предприятий (эргонимы), названия средств массовой информации (гемеронимы), названия фестивалей, конкурсов, концертов (геортонимы), названия транспортных средств (порейонимы) — и подчеркнув их основную функцию. В то же время, И. В. Крюкова отмечает связь с рекламным именем не только вышеназванных специальных ономастических терминов, но и понятий «экономики, коммерческого права, СМИ и рекламы»: товарный знак, торговая марка, фирменное наименование, фирменный (марочный) знак, логотип, бренд. Однако с точки зрения права представляется необоснованным утверждение филолога, что «все перечисленные понятия находятся в отношениях взаимодополнения и взаимовключе- ния»2. Из вышесказанного следует, что термин «рекламное имя» возможен как обозначение объекта лингвистического исследования, но не может использоваться в нейминговой экспертизе.

Таким образом, специальных знаний в области общей и прикладной лингвистики, а также ономастики недостаточно для формирования объективной компетенции эксперта-речеведа: специальные филологические знания должны быть сопряжены с задачами судебной экспертизы. Этой цели служит разработанная Е. И. Галяшиной интегративная дисциплина «Судебное речеведение» — раздел прикладной лингвистики, посвященный изучению речевой деятельности и ее результатов в целях решения родовых задач судебной экспертизы устных и письменных произведений речи3. Без судебного речеведения невозможно выработать теорию и методологические основы нового рода лингвистических экспертиз, а сами понятия нейминга и неймов сформулированы нами на базе концепции судебного речеведения.

Курс «Судебное речеведение» является одним из основных в блоке дисциплин базовой части профессионального цикла. В рамках учебной дисциплины «Судебное речеведение» осуществляется подготовка к профессиональной деятельности специалиста в области судебноэкспертной деятельности в целом и нейминговой экспертизы в частности (общая трудоемкость дисциплины составляет четыре зачетные единицы)4. В результате освоения дисциплины будущий специалист совершенствует уже сформированные общекультурные компетенции [39] [40] [41] [42] (прежде всего ОК-1 и ОК-13) и приобретает навыки проведения прикладных научных исследований в соответствии с профилем своей будущей профессиональной деятельности. В частности, учебная дисциплина «Судебное речеведение» формирует следующие профессиональные компетенции:

в области экспертной деятельности:

способность применять технические средства при обнаружении, фиксации и исследовании материальных объектов — вещественных доказательств в процессе производства судебных экспертиз (ПК-4);

способность вести экспертно-криминалистические учеты, принимать участие в организации справочно-информационных и информационно-поисковых систем, предназначенных для обеспечения различных видов экспертной деятельности (ПК-8);

в области научно-исследовательской деятельности:

способность применять методы проведения прикладных научных исследований, анализа и обработки их результатов (ПК-20);

способность обобщать и формулировать выводы по теме исследования, готовить отчеты, публикации по результатам выполненных исследований (ПК-21).

В русле специализации № 5 «Речеведческие экспертизы» дисциплина «Судебное речеведение» формирует специальные профессиональные компетенции:

способность при участии в процессуальных и непроцессуальных действиях применять методы и средства речеведческих экспертиз в целях обнаружения, фиксации, изъятия и предварительного исследования объектов — речевых произведений — для установления фактических данных (обстоятельств дела) в гражданском, административном, уголовном судопроизводстве (ПСК-5.2);

способность оказывать методическую помощь субъектам правоприменительной деятельности по вопросам назначения и производства речеведческих экспертиз и консультации по современным возможностям исследования продуктов речевой деятельности, вовлекаемых в сферу судопроизводства в качестве документов, вещественных доказательств, а также иных материалов дела (ПСК-5.3).

В аспекте нейминговой экспертизы особенно важны приобретаемые в ходе освоения дисциплины знания методологии судебного речеведения: умение получать сведения об объектах экспертного исследования — продуктах речевой деятельности, выявлять свойства речевых продуктов как объектов судебной экспертизы, а также овладение методикой анализа речевых актов в судопроизводстве, навыками фиксации речевых продуктов, вовлеченных в сферу судопроизводства, навыками лингвистического анализа речевых продуктов в соответствии с задачами судопроизводства.

Завершает формирование необходимых специалисту по неймин- говой экспертизе компетенций дисциплина, которая является одной из основных в блоке дисциплин специализации — «Судебная лингвистическая экспертиза»1. Именно в результате освоения этой дисциплины формируются профессиональные компетенции:

в области экспертной деятельности:

способность использовать знания теоретических, методических, процессуальных и организационных основ судебной экспертизы, криминалистики при производстве судебных экспертиз и исследований (ПК-1);

способность применять методики судебных экспертных исследований в профессиональной деятельности (ПК-2);

способность применять технические средства при обнаружении, фиксации и исследовании материальных объектов — вещественных доказательств в процессе производства судебных экспертиз (ПК-4);

способность составлять планы и отчеты по утвержденным формам (ПК-13);

в области научно-исследовательской деятельности:

способность анализировать судебно-экспертную практику, научную информацию, отечественный и зарубежный опыт по тематике исследования (ПК-19);

способность обобщать и формулировать выводы по теме исследования, готовить отчеты, публикации по результатам выполненных исследований (ПК-21);

профессиональные специальные компетенции (специализация № 5 «Речеведческие экспертизы»):

способность в профессиональной деятельности применять методики экспертиз и исследований речи, зафиксированной на любом материальном носителе в любой форме (рукописной, машинописной, электронной, звучащей) (ПСК-5.1);

способность при участии в процессуальных и непроцессуальных действиях применять методы и средства речеведческих экспертиз в целях обнаружения, фиксации, изъятия и предварительного исследования объектов — речевых произведений — для установления фак- [43] тических данных (обстоятельств дела) в гражданском, административном, уголовном судопроизводстве (ПСК-5.2);

— способность оказывать методическую помощь субъектам правоприменительной деятельности по вопросам назначения и производства речеведческих экспертиз и консультации по современным возможностям исследования речевых произведений, вовлекаемых в сферу судопроизводства в качестве документов, вещественных доказательств, а также иных материалов дела (ПСК-5.3).

Именно в составе программы данного курса нейминговая экспертиза осваивается как род (вид) судебной лингвистической экспертизы. На лекции студентам даются основы понятийного аппарата (нейминг, нейм, наименование, обозначение и др.), определяются предмет, объект, основные задачи экспертизы наименований, рассматриваются виды экспертных исследований наименований, закладываются методологические основы нейминговой экспертизы. В ходе интерактивной беседы лектор активизирует знания студентов по ранее изученным дисциплинам — как речеведческим («Общее языкознание и современный русский язык», «Основы прикладной и математической лингвистики», «Лингвистический анализ» и др.), так и правовым («Право интеллектуальной собственности», «Патентное право» и др.). На практических занятиях и в процессе лабораторного практикума в интерактивной форме происходит закрепление и расширение полученных знаний, приобретаются умения и навыки производства нейминговой экспертизы. В частности, в программу включено практическое занятие в форме ролевой игры «Заседание суда по интеллектуальным правам» (разработан сценарий и подготовлены кейсы). Умения и экспертные навыки специалиста в области нейминговой экспертизы вырабатываются в ходе лабораторного практикума. Так, авторами рабочей программы дисциплины «Судебная лингвистическая экспертиза» для выполнения лабораторной работы «Нейминговая экспертиза» предложен алгоритм экспертного исследования неймов, разработаны кейсы для самостоятельной работы студентов по освоению методики анализа неймов как особых видов речевых продуктов.

Однако чтобы подготовить высококвалифицированного специалиста по нейминговой экспертизе, необходимо сформировать специальные профессиональные компетенции на следующей ступени образования — в результате освоения магистерской программы по правовой лингвистике, в структуре которой предусмотрены дисциплины специализации «Юридико-лингвистическая экспертиза словесных компонентов товарных знаков», «Судебная экспертиза фирменных наименований». Именно в содержательной части данных программ представлены прикладные аспекты ономастики (ономатологии) — науки об именах собственных, которые необходимы для исследования неймов, а также методологические основы нейминговой экспертизы.

Специальные лингвистические и ономастические знания на основе судебного речеведения приобретают новое качество1. Так, ограничиваясь узкоспециальными филологическими знаниями, эксперт формально анализирует речевой продукт, но и детально проведенное лингвистическое исследование нередко оказывается несостоятельным с юридической точки зрения. Например, по заключению лингвиста, название коттеджного поселка «M.o.n.a.k.o.v.o.» — это искаженное написание русского топонима Монаково, следовательно, оно нарушает Федеральный закон от 1 июня 2005 г. № 53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации», согласно которому «при написании наименований географических объектов, нанесении надписей на дорожные знаки государственный язык Российской Федерации подлежит обязательному использованию». Однако филолог не учитывает ономастического статуса нейма (данное название не входит в систему топонимов) и специфику юридического статуса спорного наименования. Экспертиза с использованием знаний по судебному речеведению установила, что название жилого комплекса или коттеджного поселка может быть зарегистрировано как услуга (знак обслуживания) в отношении операций с недвижимостью (класс 37 Международной классификации товаров и услуг «Строительство; ремонт; установка оборудования»), как фирменное наименование юридического лица (например, строительной компании), а также как коммерческое обозначение, которое не подлежит обязательному включению в учредительные документы и Единый государственный реестр юридических лиц. Нейм «M.o.n.a.k.o.v.o.» зарегистрирован как товарный знак, знак обслуживания (правообладатель ЗАО «Миэль Загородная Недвижимость») и не имеет отношения к существующему топониму — названию деревни Монаково Наро-Фоминского района Московской области. Знак обслуживания «M.o.n.a.k.o.v.o.» — это название «дачных резиденций на воде» на Икшинском водохранилище. Графический анализ нейма позволяет вычленить в нем иноязычный вербальный компонент «M.o.n.a.k.o.», отсылка к которому подкрепляется невербальным компонентом — изображением княжеской ко- [44]

роны над буквой «о». Компонент «во», с одной стороны, омонимичен типичному топонимическому форманту, с другой — восклицательной частице «во!» как показателю высокого качества предлагаемых фирмой товаров и услуг. Положения ч. 2 ст. 3 Закона «О государственном языке Российской Федерации» не распространяются на фирменные наименования, товарные знаки, знаки обслуживания, т. е. допустимо использование надписей на иностранном языке на вывесках, рекламных щитах (как в данном случае).

Вершину иерархической структуры специальных знаний экспер- та-речеведа составляют познания в судебной экспертологии, которые необходимы для разработки частноэкспертной теории нейминговой экспертизы, а также для организации и производства нейминговой экспертизы, для предотвращения экспертных ошибок (процессуальных, гносеологических и операционных)1. В ходе анализа судебноэкспертной практики было выявлено множество ошибочно оформленных исследований фирменных наименований и других средств индивидуализации. Так, сами названия документов свидетельствуют об отсутствии специальных знаний в области экспертологии (экспертное заключение — акт специалиста, справка эксперта-специали- ста, лингвистическое исследование (экспертиза) коллектива специалистов кафедры педагогики и т. п.).

Для исследования неймов требуются познания в судебной экспертологии, в рамках которой разрабатываются специальные экспертные методики, учитывающие не только языковую специфику нейма как результата номинации, но и криминалистическую составляющую нейма, не вскрываемую лингвистами и ономатологами. Криминалистическая сущность нейма заключается в том, что он представляет собой особый след нейминговой деятельности, в котором отображаются как свойства автора, так и генезис нейма как объекта экспертизы. Эта уникальность нейма и обусловливает разработку специальных экспертных методик, опирающихся на теории криминалистической идентификации и диагностики, а также судебную экспертологию и ее закономерности. Причем для каждого вида нейминговой экспертизы необходимо разработать свою экспертную методику. Механическое перенесение методики, разработанной для экспертизы одного вида неймов, например для товарных знаков, на другой, например на урба- нонимы, приводит к экспертным ошибкам2. [45] [46]

Таким образом, судебная экспертология и судебное речеведение — это надстройка над базисными знаниями филолога, лингвиста, оно- матолога. Для успешного производства нейминговой экспертизы специалист должен обладать специальными компетенциями в области общей и прикладной лингвистики, ономастики, судебного речеведения и судебной экспертологии.

Круг решаемых нейминговой экспертизой задач — еще один критерий выделения этого особого рода экспертизы из класса лингвистических экспертиз. Нейминговая экспертиза может быть назначена по делам, связанным с нарушением права на имя, псевдоним, доменное имя, интеллектуальных прав (прав на товарные знаки или знаки обслуживания, наименования места происхождения товара, фирменные наименования, коммерческие обозначения)1, по делам, связанным с оскорблением чувств верующих, по делам, связанным с обозначениями, противоречащими нормам морали, по делам, связанным с проявлением экстремизма, и т. д.

Таким образом, потребность в нейминговой экспертизе выходит за рамки решения узких задач (установления сходства до степени смешения словесных обозначений) и определяется не только сферой действия права интеллектуальной собственности, патентного и авторского права, но и практикой судопроизводства по гражданским делам2, практикой арбитражного судопроизводства.

Анализ практики в области гражданского судопроизводства показывает неуклонный рост количества дел по защите прав на личное имя гражданина, авторских и смежных прав. Нейминговые инновации в сфере личных имен (Люцифер, Граф, Принцесса, Прахлада и др.) стали поводом для разработки в Государственной Думе проекта закона, запрещающего гражданам РФ использовать в именах детей цифры, знаки препинания и различные символы, ранги, ненормативную лексику3. По нашему мнению, для предотвращения подобных случаев искаженной номинации не требуется специального закона, не требуется и разработка единого перечня имен для работы органам ЗАГС, достаточно грамотной нейминговой экспертизы, которая может быть проведена как в рамках гражданского судопроизводства, так и на досудебной стадии конфликта. [47] [48] [49]

Нейминговая экспертиза может быть произведена также с целью выявления возможности вариативности, совпадения и несовпадения на письме, в частности при оформлении документов, личных имен. Расхождения в написании неймов-антропонимов в паспорте, документе об образовании, свидетельстве о рождении, договорах, доверенностях и т. д. влекут необходимость установления принадлежности определенных документов одному и тому же лицу, доказательственное значение при этом может иметь нейминговая экспертиза.

Активная гражданская позиция побуждает жителей города отстаивать свои права в социально-культурной сфере, в сфере городской номинации, в частности право на благоприятную окружающую среду в ее антропогенном сегменте, т. е. право, гарантированное ст. 42 Конституции РФ. В результате в гражданско-правовые отношения вовлекается такой вид неймов, как урбанонимы — внутригородские названия1. Наименование внутригородских объектов регулируется региональным законодательством, и методические подходы к исследованию таких объектов, как урбанонимы — коммерческие обозначения, названия коттеджных поселков, улиц, станций метрополитена и других городских объектов, пока еще находятся в стадии разработки2.

Анализ судебной практики показывает, что для вынесения решения по спорным вопросам размещения урбанонимов на городских вывесках необходимо квалифицировать вид нейма (фирменное наименование, товарный знак или знак обслуживания, коммерческое обозначение), а также отграничить речевой продукт «нейм» от речевого продукта «рекламный текст». Такое разграничение необходимо для определения возможности применения Федерального закона от 13 марта 2006 г. № 38-ФЗ «О рекламе», Жилищного кодекса РФ, а также региональных нормативных правовых актов и разработанных органами местного самоуправления регламентов, касающихся размещения наружной рекламы, вывесок и т. п. Например, ТСЖ «Дом-14» обратилось в Арбитражный суд Нижегородской области с иском к ООО «Абсолют» и ИПП Л. А. Соколовой о демонтаже рекламных конструкций, находящихся на фасаде дома № 14, а именно рекламных щитов с надписями: «Продукты ООО “Абсолют”» (2 штуки), «Цветы» (2 штуки), «“Канцтовары, бижутерия, открытки, мягкие иг- [50] [51] рушки” ООО “Абсолют”», «Праздник вкуса». Все вывески с указанными надписями принадлежат предпринимателю (Л. А. Соколовой) и ООО «Абсолют». Из доводов заявителя выделим следующее: «Ни одна из конструкций не содержит информации о режиме работы, следовательно, данные конструкции не являются вывесками, они являются рекламой»1. Если бы уже на первом этапе разбирательства судом первой инстанции была назначена (а специалистом произведена) нейминговая экспертиза, разграничившая наименования средств индивидуализации (фирменное наименование ООО «Абсолют», коммерческие обозначения «Праздник вкуса», «Цветы», в том числе коммерческие обозначения, включающие фирменное наименование «Продукты ООО “Абсолют”», «“Канцтовары, бижутерия, открытки, мягкие игрушки” ООО “Абсолют”») и установившая, что данный ряд неймов рекламным текстом не является, не потребовалось бы еще четыре судебных разбирательства (с 18 января 2013 г. по 20 ноября 2013 г. со значительными понесенными расходами), точка в которых была поставлена только Федеральным арбитражным судом ВолгоВятского округа с помощью квалифицированных специалистов2.

Таким образом, типичные задачи нейминговой экспертизы включают:

выявление степени оригинальности, уникальности, самобытности нейма;

выявление значения нейма;

выявление этимологии нейма;

выявление разрядной модели номинации;

выявление словообразовательной модели номинации;

установление соответствия нейма требованиям, предъявляемым к названиям данного типа и разряда;

установление соответствия нейма нормам современного русского языка;

установление сходства неймов до степени их смешения;

установление, является ли нейм (название, псевдоним, имя персонажа и др.) результатом индивидуального творчества;

установление возможности самостоятельного употребления нейма как элемента произведения;

выявление неймов, содержащих негативную оценку какой-либо социальной группы; [52] [53]

выявление неймов-призывов к действиям, перечисленным в ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»;

выявление неймов, содержащих призывы к ограничению чьих- либо прав, свобод или интересов;

диагностику нейма на содержание в нем культурных ценностей;

диагностику информативности нейма (выявление ложной информации и информации, способной ввести в заблуждение);

выявление неймов, содержащих признаки оскорбления чувства верующих;

выявление неймов, противоречащих принципам гуманности и морали;

выявление неймов, противоречащих общественным интересам;

выявление неймов, содержащих информацию, причиняющую вред здоровью и (или) развитию детей, и др.

Указанные задачи не могут быть успешно разрешены в других видах экспертизы, так как существующие методики не учитывают специфику неймов как особых речевых продуктов и как особых объектов экспертизы.

Перспективы развития этого нового рода судебной лингвистической экспертизы — нейминговой экспертизы — следует определить в соответствии с решением задач судебной экспертологии как методологической и технологической основы формирования новых родов и видов экспертиз1. Определив предмет судебной нейминговой экспертизы и разработав классификацию объектов нейминговой эксперти- зы2, необходимо:

сформировать терминологический аппарат нейминговой экспертизы;

конкретизировать и типизировать экспертные задачи неймин- говой экспертизы;

на основе типовых экспертных задач сформулировать перечни вопросов, выносимых на разрешение эксперта по разным категориям дел;

осуществить выбор методов из лингвистики и ономастики для экспертного исследования неймов;

разработать экспертные технологии нейминговой экспертизы; [54] [55]

разработать технологию подготовки заключения по нейминго- вой экспертизе;

определить экспертные компетенции для рода и каждого вида нейминговой экспертизы;

по мере разработки методических подходов выделить виды ней- минговой экспертизы;

разработать программу подготовки экспертов в области ней- минговой экспертизы.

Результаты намеченных разработок позволят обосновать юридическое закрепление нового рода лингвистической экспертизы и обеспечить широкое применение нейминговой экспертизы в судебной практике, а также осуществить подготовку высококвалифицированных специалистов в области нейминговой экспертизы.

[1] См.: Россинская Е. Р. Современные представления о предмете и системе судебной экспертологии. С. 421—428.

[2] См.: Галяшина Е. И. Специальные знания в области лингвистики и речеведения: вопросы профессиональной подготовки экспертов // Теория и практика судебной экспертизы. 2007. № 2.

[3] См.: Соколова Т. П. Нейминговая экспертиза: организация и производство / под ред. Е. И. Галяшиной. М., 2016.

[4] См.: Россинская Е. Р., Галяшина Е. И., Зинин А. М. Теория судебной экспертизы (судебная экспертологии).

[5] См.: Галяшина Е. И. Методологические основы судебного речеведения: дис. ... д-ра филол. наук. М., 2003.

[6] См.: Соколова Т. П. Нейминговая экспертиза в сфере судебно-экспертной деятельности // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. Юридические науки. Тула, 2013. Вып. 4. Ч. 2. С. 369—374.

[7] См.: Галяшина Е. И. Методологические основы судебного речеведения.

[8] Там же.

[9] См.: Галяшина Е. И. Использование специальных лингвистических знаний в судопроизводстве // Цена слова. Из практики лингвистических экспертиз текстов СМИ в судебных процессах по защите чести, достоинства и деловой репутации. М., 2002. С. 244—252.

[10] См.: Галяшина Е. И. Современное состояние и актуальные проблемы судебной лингвистической экспертизы в России и за рубежом // Российское право в Интернете. 2008. № 3; Она же. Развитие судебных речеведческих экспертиз в России // Эксперт- криминалист. 2010. № 4; Она же. Речеведческие экспертизы в судопроизводстве // Законы России: опыт, анализ, практика. 2011. № 12. С. 12—29.

[11] См.: Галяшина Е. И. Современное состояние и актуальные проблемы судебной лингвистической экспертизы в России и за рубежом.

[12] См.: Российская Е. Р., Галяшина Е. И. Настольная книга судьи. Судебная экспертиза. Теория и практика, типичные вопросы и нестандартные ситуации. М., 2014. С. 340—361.

[13] См.: Будко Т. В. Науковедческий анализ понятий «юридическая лингвистика», «экспертная лингвистика», «оперативный анализ текстов» // Криминалистика и судебная экспертиза: межведомств. науч.-метод. сб. Вып. 56 / отв. ред. И. И. Емельянова. Киев, 2011. С. 37—45.

[14] См.: Галяшина Е. И. Основы судебного речеведения / под ред. М. В. Горбаневского. М., 2003.

[15] См.: Россинская Е. Р. Генезис и проблемы развития новых родов и видов судебных экспертиз // Вестник университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА). 2014. № 3. С. 114— 121.

[16] См.: Галяшина Е. И. Понятийные основы судебной лингвистической экспертизы// Теория и практика лингвистического анализа текстов СМИ в судебных экспертизах и информационных спорах: матер. науч.-практ. семинара. Ч. 2. М., 2003. С. 48—64.

[17] Россинская Е. Р. Новые роды и виды судебных экспертиз: генезис, проблемы и перспективы // Судебная экспертиза: методологические, правовые и организационные проблемы новых родов (видов) судебных экспертиз / Матер. Междунар. науч.-практ. конф. (г. Москва, 15 — 16 января 2014 г.). М., 2014. С. 5—6.

[18] См.: Галяшина Е. И. Понятийные основы судебной лингвистической экспертизы. С. 49.

[19] См., например: Россинская Е. Р., Галяшина Е. И. Настольная книга судьи. Судебная экспертиза. Теория и практика, типичные вопросы и нестандартные ситуации. С. 342.

[20] См. приказ ФСБ РФ от 23 июня 2011 г. № 277 «Об организации производства судебных экспертиз в экспертных подразделениях органов федеральной службы безопасности».

[21] Там же.

[22] См., например: Бринев К. И. Теоретическая лингвистика и судебная лингвистическая экспертиза. Барнаул, 2009. С. 47.

[23] См.: Мишланов В. А., Голованова А. В., Салимовский В. А. Основы прикладной лингвистики: теория и практика судебной лингвистической экспертизы текста: учеб. пособие. Пермь, 2011. С. 281.

[24] См.: Россинская Е. Р., Галямина Е. И., Зинин А. М. Теория судебной экспертизы (судебная экспертология). С. 130, 131.

[25] См.: Галяшина Е. И., Соколова Т. П. Общее языкознание и современный русский язык: рабочая программа. М., 2015. С. 3.

[26] См. федеральный государственный образовательный стандарт высшего профессионального образования по направлению подготовки (специальности) 031003 Судебная экспертиза (квалификация (степень) «специалист»).

[27] См.: Галямина Е. И., Соколова Т. П. Общее языкознание и современный русский язык: рабочая программа. С. 55—61.

[28] См.: Галямина Е. И., Соколова Т. П. Лингвистический анализ: рабочая программа. С. 4.

[29] См.: Сайт ФИПС. Информационные ресурсы. Открытые реестры. URL: http://www1.fips.ru/.

[30] Финансовый словарь Финам. URL: https://www.finam.ru/dictionary/diclist/.

[31] Там же.

[32] См.: Агеева Р. А., Соколова Т. П. О московских эргонимах // Экология языка и речи / Матер. Междунар. науч. конф. (17—18 ноября 2011 г.). Тамбов, 2012. С. 316—319.

[33] См.: Соколова Т. П. Нейминговая экспертиза в гражданском судопроизводстве: организационные и методические проблемы // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. № 10. С. 22—27.

[34] Большой толковый словарь русского языка / под ред. С. А. Кузнецова. СПб., 2000. С. 1058.

[35] См., например: Матвеев А. К. Ономатология. М., 2006; Номинация в ономастике: сб. науч. тр. / отв. ред. М. Э. Рут. Свердловск, 1980.

[36] См.: Голомидова М. В. Искусственная номинация в русской ономастике. Екатеринбург, 1998.

[37] См.: Рут М. Э. Образная номинация в русской ономастике. М., 2008.

[38] См.: Бондалетов В. Д. Русская ономастика: учеб. пособие. М., 2012. С. 8.

[39] Крюкова И. В. Рекламное имя: от изобретения до прецедентности. Волгоград, 2004. С. 5.

[40] Там же.

[41] См.: Галямина Е. И. Основы судебного речеведения / под ред. М. В. Горбачевского. М., 2003.

[42] См.: Галяшина Е. И., Соколова Т. П. Судебное речеведение: рабочая программа. С. 5.

[43] См.: Галяшина Е. И., Соколова Т. П. Судебная лингвистическая экспертиза: рабочая программа.

[44] См.: Sokolova T. Examination of Trade Marks and Company Names as the Means of Individualization in Russia // Theoretical and Methodological Approaches to the Problem. Onoma. Vol. 47. 2012. P. 263—279.

[45] См.: Соколова Т. П. Ошибки в нейминговой экспертизе // Судебная экспертиза: типичные ошибки/подред. Е. Р. Российской. М., 2015. С. 137—147.

[46] См.: Соколова Т. П. Нейминговая экспертиза в судопроизводстве: методические и прикладные проблемы // Законы России: опыт, анализ, практика. 2011. № 12. С. 29—31.

[47] См.: Соколова Т. П. Нейминговая экспертиза в гражданском судопроизводстве: организационные и методические проблемы. С. 22—27.

[48] См.: Россинская Е. Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. М., 2014.

[49] См.: Известия. 2015. 13 февр. URL: http://izvestia.ru/news/583007.

[50] См., например, дело № 2-6519/2012 и решение Тверского районного суда г. Москвы от 4 декабря 2012 г.

[51] См., например: Соколова Т. П. Методические рекомендации по наименованию улиц в Москве. М., 2015.

[52] Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 20 ноября 2013 г. по делу № А43-24381/2012.

[53] Там же.

[54] См.: Россинская Е. Р. Новые роды и виды судебных экспертиз: генезис, проблемы и перспективы. С. 7.

[55] См.: Соколова Т. П. Нейминговая экспертиза: организация и производство / под ред. Е. И. Галяшиной. М., 2016.