За последние 10 лет количество преступлений экстремистской направленности увеличилось почти в четыре раза1. Немалую долю среди них занимают преступления, связанные со словесным (вербальным) экстремизмом. Исходя из этого, актуальность разработки мер по выявлению и пресечению таких преступлений, в том числе с использованием специальных лингвистических знаний, не вызывает сомнений. Этнический, религиозный и социальный экстремизм представляет собой одну из главных угроз национальной и мировой безопасности. Значительно возросло за последние годы и количество гражданских дел о признании материалов экстремистскими. На сегодня федеральный список экстремистских материалов включает 3152 наименования2. Правильная квалификация преступлений экстремистской направленности, объективное рассмотрение дел о признании информационных материалов экстремистскими обусловливает необходимость применения специальных знаний для выявления факта наличия или отсутствия в спорном тексте признаков экстремизма. Основной формой применения специальных знаний в уголовном судопроизводстве является судебная экспертиза. [1] [2]

Лингвистическая экспертиза в качестве самостоятельного рода судебных экспертиз сформировалась относительно недавно — в конце 1990-х гг., когда принцип свободы слова стал превратно толковаться как принцип вседозволенности. В средствах массовой информации и публичных выступлениях стали появляться выражения, содержащие негативные характеристики, чаще всего в адрес представителей власти. В связи с этим правоприменители столкнулись с проблемой квалификации деяний, сопряженных с распространением криминогенных высказываний. Стало очевидным, что принять решение по делу, основываясь лишь на обыденном языковом сознании или житейской логике, не всегда возможно. Практика пошла по пути привлечения филологов при рассмотрении дел о распространении сведений, порочащих честь, достоинство, деловую репутацию, клевете, оскорблении, экстремизме и др. Таким образом, лингвистическая экспертиза формировалась в отличие от иных родов и видов экспертиз от практики к теории. Нормативно она была закреплена позднее: в 2005 г. в Перечне родов (видов) экспертиз, выполняемых в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской Федерации, а в 2006 г. в Перечне родов (видов) экспертиз, выполняемых в государственных судебно-экспертных учреждениях Минюста России.

В настоящее время нет единства взглядов ученых и практиков на положение лингвистической экспертизы в системе судебных экспертиз и ее место в классификации. Нами разделяется точка зрения, в соответствии с которой лингвистическая экспертиза представляет собой самостоятельный род экспертизы, который входит в класс речеведче- ских экспертиз1. Помимо лингвистической экспертизы к данному классу относятся автороведческая и фоноскопическая экспертиза звучащей речи.

В период формирования теоретических основ судебной экспертизы, назначаемой по делам о словесном экстремизме, методические рекомендации по этому вопросу, как и практика назначения экспертиз, были крайне разнородны. Об отсутствии единого методического подхода к исследованиям экстремистских материалов в то время свидетельствовало отсутствие даже единого общепринятого названия экспертизы. В результате анализа экспертной практики и методической литературы по вопросам применения и использования специальных знаний по делам экстремистской направленности нами был [3] зафиксирован 21 вариант наименования данной экспертизы1. По мнению В. А. Бурковской, по делам об экстремизме наиболее целесообразно назначение семиосоциопсихологической экспертизы2, а в некоторых случаях — филологической экспертизы речевой продукции3; по мнению Е. И. Галяшиной, — судебной лингвистической экспертизы4; по мнению А. Г. Залужного, необходимо назначение этнологической или религиоведческой экспертизы5; по мнению М. В. Кроза и Н. А. Ратиновой, — психолингвистической экспертизы смысловой направленности материалов СМИ и публичных вы- ступлений6; по мнению Г. В. Грачева, И. Г. Грачевой, — экспертизы информационно-псхологического воздействия средств массовой ин- формации7; по мнению Т. В. Губаевой, — текстологической экспертизы8; по мнению А. А. Оселкова, — судебно-психологической экс- пертизы9 и др.

В настоящее время ситуация изменилась: как показывает анализ практики назначения и производства судебных экспертиз по делам об экстремизме последних лет, чаще всего назначаются лингвистические либо комплексные психолого-лингвистические экспертизы. И именно их назначение представляется нам наиболее целесообразным. В литературе справедливо указывается на то, что назначение психолого-лингвистической экспертизы необходимо для опре- [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] деления смысловой направленности текста и характера его воздействия1.

Нами под руководством профессора Е. И. Галяшиной была разработана концепция судебно-лингвистической экспертизы экстремистских материалов, включающая систему взглядов, понятий и представлений о предмете, объекте, задачах, комплексе специальных знаний, используемых при производстве судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов, и на основании специфики объекта, задач и комплекса специальных знаний в роде лингвистической экспертизы был выделен новый вид лингвистической экспертизы — лингвистическая экспертиза экстремистских материалов2.

Название указанного вида экспертизы условно, как, например, название «экспертиза наркотических средств и психотропных веществ» не означает, что все исследуемые в рамках данной экспертизы объекты являются наркотическими. По аналогии не каждый объект лингвистической экспертизы экстремистских материалов будет признан экстремистским, тем более что признание материала таковым в соответствии со ст. 13 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» относится к компетенции суда.

Предмет судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов — установленные экспертом на основе специальных знаний фактические данные о смысловой направленности исследуемого материала, имеющие значение для дела, которые могут быть положены в основу принятия правоприменителем решения о признании или непризнании текстов экстремистскими материалами.

Объект судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов — речевые произведения, зафиксированные в текстовой или аудиовизуальной форме на каких-либо материальных носителях, а также статические и динамические изображения, исследуемые на предмет наличия/отсутствия в них признаков экстремизма.

Нами была предложена классификация экстремистских материалов по форме изложения информации на следующие группы: тексты, звуковые сообщения, статические изображения, видеофильмы, комбинированные объекты3. Предлагаемая классификация нацелена на [13] [14] [15] систематизацию объектов и призвана оказывать помощь в определении характера специальных знаний, подготовке объектов и выбора методических подходов, необходимых для проведения такого рода исследования.

Типичными задачами судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов является диагностика высказываний:

содержащих негативные оценки какой-либо социальной группы1;

враждебного, агрессивного либо уничижительного характера по отношению к лицам какой-либо социальной группы;

содержащих резкую негативную оценку или выражающих неприязненное, враждебное отношение к какой-либо социальной группе;

содержащих пропаганду неполноценности граждан по признаку принадлежности их к какой-либо социальной группе;

о природном превосходстве какой-либо социальной группы;

о неполноценности какой-либо социальной группы;

о возложении ответственности за деяния отдельных представителей на всю социальную группу;

об изначальной враждебности какой-либо социальной группы по отношению к другой;

об антагонизме, принципиальной несовместимости интересов двух или более социальных групп;

в которых бедствия, неблагополучие в прошлом, настоящем и будущем одной социальной группы объясняются существованием и целенаправленной деятельностью (действиями) другой социальной группы;

содержащих положительные оценки, восхваление геноцида, депортации, репрессий в отношении какой-либо социальной группы;

содержащих негативные уничижительные оценки личности как представителя какой-либо социальной группы;

обосновывающих/оправдывающих совершение каких-либо действий;

содержащих призывы к ограничению чьих-либо прав, свобод или интересов;

с призывами дать привилегии, преимущества каким-либо лицам или группам лиц. [16]

На основании указанных диагностических задач был составлен примерный перечень типовых вопросов, ставящихся на разрешение эксперта-лингвиста по делам о словесном экстремизме1.

Эксперт судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов — это лицо, обладающее специальными знаниями в области судебного речеведения, лингвистики, законодательства о противодействии экстремистской деятельности, а также в области теории и практики судебной экспертизы, назначенное в порядке, установленном процессуальным законодательством, для производства судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов и дачи заключения. Знание практики судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов означает знание методических подходов к исследованию такого рода объектов, наличие экспертного опыта, владение специально разработанными для этих целей методиками. В компетенцию эксперта не входит квалификация деяния и признание материала экстремистским, эксперт также не вправе оценивать призывы на наличие/отсутствие экстремизма.

Судебные лингвистические экспертизы могут производиться экспертами государственных экспертных учреждений либо иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями в данной области (экспертами негосударственных судебно-экспертных учреждений, а также лицами, не работающими в судебно-экспертных учреждениях).

Распространенным является мнение, что к производству лингвистической экспертизы могут привлекаться лишь лица, имеющие филологическое образование. Действительно, ранее подготовка экспертов осуществлялась путем переподготовки лиц с высшим образованием (чаще всего филологическим, реже педагогическим). Но для того, чтобы указанные лица стали полноценными экспертами, которые могут самостоятельно проводить экспертизы, необходимо их обучение основам судебной экспертологии, криминалистики, материального и процессуального права, а также освоение ими на практике методических подходов к производству экспертных исследований различного рода объектов судебной лингвистической экспертизы. Юридические знания также необходимы эксперту-лингвисту, как и филологиче- [17] ские. Указанный аспект подчеркивает и Е. А. Колтунова: «Бывает, что глубоко знающие специалисты-лингвисты слабо ориентируются в юридических аспектах, связанных с выполнением экспертных заключений и внесудебных исследований»1.

Анализ экспертной практики показал, что наиболее успешным является привлечение к производству судебной лингвистической экспертизы специалистов двойной компетенции, обладающих комплексом знаний в области филологии, юриспруденции и судебной экспертологии. Проведенное нами исследование еще раз подтвердило мнение, что «многие авторитетные ученые-филологи (как правило, это преподаватели вузов и сотрудники научных учреждений, не являющиеся сотрудниками государственных судебно-экспертных учреждений, но назначенные по конкретному делу судебными экспертами) не всегда четко представляют круг своих экспертных обязанностей и ответственность за сформулированные выводы, зачастую не видят судебной перспективы сделанных ими умозаключений и суждений. Нередко смешиваются задачи теоретических, поисковых научных изысканий и практической экспертной деятельности по установлению фактов, имеющих значение судебных доказательств. В заключениях нередко фигурируют непроверенные версии, домыслы, гипотезы и догадки, субъективные мнения, которые могут быть приемлемы для научной дискуссии, но не годятся в качестве выводов экспертизы»2. Аналогичного мнения придерживается Е. А. Колтуно- ва: «Наличие ученой степени и звания не является безусловной гарантией компетентного экспертного анализа текста»3. Так считают и другие эксперты: «Наличие у лица, которому поручается производство судебной экспертизы, только базового филологического образования и даже ученой степени и звания, не является безусловной гарантией его компетентности как судебного эксперта»4. Эксперт-лингвист должен обладать глубокими и всеобъемлющими, энциклопедическими [18] [19] [20] [21] знаниями во многих отраслях филологии и общей теории судебной экспертизы, только в этом случае его заключение может быть оценено как научно обоснованное и аргументированное1.

В рамках классических филологических специальностей не изучаются правовые дисциплины и основы судебной экспертологии. Между тем судебная экспертология является базовой учебной дисциплиной в рамках подготовки судебных экспертов. Данный курс образует фундамент для изучения дисциплин специализации. Освоение курса предполагает изучение классификации судебных экспертиз, в том числе и лингвистической; методологии судебно-экспертной деятельности; правовых основ судебно-экспертной деятельности; экспертной профилактики и т. д.2

Таким образом, при выборе эксперта приоритет следует отдавать экспертам, имеющим двойную компетенцию (обладающим специальными знаниями в области лингвистики и в области юридических наук, в том числе судебной экспертологии, в объеме, необходимом для производства исследования и дачи заключения), перед экспертами, обладающими знаниями только в области лингвистики.

Подготовка таких специалистов двойной компетенции с 2005 г. успешно осуществляется в Институте судебных экспертиз Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА). В рамках специализации «Ре- чеведческие экспертизы» изучению подлежит цикл правовых дисциплин и цикл дисциплин филологических. В процессе обучения студенты выполняют контрольные и учебные экспертизы, в ходе производства которых проверяются усвоенные знания методик исследования объектов лингвистической экспертизы, а также приобретаются навыки экспертной работы. Таким образом, экспертная подготовка в рамках образовательной программы «Речеведческие экспертизы», реализуемой в Институте, позволяет уже после окончания вуза работать экспертом.

Обратимся к методическим аспектам судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов. Основным родом экспертиз, проводимым по делам об экстремизме, является судебная лингвистическая экспертиза. В п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» указывает- [22] [23] ся, что в необходимых случаях для определения целевой направленности информационных материалов может быть назначено производство лингвистической экспертизы. Но не всегда знаний из области компетенции эксперта-лингвиста оказывается достаточно для установления обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела. Вследствие этого нередко назначаются комплексные экспертизы. Это положение также нашло отражение в указанном постановлении Пленума Верховного Суда РФ, в котором обращается внимание на то, что к производству экспертизы могут привлекаться помимо лингвистов и специалисты соответствующей области знаний (психологи, историки, религиоведы, антропологи, философы, политологи и др.).

В таких случаях проводится комплексная экспертиза, подразумевающая привлечение к ее производству лиц, обладающих специальными знаниями в различных экспертных специальностях. Чаще всего в комиссию включаются психологи и (или) религиоведы. Комплексную экспертизу следует отличать от комиссионной экспертизы, которая проводится экспертами одной экспертной специальности. Оформление заключения по результатам производства комиссионной и комплексной экспертизы имеет свою специфику.

Задачи, решаемые при производстве лингвистической экспертизы экстремистских материалов, относятся к категории простых диагностических. Процесс исследования с целью решения простой диагностической задачи состоит из подготовительной стадии, стадии раздельного исследования, стадии оценки результатов и формирования вывода1.

В ходе подготовительной стадии эксперт знакомится с постановле- нием/определением о назначении судебной экспертизы, представленными для исследования объектами, уясняет суть поставленных перед ним вопросов, производит предварительный осмотр объектов исследования с целью установления их пригодности для решения поставленных вопросов, выдвигает экспертные версии, намечает план исследования и определяет методы, необходимые для решения поставленных перед ним вопросов, в случае необходимости заявляет соответствующие ходатайства.

Вместе с тем необходимо отметить, что нередко вопросы, ставящиеся на разрешение эксперта, сформулированы некорректно. В таких случаях эксперты используют фразу: «Исходя из специаль- [24] ных знаний, понимаю вопрос (приводится формулировка поставленного вопроса или его номер) следующим образом (приводится корректная формулировка)». Эксперт не может заявить ходатайство о замене вопросов, кроме того, ввиду ограниченных сроков производства экспертизы и рассмотрения дела ходатайство эксперта об уточнении формулировок может быть расценено как затягивание. Едва ли не единственным вариантом в данной ситуации остается изложение в тексте заключения интерпретации вопроса экспертом, однако никаким процессуальным законодательством это не регламентировано.

В случае если поставленный перед экспертом вопрос выходит за пределы его компетенции, например входит в компетенцию психолога, эксперт обязан в соответствии со ст. 16 ФЗ ГСЭД направить в суд (следователю), назначивший экспертизу, мотивированное сообщение в письменной форме о невозможности дать заключение. Аналогичное сообщение направляется, если материалы, представленные эксперту, непригодны или недостаточны для проведения исследований и дачи заключения и эксперту отказано в получении дополнительных материалов, например в случае предоставления ксерокопии материала, когда часть текста находится за границами документа или отсутствует контекст. Другой пример: предоставление зашумленной фонограммы, где речь участников плохо различима или отсутствует текст дословного содержания.

Если эксперт при предварительном ознакомлении с объектом установит, что поставленные в отношении него вопросы относятся к компетенции комплексной экспертизы, то он может ходатайствовать о привлечении к производству судебной экспертизы иных экспертов. Когда необходимо решить вопрос о том, изложены ли в представленных материалах результаты исследования в той или иной области науки либо в представленных материалах содержится набор тенденциозно подобранных фактов (или домыслов, выдаваемых за факты), в качестве эксперта должен быть привлечен специалист в той области науки, к которой относятся сведения, изложенные в исследуемом материале. Так, для исследования материалов, содержащих информацию (сведения) исторического (предположительно исторического) характера, в качестве эксперта следует привлекать специалиста в области истории, социологического характера — в области социологии ит. д.

При пригодности объекта для проведения исследования эксперт выдвигает версии и определяет методы (методику), необходимые для производства судебной экспертизы и ответа на поставленные вопросы1.

Стадия раздельного исследования состоит из последовательного применения выбранных экспертом методов исследования и проверке выдвинутых им экспертных версий. На стадии раздельного исследования эксперт-лингвист определяет стиль, жанр, тему, интенцию — коммуникативное намерение автора текста, а также предполагаемый перлокутивный эффект (воздействие, которое высказывание оказывает на адресата), устанавливает, какова направленность исследуемого текста (его иллокутивная сила).

Чаще всего при производстве лингвистической экспертизы используются следующие методы:

лингвостилистический анализ, который позволяет определить стиль и жанр исследуемого текста, его функции, используемые стилистические средства и приемы, выявить круг предполагаемых адресатов и иные экстралингвистические факторы;

семантико-синтаксический анализ, позволяющий выявить кон- нотативное значение используемых автором языковых средств, авторское отношение к тексту;

лексико-семантический анализ, предполагающий исследование лексического и семантического значения слова, выявление отрицательного или положительного компонента в словах и выражениях, установление типа используемой лексики и т. д. Методы семантикосинтаксического и лексико-семантического анализа проводятся с целью определения значения слов, словосочетаний, предложений в контексте высказывания и сверхфразового единства;

логико-грамматический анализ, позволяющий определить форму подачи информации, тип пропозиции призыва и побудительных конструкций;

контент-анализ, чтобы выявить слова, фразы, высказывания, содержащие негативный семантический компонент, относящийся к какой-либо социальной группе. Данный метод применяется к текстам большого объема (статьям, книгам, брошюрам, журналам) и состоит из следующих стадий: выявление маркированных слов и словосочетаний и определение частоты их встречаемости; определение микротемы и темы контекстов выявленных слов и словосочетаний и проч. В заключении экспертом оценивается контекст выявленных единиц, выявляются актуальные значения. [25]

Начинается анализ с определения стиля и жанра публикации, поскольку жанровые особенности отчасти обусловливают употребление лексических средств и выбор определенных синтаксических конструкций. Далее определяется тема исследуемого материала (т. е. то, о чем говорится в тексте), а также проблема (зачем говорится). После определения указанных компонентов анализируется заголовочный комплекс, в том числе лид (первый абзац публицистического текста, который отражает его основную информацию), которые задают общий тон восприятия публикации и формируют у читателя определенное впечатление. При этом следует иметь в виду, что одной из функций заголовка является привлечение внимание читателей, поэтому агрессивные и провокационные заголовки, в том числе содержащие призывы, направленные на возбуждение розни, часто предваряют текст, посвященный проблемам какой-либо сферы общественно-политической жизни. Для удобства анализа особенно значительных по объему текстов их можно разделить на микротемы.

Целью проводимого исследования является определение направленности исследуемого материала. Для установления направленности следует оценивать в совокупности то, о чем говорится (тему), как это оценивается и для чего говорится (цель). Только после анализа указанных компонентов можно сделать вывод о направленности исследуемого материала.

Путем применения перечисленных выше и иных методов эксперт устанавливает наличие/отсутствие в исследуемом объекте лингвистических признаков экстремизма:

призывов к осуществлению насильственных действий по отношению к какой-либо социальной группе или по отношению к лицу по причине его принадлежности к какой-либо социальной группе;

высказываний, направленных на возбуждение состояния ненависти и вражды по отношению к какой-либо социальной группе или по отношению к лицу по причине его принадлежности к какой-либо социальной группе;

высказываний, направленных на унижение чести и достоинства группы или лица по причине его принадлежности к данной социальной группе;

пропаганды превосходства и (или) неполноценности группы или лица по причине его принадлежности к данной социальной группе;

обоснования или оправдания совершения противоправных действий по отношению к группе лиц или к лицу по причине его принадлежности к определенной социальной группе.

При производстве исследований эксперт не должен ссылаться на протоколы допросов свидетелей, потерпевших и подозреваемых, которые могут интерпретировать текст по-своему.

Заключительной стадией процесса решения простой диагностической задачи является оценка полученных результатов и формулирование выводов. Оценка экспертом исследуемых фактов должна быть объективной и беспристрастной. Особенно этот тезис важен при производстве судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов, поскольку эксперту приходится иметь дело с унизительными высказываниями в адрес определенной национальности или конфессии, учитывая то, что эксперт может иметь национальность, о которой имеются пренебрежительные высказывания в тексте, или придерживаться религиозных взглядов, которым в исследуемом тексте дается резко отрицательная оценка. В таких случаях эксперту важно не навязывать собственные убеждения и не приводить оправданий собственной позиции, основывать выводы на результатах исследования, а не на собственном мнении по рассматриваемому в тексте вопросу1. Кроме того, эксперт в соответствии со ст. 62 УПК РФ, ст. 19 ГПК РФ, ст. 24 АПК РФ обязан заявить самоотвод, если он заинтересован в исходе дела и не может быть объективным при производстве экспертизы.

В выводах эксперта не должны фигурировать подобные выражения: «В ходе исследования было установлено, что статья «...», опубликованная в газете «...», является экстремистским материалом», поскольку признание материала экстремистским находится за пределами компетенции эксперта и относится к прерогативе суда.

Завершается производство судебной экспертизы оформлением полученных в ходе ее осуществления результатов. Ход исследования и полученные экспертом выводы отражаются в заключении эксперта, которое является одним из доказательств по делу. В заключении эксперта можно выделить две стороны: процессуальную и методическую, изъяны в каждой из которых могут повлечь признание заключения эксперта недопустимым доказательством. Методическая сторона заключения связана с необходимостью последовательного применения методики и отражения результатов проведенного исследования, процессуальная — с соблюдением процессуальной формы заключения и наличием необходимых реквизитов, перечисленных в законе, которыми должно обладать заключение эксперта. Формальные требова- [26] ния, предъявляемые законом к заключению эксперта, содержатся в ст. 25 ФЗ ГСЭД.

Традиционно заключение эксперта включает три части: вводную, исследовательскую и выводы.

Во вводной части указываются дата, время и место производства судебной экспертизы; основания производства судебной экспертизы; сведения об органе или о лице, назначивших судебную экспертизу; сведения о (не)государственном судебно-экспертном учреждении, об эксперте(ах) (фамилия, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы, ученая степень и ученое звание, занимаемая должность), которому(ым) поручено производство судебной экспертизы; сведения о предупреждении эксперта(ов) в соответствии с законодательством РФ об ответственности за дачу заведомо ложного заключения; вопросы, поставленные перед экспертом или комиссией экспертов; объекты исследований и материалы дела, представленные эксперту(ам) для производства судебной экспертизы; сведения об участниках процесса, присутствовавших при производстве судебной экспертизы, о заявленных экспертом(ами) ходатайствах и результатах их рассмотрения.

Кроме того, во вводной части может содержаться понятийный аппарат терминов, используемых экспертом в заключении. Иногда он помещается в исследовательскую часть заключения эксперта.

Исследовательская часть отражает содержание и результаты исследований с указанием примененных методов. Начинается исследовательская часть с подробного описания объектов, поступивших на исследование: указываются упаковка, в которой они поступили на исследование, носитель, характеристики, индивидуализирующие объект исследования, содержание. Частично рекомендации по описанию объектов были приведены выше при рассмотрении особенностей описания объектов во вводной части заключения. Стоит отметить, что при описании представленного на экспертизу материала следует соблюдать условие достаточности. Под этим условием мы понимаем указание лишь тех параметров объекта, которые впоследствии позволят установить, какой именно материал исследовался. Нет необходимости перечислять те параметры объекта, которые не значимы для дальнейшего исследования: гарнитура шрифта, размеры абзацных отступов и т. д. В случае предоставления на исследование аудио- или видеофайла необходимо указать его название, размер, свойства, атрибуты и контрольную сумму (хэш), а также описать но

ситель, на котором он представлен, с указанием его идентификационных признаков.

Далее излагаются содержание представленных на исследование материалов, результаты их исследования с указанием на то, какими методами, методиками пользовался эксперт. Кроме того, если эксперт при производстве судебной экспертизы установит обстоятельства, которые имеют значение для уголовного дела, но по поводу которых ему не были поставлены вопросы, он вправе указать на них в своем заключении. В данном случае речь идет об экспертной инициативе. Завершается исследовательская часть оценкой результатов исследования по поставленным вопросам.

В разделе «Выводы» содержатся ответы на поставленные эксперту вопросы, а также ответы на вопросы, разрешенные им в порядке экспертной инициативы. Выводы должны быть не двусмысленными, а представлять собой прямые ответы на поставленные вопросы.

Следует отметить, что подписи экспертов должны присутствовать на каждой странице заключения, а не только на последней странице после изложения раздела «Выводы». Причем подписи экспертов могут быть заверены только печатью экспертного учреждения, если экспертиза проводилась в таковом, подпись частного эксперта может быть заверена по усмотрению лица или органа, назначивших экспертизу. На практике подпись эксперта заверяется, например, печатью кафедры, факультета, отдела кадров или института и т. п., сотрудник которого проводил исследование. Отметим, что материалы, иллюстрирующие заключение эксперта или комиссии экспертов, прилагаются к заключению и служат его составной частью.

При производстве повторной экспертизы необходимо помнить, что нужно всегда обосновывать причины расхождения, если таковые имеются, с выводами первичной экспертизы. Если материалы первичной экспертизы не были представлены, то следует направить ходатайство о предоставлении дополнительных материалов.

Заключение, составляемое по результатам комиссионной экспертизы, должно быть подписано всеми экспертами, входящими в состав комиссии. В случае если кто-либо из членов комиссии экспертов не согласен с выводами остальных экспертов, он может составить отдельное заключение и сформулировать свои выводы.

При производстве комплексной экспертизы следует помнить, что каждый эксперт подписывает только ту часть исследования, которую сам провел, общий вывод формулируется и подписывается экспертом, компетентным в смежных областях знаний.

Приведенные отдельные рекомендации по производству и оформлению заключения эксперта по делам о словесном экстремизме не являются исчерпывающими, но их выполнение позволит повысить качество проводимых судебных экспертиз.

Основной перспективой развития судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов является, по нашему мнению, создание единого общепринятого научно-методического подхода и понятийного аппарата, которые, несмотря на усилия ученых[27], до сих пор не были разработаны. Указанное требует координации действий сотрудников государственных и негосударственных экспертных учреждений, частных экспертов, а также ученых, занимающихся проблемами лингвистической экспертизы. Для этого необходимо проведение совместных круглых столов, семинаров, конференций и иных мероприятий с участием представителей экспертных учреждений и научных школ с целью обсуждения и апробации уже разработанных методик и рекомендаций и создания новых подходов к диагностике признаков экстремизма в текстах и иных объектах. Помимо унификации имеющихся методик необходима дифференциация методических подходов в зависимости от вида исследуемого объекта. Результатом указанной деятельности могут стать инструкция, содержащая описание необходимой последовательности действий (алгоритма), и перечень рекомендованных к применению методических разработок.

[1] По данным МВД России. URL: http://www.mvd.ru/presscenter/statistics/reports/ и Портала правовой статистики Генеральной прокуратуры РФ. URL: http://crimestat.ru/ analytics.

[2] См.: Федеральный список экстремистских материалов. URL: http://minjust.ru/ru/ extremist-materials?field_extremist_content_value=&page=15.

[3] См.: Галяшина Е. И. Основы судебного речеведения / под ред. М. В. Горбанееского; Россинская Е. Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. 2-е изд. М., 2008.

[4] Объем работы не позволяет рассмотреть все виды наименований. Подробнее об этом см.: Подкатилина М. Л. О судебных экспертизах, назначаемых по делам о словесном экстремизме // Правовое и криминалистическое обеспечение управления органами расследования преступлений: сб. матер. Всерос. науч.-практ. конф.: в 3 ч. М., 2011. Ч. 3. С. 301—307.

[5] См.: Бурковская В. А. Криминальный религиозный экстремизм в современной России. М., 2005. С. 146.

[6] Там же. С. 160.

[7] См.: Галяшина Е. И. Лингвистика vs экстремизма. М., 2006.

[8] См.: ЗалужныйА. Г. Правовые проблемы государственно-конфессиональных отношений в современной России. М., 2004. С. 219.

[9] См.: Кроз М., Ратинова Н. Экспертная оценка материалов, направленных на возбуждение вражды и ненависти // Цена ненависти. Национализм в России и противодействие расистским преступлениям / сост. А. Верховский. М., 2005. С. 80.

[10] См.: Грачев Г. В., Грачева И. Г. Экспертиза информационно-психологического воздействия средств массовой информации // Матер. Всерос. науч.-практ. конф. «Экстремизм и средства массовой информации» / под ред. В. Е. Семенова. СПб., 2006. С. 19—23.

[11] См.: Губаева Т. В. Судебная экспертиза по делам об экстремизме // Вестник Института экономики, управления и права. Сер. 2. Право. Вып. 7. Казань, 2006. С. 314.

[12] См.: Оселков А. А. Теоретические и методологические особенности судебно-психологической экспертизы экстремизма // Матер. Междунар. науч.-практ. конф. «Теория и практика судебной экспертизы в современных условиях» (г. Москва, 14—15 февраля 2007 г.). М., 2007. С. 426.

[13] См., например: Актуальные вопросы комплексной судебной психолого-лингвистической экспертизы // Матер. Междунар. науч.-практ. конф. «Восток—Запад: партнерство в судебной экспертизе». Калининград, 2009.

[14] См.: Подкатилина М. Л. Судебная лингвистическая экспертиза экстремистских материалов: теоретические и методические аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013.

[15] См.: Подкатилина М. Л. К вопросу о лингвистической экспертизе экстремистских материалов // Эксперт-криминалист. 2010. № 4. С. 28—30.

[16] При изложении перечня задач под социальной группой мы понимаем объединение людей по признаку расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии или принадлежности к какой-либо иной социальной группе.

[17] См.: Галяшина Е. И., Подкатилина М. Л. О разработке типовых вопросов судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Философия. Социология. Право. 2013. № 9 (152) 2013. Вып. 24. С. 204—213; Галяшина Е. И., Земскова С. И., Подкатилина М. Л. Памятка по вопросам назначения лингвистической экспертизы по делам об экстремизме / под ред. Е. Р. Россинской. М., 2012.

[18] Колтунова Е. А. Феномен домысла в судебных лингвистических экспертизах (Инновации в государстве и праве России) // Матер. Междунар. науч.-практ. конф. 24— 25 апреля 2014 г. Н. Новгород, 2014. URL: http://koltunov-nn.ru/modules/pages/main/ publications/fenomen_domisla.html.

[19] Россинская Е. Р., Галяшина Е. И. Становление и развитие судебно-лингвистической экспертизы // Юстиция. 2005. № 3. С. 16—23.

[20] Колтунова Е. А. К вопросу о юридическом статусе лингвистической экспертизы. URL: http://koltunov-nn.ru/modules/pages/main/publications/lingvojur.html.

[21] Бельчиков Ю. А., Горбаневский М. В., Жарков И. В. Методические рекомендации по вопросам лингвистической экспертизы спорных текстов СМИ: сб. матер. М., 2010. С. 32. См. также: Галяшина Е. И. Понятийные основы судебной лингвистической экспертизы. С. 58.

[22] См.: Бельчиков Ю. А., Горбаневский М. В., Жарков И. В. Указ. соч.

[23] См.: Россинская Е. Р., Галямина Е. И., Зинин А. М. Теория судебной экспертизы: учебник / под ред. Е. Р. Россинской. М., 2009.

[24] См.: Россинская Е. Р., Галямина Е. И., Зинин А. М. Теория судебной экспертизы: учебник / под ред. Е. Р. Россинской. М., 2009. С. 260.

[25] См.: Подкатилина М. Л. Судебная лингвистическая экспертиза экстремистских материалов / под ред. Е. И. Галяшиной. М., 2013. С. 230—232.

[26] См.: Подкатилина М. Л. Судебная лингвистическая экспертиза экстремистских материалов / под ред. Е. И. Галяшиной. С. 95.

[27] См.: Галяшина Е. И. Лингвистика vs экстремизма; Кукушкина О. В., Сафонова Ю. А., Секераж Т. Н. Методика проведения судебной психолого-лингвистической экспертизы материалов по делам, связанным с противодействием экстремизму и терроризму. М., 2014; Кузнецов С. А., Оленников С. МЭкспертные исследования по делам о признании информационных материалов экстремистскими: теоретические основания и методическое руководство (науч.-практ. издание). 2-е изд. М., 2014; и др.