В соответствии со ст. 4 Федерального конституционного закона «О судебной системе» к судам субъектов Российской Федерации относятся: конституционные (уставные) суды и мировые судьи, составляющие с федеральными судами, судебную систему России. Споры, связанные с реализацией гражданами конституционного права на труд, не входят в компетенцию мировых судей. Таким образом, конституционный (уставный) суд субъекта Российской Федерации является единственным органом судебной власти субъекта Российской Федерации, осуществляющим защиту указанного права.

Ряд ученых, исследующих вопросы деятельности органов конституционного правосудия, отстаивают мнение о том, что их решения по своей правовой природе представляют собой правовые акты особого рода, поскольку сочетают в себе признаки правотворческого и

правоприменительного акта1. В литературе отмечается неоднородность содержания решений органов конституционной юстиции[1] [2]. Как отмечает А.М. Кальяк, особая правовая природа решений конституционных судов определяется их структурой, неотъемлемыми частями которой являются итоговые выводы суда и его правовые позиции[3]. В отличие от правовых позиций конституционных судов, итоговые выводы их решений имеют значение только для дела, по которому вынесено решение, за исключением выводов, содержащихся в актах, принятых по итогам процедуры проверки конституционности нормативных актов[4]. Вместе с тем необходимо отметить, что для доказательства правовой позиции - сформулированного

конституционным (уставным) судом субъекта Федерации общего правила - используется правовая аргументация, которая включает в себя применение норм международного права, Конституции РФ, федерального законодательства, правовых позиций Конституционного Суда РФ, конституции (устава) субъекта Федерации, законодательства субъекта Федерации, а также в необходимых

случаях ранее высказанных судом собственных правовых позиций[5].

Правовой основой образования конституционных и уставных судов субъектов Российской Федерации также являются конституции (уставы) субъектов Российской Федерации, законы субъектов Российской Федерации о конституционном (уставном) суде.

По состоянию на январь 2015 года из 85 субъектов Российской Федерации конституционные (уставные) суды функционируют лишь в шестнадцати субъектах РФ: Республика Адыгея2, Республика Башкортостан3, Республика Дагестан4, Республика Ингушетия5, Кабардино-Балкарская Республика6, Республика Карелия7, Республика Коми8, Республика Марий-Эл9, Республика Саха (Якутия)10, Республика Северная Осетия-Алания[6], Республика Татарстан,12 Республика Тыва13, Чеченская Республика14, Калининградская область15, Свердловская область16, город Санкт-Петербург17.

Как было отмечено Г.Г. Босхомджиевой, полномочия конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации и юридические свойства их решений служат одним из проявлений эффективности средств правовой защиты прав человека, и федеральный законодатель, установив лишь потенциальную возможность их создания, не обеспечил свободный доступ к ним всех лиц, чьи права были нарушены, что, в свою очередь, негативно влияет на состояние режима общей конституционной законности на всей территории России, в том числе на уровень гарантированности и защищенности прав и свобод человека и гражданина...1. Таким образом, можно говорить о лишении граждан, проживающих на территории большинства субъектов Российской Федерации, возможности защищать свои основные права и свободы, в том числе право на труд, посредством конституционного правосудия.

Как отмечают О.Л. Казанцева, М.Н. Воробьева, осуществляя конституционный (уставный) нормоконтроль, интерпретируя и толкуя конституционные (уставные) нормы, органы конституционной юстиции охраняют конституционное устройство государства, обеспечивают его стабильность и вместе с тем развивают идеи, заложенные в Конституции РФ, конституциях (уставах) субъектов РФ, наполняя всю отечественную правовую систему более глубоким смыслом и содержанием[7] [8] [9].

В этой связи следует отметить, что задача конституционной юстиции заключается в необходимости соблюдения баланса и защите существующих базовых конституционных ценностей с учетом потребностей исторического развития России, в которых эти ценности находят свое актуальное воплощение[10]. По мнению Н.С. Бондаря, идея баланса конституционных ценностей как методологический прием разрешения конституционно-правового спора предполагает необходимость взвешивания вступивших в противоречие в рамках конституционно-правового спора конституционных ценностей и определение сообразно их конституционному весу соотношения, которым и обусловливается содержание правового регулирования конкретной сферы общественных отношений. При этом каждая из конституционных ценностей, между которыми возникла коллизия, должна быть сохранена в рамках

существующего конституционно-правового противоречия, которое не

обязательно должно преодолеваться путем устранения данного противоречия1.

Так, в качестве инструментария применения конституционных ценностей М.С. Пермиловским предложены методы взвешивания ценностей и пропорциональности ценностей, принципы их поляризации, ограниченности, моноисточника, взаимного соотнесения и сочетания ценностей, иерархичности, сочетания ретроспективности и ретроактивности, позитивации ценности, субъективности отдельных ценностей[11] [12].

Прежде чем перейти к освещению правовых позиций конституционных (уставных) судов, отметим, что формы реализации конституционного права на труд определяют формирование соответствующей судебной практики. Так, в субъектах Российской Федерации, учредивших институт специализированного судебного конституционного контроля, выделяются следующие итоговые решения:

- по вопросам, связанным с наградами за трудовую деятельность[13];

- по вопросам, связанным с прохождением государственной гражданской службы в субъекте Российской Федерации[14];

- по вопросам, связанным с прохождением муниципальной службы в субъекте Российской Федерации[15];

- по вопросам, связанным с осуществлением трудовой деятельности по найму[16] [17].

Остановимся подробнее на анализе итоговых решений конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации, в которых затрагиваются вопросы защиты права на труд в контексте статьи 37 Конституции Российской Федерации и соответствующих статей конституций и уставов субъектов Российской Федерации.

Практика конституционных (уставных) судов, касающаяся защиты конституционного права на труд, в настоящее время недостаточно обширна, но, тем не менее, решения, принимаемые по этой категории дел, у граждан вызывают большой общественный интерес.

Анализ региональных законов о конституционных (уставных) судах показывает, что защита конституционного права на труд рассматриваемыми органами возможна в рамках следующих предоставленных полномочий:

- при разрешении дел о соответствии конституции (уставу) субъекта Российской Федерации регионального законодательства и иных правовых актов в сфере труда: законов субъекта Российской Федерации, нормативных правовых актов высшего должностного лица субъекта Российской Федерации (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации), нормативных правовых актах высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации (за исключением Конституционного Суда Республики Адыгея), иных органов исполнительной власти (в Республиках Башкортостан, Карелия, Саха (Якутия), Северная Осетия-Алания, Татарстан, Тыва, в Свердловской, Калининградской областях, Санкт-Петербурге), местных органов власти (в Республиках Башкортостан, Саха (Якутия), органов местного самоуправления, не вступивших в силу договоров, соглашений и (или) международных договоров, соглашений (в Республиках Адыгея, Дагестан, КабардиноБалкарской Республике, Ингушетия, Татарстан, Тыва, Чеченской Республике), нормативных актов общественных организаций, государственных и муниципальных учреждений (в Республике Северная Осетия-Алания);

- при разрешении споров о компетенции между органами

государственной власти субъектов Российской Федерации, между органами государственной власти субъекта Российской Федерации и органами местного самоуправления субъекта Российской Федерации, а также между органами местного самоуправления субъекта Российской Федерации (в Республиках Адыгея, Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкарской Республике, Саха (Якутия), Северная Осетия-Алания, Татарстан, Чеченской Республике, в Калининградской области);

- при проверке конституционности закона (в Республиках Адыгея, Башкортостан, Дагестан, Кабардино-Балкарской Республике, Коми, Ингушетия, Марий-Эл, Саха (Якутия), Северная Осетия-Алания, Татарстан, Чеченской Республике, в Свердловской области, Санкт-Петербурге), нормативного правового акта (в Республиках Адыгея, Башкортостан, Дагестан, КабардиноБалкарской Республике, Коми, Ингушетия, Марий-Эл, Северная Осетия- Алания, Татарстан, Чеченской Республике, в Свердловской области, Санкт- Петербурге[18]), примененного или подлежащего применению в конкретном деле по жалобам граждан на нарушения конституционного права на труд, по запросам суда (за исключением Уставного Суда Санкт-Петербурга), а также Уполномоченного по правам человека (в Конституционном Суде Республики Северная Осетия-Алания);

- при непосредственном толковании конституционных (уставных) положений, регулирующих право на труд (во всех созданных конституционных (уставных) судах.

Как показывает судебная практика конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации, важнейшими направлениями их деятельности, посредством которых чаще всего защищается конституционное право на труд, являются:

проверка на соответствие конституции (уставу) закона или иного нормативного правового акта субъекта Российской Федерации по запросам уполномоченных органов и должностных лиц;

проверка по жалобам граждан на нарушения конституционного права

на труд и по запросам судов конституционности регионального нормативного правового акта, примененного или подлежащего применению в конкретном деле.

Аналогичные дела в Конституционном Суде Российской Федерации чаще всего инициируются посредством подачи индивидуальных жалоб по проверке конституционности закона или иного нормативного акта, примененного или подлежащего применению1.

Становление и развитие судебной практики конституционных и уставных судов субъектов Российской Федерации по вопросам защиты конституционного права на труд можно разделить на 2 основных этапа (по хронологии принятия итоговых решений).

Первый этап - с начала 90-х, т.е. с момента образования первых конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации до конца 90-х г. XX в. - характеризуется блоком решений по проверке регионального законодательства в сфере труда на предмет соответствия конституции (уставу) субъекта Российской Федерации, при принятии которых правовой базой, в том числе, выступали нормы Федеративного Договора от 31 марта 1992 года, двусторонних договоров Российской Федерации и субъектов Российской Федерации о разграничении предметов ведения и полномочий (с Республиками Татарстан, Башкортостан, Кабардино-Балкария, Северная Осетия-Алания, Саха (Якутия), Коми, Свердловской и Калининградской областями, городом федерального значения Санкт-Петербург).

Рассматриваемый период характеризуется существующим на тот момент соотношением конституционного и договорного регулирования федеративных отношений. И.С. Вагин указывает, что договоры о разграничении предметов ведения и полномочий и заключенные в соответствии с ними соглашения стали основой, определяющей функциональную сферу деятельности органов государственной власти[19] [20]. Эта позиция в полной мере применима и к деятельности конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации.

Как уже неоднократно было отмечено, согласно точке зрения ряда ученых (В.Н. Лысенко, И.А. Умновой, В.Е.Чиркина) практика заключения договоров содержит в себе ряд существенных нарушений норм Конституции Российской Федерации, порождает неравноправие субъектов Российской

Федерации, что, в свою очередь, ведет к нарушению конституционного равенства субъектов Федерации1, равноправия народов Российской

Федерации[21] [22].

Прежде чем перейти ко второму этапу, на наш взгляд, оправданным является выделение переходного этапа с конца 1999 по 2003 г., отличившийся иным подходом конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации к принимаемым по рассматриваемой категории дел решениям, который, в свою очередь, характеризуется в основном ориентацией на верховенство норм федеральных законов.

Отметим, что регулирование федеративных отношений в переходный период приобрело иную окраску в связи с принятием Федерального закона от 24 июня 1999 г. № 119-ФЗ «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации», направленного на реализацию приоритета Конституции Российской Федерации, федеральных законов перед Федеративным договором и Договорами о разграничении полномочий между Российской Федерации и ее субъектами.

В свою очередь, установление принципов разграничения полномочий между органами государственной власти Российской Федерацией и ее субъектов по предметам совместного ведения именно федеральным законом вызвало определенную дискуссию в отечественной научной литературе.

По мнению А.Н. Черткова, в условиях современной российской действительности законодательное регулирование в сфере совместного ведения, в том числе по разграничению полномочий между органами государственной власти Федерации и ее субъектов в большей степени отвечает требованиям правовой справедливости[23]. Аналогичную позицию занимают и Т.Я. Хабриева, И.А. Умнова. Как указывает Т.Я. Хабриева, сферы общественных отношений, по которым субъект Федерации вправе осуществлять собственное правовое регулирование, можно установить только из содержания федеральных законов по предметам совместного ведения1. И.А. Умнова также отмечает, что пределы регулирования целесообразно определить в федеральном законе, издаваемом по предметам совместного ведения[24] [25].

Иной точки зрения придерживаются Н.В. Варламова, А.Н. Лебедев, которые предлагают в качестве наиболее оптимальной формы для закрепления принципов разграничения полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами по предметам совместного ведения нечто вроде аналога Федеративного договора 1992 г. (единого со всеми субъектами Федерации)[26]. Как отмечает В.А. Черепанов, принципы разделения государственной власти в федеративном государстве не могут устанавливаться одной стороной федеративных отношений - федеральным центром, правила совместной игры должны определяться всеми ее участниками[27].

По мнению Е.В. Чурсиной, в ходе будущей конституционной реформы эти принципы целесообразно закрепить в Основном законе страны. До пересмотра Конституции РФ они могут быть установлены федеральным конституционным федеральным законом[28].

Выделение второго этапа - с 2003 г. по настоящее время - связано с принятием Федерального закона от 4 июля 2003 г. № 95-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»[29], предусматривающего дальнейшую централизацию, усиление влияния федерального центра, окончательное оттеснение договорного регулирования. Как отмечает М.В. Глигич-Золотарева, при принятии вышеназванного Закона федеральный законодатель исходил из «принципа субсидиарности в российской законотворческой практике», подразумевающий согласованную передачу на нижестоящие уровни публичной власти всей компетенционной

триады: полномочия, финансы и ответственность1.

Примечательно, что Пленум Верховного Суда в своем Постановлении от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации»[30] [31] также акцентировал внимание судов на том, что при разрешении трудового спора применению подлежит нормативный правовой акт, имеющий большую юридическую силу.

Перейдем к подробному рассмотрению вышеназванных периодов.

В условно выделенный нами первый период практика судов общей юрисдикции по защите права на труд была достаточно противоречивой, как правило, предопределяемой местом нахождения органа. Так, при принятии решений по вопросам защиты права на труд суды первой инстанции руководствовались применением действующих на тот момент регионального законодательства о труде (законов субъектов Российской Федерации), а при рассмотрении дел в кассационном порядке Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации по гражданским делам отдавала приоритет федеральному законодательству, что, в свою очередь, явилось основанием для обращения в органы конституционной юстиции субъектов Российской Федерации как возможности разрешения возникших противоречий. В связи с этим многие нормы регионального законодательства становились предметом рассмотрения конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации.

Одним из важных решений в истории конституционного (уставного) правосудия по делам защиты прав в сфере труда является Постановление Конституционного Суда Республики Саха (Якутия) от 4 апреля 1996 года № 2 - П. Поводом к рассмотрению дела явился запрос Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Саха (Якутия), по мнению которой, нормы статей республиканских Правил (ч. 1 ст. 9, ч. 1 ст. 13 Правил возмещения вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей), снизившие установленный федеральным законодательством уровень трудоправовых гарантий для граждан, противоречат нормам одноименного российского закона и не соответствуют статье 23 Конституции Республики Саха (Якутия), закрепившей право на социальное обеспечение в случае полной или частичной потери трудоспособности. При принятии решения о признании оспариваемых статей неконституционными Суд сослался на соответствующие статьи Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Саха (Якутия) от 29 июня 1995 г. (п. «и» ст. 2, ст. 4), согласно которым разработка и реализация трудового законодательства относилась к перечню вопросов совместного ведения[32].

Таким образом, в названном Постановлении была сформулирована правовая позиция Конституционного Суда Республики Саха (Якутия) о приоритете федерального трудового законодательства, абсолютно соответствующая содержанию существующих в тот период в Республике договорно-федеративных отношений.

Аналогичные дела о проверке конституционности положений регионального законодательства на предмет соответствия двустороннему договору о разграничении полномочий встречаются и в практике Конституционного Суда Республики Башкортостан.

Рассматриваемый этап в деятельности Конституционного Суда Республики Башкортостан по защите прав в сфере труда характеризуется принятием блока решений по проверке регионального трудового законодательства на предмет соответствия как Конституции Республики Башкортостан, так и Договору Российской Федерации и Республики Башкортостан от 3 августа 1994 года «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Башкортостан», согласно которому регулирование трудовых отношений являлось предметом исключительного ведения Республики Башкортостан.

В качестве иллюстрации приведем дело, рассмотренное Конституционным Судом Республики Башкортостан по запросу Администрации города Нефтекамска Республики Башкортостан. Заявителем оспаривались нормы регионального трудового законодательства (части 2 статьи 36 пункта 5 статьи 37 Трудового Кодекса Республики Башкортостан), нарушившие права работника в сфере труда путем закрепления дополнительных оснований прекращения трудового договора. Оспариваемые положения были признаны Судом конституционными на основании статей Договора от 3 августа 1994 года (ч. 2 ст. 1 и ч. 1 ст. 7) о верховенстве законов, изданных по предметам ведения Республики Башкортостан1.

В связи с изложенным, можно сделать вывод о том, что Конституционный Суд Республики Башкортостан в рассматриваемый период в большей мере отдавал приоритет развитию двусторонних федеративных отношений на договорных началах, нежели правам и свободам человека и гражданина как высшей ценности.

Конституционный Суд Республики Карелия при рассмотрении вопроса о конституционности Закона Карельской АССР «О единовременной денежной компенсации в связи с потерей работником профессиональной трудоспособности или его смертью вследствие трудового увечья» и частей 2, 3 статьи 34 Закона Республики Карелия «Об охране труда», повысивших по сравнению с федеральным законодательством гарантии реализации права на охрану труда, руководствовался, ввиду отсутствия двустороннего договора, положениями Федеративного Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами суверенных республик в составе РФ от 31 марта 1992 года, а именно ч. 2 ст. 2, из которой вытекало, что Республика Карелия в соответствии с Основами законодательства РФ по предметами совместного ведения осуществляет собственное правовое регулирование. Вместе с тем, в мотивировочной части решения Судом также указывалось, что «.. .рассматриваемые законы приняты в развитие и дополнение существующих федеральных законов, в обеспечение конституционного права жителей Республики Карелия на условия труда, отвечающие требованиям безопасности и гигиены, (статья 17), с целью реализации статей 2 (часть 5), 5 (часть1) Конституции Республики Карелия об охране государством здоровья людей и поддержке семьи, инвалидов»[33] [34].

Из вышеизложенного следует, что права и свободы человека и гражданина Конституционным судом Республики Карелия признавались в качестве высших ценностей в соотношении с иными конституционными ценностями и прежде всего федерализмом.

Положения двустороннего Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Коми от 20 марта 1996 года были применены в качестве аргументов при вынесении Конституционным Судом Республики Коми решения по делу о проверке конституционности положений законодательства о труде, которые, по мнению заявителя, ограничили права безработных граждан. Принимая решения о признании неконституционным Указ Главы Республики Коми «О внесении изменений и дополнений в Указ Главы Республики Коми «О мерах по снижению напряженности и регулированию ситуации на рынке труда», Судом учитывались положения Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Коми от 20 марта 1996 года, указывающие на то, что Республика Коми осуществляет правовое регулирование в пределах своей компетенции на основании федеральных законов.

Таким образом, анализ правовых позиций, сформулированных конституционными судами субъектов Российской Федерации за исследуемый период по рассмотренным категориям дел, позволяет прийти к выводу, что в практике последних преобладающим являлся подход, основанный на принципе разграничения полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, т.е. при принятии решений указанные суды исходили из необходимости поиска баланса прав Российской Федерации и субъекта Российской Федерации в сфере регулирования и защиты прав человека, трудового законодательства, который, в свою очередь, достигался посредством обоснования приоритета конституционно-правового статуса субъекта Российской Федерации в федеративных отношениях.

Важнейшим для защиты права на труд решением, принятым в переходный период, явилось Постановление Конституционного Суда Республики Башкортостан по делу о проверке конституционности части 5

статьи 39 Трудового Кодекса Республики Башкортостан в связи с поступившей жалобой гражданина В.И. Бузника. По мнению гражданина, неприменением судом общей юрисдикции по делу о восстановлении на работе оспариваемого регионального положения, предусматривавшего более высокий уровень прав и гарантий для работников по сравнению с нормами КЗоТ Российской Федерации, было нарушено его право на труд. Постановлением от 14 декабря 2000 года по указанному делу оспариваемые положения были признаны соответствующими Конституции Республики Башкортостан. При этом в мотивировочной части Постановления Суд указал, что «.. .предписанием части пятой статьи 39 Трудового кодекса Республики Башкортостан вводится повышенная правовая защита прав граждан в области труда и занятий. Это согласуется с конституционными целями социального государства, с разграничением предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Башкортостан и принципами субординации актов трудового законодательства Российской Федерации и Республики Башкортостан, установленными статьями 72 и 76 Конституции Российской Федерации, статьями 3 (I), 4 (I), 7(1), 1 (II), 117 Конституции Республики Башкортостан»1. Таким образом, принятым решением по указанному делу Конституционным Судом Республики Башкортостан было положено начало длительной и сложной работе по приведению законов и иных нормативно-правовых актов, регламентирующих вопросы в сфере труда, в соответствии с требованиями федерального законодательства.

Наряду с защитой нарушенного права на достойное вознаграждение за труд восстановление принципов федерализма, верховенства федеральных законов стали одним из весомых аргументов Конституционного Суда Республики Карелия при принятии Постановления по делу о проверке конституционности пункта 1 Постановления Председателя Республики Карелия «О повышении тарифных ставок (окладов) Единой тарифной сетки по оплате труда работников организаций бюджетной сферы»[35] [36]. Основанием для проверки Судом указанного положения явилось отсутствие механизма реализации

решений федеральных органов государственной власти органами

государственной власти Республики Карелия, что не соответствовало предписаниям статьи 11 Конституции, согласно которой в республике граждане пользуются всеми правами и свободами, предоставленными и гарантированными законами Российской Федерации.

В то же время говорить о полной утрате принципа децентрализации регулирования трудовых отношений преждевременно. В решении о признании оспариваемых заявителем положений соответствующими Конституции, принятом по делу о проверке конституционности норм трудового законодательства Республики Саха (Якутия), принципы децентрализации регулирования трудовых отношений, вытекающие из ст. 72 Конституции Российской Федерации и ст. 4 КЗоТ Российской Федерации стали определяющими: «...принятие Закона и постановлений Правительства связывается отсутствием регулирования рассматриваемых вопросов в федеральном законодательстве и потребностью совершенствования нормативной базы, регулирующей вопросы оплаты труда в условиях Республики Саха (Якутия)»1.

Аналогичная позиция была выражена Уставным Судом Свердловской области по делу, в которой оспаривались нормы Областного закона «О защите трудовых прав граждан на территории Свердловской области», установившие, по мнению заявителя, дополнительные обязанности по регистрации заключенных трудовых договоров для работодателей-физических лиц, реализующих право на труд в форме предпринимательской деятельности[37] [38].

Таким образом, в итоговых решениях, принятых в переходный период, конституционные ценности прямо не провозглашались, но в отличие от предыдущего, конституционные и уставные суды субъектов Российской Федерации при рассмотрении дел исходили все же из необходимости поиска баланса между ценностями федерализма и ценностями прав и свобод человека гражданина, в том числе прав в сфере труда.

В качестве иллюстрации судебной практики второго периода приведем Постановление Уставного Суда Свердловской области от 13 декабря 2007 года, принятое по делу о проверке соответствия Уставу акта органа местного самоуправления, установившего дополнительные обязанности для директоров муниципальных предприятий. Рассматривая дело, Уставный Суд пришел к выводу, что установление оспариваемыми положениями дополнительных обязанностей для директоров муниципальных предприятий, а именно согласование с Екатеринбургским комитетом по управлению городским имуществом устанавливаемых на предприятии форм, систем и размеров оплаты труда, штатного расписания и учетной политики предприятия не основаны на нормах федерального закона, искажает основные принципы правового регулирования труда, противоречит принципу законности, что, в свою очередь, послужило основанием для признания Постановления Главы города Екатеринбурга не соответствующим Уставу Свердловской области1.

В данном Постановлении была сформулирована правовая позиция, отличная от правовой позиции, выраженной в Постановлении Уставного Суда Свердловской области от 26 июня 2000 г. о недопустимости регулирования вопросов трудового законодательства, не ставших предметом правового регулирования федеральным законом, на местах.

Следует отметить, что в отличие от первого и переходного периодов, большинство решений, принятых на втором этапе, содержат четко зафиксированный приоритет человека, его прав и свобод как высшей ценности.

Так, в одном из Постановлений Уставным Судом Санкт-Петербурга было отмечено следующее: «В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью... Праву каждого человека на непрерывное улучшение условий жизни корреспондирует обязанность органов публичной власти принимать меры, в частности, по увеличению размеров заработной платы и денежного содержания лиц, финансируемых из бюджетов различных уровней, а также обязанность не снижать достигнутый уровень по основаниям, не предусмотренным федеральным законом»[39] [40].

Следующей особенностью решений конституционных и уставных судов субъектов Российской Федерации является то, что они содержат правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации по рассматриваемым категориям дел.

Как отмечает М.А. Митюков, в связи с тем, что федеративное устройство государства обуславливает взаимозависимость федерального законодательства и законов и нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации, правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации независимо от того, является ли объектом нормоконтроля федеральный или региональный закон, имеют существенное предопределяющее значение для конституционного (уставного) суда субъекта Российской Федерации, столкнувшегося по делу с решением аналогичной задачи1.

По мнению А.Г. Гатауллина, одним из признаков решения конституционного (уставного) суда субъекта Российской Федерации является его согласованность с решениями Конституционного Суда Российской Федерации[41] [42] [43].

Кроме того, в соответствии со ст. 6 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», решения Конституционного Суда Российской Федерации обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений.

Следуя вышеизложенному, акты Конституционного Суда Российской Федерации и содержащиеся в них выводы обязательны для конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации, в том числе при рассмотрении и разрешении вопросов в сфере защиты конституционного права на труд.

Отметим, что практика Конституционного Суда Российской Федерации в рассматриваемой сфере по сравнению с практикой конституционных

(уставных) субъектов Российской Федерации достаточно обширна. Так, за 2013-2014 годы Конституционным Судом Российской Федерации, было рассмотрено более десятка дел по жалобам на нарушения прав в сфере труда1, в то время как во многих конституционных (уставных) судах субъектов Российской Федерации дела указанной категории носят единичный характер. Вероятно, это связано с тем, что основные вопросы в сфере труда регламентируются непосредственно федеральным законодательством.

Изучив практику Конституционного Суда Российской Федерации по вопросам защиты трудовых прав, мы пришли к выводу, что достижение баланса между интересами работников и работодателей лежит в основе рассмотрения и принятия решений по рассматриваемой категории дел[44] [45]. Вместе с тем отметим, что в отдельных случаях этот баланс смещается в сторону интересов работника. Как следует из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в одном из постановлений, работник в трудовых правоотношениях представляет экономически более слабую сторону, что предопределяет обязанность Российской Федерации как социального государства обеспечивать надлежащую защиту его прав и законных интересов[46].

Следует отметить, что при принятии итоговых решений конституционные и уставные суды субъектов Российской Федерации также исходят из принципа обеспечения баланса конституционных прав и свобод работников и работодателей[47].

Также не менее значимым является Постановление Конституционного суда Республики Саха (Якутия) от 28 марта 2013 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности нормативных правовых актов главы администрации и исполняющего обязанности главы муниципального образования «Ленский район» Республики Саха (Якутия) об обеспечении жильем работников бюджетной сферы», в котором право на труд рассматривается в балансе с правом на жилище1.

Таким образом, конституционные и уставные суды субъектов Российской Федерации признают приоритет человека, его прав и свобод как высшей ценности, в том числе конституционного права на труд, а при принятии решений по вопросам в сфере трудовых отношений исходят из необходимости установления баланса конституционных прав и свобод работников и работодателей.

В то же время необходимо отметить, что рассмотренные периоды не совпадают с существующей в науке периодизацией становления и развития трудового законодательства. Так, условно выделенный нами первый и часть переходного этапа в практике принятых региональными органами конституционного контроля решений в сфере защиты конституционного права на труд пришлись на период «либерального регулирования труда в России (с 92 г. - до к. 20 в.)»[48] [49] [50]. Вторая половина переходного и второй этап, в свою очередь, охватили современный период развития в правовом регулировании трудовых правоотношений, связанный с введением в действие 1 февраля 2002 года Трудового Кодекса Российской Федерации.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод о том, что роль конституционных и уставных судов субъектов Российской Федерации выражается в выявлении и констатации в пределах установленной компетенции сущности, содержания и соотношения ценностей, формализованных в конституциях (уставах) субъектов Российской Федерации в соответствии с Конституцией Российской Федерации и федеральными законами, на основе особых принципов, способов и методов интерпретационной деятельности, применяемых для выявления и обоснования конституционного (уставного) смысла положений законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации в сфере труда, способствующих устранению правовой неопределенности в вопросах, поступивших к их рассмотрению.

В заключение отметим, что право на труд как конституционная ценность является объектом правовой охраны и защиты конституционных и уставных судов субъектов Российской Федерации, деятельность которых направлена на обеспечение верховенства конституционных (уставных) норм о труде в системе регионального законодательства и муниципальных нормативных правовых актов, их официальное толкование, а также конституционное истолкование примененных или подлежащих применению законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, включая муниципальные нормативные правовые акты, в контексте соблюдения и защиты права на труд как конституционной ценности, установление места на труд в системе высших и иных конституционных ценностей, в том числе при рассмотрении жалоб конституционного права на труд.

Формы реализации конституционного права на труд определяют формирование соответствующей судебной практики. В субъектах Российской Федерации, учредивших институт специализированного судебного конституционного контроля, выделяются следующие итоговые решения:

- по вопросам, связанным с наградами за трудовую деятельность;

- по вопросам, связанным с прохождением государственной гражданской службы в субъекте Российской Федерации;

- по вопросам, связанным с прохождением муниципальной службы в субъекте Российской Федерации;

- по вопросам, связанным с осуществлением трудовой деятельности по найму.

Кроме классификации итоговых решений конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации в зависимости от форм занятости (формы реализации конституционного права на труд) в группе решений по вопросам осуществления трудовой деятельности по найму также можно выделить следующие группы итоговых решений:

- в сфере конституционного статуса работника и работодателя;

- в сфере конституционно-правового режима трудового договора;

в сфере правоотношений, непосредственно связанных с трудовыми отношениями (по вопросам занятости населения, охраны труда).

[1] Саматов Ф.С. Юридическая природа актов Конституционного Суда: автореф. ...дисс. канд. юрид. наук: 12.00.02 / Фархад Саматович Саматов. - Москва, 1997. - С. 7; Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Конституционная юстиция в Российской Федерации. Учебное пособие / В.А. Кряжков, Л.В. Лазарев. - М.: БЕК, 1998. - С. 227.

[2] Витушкин В.А. Определения Конституционного Суда Российской Федерации: особенности юридической природы / В.А. Витушкин. - М.: НОРМА, 2005. - С. 84.

[3] Кальяк А.М. Реализация итоговых выводов и правовых позиций конституционных судов: некоторые вопросы теории // Государственная власть и местное самоуправление. - 2005. - № 9. - С. 21.

[4] Там же. - С. 23.

[5] Гошуляк В.В. Правовая аргументация при выработке правовых позиций конституционных и уставных судов субъектов Российской Федерации // Законодательство и экономика. - 2004. - № 11. - С. 14.

2 Закон Республики Адыгея от 17 июня 1996 года № 11 «О Конституционном Суде Республики Адыгея» (ред. от 8 ноября 2006 г.) // Ведомости ГС Хасэ Республики Адыгея. - 22.05.1996. - № 6.

3 Закон Республики Башкортостан от 27 октября 1992 г. № ВС-13/7 (ред. от 21 апреля 2008 г.) «О Конституционном Суде Республики Башкортостан» // Ведомости Верховного Совета и Правительства Республики Башкортостан. - № 1. 01.1993. - Ст. 1.

4 Закон Республики Дагестан от 7 мая 1996 г. № 5 «О Конституционном Суде Республики Дагестан» (ред. от 4 апреля 2006 г.) // Собрание законодательства Республики Дагестан. - 1996. - № 5. - Ст. 219.

5 Конституционный Закон Республики Ингушетия от 28 декабря 2001 г. № 10-РКЗ (в ред. Конституционного закона от 13 апреля 2012 г. № 1-РКЗ) «О Конституционном Суде Республики Ингушетия» // Ингушетия. - № 5. - 16.01.2002

6 Закон Кабардино-Балкарской Республики от 12 декабря 1997 г. № 38-РЗ «О Конституционном Суде Кабардино-Балкарской Республики» (ред. от 8 декабря 2006 г.) // Кабардино-Балкарская правда. - 25.12.1997. - № 247.

7 Закон Республики Карелия «О Конституционном суде Республики Карелия» от 7 июля 2004 г. № 790-ЗРК (ред. от 1 апреля 2005 г. № 859-ЗРК) // Республиканская общественно-политическая газета «Карелия». -2004.

8 Закон Республики Коми от 31 октября 1994 г. № 7-РЗ «О Конституционном Суде Республики Коми» (ред. от 8 мая 2007 г.) // Ведомости Верховного Совета Республики Коми. - 1994. - №11. - Ст. 160.

9 Закон Республики Марий Эл от 11 марта 1997 г. № 14-3 «О Конституционном Суде Республики Марий Эл» (ред. от 3 мая 2006 г.) // Марийская правда. - 19.05.1997. - № 51.

10 Конституционный закон Республики Саха (Якутия) от 15 июня 2002 г. 16-з № 363-П «О Конституционном суде Республики Саха (Якутия)» (ред. от 15 июня 2005 г.) // Якутские ведомости. - 03.07.2002. - №25.

[6] Конституционный закон Республики Северная Осетия — Алания от 15 июня 2001 г. № 17-РЗ (ред. от 14 июля 2011 г.) «О Конституционном Суде Республики Северная Осетия — Алания» // Северная Осетия. - 05.07.2001. - № 127.

12 Закон Республики Татарстан «О Конституционном Суде Республики Татарстан» от 22 декабря 1992 г. № 1708-XII (ред. от 5 октября 2009 г. № 1345-X) // Ведомости Верховного Совета Татарстана. - 1992. - № 11- 12.

13 Конституционный закон Республики Тыва от 4 января 2003 г. № 1300 ВХ-1 (ред. от 28 декабря 2007 г.) «О Конституционном суде Республики Тыва» // Тувинская правда. - 14.01.2002.

14 Конституционный закон Чеченской Республики от 24 февраля 2006 г. № 2 РКЗ «О Конституционном Суде Чеченской Республики» // Акты конституционного правосудия субъектов Российской Федерации. - 2006. - № 7.

15 Областной закон Калининградской области «Об Уставном Суде Калининградской области» от 2 октября 2000 г. № 247 (ред. от 22 декабря 2009 г. № 407) // Дмитрий Донской, 1. - 2000. - № 83, 86, 89.

16 Закон Свердловской области от 6 мая 1997 г. № 29-03 «Об Уставном Суде Свердловской области» (ред. от 14 июня 2005 г.) // Областная газета. - 13.05.1997. - № 69.

17 Закон Санкт-Петербурга «Об Уставном суде Санкт-Петербурга» от 5 июня 2000 г. № 241-21 (ред. от 22 марта

2005 г. № 129-П) // Новое в законодательстве Санкт-Петербурга. - 2000. - № 9 / Приложение к журналу «Вестник Законодательного Собрания Санкт-Петербурга.

[8] Босхомджиева Г.Г. Конституционно-правовой механизм обеспечения личных прав и свобод человека и гражданина в субъектах Российской Федерации: дисс. ... канд. юрид. наук: 12.00.02 / Гиляна Герасимовна Босхомджиева. - Саратов, 2007. - С. 127.

[9] Казанцева О.Л., Воробьева М.Н. Соблюдение баланса конституционных ценностей в решениях Конституционного суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации // Известия Алтайского государственного университета. - № 2-2(78). - 2013. - С. 113.

[10] Казанцева О.Л, Воробьева М.Н. Указ. соч. - С. 111.

[11] Особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации Н.С. Бондаря по делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 779 и пункта 1 статьи 781 Гражданского кодекса Российской Федерации // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. - 2007. - №1.

[12] Пермиловский М.С. Право на благоприятную окружающую среду как конституционная ценность: автореф. дисс. .. .канд. юрид. наук: 12.00.02 / Михаил Сергеевич Пермиловский. - Казань, 2015. - С. 8-9.

[13] Постановление Конституционного Суда Республики Коми от 29 декабря 2011 г. «По делу о проверке конституционности некоторых положений части 1 статьи 1 Закона Республики Коми от 18 ноября 2008 г. № 112-РЗ «О ежемесячной денежной выплате за особые заслуги перед Республикой Коми отдельным категориям граждан» по жалобе гражданина Глаголева Владимира Валерьяновича» // Республика. - № 16-17. - 01.02.2012; Постановление Конституционного суда Республики Татарстан от 25 марта 2014 г. № 58-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений части 2 статьи 1 Закона Республики Татарстан от 30 июня 2011 г. № 33-ЗРТ «О порядке и условиях присвоения звания «Ветеран труда» (в редакции Закона Республики Татарстан от 10 октября 2011 г. № 71-ЗРТ) в связи с жалобой гражданки Ф.Я. Суфияровой» // Республика Татарстан. - № 54. - 12.04.2014.

[14] Постановление Конституционного Суда Республики Ингушетия от 29 июня 2010 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности части 1 статьи 5 Закона Республики Ингушетия от 29 февраля 2000 года № 2-РЗ «О некоторых социальных гарантиях лицам, замещавшим государственные должности и должности государственной службы в Республике Ингушетия» в связи с жалобой гражданки Л.В. Мальсаговой» // Документ опубликован не был. - Доступ из справочно-правовой системы «Консультант Плюс»; Постановление Конституционного Суда Республики Карелия от 19 января 2007 г. «По делу о проверке соответствия Конституции Республики Карелия некоторых положений пунктов 1 и 2 статьи 15, части 3 статьи 16 Закона Республики Карелия «О государственной гражданской службе Республики Карелия» в связи с обращением гражданки Старченко Людмилы Владимировны» // Газета «Карелия». - 30.01.2007. - № 9.

[15] Постановление Конституционного Суда Республики Дагестан от 30 июня 2014 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 19 Закона Республики Дагестан от 11 марта 2008 года № 9 «О муниципальной службе в Республике Дагестан» в связи с жалобой гражданина А.С. Абдулкеримова» // Дагестанская правда. - № 233. - 05.07.2014; Постановление Конституционного суда Республики Марий Эл от

17 июля 2006 г. «По делу о проверке конституционности подпункта «г» пункта 2 статьи 20 Закона Республики Марий Эл «О муниципальной службе в Республике Марий Эл» // Марийская правда. - № 158. - 26.08.2006.

[17] Постановление Конституционного Суда Республики Башкортостан от 14 декабря 2000 г. № 15-П «По делу о проверке конституционности положения части пятой статьи 39 Трудового кодекса Республики Башкортостан в связи с жалобой гражданина Бузника Владимира Ильича» // Газета «Советская Башкирия - Известия Башкортостана». - № 246 (24726). - 23.12.2000 и др.

[18] Согласно ст. 79 Закона Санкт-Петербурга от 5 июня 2000 г. № 241-21 «Об Уставном суде Санкт-Петербурга» граждане вправе обжаловать на соответствие Уставу Санкт-Петербурга законы Санкт-Петербурга или их отдельные положения // Вестник Администрации Санкт-Петербурга. - № 7. - 31.07.2000; Постановлением Уставного суда Санкт-Петербурга от 20 октября 2004 г. № 101-113-П «По делу о проверке соответствия Уставу Санкт-Петербурга положений статьи 79 Закона Санкт-Петербурга от 24 мая 2000 г. № 241-21 «Об Уставном суде Санкт-Петербурга» по жалобе гражданина Юрия Павловича Сорокина и по жалобе гражданина Игоря Николаевича Половцева» положения статьи 79 были признаны не соответствующими Уставу Санкт-Петербурга в той части, в какой данная норма в соответствии со смыслом, придаваемым ей законодателем, устанавливает, что граждане и их объединения вправе обжаловать на соответствие Уставу Санкт-Петербурга только законы Санкт-Петербурга // Санкт-Петербургские ведомости. - 30.10.2004 г. - № 209. - С. 6.

117

[19] Колобова С.В. Защита конституционных прав граждан Российской Федерации в сфере труда: дисс. ... канд. юрид. наук: 12.00.02 / Светлана Владимировна Колобова. - Энгельс, 2001. - С. 95.

[20] Вагин И.С. Разграничение компетенции между федеральными органами государственной власти и органами государственно власти субъектов РФ // Конституционное и муниципальное право. - № 5. - 2003. - С. 41.

118

[21] Лысенко В.Н. Разделение власти и опыт Российской Федерации // Федерализм власти и власть федерализма / Под ред. М.Н. Губогло. - М.: ИнтелТех, 1997. - С. 187; Умнова И.А. Конституционные основы российского федерализма. - М.: Дело, 2000. - С. 113-115; Чиркин В.Е. Государственная власть субъекта Федерации // Государство и право. - 2000. - № 10. - С. 6.

[22] Вагин И.С. Указ. соч. - С. 41.

[23] Чертков А.Н. Проблема договорных отношений между Российской Федерацией и ее субъектами // Право и политика. - 2004. - № 5. - С. 50.

[24] Хабриева Т.Я. Разграничение законодательной компетенции Российской Федерации и ее субъектов // Соотношение законодательства Российской Федерации и законодательства субъектов Российской Федерации / Отв. ред. Т.Я. Хабриева. - М.: Олита, 2003. - С. 114.

[25] Умнова И.А. Указ. соч. - С. 222.

[26] Варламова Н.В. Современный российский федерализм: конституционная модель и политико-правовая динамика. - М.: Ин-т права и публ. политики, 2001. - С. 32-33; Лебедев А.Н. Статус субъекта Российской Федерации: (Основы концепции, конституционная модель, практика). - М.: Изд-во ИГиП РАН, 1999. - С. 157.

[27] Черепанов В.А. О принципах разделения государственной власти между Российской Федерации и ее субъектами // Журнал российского права. - 2003. - № 9. - С. 38.

[28] Чурсина Е.В. О принципах разграничения полномочий между федеральными и региональными органами государственной власти по предметам совместного ведения // Казанский федералист. - № 1-2 (17-18). - 2006. - С. 109.

[29] Федеральный закон от 4 июля 2003 г. № 95-ФЗ (ред. от 25 ноября 2013 г.) «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» // Российская газета. - № 131. - 08.07.2003.

[30] Глигич-Золотарева М.В. Правовые основы федерализма. - М.: Юристъ, 2006. - С. 296.

[31] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. № 2 (ред. от 28 сентября 2010 г.) «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» // Российская газета. - № 297. - 31.12.2006.

[32] Постановление Конституционного Суда Республики Саха (Якутия) № 2-П от 4 апреля 1996 г. «По делу о проверке конституционности части первой статьи 9, части первой статьи 13 Правил возмещения вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденных Постановлением Палаты Представителей Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия) от 28 июля 1994 г. в связи с запросом Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Саха (Якутия)» [Электронный документ] // Официальный сайт Конституционного Суда Республики Саха (Якутия). - URL: http://sakha.gov.ru/konsud (дата обращения: 25.12.2011).

[33] Постановление Конституционного Суда Республики Башкортостан от 29 сентября 1999 г. № 13-П «По делу о проверке конституционности положений части второй статьи 36 и пункта 5 статьи 37 Трудового кодекса Республики Башкортостан в связи с запросом Администрации города Нефтекамска Республики Башкортостан [Электронный документ] // Официальный сайт Конституционного Суда Республики Башкортостан. - URL: http://www.ks-rb.ru/ (дата обращения: 12.01.2012).

Республики Карелия. - URL: http://ksrk.karelia.ru/ (дата обращения: 12.01.2012).

124

[35] Постановление Конституционного Суда Республики Башкортостан от 14 декабря 2000 г. № 15-П «По делу о проверке конституционности положения части пятой статьи 39 Трудового кодекса Республики Башкортостан в связи с жалобой гражданина Бузника Владимира Ильича» // Газета «Советская Башкирия - Известия Башкортостана». - № 246 (24726). - 23.12.2000.

[36] Постановление Конституционного Суда Республики Карелия от 6 декабря 1999 г. по ходатайству депутатов Палаты Республики Законодательного Собрания Республики Карелия, касающееся проверки постановления Правительства («О повышении тарифных ставок (окладов) Единой тарифной сетки по оплате труда работников организаций бюджетной сферы» [Электронный документ] // Официальный сайт Конституционного Суда Республики Саха (Якутия). - URL: http://sakha.gov.ru/konsud/ (дата обращения: 15.03.2012).

125

[37] Постановление Конституционного Суда Республики Саха (Якутия) от 14 декабря 1999 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности отдельных норм Закона Республики Саха (Якутия) от 21 октября 1998 г. «О регулировании оплаты труда в Республике Саха (Якутия) и постановлений Правительства Республики Саха (Якутия) от 16 августа 1996 г. «Об утверждении Порядка определения нормируемой величины расходов на оплату труда, включаемых в себестоимость продукции (работ, услуг) при формировании цен и тарифов», от 9 декабря 1997 г. «О регулировании фонда заработной платы и выплат социального характера на предприятиях и в организациях Республики Саха (Якутия)» [Электронный документ] // Официальный сайт Конституционного Суда Республики Саха (Якутия). - URL: http://sakha.gov.ru/konsud/ (дата обращения: 15.03.2012).

[38] Постановление Уставного суда Свердловской области от 26 июня 2000 г. «По делу о проверке соответствия Уставу Свердловской области ряда положений областного Закона от 8 апреля 1997 г. «О защите трудовых прав граждан на территории Свердловской области» [Электронный документ] // Официальный сайт Уставного суда Свердловской области. - URL: http://ustavsud.ur.ru/ (дата обращения: 17.03.2012).

[39] Постановление Уставного Суда Свердловской области «По делу о соответствии Уставу Свердловской области отдельных положений Постановления Главы города Екатеринбурга от 31 января 2003 г. № 104 «Об утверждении Примерного трудового договора с директором Екатеринбургского муниципального унитарного предприятия» [Электронный документ] // Официальный сайт Уставного суда Свердловской области. - URL:http://ustavsud.ur.ru/ (дата обращения: 17.03.2012).

[40] Постановление Уставного Суда Санкт-Петербурга № 053-П от 7 марта 2003 г. по делу о проверке соответствия положений пункта 3 статьи 1 Закона Санкт Петербурга от 3 июля 2002 г. № 337-33 «О внесении изменений в законы Санкт-Петербурга, регулирующие оплату труда лиц, замещающих государственные

должности Санкт-Петербурга, государственных служащих Санкт-Петербурга и лиц, замещающих муниципальные должности в Санкт Петербурге» Уставу Санкт Петербурга // Санкт-Петербургские ведомости. - № 54. - 22.03.2003.

[42] Митюков М.А. Применение региональными конституционными судами правовых позиций Конституционного Суда РФ // Вестник Уставного Суда Свердловской Области. - 2002. - № 2. - С. 48.

[43] Гатауллин А. Г. Региональное конституционное правосудие: современное состояние и проблемы. - Казань: Казанский (Приволжский) федеральный университет, 2011. - С. 169-170.

[44] [Электронный документ] // Официальный сайт Конституционного Суда Российской Федерации. - URL: http: // www.ksrf.ru/ (дата обращения: 08.09.2014).

[45] Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 24 января 2002 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности положений части второй статьи 170 и части второй статьи 235 Кодекса законов о труде Российской Федерации и пункта 3 статьи 25 Федерального закона «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» в связи с запросами Зерноградского районного суда Ростовской области и Центрального районного суда города Кемерово» // СЗ РФ. - 18.02.2002. - № 7. - Ст. 745; Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 мая 2010 г. № 11 -П «По делу о проверке конституционности абзаца десятого статьи 2 Закона Российской Федерации «О занятости населения в Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина Н.И. Гущина» // СЗ РФ. - 07.06.2010. - № 23. - Ст. 2934 и др.

[46] Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 15 марта 2005 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 278 и статьи 279 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго пункта 4 статьи 69 Федерального закона «Об акционерных обществах» в связи с запросами Волховского городского суда Ленинградской области, Октябрьского районного суда города Ставрополя и жалобами ряда граждан» // Вестник Конституционного Суда РФ. - № 3. - 2005.

[47] Постановление Конституционного Суда Республики Башкортостан от 30 мая 2003 № 22-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 46 Трудового кодекса Республики Башкортостан в связи с жалобой гражданки Аллы Николаевны Лобановой» // Газета «Республика Башкортостан». - № 110 (25342). - 06.06.2003; Постановление Конституционного Суда Республики Саха (Якутия) от 25 октября 2007 г. № 7-П по делу о проверке конституционности положения части 3 статьи 2 Закона Республики Саха (Якутия) от 9 декабря 2004 г. № 381 -III «О гарантиях и компенсациях для лиц, работающих в организациях, финансируемых из государственного бюджета Республики Саха (Якутия)» // Якутские ведомости. - 22.11.2007. - № 93 (744);

Постановление Конституционного Суда Республики Дагестан от 30 июня 2014 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 19 Закона Республики Дагестан от 11 марта 2008 года № 9 «О муниципальной службе в Республике Дагестан» в связи с жалобой гражданина А.С. Абдулкеримова» // Дагестанская правда. - № 233. - 05.07.2014 и др.

[49] Постановление Конституционного суда Республики Саха (Якутия) от 28 марта 2013 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности нормативных правовых актов главы администрации и исполняющего обязанности главы муниципального образования «Ленский район»Республики Саха (Якутия) об обеспечении жильем работников бюджетной сферы» // Ил Тумэн. - № 15. - 12.04.2013.

[50] Демидов Н.В. Увольнение по инициативе работодателя: автореф. дис... канд. юрид. наук: 12.00.05 / Николай Вольтович Демидов. - Томск, 2009. - С. 7.