Одновременно с колоссальным приращением знания мы наблюдаем процесс варваризации общества, что предсказывал X. Ортега-и- Гассет, а до него многие мистики, в том числе Ф. М. Достоевский. Происходит смена рационального иррациональным, опытного — чувственным, вытеснение науки верой и мистикой. Гуманитарии, по понятным причинам, всегда колебались. Но что происходит с естественниками? Сегодня уже почти не осталось физиков, математиков, астрономов и т. д., которые своими открытиями и взглядами не пытались бы подтвердить картину мира, описанную в священных книгах. Эзотерическая литература и писатели соответствующих направлений стали кумирами толпы. Воинственный атеизм сменился нарочитой религиозностью. Ученый люд стал проводить в церкви едва ли не столько же времени, сколько в лабораториях и библиотеках. Ничего страшного по большому счету в этом нет. Просто на переломе эпох, веков, тем более тысячелетий люди всегда попадают под огромное обаяние оракулов, предсказателей, всевозможных магов и т. д. Это закономерность, которую человечество переживает не в первый раз. Одним словом, Просвещение, которое с таким трудом отстаивало свое место под солнцем, снова нуждается в защитниках, ибо разум и вера никогда не станут одним целым. Они поочередно меняют друг друга на пьедестале субъективных человеческих ценностей.

Мутация европейской истории, начавшаяся во время Реформации и Возрождения, достигла своей кульминации в XVII—XVIII вв. Крестьянские религиозные войны имели мощный политический потенциал, раскрывшийся в буржуазных революциях, которые смели феодальный строй и установили новое буржуазное государство в форме конституционной монархии или буржуазной республики. В XIV— XV вв. наиболее промышленно развитой страной была Италия, затем первенство перешло к Голландии, Англии, Франции. Капитализм набирал обороты. В идеологической сфере средневековое теологическое мировоззрение уступило место новым философским и научным теориям.

Научная революция имела не меньшее, а может быть, даже большее значение, чем политические вместе взятые. Галилей открыл законы движения небесных тел, Ньютон заложил основы нового понятия о Вселенной, открыв закон всемирного тяготения. Декарт предложил методологические принципы нового естественнонаучного направления. Лейбниц, Ньютон, Бернулли, Эйлер, д'Аламбер и Лаплас создали и усовершенствовали математику. В физике были созданы новые теории теплоты и света. Лавуазье существенно продвинул химию. Одним словом, люди XVII—XVIII вв. верили, что ясные и отчетливые истины, ставшие целью точного естествознания, должны быть открыты и в области общественных явлений, что приведет жизнь социума к небывалому расцвету.

В небольшой работе «Ответ на вопрос: что такое Просвещение?» И. Кант определяет просвещение как состояние совершеннолетия человечества, а последнее — как умение пользоваться своим собственным разумом без руководства со стороны кого-либо другого. Если человек, по мнению Канта, отказывается от собственного мнения, то он низводит себя до уровня домашнего скота, ибо привилегия и даже обязанность человека состоит как раз в способности пользоваться своим собственным умом, причем пользоваться публично, показывая всем, на что ты способен. «Но что я слышу со всех сторон, — пишет Кант, — не рассуждайте! Офицер говорит: не рассуждайте, а упражняйтесь! Советник министерства финансов: не рассуждайте, а платите! Духовное лицо: не рассуждайте, а верьте!., здесь всюду ограничена свобода».

Тема опоры на собственное «Я» звучала уже в философии Р. Декарта. Механическая картина мира утверждала, что мир сам по себе не имеет разумности, не имеет в себе цели, и задача человека — быть «островом» разумности в этом мире, носителем мысли и сознательноцеленаправленной деятельности. Опора на свой разум должна быть публичной, чтобы можно было бы сравнивать мнения. А человек не всегда хочет это делать, в том числе по мотивам, обозначенным Ф. де Ларошфуко: «Все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой разум».

В другой работе «Критика способности суждения» Кант характеризует Просвещение в аспекте трех максим, согласно которым просвещенный человек должен: 1) иметь собственное мнение; 2) мысленно ставить себя на место другого; 3) всегда мыслить в согласии с собой.

Просвещение до неузнаваемости меняло облик мира. Г. Дж. Берман, основательно изучивший западную традицию права, констатирует, что по-настоящему религиозной была у великих революционных умов конца XVIII — начала XIX в., таких как Руссо и Джефферсон, как раз не вера в Бога, а вера в Человека, отдельного Человека, его Природу, его Разум, его Права. Политические и социальные философии, выросшие из Просвещения, были религиозны потому, что они приписывали Высшие смысл и святость индивидуальному Разуму.

Вольтер, «патриарх» Просвещения, мечтал создать «религию Разума», а Францию превратить в «царство разума» путем постепенных реформ сверху. Идеи Просвещения получили распространение благодаря книгопечатанию, искусству, театру, науке. Нельзя говорить об одностороннем распространении просветительских взглядов, от вершин мысли к социальным низам, — это встречное движение. Знаменитый Лейденский университет был основан в 1575 г. в честь снятия осады кровавого герцога Альбы. После того как лейденцы отбили несколько атак испанцев, удержав город в своих руках, голландское правительство предложило им в качестве награды на выбор: либо освободить Лейден на несколько лет от обременительных налогов, либо основать университет. Несмотря на то что город был сильно разрушен, горожане выбрали университет. Просвещение не получило бы такого распространения, если бы его не ждали. Оно стало интеллектуальной основой антифеодальной, буржуазной мировоззренческой парадигмы.

Деятели Просвещения не признавали никаких авторитетов. Религия, понимание природы, общество, государственный строй — все было подвергнуто самой беспощадной критике. Прежние формы общества и государства были признаны неразумными и отброшены как старый хлам. Мыслящий рассудок стал единственным мерилом всего существующего. Человеческий разум и те положения, которые человек открыл посредством своего мышления, требовали, чтобы их признали основой всех человеческих действий и общественных отношений. Такая характеристика Просвещения, данная Ф. Энгельсом, не потеряла актуальности и сегодня.

Просветительская политико-правовая идеология растянулась во времени и в разных странах имела свои особенности. Космополитичность рациональных инноваций, свойственная Просвещению вообще, мирно уживалась с чисто национальными чертами.

В Германии, раздробленной на сотни мелких государств, Просвещение не было однородным. Умеренное крыло во главе с X. Томази- ем, С. Пуфендорфом и X. Вольфом не выдвигало никаких радикальных требований, уходя, как говорили раньше, в область спекулятивной риторики. Их идеи отражали компромисс между нарождавшейся немецкой буржуазией и дворянством. Естественное право выступало мерилом права позитивного. К созданию государства Бог имеет такое же отношение, как и к другим явлениям. Вместе с тем государство не могло появиться без предварительного согласия между людьми. Са- муэль фон Пуфендорф (1632—1694) считал, что главное назначение государства состоит в охране порядка и спокойствия. В государственно-организованном обществе люди теряют какую-то часть свободы, однако свобода собственности, частная собственность неприкосновенны.

Христиан Томазий (1655—1728) много сделал для освобождении юриспруденции от влияния теологии. Сторонник естественного права, он отдавал ему предпочтение перед политикой и позитивным правом. Когда-нибудь, мечтал Томазий, сформируется истинная человеческая общность, в которой воцарится всеобщее счастье, поскольку моральное совершенствование людей в конце концов приведет к отмене частной собственности.

Христиан фон Вольф (1679—1754) обосновал тезис о влечении человека к счастью. Право на достойное человеческое существование Вольф относил к естественному. Ради этого, по его мнению, и был заключен договор об образовании государства.

В Италии, которая на рубеже XVIII столетия была под властью испанской короны, идеи Просвещения возникли на почве борьбы за независимость и создания условий для развития капитализма. Джамбаттиста Вико (1668—1744) понимал историю как закономерный процесс, протекающий по определенным циклам. Эпоха богов сменяется эпохой героев, а она — эпохой людей. Эпоха людей характеризуется «хорошо устроенным гражданским обществом» с мудрыми законами, достойно защищающими человека и обеспечивающими народный суверенитет. Этой эпохе соответствует республиканско-демократическая форма правления либо представительная монархия.

Чезаре Беккариа (1738—1794), автор знаменитого труда «О преступлениях и наказаниях», придерживался естественноправовой доктрины. Он был глубоко возмущен «сословным подходом», когда богатые, знатные и бедные подвергались разным наказаниям. Беккариа возлагал большие надежды на мудрых правителей, которые будут стремиться к устранению нищеты, неравноправия, к распространению просвещения.

В формирование идеологии Просвещения наибольший вклад внесли французские мыслители: П. А. Гольбах, К. А. Гельвеций, Д. Дидро, Ф. М. Аруэ (Вольтер), Ш.-Л. Монтескьё, Ж.-Ж. Руссо. В большинстве своем французские просветители колеблются между верой в демократию и надеждой на просвещенного монарха.

Шарль-Луи Монтескьё (1689—1775) и Вольтер (1694—1778) относятся к старшему поколению просветителей. Отражая идеи верхушки французского буржуазного общества, они склонялись к пути постепенных реформ феодального общества по примеру Англии с ее конституционно-монархическим правлением. В их взглядах присутствует надежда на «разумное сочетание» интересов буржуазии и феодалов. Вольтер призывал к свободе, при которой человек будет зависеть только от законов. Монтескьё теоретически обосновал идею разделения властей. Оба не выходили за пределы деизма — теории, согласно которой Бог только дал первый толчок природе, после чего она развивается по своим законам. По меткому замечанию классика, «деизм выступал легким и удобным случаем отделаться от религии». Многие письма Вольтера заканчивались словами «Раздавите гадину!» (в отношении католической церкви), подобно тому как Катон свою речь в сенате заканчивал фразой «Карфаген должен быть разрушен!». Принцип политической свободы — стержень всех вольтеровских размышлений об обществе: «Не существует совершенного политического строя, но самое приемлемое из всех государственных устройств — конечно, республиканское, потому что оно более всех приближает людей к естественному равенству». Характерные черты республиканского правления — участие граждан в создании законов и выполнении политических функций. «Надо возделывать свой сад» — Вольтер выдвинул тезис об активной деятельности человека по улучшению условий его жизни — мелиоризм (от лат. melioratio — улучшение). «Человек рожден для действия, как огонь стремится ввысь, а камень вниз. Не быть занятым и не существовать — это для человека одно и то же». Вольтер считал открытие Ньютоном закона всемирного тяготения ве-

дичайшим достижением, подтверждающим идею материального единства мира: «Случай — это ничто. Случая нет. Мы назвали случаем видимое действие причины, которую мы не видим».

Идеологи основных масс дореволюционной французской буржуазии Дидро, Гельвеций, Гольбах в принципе отрицали феодальную собственность и феодальную деспотическую власть, выступая при этом за просвещенный абсолютизм. Дени Дидро (1713—1784) стоял во главе энциклопедистов. Государственная власть — результат общественного договора. Народ, по его мнению, имеет право сопротивляться тирании. Поль Анри Гольбах (1723—1789), автор «Системы природы», полагал, что здравомыслящий человек отказывается от веры в чудеса, от надежд на тайны загробной жизни, он не уповает на авторитеты, а рассчитывает исключительно на себя. Любовь индивида к самому себе составляет одно из природных и фундаментальных оснований человеческого бытия. «Человеку свойственно любить себя, стремиться к самосохранению и стараться сделать свое существование счастливым, поэтому интерес или желание счастья является единственным двигателем всех его поступков». Гольбаха называли «личным врагом Господа Бога», поскольку для него «религия есть здание, висящее в воздухе». Замена слепой веры собственным рассуждением, обращение к здравому смыслу утверждает в правах суверенную личность.

Клод Адриан Гельвеций (1715—1771), написавший трактат «Об уме», личный интерес вывел как важнейший принцип антропологии, накрепко связанный с чувством себялюбия. Речи моралистов говорят только об одном — они не знают людей. «А люди не дурны, а только следуют своим интересам». Человек — продукт обстоятельств. Поэтому реформу нравов следует начать с реформы законов. Гельвеций предложил ориентировать законодательство на личную заинтересованность людей. Рациональный эгоизм — двигатель прогресса. И честность, и любовь, и дружба — не бескорыстны, полагал Гельвеций, все они построены на себялюбии, так что в других мы любим лишь самих себя. Желания и стремления индивидов оправданны, потому что их порождает природа.

Жан Мелье, идеолог народных низов, отвергал не только феодальную, но и всякую частную собственность, защищал коммунистический идеал, правда, в утопическом толковании. Будучи священником, был сторонником бескомпромиссного материализма и атеизма.

Жан-Жак Руссо (1712—1778), автор знаменитого труда «Об общественном договоре», выступал идеологом городской и мелкой сельской буржуазии. Согласие людей есть основа всякой законной власти. Народный суверенитет — это власть, осуществляемая общей волей.

Отстаивал эгалитаризм — равное распределение частной собственности среди граждан, программу мер по коренному улучшению жизни народа. В трактате «Рассуждения о науках и искусствах» Руссо изложил просветительскую концепцию человека: «Прекрасное и величественное зрелище представляет собой человек, выходящий, если можно так выразиться, из небытия собственными усилиями, светом разума, рассеивающий мрак, которым окутала его природа...»

В США идеи Просвещения распространяли Т. Джефферсон, Б. Франклин, Дж. Мэдисон, Т. Пейн и др. Отцы-основатели Америки свои идеи постарались воплотить в политические и правовые институты молодого государства.

Российские просветители в лице М. В. Ломоносова, Н. И. Новикова, И. А. Крылова, Д. И. Фонвизина, С. Е. Десницкого, И. А. Третьякова отстаивали новое понимание индивида, провозгласили внесо- словную ценность человека, наделенного единой и равной для всех людей естественной природой. Читателя приучали к мысли о значительности человеческого существования, человеческой личности. А. Н. Радищев рассматривал революцию как средство уничтожения самодержавия и крепостничества. Русское Просвещение не было столь последовательным и не повлекло за собой коренных социальных преобразований. В отличие от западноевропейского в нем менее заметны антиклерикализм, а тем более атеизм. Трагические события Французской революции и Крестьянская война под предводительством Е. Пугачева сильно повлияли на реформаторские настроения в России.

Просвещение в целом послужило фактором, обеспечивающим переход от феодального общества к буржуазному. В лице лучших своих представителей оно отстаивало свободу человека от угнетения церковью и государством, республиканскую форму правления или просвещенную монархию, его права, среди которых едва ли не первое место занимало право собственности. Критерием права и государства, как и других социальных институтов, они объявили разум. Просветители смогли преодолеть морализаторский романтизм, выставив человеческий эгоизм в положительном, креативном (созидательном) смысле этого слова.