Идея социального государства появляется на заре государственной истории, когда предпринимаются первые попытки теоретического осмысления государства как правовой и политической реальности. Вопрос, который не обошел ни один исследователь, сводится к следующему: для чего возникает государство, что оно собой представляет и каковы его функции? Если привести все ответы к одному знаменателю, то получается, что государство создается для благой жизни, для того, чтобы человек, расставаясь с естественной свободой, приобрел свободу гражданскую, которая только и может стать реальностью в государственном союзе. Государство, решая вопросы, которые не в состоянии разрешить каждый человек в отдельности, создает предпосылки для проявления его способностей. Но для этого необходим тот оптимальный минимум, когда человек не будет ежедневно бороться за кусок хлеба, думая только о выживании.

Наиболее проницательные мудрецы древности исходили из того, что люди, обладая разумом и волей, в состоянии построить общество и государство без крайностей бедности и богатства. Теория «умеренной достаточности» свойственна многим представителям политической, правовой, экономической науки.

Но как достичь этой умеренности, какими методами и средствами? Эта проблема в высшей степени дискуссионна и сложна в решении. Однако попытки, хотя бы теоретические, материализовать идеи социального государства неоднократно предпринимались в истории.

В трактате «Дао дэ цзин» легендарного и, пожалуй, самого мистического древнекитайского мудреца Лао-цзы видны некоторые контуры социального государства. Идеология раннего даосизма выражала протест против чрезмерного обогащения правителей и усиления чиновничьего аппарата. Главное в администрации — это мудрость простоты (принцип недеяния). Осуждая чрезмерное богатство, мудрец говорил: «Кто стремится накопить, тот лишь потеряет». Власть, по мнению мудреца, должна собирать ровно столько налогов, чтобы люди не теряли мотивации к труду. Квинтэссенция социальных взглядов Лао-цзы сводится к простой формуле: чем инертнее власть, тем богаче подданные. Говоря современным языком, мудрец придерживался либеральной модели социального государства. Он возводил в абсолют саморегулирующие возможности общества, сводя к минимуму участие государства в решении социальных и экономических вопросов. Иными словами, благосостояние человека — это его личная проблема, а не государственная.

Концепция Кун-цзы, более известного нам как Конфуций, была полной противоположностью концепции Лао-цзы по многим критериям, в том числе по иной интерпретации власти и государства, которое он понимал в патриархально-патерналистском ключе. Государство есть большая семья, где старшие отвечают за младших. Правители, чиновники должны строить свои взаимоотношения с подданными на началах добродетели. Благо народа является основой, политической частью его концепции. Это основной смысл и конечная цель его доктрины. Налоги и сборы должны быть такими, чтобы у людей оставалось достаточно средств: «Если люди будут нуждаться, то вряд ли государь будет наслаждаться достатком». В отличие от Лао-цзы Конфуций пропагандировал вмешательство государства в экономику, с тем чтобы создавать условия для подданных.

Идеи конфуцианства во многом разделял Мо-цзы, который разработал концепцию всеобщей, равновеликой и универсальной любви. «Небо относится ко всем одинаково, и только люди совершенно искусственно установили перегородки между собой, эксплуатируя друг друга». Мо-цзы во многом предвосхитил идеи эгалитаризма, который строится на устранении социальных противоречий и социального неравенства путем всеобщей уравнительности. Кстати сказать, подобные настроения оказались очень живучи, и не только в нашем обществе.

Социальная направленность правовой теории присутствует и во взглядах древнекитайских легистов — Шан Яна, Ли Куя, Гуань-цзы.

Таким образом, почти все древнекитайские доктрины (за исключением даосов) возвеличивали роль государства, чтобы минимизировать социальные противоречия в обществе.

Человечество в лице своих лучших представителей давно поняло одну простую мысль — прогрессивно развиваться может только то государство, в котором нет крайностей богатства и бедности.

При всех условностях идеи социального государства мы можем обнаружить в работах Аристотеля, Платона, Цицерона и других античных авторов. Конечно, они были сторонниками рабовладения и считали этот порядок естественным, но обосновали, если угодно, идеологию среднего класса и именно в нем видели залог устойчивого развития государства. Богатые и бедные, также как умные и глупые, будут всегда, главное, чтобы зажиточных, обеспеченных было большинство. Но как этого достичь? На этот вопрос Платон и Аристотель давали различные ответы. По сути дела, они по-разному оценивали роль государства в регулировании социальных процессов. Так что корни всех последующих дискуссий о роли государства и права были заложены уже в античное время.

Платон, полагая, что основой государства должны быть люди высокого достатка, предложил такие модели своего идеального государства, которые до сих пор остаются объектом острой полемики. За что же, собственно говоря, он удостоился такой чести? Во-первых, за то, что с презрением относился к демократии, где чернь выносит на вершины власти различных проходимцев и демагогов, которые умеют играть на самых темных струнах человеческой души. Во-вторых, Платон открыто выступил за принудительное распределение собственности, с тем чтобы сгладить социальные противоречия. В-третьих, с точки зрения либеральных мыслителей, он покусился на святая святых — собственность и семью.

У ученика и одновременно критика Платона Аристотеля само государство возникает «ради благой жизни». В своей знаменитой классификации правильных и неправильных государств он исходит из того, что в правильных государствах — монархиях, аристократиях и по- литиях — преследуются в первую очередь интересы общества, а не узких групп населения.

Социальное государство не может иметь место там, где нет собственников, ведь собственность — основа для саморазвития личности. Аристотель полагает, что чувство собственности — врожденное, человек по природе собственник, и те, кто это отрицает, по сути дела, отрицают объективную природу человека. «Человек, лишенный собственности, рано или поздно превращается в скотину». Как знать, может быть, люмпенизация нашего общества и есть забвение постулатов греческого мыслителя? Он говорит, что человек более всего заботится о том, что принадлежит ему лично, и менее всего о том, что является достоянием всех. В справедливости этих слов никого не нужно убеждать. В работе «Политика» Аристотель пишет, что «собственность есть часть дома, и приобретение есть часть семейной организации, без предметов первой необходимости нельзя не только хорошо жить, но и вообще жить».

Часто говорят, что социальное государство — справедливое государство. Мыслители древности понимали это каждый по-своему. Платон считал возможным и справедливым забрать часть имущества у богатого и передать его бедному. Аристотель считал это вопиющим нарушением справедливости. Распределяющая справедливость, по Аристотелю, означает деление общих благ по достоинству, пропорционально вкладу и взносу того или иного члена общества. Уравнивающая справедливость основывается на арифметическом равенстве, причем сферой применения этого принципа является область гражданско-правовых сделок, т. е. гражданского оборота. Таким образом, люди могут быть равны только как субъекты права, а как производители и потребители материальных благ они не должны уравниваться, тем более с помощью принудительной силы государства. Таким образом, роль государства у Платона и Аристотеля различна, различно также и их видение способов и методов построения общества среднего класса.

Представляется, что идея социального государства после Античности не развивалась столь же интенсивно, во всяком случае, с того времени, когда христианство стало государственной религией Римской империи, до начала Реформации и Возрождения. Идеократия, или власть идеи, есть явление, которое нельзя отрицать. Всякая эпоха оплодотворяется той или иной идеей. Было бы очень хорошо, если бы человечество, отбросив всякие «измы», объявило достойное человеческое существование высшим предназначением государства и общества. Вполне естественно, что такая мысль не могла утвердиться в общественном сознании в период Средних веков, поскольку все его ниши были заняты теократией. Ни Блаженный Августин, ни Фома Аквинский, ни кто бы то ни было иной не провозглашал строительство земного рая, да и не мог провозгласить. Богатство, достаток — скорее порок, чем добродетель. Земная жизнь есть приготовление к загробной, поэтому совершенствовать общественные и государственные институты через призму социального предназначения не имело никакого смысла.

Перевернуть следующую страницу в истории социального государства предстояло Реформации и Возрождению, которые следует расценивать не просто как веху развития идеи социального государства, но как начало совершенно другой эпохи со своим мировоззрением и своими ценностями.

Вместо смиренного ожидания загробного счастья открыто объявлялось, что человек должен иметь право строить рай на земле, наслаждаться теми благами, которые ему дают труд и собственность. Реформация и Возрождение, хотя и разные по своему характеру, тем не менее однопорядковые явления, буржуазные по сути.

Труд воспринимался как потребность, а не как необходимость. Лень, мотовство, пьянство, излишняя роскошь расценивались как грех. Какой бы элемент парадоксальности это ни носило, рациональные европейцы создали своего «буржуазного» бога. Раннехристианское «легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому войти в рай небесный» перестало быть актуальным.

Для протестанта-европейца стимул делать свою работу качественно продиктован не только соображениями конкурентоспособности, но и религиозной обязанностью. В день последнего Суда он будет отвечать, в частности, и на такие вопросы: что он делал, как он это делал и какой это имело успех? Таким образом, Ф. Гвиччардини, К. Са- лютати, Эразм Роттердамский объявили свободу, в том числе экономическую, высшей ценностью. М. Лютер и Ж. Кальвин благословили это начинание.

Так, протестанты провозгласили, что быть богатым вовсе не значит быть грешником и чем больше богатых людей, тем богаче государство. Априорным по своей сути является следующий факт — степень «социальности» государства зависит от экономического благополучия общества. Государство не создает материальных ценностей, оно может потратить ровно столько, сколько может заработать общество. Единственное предназначение государства в этом аспекте — установление правил игры на экономическом поле и собирание налогов, с тем чтобы потратить какие-то средства на те сферы, которые не дают прибыли, практически требуя только затрат.

К теоретическим предпосылкам социального государства, вне всякого сомнения, следует отнести «Книгу о скудости и богатстве» мыслителя петровской эпохи И. Т. Посошкова. Само название книги свидетельствует о том, что автор поставил своей задачей анализ бедственного положения Российского государства и разработку мер, направленных на его преодоление. Родом из крестьян, Посошков собственным примером доказал действенность своих рекомендаций.

Посошков, в отличие от протестантских мыслителей, полагал, что хорошо работать и хорошо жить — это предмет заботы не религии, а государства. Все без исключения обязаны были работать, причем предпочтительно в сфере материального производства. Это очень важно, хотя, безусловно, у нас всякий труд почетен. Праздность не допускалась вообще. Посошков, как и Крижанич, предлагал всех нищих и праздных вылавливать и отдавать в работные дома, чтобы там они учились какому-либо ремеслу. От этого, полагал Посошков, и им, и государству будет несомненная польза. Он считал, что крестьянское житие скудно не от чего иного, как от собственной лености, а уж потом от неправильного правления и помещичьих злоупотреблений. Царю он советует, чтобы поборы с крестьян брать, когда им удобно, а помещики «смотрели бы за крестьянами своими, чтоб они кроме подельных и праздничных дней не гуляли, но всегда были в работе, то никогда крестьянин не оскудеет. А буде крестьянин лежебо- чить, то бы таковых жестоко наказывать, понеже кой крестьянин изгаляется, то в том пути уже не будет, но только уклонится в разбой и во оные воровства». Летом крестьянину надлежит «землю управлять», а зимой в лесу работать для домашнего обихода. Если же поблизости работы по найму нет, то нужно идти в такие места, где она есть, чтобы даром времени своего не терять. «И тако творя, — заключает Посошков, — никакой крестьянин не оскудеет».

Посошков резко осуждал непомерные траты, стремление к роскоши, увлечение всем иностранным. По сути, он рассуждал как европеец-протестант.

Пожалуй, впервые предметно о праве на достойное человеческое существование было сказано в рамках эвдемонической философии, представители которой Пуфендорф, Томазий, Вольф отнесли право на достойную человеческую жизнь к числу естественных. Что очень важно, либерализм, т. е. мировоззрение буржуазии, никогда это положение не воспринимал и подвергал всяческому остракизму, начиная с Локка, который, как известно, обосновал свою знаменитую естественноправовую триаду. Английский мыслитель считал, что у человека есть три естественных права — на жизнь, на свободу и на собственность. Кант и вовсе все сводил только к праву быть свободным, поскольку из свободы человека вытекают все его полномочия. Если буквально следовать философу, то человек может владеть фабриками и заводами или умирать от голода, государство же к этому не имеет никакого отношения. Это вопрос нравственности, а не политики и права.

Хотим мы этого или нет, но первые буржуазные мыслители не признавали за государством обязанности помогать бедным. Пикантность ситуации заключается в том, что впервые словосочетание «достойное существование» утвердилось в лексиконе идеологов тоталитарного, полицейского государства. Этим, кстати, можно объяснить сложность установления авторства социального государства. Неудобно признавать тот факт, что о социальном государстве писали люди, которые считали необходимым регулировать все — от правил ношения одежды до цен на хлеб.

Религиозная интерпретация социального государства наиболее ярко воплотилась в истории образования Соединенных Штатов Америки. 21 ноября 1620 г. на корабле «Мейфлауэр» («Майский цветок») группа английских эмигрантов из Голландии и их спутники, присоединившиеся к ним в Англии в надежде найти в Америке свою землю обетованную, заключили договор об «образовании гражданского общества». Цель путешествия протестантов-пилигримов состояла в том, чтобы со временем создать фермерскую республику, основанную на личном трудовом участии каждого члена общины, — так, как проповедовал Иисус Христос и апостолы. Образ рая, взятый из Откровения Иоанна Богослова, стал символом переустройства общества. Со временем строится особая ценностная система, базирующаяся на интересе, а не на идеале. В основе «рождественского миропонимания» лежит убеждение: Христос родился и умер для того, чтобы я жил лучше. В «пасхальном» же понимании Христос умер (для того и родился), чтобы я был лучше.

Протестантская этика затронула и преобразовала глубинные пласты западного общества. В литературе на смену средневековому рыцарю, поклоняющемуся Прекрасной Даме, пришел делец, буржуа. Фраза Б. Франклина «Время — деньги» становится символом новой эпохи. Богатство еще со времен Ж. Кальвина расценивалось как знак Божественной милости. Был сформулирован и принцип буржуазного общества: человек всем должен быть обязан самому себе. Цель жизни становится неактуальной темой, поскольку все говорят о качестве жизни.

При всех издержках важнейшей основой нового, буржуазного духа было трудолюбие. Роль труда — ежедневного, упорного и методичного — становится доминирующим мотивом всякой деятельности. Методы достижения материального благополучия должны быть нравственными. Главными добродетелями буржуа, по Б. Франклину, должны быть: воздержанность в еде и питье, немногословность, порядок, неукоснительное выполнение задуманного, бережливость, трудолюбие, искренность, умеренность, опрятность, спокойствие, целомудрие, скромность.

Состояние «счастливой умеренности» и достатка, кроме Б. Франклина, развивали и другие отцы-основатели США. Дж. Мэдисон, «отец американской Конституции», полагал, что социальные различия в обществе являются самым продолжительным конфликтом. Причину такого положения вещей Мэдисон видит в неравномерном распространении собственности, именно распространении, а не распределении. Правительство, говорил Мэдисон, должно делать все возможное, чтобы не получили большого распространения идеи уравнительной собственности, отмены долгов и т. и. Он выдвинул очень продуктивную теорию фракций, под которыми понимал большие группы людей, объединенных общими интересами. Об этом некогда писал еще Фукидид. Автор американской Конституции считал, что успех правительства заключается в том, что когда-нибудь государство будет состоять не из множества фракций, а всего из двух — меньшинства и большинства. Причем большинством он считал обеспеченный класс.

Идеи социального государства присутствуют и в учениях социализма, как утопического, так и научного, и, может быть, перед социальным государством как раз именно у него есть самые большие заслуги. «Утопия» Т. Мора и «Капитал» К. Маркса явились объективным ответом на ужасную современность.

Г. Уэллс, знаменитый писатель-фантаст, вспоминая свою юность, писал: «Не зная, кто такой Маркс, я был законченным марксистом, поскольку с раннего детства мне пришлось трудиться по 12—18 часов в магазине хозяина, получая за свою работу гроши и не имея ни малейшей возможности для самообразования. Я с удовольствием бы поджег ненавистный мне магазин, если бы не знал, что он хорошо застрахован». Вот пример типичного умонастроения среднего человека промышленно развивающихся государств Европы.

В истории капитализма обычно выделяют три периода: период становления или первоначального накопления капитала; монополизация капитализма и, наконец, то, что в Европе получило название «социализация капитализма». Собственно говоря, этот третий период и создал экономические предпосылки социального государства.

В Англии идеи социального государства встречаются у Иеремии Бентама, Томаса Хилла Грина и др. И. Бентам применительно к государственному управлению выдвинул и обосновал «принцип совпадения интересов» всех слоев общества. Он по праву считается родоначальником теории утилитаризма. Цель государства состоит в том, чтобы добиваться «наибольшего счастья наибольшим количеством людей».

Томас Хилл Грин (1836—1882) — философ-моралист, убежденный в том, что государство следует рассматривать не только как естественный, но и как моральный организм. Никак не ограничивая правомочия собственника, он, по мнению Грина, не должен забывать о «чувстве социальной ответственности». Грин выступал за морализован- ный капитализм или ответственное частное предпринимательство. Главным средством преобразования общества он считал мораль, однако вполне допускал вмешательство государства в дела частных предпринимателей в целях недопущения социальных конфликтов. Это давало повод обвинять Грина в симпатиях к социализму и даже коммунизму.

Определенную лепту в развитие идеи социального государства внес французский юрист и социолог Леон Дюги (1859—1929), имя которого ассоциируется с теорией солидаризма. Основная идея этой теории заключалась в том, чтобы социальные противоречия направить в реформистское русло. В связи с этим возникла концепция социальной солидарности. Связи, соединяющие людей в обществе, являются узами компромисса, соглашения. Факт общественной солидарности сознается индивидами и порождает норму социальной солидарности: «Не делай ничего, что приведет к социальному конфликту, и делай все для того, чтобы укрепить социальную солидарность». Социальная норма солидарности составляет основу объективного права, возвышается над государством и является императивной по отношению к нему, а также ко всему обществу.

Эти идеи относятся к периоду монополизации капитализма, т. е. к тому времени его развития, когда казалось, что ничто не может угрожать его поступательному движению. Набирая экономическую мощь, капитализм создавал массу неразрешимых социальных проблем. Мировой экономический кризис, разразившийся в конце 20-х гг. XX в. в промышленно развитых государствах Европы и США, казалось, поставил вопрос о самом существовании капитализма как определенной общественно-политической и экономической системы. Именно с этого момента марксизм начинает свою вторую жизнь, хотя ранее Бисмарк в Германии и Ллойд Джордж в Англии, ведя беспощадную борьбу с социалистами, мало-помалу проводили идеи Маркса в жизнь. Первый объявил о наступлении «эры рабочего законодательства», второй начал решительную атаку против «тунеядцев-богачей» и объявил начало войны против бедности.

Не будет преувеличением сказать, что все хорошее, что имеется в социальной сфере промышленно развитых государств, представляет собой прямое следствие реализации многих положений социалистической идеи, таких как регулирование меры труда и размеров оплаты, социальное страхование, пенсионное обеспечение, регулирование государством экономических отношений и многое другое. Об этом просто не принято говорить, это своего рода табу, корпоративная договоренность. Дж. Гэлбрейт, ученый с мировым именем, однажды признался, что «полумарксизм оказался надежной прививкой от настоящего марксизма». Сохранив частную собственность, но поставив ее под контроль государства, обозначив рамки экономической свободы, создав условия для цивилизованной конкурентной борьбы, современные постиндустриальные государства не только сохранили свои позиции, но и укрепили их. На рубеже 20—30-х гг. XX в. никакой уверенности в сохранении капитализма не было.

Идея социального государства была воплощена наиболее ярко в тех странах, где политику определяли социалисты или социал-демократы. Достаточно сказать, что в Швеции, где у власти более пятидесяти лет находились «евромарксисты», т. е. социал-демократы, на социальные нужды тратится 60—70% ВВП. В ряде стран с развитой рыночной экономикой доктрина социального государства получила конституционное закрепление.

Социальное государство относится к такому типу государств, которые, располагая большими экономическими и социальными возможностями, обеспечивают достойное существование своим гражданам в соответствии с общепринятыми международно-правовыми стандартами, не освобождая их, однако, от необходимости самим заботиться о своем благополучии.

Таким образом, можно подвести некоторые итоги. Идея социального государства возникла гораздо раньше, чем возникли условия для ее реализации. Теория социального государства не менее ценна, а возможно, даже более, чем теория правового государства. Идея социального государства может быть отнесена к общечеловеческой. По своей концептуальной сущности она была наиболее развернуто разработана в социалистической мысли, а реализована в условиях экономического либерализма.