Появление марксистской политической мысли связывается с именами Карла Маркса (1818—1883) и Фридриха Энгельса (1820—1895). Но в ранних работах они идеалисты и критики существующего строя с общедемократических позиций. Можно согласиться с той периодизацией развития их взглядов, которая давалась видными советскими исследователями, хотя, возможно, и не следует жестко противопоставлять молодых Маркса и Энгельса зрелым Марксу и Энгельсу. Сами они не отвергали своих ранних младогегельянских работ.

Становление марксистской политической мысли охватывает ряд периодов:

1842—1844 гг. — переход от общедемократической идеологии к радикально-коммунистической, от идеалистической основы — к материалистической;

1845—1847 гг. — формирование собственно марксистских политических и правовых взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса; разработка основ диалектико-материалистического понимания государства и права;

1848 г. и далее — разработка основополагающих положений коммунистической политической идеологии.

Стрелы ранних работ Маркса и Энгельса направлены против политической раздробленности Германии, абсолютизма, конституционно-монархического строя, чиновничества, против ограничений прав и свобод, и прежде всего против цензурных порядков. Впоследствии признавалось, что никогда не было и даже не может быть сказано ничего более глубокого и ничего более основательного о свободе печати и в ее защиту. Соглашаясь с такой оценкой, обратим внимание, что именно в ранних газетных статьях Маркса, направленных против прусской цензурной инструкции, проводится мысль о различении права и закона. Цензурная инструкция, по Марксу, является правовым актом только по форме. Законы против свободы печати, карающие не за действия, а за образ мыслей, — это террористические законы, «позитивные санкции беззакония». Единственная цензура, которую допускал Маркс, — цензура против правительственной печати со стороны народа.

Рассмотрение государства и законов «человеческими глазами без теологических очков» уже в ранних работах позволило Марксу искать ключ к пониманию развития человечества в гражданском обществе, в тех материальных интересах собственников, которые находят свое отражение в законах государства. По-новому и публицистически остро звучало положение (из работы Энгельса «Положение рабочего класса в Англии») о том, что все законодательство имеет своей целью защиту имущих от неимущих, что законы существуют только потому, что существуют неимущие.

Однако здесь заметен сразу и некоторый перехлест. Охранять интересы имущих от имущих хищников не менее актуально, не говоря пока об общих человеческих интересах имущих и неимущих, которые следует обеспечивать законом.

В итоге, например, в работе «К критике гегелевской философии права» — явный отход от идеализма: «При исследовании явлений государственной жизни слишком легко поддаются искушению упускать из виду объективную природу отношений и все объяснить волей действующих лиц. Существуют, однако, отношения, которые определяют действия как частных лиц, так и отдельных представителей власти и которые столь же независимы от них, как способ дыхания». «В действительности семья и гражданское общество составляют предпосылки государства, именно они являются подлинно деятельными: в спекулятивном же мышлении все это ставится на голову».

В ранних работах классиков марксизма можно обнаружить много демократических положений в области уголовного права и судопроизводства.

Первой работой, в которой содержатся вполне марксистские положения о государстве и праве, положения, основанные на материалистическом и классовом мировоззрении одновременно, является работа, преданная «грызущей критике мышей», т. е. не опубликованная при жизни классиков марксизма, — это «Немецкая идеология. Критика новейшей немецкой философии в лице ее представителей Фейербаха, Б. Бауэра и Штирнера и немецкого социализма в лице его различных пророков» (1845—1846). В ней заслуживают внимания следующие положения.

Материальная жизнь индивидов, отнюдь не зависящая просто от их «воли», их способ производства и форма общения, которые взаимно обусловливают друг друга, есть реальный базис государства и остается таковым на всех ступенях, на которых еще необходимы разделение труда и частная собственность, совершенно независимо от воли индивидов. Эти действительные отношения отнюдь не созданы государственной властью, а, наоборот, сами они — созидающая ее сила.

Помимо того что господствующие при данных отношениях индивиды должны конституировать свою силу в виде государства, они должны придать своей воле, обусловленной этими определенными отношениями, всеобщее выражение в виде государственной воли, в виде закона, — выражение, содержание которого всегда дается отношениями этого класса, как это особенно ясно доказывают частное и уголовное право.

Подобно тому как от идеалистической воли или произвола индивидов не зависит тяжесть их тел, так не зависит от их воли и то, что они проводят свою собственную волю в форме закона, делая ее в то же время независимой от личного произвола каждого отдельного индивида среди них. Их личное господство должно в то же время конституироваться как общее господство. Их личная сила основывается на жизненных условиях, которые развиваются как общие для многих индивидов и сохранение которых они в качестве господствующих индивидов должны обеспечить против других индивидов, и притом в виде условий, имеющих силу для всех. Выражение этой воли, обусловленной их общими интересами, есть закон.

Именно самоутверждение независимых друг от друга индивидов и утверждение их собственной воли, которое на этом базисе взаимоотношений неизбежно является эгоистичным, делает необходимым самоотречение в законе и в праве; самоотречение — в частном, и самоутверждение их интересов — в общем. То же самое относится к подчиненным классам, от воли которых точно так же не зависит, существуют ли закон и государство или нет.

6. До тех пор, пока производительные силы еще не развиты настолько, чтобы сделать излишней конкуренцию, и поэтому конкуренция так или иначе порождается ими снова и снова, — до тех пор подчиненные классы хотели бы невозможного, если бы у них была «воля» уничтожить конкуренцию, а вместе с ней государство и закон. «...Не государство существует благодаря господствующей воле, а, наоборот, возникающее из материального образа жизни индивидов государство имеет также и форму господствующей воли. Если последняя теряет свое господство, то это означает, что изменилась не только воля, но изменились также материальное бытие и жизнь индивидов и лишь поэтому изменяется и их воля. Бывает, что права и законы “передаются по наследству", но в этом случае они не являются господствующими, а носят номинальный характер, яркие примеры чего мы находим в истории древнеримского и английского права».

В «Немецкой идеологии» можно обнаружить зачатки едва ли не всех политических идей основоположников марксизма, которые получат потом свое развитие.