Михаил Михайлович Сперанский (1772—1839) — крупнейший государственный деятель России, теоретик и практик коренных государственных и законодательных преобразований в стране, начатых в царствование Александра I, внес неоценимый вклад в становление и развитие российского теоретического правоведения и государствове- дения. Теоретические положения в области государства и права, разработанные М. М. Сперанским, легли в основу его грандиозной кодификационной деятельности в Комиссии составления законов (1808—1812; 1821—1826), а позже во Втором Отделении Собственной Е. И. В. Канцелярии (1826—1839). Создание Полного собрания законов и Свода законов Российской империи завершило систематизацию законодательства в России, что, помимо прочего, способствовало развитию в стране как самой правовой науки, так и юридического образования.

Первый проект реорганизации системы государственного управления, разработанный М. М. Сперанским, относится к 1803 г. Этот проект не был осуществлен. Следующий проект масштабной политической реформы — план «всеобщего государственного образования» — был изложен Сперанским во «Введении к Уложению государственных законов» (1809). Представляя его императору, Сперанский объяснял необходимость реформ тем, что «настоящая система прав-

ления несвойственна уже более состоянию общественного духа и... настало время переменить ее и основать новый вещей порядок» во избежание «жестоких политических превращений»1.

Цель преобразования государственного управления Сперанский видел в том, чтобы «правление, доселе самодержавное, постановить и учредить на непеременяемом законе» (с. 350). Он разделяет законы на «преходящие», которые «по существу своему должны изменяться по изменению обстоятельств», и «коренные», которые «состоят в началах неподвижных и неизменяемых, с коими все другие законы должны быть соображаемы». Наличие «коренных», или конституционных, законов составляет необходимую принадлежность «всякого благоустроенного государства» (с. 336).

В основу государственной реформы Сперанского были положены два организационных принципа: 1) принцип строгого разделения власти на законодательную, исполнительную и судебную; 2) принцип разделения властей на центральные и местные. Последовательная реализация данных положений должна была обеспечить, согласно намерениям Сперанского, превращение российского самодержавия в «истинную монархию», т. е. монархию ограниченную, в которой будут обеспечены политические и гражданские права подданных.

Предложенная Сперанским система органов государственного управления должна была выглядеть следующим образом:

Государственный совет задумывался Сперанским как орган, объединяющий, направляющий и контролирующий деятельность трех

ветвей власти. Он должен был состоять из членов по высочайшему назначению и министров, которые являлись членами Совета по должности. Главная его функция — предварительное обсуждение всех правительственных начинаний, которые, будучи утверждены императором, «поступают к предназначенному им совершению в порядке законодательном, судном и исполнительном» (с. 390).

Формировать Государственную думу предполагалось «из депутатов от всех свободных состояний», избранных губернскими думами. Дума имела равные с монархом права на участие в законодательной власти: с одной стороны, «никакой новый закон не может быть издан без уважения Думы», с другой — «никакой закон не может иметь силы, если не будет... утвержден державной властью» (с. 395, 400). Таким образом, для издания нового закона были равным образом необходимы как одобрение законопроекта в Думе, так и его утверждение императором.

Члены Сената избирались Государственной думой и проходили формальную процедуру утверждения императором. Выборному порядку формирования Сената соответствовала выборность всех нижестоящих судебных инстанций законодательным «сословием».

Исполнительная власть, по мысли Сперанского, «должна принадлежать власти державной», которая сможет обеспечить единство в деятельности министров (с. 354). Сперанский умалчивает в проекте об участии императора в формировании состава министерства. Очевидно, в формировании исполнительной ветви власти, как и судебной, непосредственное участие также должно было принимать законодательное «сословие»: из списков «отличнейших обывателей», представляемых думами всех уровней, канцлер Государственной думы составлял так называемый «общий государственный список», из которого и «заимствуются чиновники, мнением общим одобренные для определения их в порядке управления» (с. 403). Вместе с тем Сперанский вводит принцип парламентской ответственности министров: поскольку исполнительная власть «распоряжениями своими под видом исполнения законов не только могла бы обезобразить их, но и совсем уничтожить», необходимо «поставить ее в ответственности власти законодательной» (с. 351). Принцип ответственности исполнительной власти перед законодательной он последовательно проводит на всех уровнях управления.

Анализ проекта Сперанского позволяет сделать вывод о том, что в планы реформатора входило установление в России парламентарной монархии, а следовательно, изображенная им схема взаимодействия органов управления не вполне соответствовала его истинным намерениям.

В соответствии с проектами Сперанского в 1810 г. был учрежден Государственный совет, а в 1811 г. реформирована министерская система управления. Таким образом, его усилиями в России была создана достаточно эффективная система государственных учреждений. Последующие реформы во многом реализовали законодательные предположения Сперанского: в 1864 г. Сенат был преобразован преимущественно в судебный орган, а в 1905 г. учреждена Государственная дума.

Свои теоретические взгляды на государство и право Сперанский сформулировал главным образом уже в 1830-е гг., когда его политическое и правовое учение сложилось окончательно, пройдя сложную эволюцию от либерального к консервативному. Одна из главных работ данного периода — «Руководство к познанию законов» (1838).

Для объяснения происхождения государства Сперанский использует патриархальную теорию, полагая, что союз общежития «не может быть основан на договоре». Критику договорной теории, которой реформатор ранее придерживался, он строит исходя из своего учения о двух видах обществ. Он выделяет: 1) союз государственный (публичное, или первичное, общество в современной терминологии); 2) союз гражданский (частное, или вторичное, общество). Сперанский устанавливает три различия между ними. Первое различие состоит в происхождении союзов: для государственного союза характерно естественное происхождение, для гражданского — договорное. Второе различие — в порядке вступления в союзы: в союз общежития человек вступает в силу рождения, в союз гражданский — по собственному усмотрению. Наконец, третье различие заключается в обязательной силе союзов. Частные союзы охраняются союзом общежития, который располагает силой, принуждающей исполнять договоры. Сам же государственный союз утверждается не на договоре, но «на силе любви семейственной, человеку врожденной».

Главное заблуждение договорной теории, по мнению Сперанского, заключается в распространении принципов регулирования частноправовых отношений на публично-правовые. Тем самым союз общежития из «установления Божеского» превращается в «установление человеческое», основанное «на таком же расчете пользы и вреда, как купля и продажа» и подлежащее «таким же изменениям, каким подлежат все частные союзы». Таким образом, делает вывод Сперанский, договорная теория имеет «вид грозный и неприязненный всякому порядку общественному», так как «восстание против власти» становится законным способом принудить сторону к исполнению условий договора.

Сперанский полагает, что «сила семейственной любви, от Бога исходящая... вот начало и основание человеческих обществ, а не договоры», поэтому семейство есть «первая составная стихия всех государств». Семейные союзы объединяются в родовые общества, в результате соединения родов и перехода от кочевой жизни к оседлой возникают гражданские союзы, в которых «верховная власть и все ее учреждения... сосредоточиваются в городах». Из соединения гражданских обществ образуется государство1.

Для объяснения происхождения права Сперанский использует комплекс идей немецкой исторической школы права, основателем которой был Ф. К. фон Савиньи. Мыслитель рассматривает право как историческое явление, необходимо сопровождающее общество на всех этапах его исторического развития: от семейного и родового союзов до гражданского общества и государства. Таким образом, для Сперанского очевидно догосударственное бытие права.

Сперанский, как и Савиньи, придерживается органической теории общества, которая уподобляет социальную жизнь органической. Следствием такого уподобления является, во-первых, предположение о существовании в исторически конкретном обществе особого «народного духа», который созидает в истории своеобразные формы общественной, в том числе правовой, культуры. Право рассматривается Сперанским как органическое порождение «народного духа». Во-вторых, сравнение социальной жизни с жизнью всего органического закономерно приводит к выводу о конечности исторического развития конкретных обществ, которые, полагает Сперанский, «живут столько, сколько нужно им... жить для явлений действующего в них духа» (с. 193).

Из данных теоретических положений следует два практических вывода. Во-первых, Сперанский считает недопустимым произвольное законодательное вмешательство в органическое, естественное развитие права, созданного «народным духом». В соответствии с воспринятой им органической гипотезой он считает, что «общества человеческие имеют свои возрасты»: младенчество, юность, мужество и старость. Развитие права, полагает Сперанский, должно соответствовать развитию общества: «Законодатель не может и не должен изменять сих возрастов, но он должен с точностию знать их и каждым управлять по свойствам его». Поэтому «сила и цель всех законов есть сохранение общества в порядке его возрастов» (с. 193). Во-вторых, Сперанский считает неэффективным заимствование правовых институтов, поскольку они созданы «духом» другого народа. В частности, по его мнению, система римского права «не может быть приложена к российскому законодательству», «не переменив обычаев, навыков, образа мыслей всех судей...»1. Таким образом, как вмешательство законодателя в естественное развитие права, так и заимствование иностранных правовых форм, с точки зрения Сперанского, делают невозможным традиционное развитие собственной оригинальной правовой культуры.

Предположение о догосударственном бытии права закономерно приводит Сперанского к социологическому объяснению его сущности. Полагая, что употребление слова «право» в значении закона «российскому языку не свойственно», он понимает под правом прежде всего субъективное право, определяя его как власть человека над самим собой, поведением обязанного лица и предметами внешнего мира (с. 194).

Возникновение субъективных прав и обязанностей, считает Сперанский, возможно только в обществе. Право есть необходимая принадлежность общества, вне которого бытие права невозможно. Однако образование самого общества возможно только благодаря «общежительной», т. е. социальной, природе человека, а потому в присущих человеческой природе качествах и следует искать основные начала права.

Социальность человека, т. е. его способность к «общежитию», а следовательно, и к правовому общению, обусловливают два свойства его природы: свободу, т. е. власть над собой, и совесть как интуитивную способность различения нравственного добра и зла. Союз общежития создается в результате взаимного признания свободы друг друга и нравственного закона, который является критерием взаимного ограничения свободы: общество образуется, когда «люди... почувствуют разность добра и зла» и «признают себя взаимно свободными» (с. 192).

Эти две «стихии» общежития — признание свободы другого и признание «бытия нравственного добра и зла» — Сперанский признает равным образом необходимыми для образования общества. «Никакой постоянный и прочный союз общежития без сих принадлежностей существовать не может, ибо, положим, во-первых, что не будет в нем... свободы; тогда нет союза общежития, но есть состояние насилия и рабства; положим, во-вторых, что есть... свобода, но нет признания нравственного добра и зла, нет признания правоты, тогда чем измерять свободу? Чем определить ее при первом споре? Следовательно, при первом споре союз разрушится, ибо лишится единственного своего утверждения...» Сперанский подчеркивает, что указанные им «стихии» общества находятся уже «в самом первом соединении общежития семейственного, в отношениях мужа и жены, родителя и чад» (с. 191).

Достигнутое в обществе нравственное согласие в распределении свободы между его членами создает для них субъективные права и обязанности: «Права и обязанности возникают из союзов. Везде, где есть союз, есть долг и право» (с. 56). Таким образом, в социологической интерпретации, предложенной Сперанским, право — это являющаяся результатом общественного согласия, нравственно оправданная мера свободы лица.

Сказанное позволяет сделать вывод о том, что Сперанский стоит у истоков традиции социологического объяснения права, которая впоследствии была продолжена такими русскими правоведами, как Н. М. Коркунов, Б. А. Кистяковский, П. А. Сорокин и др.

Важное место в правовом учении Сперанского занимает проблема соотношения права и нравственности. Он выделяет три вида законов: законы природы, действующие в мире физическом, законы разума, которым подчинен мир «умственный», и законы нравственные, действующие в обществе. Последние имеют две разновидности: законы естественные, или законы совести, и законы общежительные положительные.

Все нравственные законы, как естественные, так и положительные, во-первых, имеют общий источник происхождения. «В мире нравственном верховный законодатель есть Бог», — пишет Сперанский1. Во-вторых, нравственные законы преследуют общую цель — «утвердить между людьми нравственный порядок» (с. 52).

Вместе с тем Сперанский, указывая на относительное тождество естественного и положительного законов, выделяет и различия между ними. Прежде всего они различаются по «пространству действия»: естественные законы регулируют как внутренние, так и внешние движения воли; законы положительные регулируют исключительно внешние деяния лица. Кроме того, естественные законы, являясь законами совести, которая есть «чувство всеобщее, всем сродное», «могут быть прилагаемы ко всем вообще составам общежития и в сем приложении именуются всенародными», законы положительные «свойственны каждому общежитию в особенности» (с. 51).

Установив признаки сходства и различия между естественным и положительным законом, Сперанский формулирует принцип их должного соотношения: «Законы общежительные недействительны, когда они противны законам естественным; они по самому существу

их не что иное должны быть, как приложение законов естественных... укрепленное действием верховной власти» (с. 56).

Таким образом, Сперанским было разработано правовое учение, всесторонне объясняющее феномен права — в историческом, социальном и нравственном аспектах его бытия. Свое практическое воплощение теоретические взгляды мыслителя в области права и государства находили в его многогранной реформаторской деятельности.