Юрист, общественный и политический деятель Сергей Андреевич Муромцев (1850—1910) — одна из крупнейших фигур российской дореволюционной юридической науки. По окончании Московского университета Муромцев был оставлен для приготовления к профессорскому званию, затем отправлен в научную командировку в Германию. Там он слушал лекции Р. фон Иеринга, став продолжателем его научных традиций в России. В 1874 г. он защитил магистерскую диссертацию («О консерватизме в римской юриспруденции»), а в 1877 г. — докторскую («Очерки общей теории гражданского права»). Преподавательская деятельность молодого профессора Московского университета длилась относительно недолго, уже в 1884 г. Муромцев был лишен кафедры по политическим соображениям.

С конца второй половины 1870-х гг. Муромцев участвовал в либерально-оппозиционном движении, был одним из авторов записки, поданной министру внутренних дел М. Т. Лорис-Меликову от лица именитых московских граждан (1880), в которой содержался призыв к введению представительных учреждений («особого самостоятельного собрания представителей земств»), к созданию гарантий прав личности на свободу мысли, слова и убеждения. Будучи активным деятелем земского движения в конце XIX — начале XX в., Муромцев после создания Конституционно-демократической партии стал одним из ее идейных лидеров, принимал участие в подготовке ряда конституционных проектов. Его собственный проект Основного Закона Российской Империи базировался на буржуазно-демократических началах государственности, в нем провозглашались права российских граждан, принципы законности в государственном управлении, разделения властей. Российская Империя должна была стать конституционной монархией, в которой законодательная власть принадлежала бы полновластной Государственной думе, ограничивающей властные полномочия монарха. Практически единогласно Муромцев был избран председателем I Государственной думы, открывшей свои заседания в конце апреля 1906 г. На этом посту в полной мере проявились его либеральные взгляды, широкая научная эрудиция, организационный талант.

В историю политической и правовой мысли Муромцев вошел не только как идеолог либерализма, но прежде всего как один из первых в России выразителей социологических идей в правоведении, как создатель оригинальной социологической концепции права. Эта концепция развивается в основном в работах «Определение и основное разделение права» (1879) и «Суд и закон в гражданском праве» (1880), относящихся к периоду научной и преподавательской деятельности Муромцева в Московском университете.

Как представитель социологической юриспруденции, Муромцев высказывает идеи о том, что наука должна обратиться к исследованию не только законов, но и конкретных жизненных отношений, регулируемых правом. Поэтому предмет правоведения составляют правовые отношения, правовые порядки, которые существовали и существуют в исторической действительности. Сам правовой порядок является частью общественного порядка, характеризующейся юридической защитой. В связи с этим и правоведение следует рассматривать как отдел социологии, как науку, теснейшим образом связанную со всей системой научного знания. Объяснить право как факт социальной жизни можно только с помощью психологии, общей социологии, политической экономии и т. д. Против этого, напомним, возражали представители юридического позитивизма, а впоследствии Г. Кельзен, выступая за чистоту юридической науки.

Отличительные свойства права — внешнее принуждение, организованное установление, юридическая (организованная) защита. Однако под правом, с точки зрения Муромцева, вместо совокупности юридических норм понимается совокупность юридических отношений (т. е. правовой порядок). Нормы же отодвигаются на второй план и представляются неким атрибутом правового порядка, фактором в процессе его исторического образования.

В духе, весьма характерном для социологической юриспруденции, Муромцев описывает «бессилие» правовой нормы, т. е. ее бездействие. Раскрываются причины, в силу которых не действует правило, содержащееся в законе, а вместо него в жизни, в юридической практике вырабатывается другое правило. Нормы объективного права являются главным фактором правового порядка. Но кроме них существуют и другие юридические факторы: правовое настроение тех органов и лиц, через деятельность которых норма должна осуществиться, или внешние условия, в которых должно происходить ее осуществление. Эти факторы могут действовать вразрез с юридическими нормами и парализовать их применение. Помимо того, не всякое отношение поддается одинаково легко юридическому регулированию; далеко не всегда законодателю достаточно сказать, что то-то должно быть так-то, для того чтобы это произошло на самом деле. Бессилие нормы может или обнаружиться в самом начале ее существования, или же наступить позднее. Первое случается, когда принятая норма в самом начале своего действия наталкивается на какое-либо сопротивление, например начинает действовать среди неблагоприятных внешних обстоятельств. Как показывает опыт, при определенном экономическом и нравственном состоянии общества почти совершенно бесполезна борьба юридическими средствами с ростовщичеством, развратом и т. и. Последующее наступление бессилия нормы происходит в силу тех же неблагоприятных обстоятельств, если они проявляются не одновременно с возникновением нормы, а позднее.

Таким образом, Муромцев подходит к различию содержания объективного права и реально существующего правового порядка. Это различие не устраняется и может существовать довольно длительное время в силу разных причин. Имеет место своеобразный юридический консерватизм, который основан на склонности придавать долго просуществовавшему порядку вещей и идей некоторое самостоятельное значение. При этом сохраняется неприкосновенность отжившей нормы, на практике же допускаются необходимые отступления. Несоответствие нормы и жизни возникает из экономии юридического труда, на этот момент обратил внимание еще Р. фон Иеринг. Практическая юриспруденция уклоняется от формулирования новых норм, хотя в отдельных случаях уже не вполне следует старым постановлениям. Наконец, несоответствие нормы и жизни обусловливается и строгим разделением властей. Нормы формулируются законодателем, а исполняются судом. Суд из соображений справедливости уклоняется от существующих норм, но, не имея власти на их изменение, прибегает к скрытым средствам в обход закона. И в России такие примеры весьма многочисленны, указывает Муромцев.

Политическое значение имеет и вопрос об оценке правового порядка с точки зрения справедливости. Этой оценки в принципе не исключает и юридический позитивизм, однако в социологических и естественноправовых теориях данная проблема ставится значительно острее. Муромцев понимает под справедливостью присущую в данное время данной общественной среде совокупность субъективных представлений о наиболее совершенном правовом порядке. Часто порядок, поддерживаемый в какой-либо стране ее правительством, подвергается справедливому осуждению. Тогда правом признается не тот порядок, который существует, но тот, который, по мнению лучших и руководящих обществом авторитетных людей, должен существовать. Несоответствие действующего права справедливости обусловлено несовершенством правовой организации. Последнее может быть полным (это, например, учреждения старой Франции, павшие под ударами революции) и частичным. В правоприменительной деятельности судебных и других государственных органов необходимо стремиться к вынесению наиболее справедливого решения. Муромцев, однако, говорит о справедливом и одновременно законном решении, не формулируя вопрос о возможном противостоянии законного и справедливого.

Ученый неоднократно высказывается в пользу творческого подхода в процессе правоприменительной деятельности. Источник права судья выбирает до некоторой степени по своему усмотрению. Закон, обычай, наука, общественные воззрения на справедливость и нравственность — все это авторитеты, которые неминуемо руководят судьей, но которым он не подчиняется пассивно. Источники права регулируют правовую жизнь, но регулируют ее через судью, единственного непосредственного творца правового порядка. В судебной практике всех просвещенных стран замечается постоянная тенденция изменять закон в духе его усовершенствования. Эта тенденция достигает особенного развития при плохом законодательстве, но она не исчезает и там, где законодательство стоит на относительно высокой ступени развития. Нередко бывает так, что применение права и создание права (правотворчество) сливаются в один нераздельный процесс.

Юридический позитивизм утвердил в науке и на практике принцип пассивного отношения суда к закону при разрешении конкретных случаев. Между тем активное положение суда никогда не прекращалось совершенно и при толковании, а еще более — при устранении противоречий и при восполнении пробелов закона. Судья не открывает скрытой мысли законодателя (как утверждал позитивизм). Вернее, он додумывает за него то, чего законодатель не придумал. Самодеятельность суда, его активное, но не пассивное положение пред лицом закона составляют нормальную форму его деятельности. Законодательная функция никогда не была и не может быть отделена вполне от власти судебной, и «толкование» или «применение» закона всегда содержит в себе явное или скрытое преобразование его.

В то же время нелепо проповедовать открытое неповиновение закону. Закон издается для повиновения, но законодатель должен сознать пределы своего влияния. Судья не обязан относиться ко всем постановлениям положительного права с одинаковым уважением. Он имеет право на их критику и преднамеренное изменение, которое в зависимости от обстоятельств совершает или открыто, или скрыто, в форме искусственной интерпретации. Но это изменение не должно совершаться произвольно, уполномочить к нему могут лишь глубокое изучение и верная историко-культурная оценка изменяемого института.

Судья, сталкиваясь с несовершенством закона или его отсутствием, должен положиться на свои собственные силы и приступить к регламентации правового порядка, не дожидаясь, пока выступит законодатель. Муромцев считает, что при этом не следует опасаться

произвола со стороны судей. Высокий уровень образования, правильное движение по службе, избрание кандидатов на судейские должности самой судейской корпорацией, развитый контроль гласности при действительной независимости и несменяемости членов этой корпорации вполне будут гарантировать справедливость судей.

С. А. Муромцев оставил заметный след в развитии теоретической правовой мысли, гражданского права, истории римского права, либеральной идеологии, изучению его наследия посвящено немало работ. Особо следует отметить тот факт, что социологические идеи Муромцева заняли достойное место среди идейного многообразия юриспруденции дореволюционной России. Непосредственно под их влиянием сложились теоретические взгляды ряда отечественных правоведов XX в.