Николай Михайлович Коркунов (1853—1904) — профессор Юрьевского и Петербургского университетов, специализировался по проблемам государственного права, как общего, так и русского, общей теории и философии права. Явно симпатизировал психологической теории. Психологизмом пронизана также его теория государственной власти. Любому, кто интересуется историей и теорией дореволюционной юридической науки, следует помнить об одном существенном уточнении, которое Коркунов счел нужным сделать: «Мы можем пожаловаться разве только на малое количество людей, посвятивших себя научному изучению права, но никак не на их качество»1.

Что касается природы государства, то, по мнению Коркунова, отличительную особенность государства как особой формы человеческого общения составляет принудительное властвование. Этот признак государственного общения так ярок, что стоит вне спора. В былые времена отмеченный существенный нюанс выставляли наружу только по той простой причине, что государства смешивали с обществом, чего не стали делать только в XIX столетии, поэтому в «старые определения» понятия государства не вносили признака, по которому оно отличалось от всех других человеческих сообществ.

Однако достаточно ли одной власти, чтобы отличить государство от других общественных институтов? Семья, община, местное сообщество и т. д. — всех их объединяет то, что они покоятся в том числе на власти, она скрепляет их в одно целое. Вместе с тем пределы этой власти определены государством, а вот самому государству никакой другой общественный союз власти не передает, оно властвует самостоятельно, по собственному праву. Таким образом, для характеристики государства необходимо добавить, что оно представляет собой самостоятельное принудительное властвование.

Самостоятельность власти вовсе не предполагает ее неограниченности. Собственник также может властвовать над вещью самостоятельно, но это вовсе не значит, что власть над имуществом может быть ограниченной. То же самое можно применить и к государству. Отличительная особенность государственного властвования составляет таким образом самостоятельность, а не ограниченность и не суверенитет. Тут Коркунов в союзники призывает П. Лабанда и Г. Ел- линека, известных немецких юристов.

Государство не просто является отдельным актом властвования, а его состоянием. О государстве как особой форме человеческого общения можно говорить лишь тогда, когда властвование уже установилось. Государство предполагает мирный порядок, установившийся в обществе, признанный им, хотя из-за власти или по ее поводу может происходить и борьба. Государственное властвование есть установившееся, признанное, мирное властвование, предполагающее монополизацию всякого принуждения за органами государственной власти. Словом, государство есть самостоятельное, принудительное, мирное властвование.

Оговорка относительно монополизации всякого принуждения имеет существенное значение. Управлять — значит властвовать, а властвовать — значит принуждать. Современное государство в этом аспекте представляет собой институт легитимного насилия. У Корку- нова же государство «есть общественный союз свободных людей с принудительно установленным мирным порядком посредством предоставления исключительного права принуждения только органам государства».

Перечисление содержащихся в определении признаков государства вполне достаточно, с точки зрения Коркунова, для того, чтобы отличить его от других общественных союзов, поэтому он считает нецелесообразным дополнять его указаниями на происхождение государства, его цель, органическую природу, национальный характер, связь с территорией и т. и. Органическая природа государства, его национальный характер имеют настолько дискуссионное значение, что включать их в определение государства есть крайне опасное занятие и, главное, бессмысленное.

Самостоятельное принудительное властвование является основным признаком государства. Если государство осуществляет самостоятельное властвование, то оно становится монополистом принуждения и во внутренней, и во внешней сфере.

Присвоение государством исключительного права на принуждение представляет собой несомненное благо, поскольку это приводит к сокращению случаев насилия в обществе. Когда каждый сам охраняет силой свои интересы, охрана эта получает форму борьбы, слагающейся из более или менее длинного ряда обоюдных насилий.

В государстве каждый, отказываясь от права силой отстаивать свои интересы, получает от него адекватную защиту или уж, во всяком случае, должен получать. Вследствие сокращения случаев насилия имеет место существенная экономия общественных сил, которые высвобождаются для другой, более полезной деятельности. Но, что еще важнее, замечает Коркунов, происходит перемена в самом характере принуждения. Государство, монополизируя в свою пользу власть принуждения, тем самым ставится в необходимость принуждать не только в своем собственном интересе, но и в чужих, а вернее сказать, общественных. Раз государство запрещает принуждение всякому другому, оно должно в данном случае действовать само. Принудительные меры подчиняются не чувству, побуждающему к насилию, и не правилу целесообразности, а началу права и морали. Принуждение дисциплинируется правом, проникается этическими принципами, служит не грубому насилию, а высшим нравственным идеям.

Государство не просто принуждает, оно является мощным культурным фактором, оберегая территорию, те богатства, которые есть на ней, и то, что скрывается в ее недрах, защищая общество от всякой внешней опасности. Одним словом, оно играет первенствующую, руководящую роль в историческом развитии. По своему содержанию акты государственного принуждения оказываются обусловленными не личными интересами принуждающих, а общим состоянием сознания всех членов общества, и принуждающих, и принуждаемых.

Власть основывается на осознании людьми их зависимости от государства. Поэтому, чтобы вызвать по своей воле действие власти, надо располагать возможностью вызывать в людях это сознание зависимости и придавать ему то или иное содержание. Такой возможностью располагает тот, кто в глазах других людей является лучшим выразителем и истолкователем того, что над ним властвует. Подобное значение приобретается людьми различными путями: успехом на войне, находчивостью в разрешении трудовых общественных вопросов, принад

лежностью к роду, издавна стоявшему у власти. Подчинение человека государству определяется частью им самим выработанными представлениями, частью тем, что подсказывают и истолковывают ему другие.

Если бы Коркунов жил в наш век, век информационных технологий и влияния масс-медиа на сознание и волю граждан — потенциальных избирателей, он получил бы богатый эмпирический материал для анализа механизма властвования в современном государстве и влияния его структур на общество.

Те лица, за которыми признается право на власть, называются органами государственной власти. За ними же признано право на осуществление известных актов принудительной власти.

Таким образом, подытоживает Коркунов, «государственная власть есть сила, обусловленная сознанием зависимости от государства как общественного союза, в котором принудительно устанавливается мирный порядок. Как и все силы, могущие служить средством осуществления человеческих интересов, государственная власть является для людей предметом их стремления воспользоваться ею для своих целей, и насколько эти стремления разграничиваются юридическими нормами, государственная власть становится объектом права. Те, за кем признаются права на распоряжение властью, суть органы власти; выполняемые этими органами действия составляют функции государственной власти». Государство, говорит Коркунов, действует принудительно даже тогда, когда оно строит фермы, открывает галереи, осуществляет попечение об обществе. Ведь прежде чем направить какие-либо средства, необходимо сначала их собрать, причем с известной долей принуждения.

Государство выполняет очень важные социальные функции. Однако власть не всесильна. С помощью государства невозможно выяснять истины, внушать веру, «заботиться обо всем человечестве». Однако, чтобы быть сильным, государство должно заботиться об успехах народного хозяйства, распространении образования, обеспечении санитарных условий. Во всех случаях государство действует как охранитель интересов отдельных личностей, его составляющих. Но этим не может ограничиться сфера его деятельности, поскольку государство имеет и свои особые интересы.